У неё совсем другие планы, круто меняется жизнь!— Да как же я всё брошу, я как раз увольняюсь, последний день отработки, и должна перейти на другое место! И Матвей ещё!Лиля бросила обеспокоенный взгляд на несколько сумок с джинсами, которые она выхватила у перекупщиков на продажу. Время заставляло её идти на риск, круто менять сферу деятельности.— А матери твоей как быть? Она сказала, что вы с Матвеем должны жить в её квартире. Она этому своему мужику не доверяет. Так-то он хороший и тихий, но мало ли. Выезжай немедленно, мать с ума сходит, переживает, что он всё из квартиры вынесет.— Ох, ну как не вовремя... - говорила Лиля, а женщина тем временем её не слушала и хрипела в трубку своё:— Сегодня же бери билет на завтра. На завтра, ты слышишь меня? Всё, отбой, иначе я за этот телефонный разговор до пенсии не расплачусь.Подруга мамы не стала ждать ответа и резко положила трубку. Лиля заметалась по квартире, в голове одни вопросы и неожиданные задачи: взять документы и деньги, побольше денег, ведь сразу возникла одна идейка как можно подзаработать во время нахождения у матери в сибирском городе N.— Матвей, ты оделся? Мы выходим!— Ууаааййй.... я спать хочу.— В садике выспишься, надевай сапоги. Да где же мой паспорт!После работы, наскоро распрощавшись со всеми, Лиля полетела на Ярославский вокзал за билетами. Последние напутствия сотрудниц неприятно резали по живому.— Подумай! Здесь у тебя возможность карьеры, зачем увольняться? Время изменится, а такую работу найти непросто!Было бы время спокойным, Лиля и не думала бы уходить в свободное плавание, но девяностые набирали обороты, зарплата Лили в НИИ становилась просто смешной. Всё решил случай: однажды коллега, с которой Лиля тесно общалась, пришла на работу как с иголочки: джинсовая юбка чуть выше колен, свитер с необычным узором из-под которого выглядывает воротник белой рубашки, и переобулась она в лакированные туфельки - ну просто блеск!— Вот ведь люди живут! И на какие шиши? У тебя наряд на три наших зарплаты!Коллега пояснила без стеснений:— У меня сестра торгует на рынке, и я тоже решила попробовать, неплохая выручка, скажу тебе!— О-о-о-о... - протянула, поднимая брови, Лиля. Это была её привычка на века: в любой непонятной ситуации говорить с приятным и уважительным удивлением "О-о-о-о-о..." - И что продавала?— Кофты, лосины, нижнее белье. За день заработала как за месяц в нашем НИИ!— Врёшь!— А ты сама попробуй! Могу взять тебя с собой в субботу.После той субботы все ценности в голове у Лили перевернулись. Работать в приличном и уважаемом месте, конечно, хорошо, но на какие деньги жить? Она концы с концами еле сводила: два года назад развелась, сын на руках, имелись деньги на чёрный день, но и они могли в любой момент обесцениться. И Лиля решила рискнуть - приобрела немного товара на оптовке, а вышла с чистой прибылью, превышающей её месячную зарплату инженера! Решение пришло быстро. Сначала по выходным Лиля без зазрений совести передавала сына бывшему мужу, а сама давай мотаться по рынкам - в четыре утра на оптовку, затем на присмотренное местечко. Совсем скоро она поняла, что рынок - это золотая жила. И за эту жилу нужно хвататься зубами.Так она и решила уйти из НИИ, но никому из сотрудниц не сказала, что будет работать на рынке. Стыдно, не престижно... Лиле всегда было важно мнение других о себе. Наврала, что пока просто уходит, будет подыскивать другой вариант. Она даже рынок для работы подыскала другой - чтобы не пересечься там с подругой-коллегой.Купив билеты, Лиля совершила великолепный рейд по магазинам косметики и парфюмерии. Она знала, что в это время в далёком городе, где жила её мама, не было ничего, даже шампуня не сыщешь, зато московские прилавки ломились от обилия нахлынувших зарубежных марок (да и здесь нужно было иметь везение, чтобы урвать то, что нужно). Косметикой она затарилась на целый чемодан, еле дотащила до дома. Каких марок там только не было: Дзинтарс, Кики, Ревлон, Руби Роуз, Люмине, Эльсеф и т.д. Всё это добро Лиля хотела продать в городе N. По крайней мере, дорогу туда и обратно она точно отобьёт!Собирая вещи, Лиля решила прихватить с собой в дорогу пакет с капроновыми колготками, которые нужно было зашить. В то время колготки носили все женщины и девушки, поддевали под брюки и просто с юбками. Использовали их не только для красоты, но и для утепления зимой. Однако, вещица эта была в дефиците, поэтому без конца штопалась-перештопывалась.Их плацкартный вагон был почти пустым - обычное дело для начала девяностых, когда всё стремительно дорожало, а денег не было. Матвей почти сразу простыл и Лиле все три дня пути пришлось изрядно с ним повозиться, а про то, чтобы заняться колготками, она напрочь забыла.Попав в родной город, Лиля первым делом оставила вещи в квартире мамы Тани. Её тепло встретил немного угрюмый и немногословный материн сожитель дядя Миша. Жил он с Татьяной уже несколько лет, мать в буквальном смысле подобрала его на улице, точнее в электричке. Дело так было: ехала она на дачный участок, в тайгу, а рядом мужчина сидел странного вида, не очень чистый. Оказался он интересным собеседником, адекватным. Выяснилось, что своего дома у Михаила нет, живёт в землянке, прямо в лесу, пропитание добывает там же. Кое-что из даров леса он продаёт в городе - тем и живёт. Он много знал о лесе и его жителях, мог поддержать разговор и на другие житейские темы. И Татьяна, эта серьёзная и мудрая женщина, обладавшая большим сердцем, решила довериться своему чутью, а, главное, порыву души, и совершила самый экстравагантный в своей жизни поступок. Она сказала Михаилу:— А не хотите ли вы жить у меня?И Михаил, честно заглянув ей в глаза, ответил, не моргнув:— Хочу.Этого никто не мог понять. Татьяна просто привела с улицы странного вида мужчину и оставила жить у себя. Но человек она взрослый, кто ей указ? Татьяна не обязана всем и каждому объяснять чем таким тронул её Михаил, что за связь их объединяла.— Мама, а если он убьёт тебя ночью? - предполагала Лиля, беспокоясь за мать.— Не убьёт. Уже убил бы.— Но зачем он тебе?— Он хороший человек. Мы друзья.— Хорошие люди не живут, как бездомные!— Много ты знаешь о том, как может сложится у человека судьба! Это волки умеют по головам идти и отнимать свой кусок, никого не жалея, а он не волк, он не хочет бороться и отнимать у других, даже если эти другие забрали что-то его собственное. Он просто мирится с ситуацией и идёт дальше с тем, что осталось.Никакие доводы не смогли убедить Татьяну избавиться от Михаила. Они жили вместе тихо и мирно, без неприятных сюрпризов и ссор, скрашивали одиночество друг друга. Почти каждый день с утра пораньше Михаил отправлялся на электричке в тайгу, бродил по лесу, а возвращался домой к вечеру. С весны до осени он что-то там собирал, копошился и его поездки были хоть как-то объяснимы, но зимой, когда снег и морозы, даже Татьяна не могла понять что он там делал. На дачном участке Татьяны Михаил построил дом, сколотил сам кое-какую мебель. Он был для неё хорошим мужским подспорьем. Он насажал плодовых деревьев и кустов, помогал Татьяне с огородом.Им было хорошо вместе... Оба немногословны и до чужой болтовни не любители. Татьяна в знак привязанности подарила ему хорошие наручные часы и Михаил никогда их не снимал, это был дорогой сердцу подарок. Пока были рядом, Татьяна думала, что они доверяют друг другу, а как сломала она плечо и угодила в больницу, то поняла, что сердце всё равно не на месте - мало ли что в голову тому Мише взбредёт... Всё-таки он человек-загадка, и даже Татьяна не могла его разгадать и понять до конца хода его мыслей. Поэтому и настояла она на том, чтобы Лиля немедленно приехала в N - квартира-то осталась целиком на Михаиле...В день приезда Лили Михаил изменил своим принципам и не поехал в лес - хотел встретить дочь Татьяны как подобает. Он сварганил для гостей нехитрый обед, вымыл полы, застелил для них заранее чистое постельное на кровати... Просто он был человеком, который не выносил на полотне своей белой совести и бесхитростной доброты ни единого пятна. А совесть и доброта были у него большими. Слишком большими. Оттого и не имел он под старость лет ничего - всё раздал, всё позволил содрать с себя. И осталась при нём только одежда его. Даже паспорта не было - документ ему восстановила уже Татьяна и прописала у себя, не боясь. Она чувствовала эту его голую совесть и доброту, не имеющую даже кожи (защитной), но поддавалась велениям холодного рассудка, который приказывал ей при доверии проверять, страховаться... А мало ли...На вокзале дядя Миша встретил Лилю и мальчика. Приветствовали они друг друга растерянно: толком и не были знакомы. После того, как дядя Миша затащил один из чемоданов на нужный этаж, он предложил:— Суп с белыми грибами, Лиля. Сушёными. Поешьте?— О-о-о-о-о... - почтительно изрекла Лиля, - конечно.Лиля наскоро перекусила, приговаривая, что суп просто изумительный, она-то сама в готовке была слаба и суп готовила проще некуда: закинула в кастрюлю курицу, затем картоху с луком и морковью туда же, без зажарки и прочих буржуйских штучек - и готово, сойдёт. А тут расстарался мужчина. Матвей сидел и ковырял ложкой в супе, вид грибов его не впечатлил. Лиля оставила его доедать одного, дел много. Дядя Миша, выходя, пояснил ему:— Ты, брат, попробуй хоть. Меня этими грибами белки в лесу угостили, когда я давеча на лыжах по лесу ходил. А думаешь легко им было, таким маленьким, заготавливать, сушить и хранить грибочки? В них вся сила лесная. Вот съешь и сразу мышцы сильнее станут, как у медведя.Сказал так и подмигнул. и вышел. Матвей с сомнением посмотрел на темнеющие в бульоне куски грибов и слышно было, как вскоре мальчик загремел вовсю ложкой.— Я у ней сегодня уже был, - сообщил Лиле дядя Миша, пока та распаковывала чемоданы, чтобы переодеться, - но и вы сходите, если силы есть. Таня будет рада, редко видитесь.— Да, да, конечно. Матвей правда устал...— А ты его со мной оставь, я сегодня дома, - предложил дядя Миша, - в другой раз возьмёшь.— Правда? - обрадовалась Лиля.— А чего там?— Матвей! - крикнула сыну Лиля, - ты со мной пойдёшь к бабушке или с дядей Мишей дома останешься?— Дома буду. А можно мне ещё суп?Лиля и дядя Миша переглянулись с улыбкой.Распробовал!Лиля шла по больничному коридору, держа в одно руке цветы, а в другой - сумку с баночкой тёплого, замотанного в полотенце грибного супа. На улице стоял мороз - лютовал февраль. Цветы она купила случайно, увидела по дороге киоск и захотелось сделать маме приятное. И пусть дорого! Маме редко дарили цветы - много лет она жила одна, без мужчины, с Лилиных пяти лет. А дядя Миша был не романтик.Последний раз они виделись полгода назад, и тогда всё было иначе: мама, бодрая и деятельная, никогда не сидела без дела, носилась то на работу, то на дачу, всегда находила себе занятие.Палата №7. Дверь приоткрыта. Как же непривычно было видеть Лиле такую деятельную и энергичную маму прикованной к больничной койке! Левая рука её была закреплена в изгибе над головой, пошевелить ею невозможно. В таком положении ей предстояло пролежать месяц.— Мам? — тихо позвала Лиля, заглядывая внутрь.На узкой койке, под грузом металлических конструкций, лежала Татьяна. Голова повернулась резко, глаза расширились.— Лилечка!Давненько Лиля слышала такое мягкое звучание своего имени. Мамины брови, всегда нахмуренные, словно готовые к обороне, внезапно разгладились. Соколиный взгляд — тот самый, от которого в детстве хотелось спрятаться, — теперь светился теплом.— Приехала… — прошептала Татьяна, и голос её дрогнул. - Ну а цветы же зачем? Не надо было тратиться!Лиля подошла ближе, положила цветы на тумбочку. Мама выглядела вполне бодрой.— Как ты? — спросила мать, всматриваясь в лицо единственной дочери. — Исхудала. Вид усталый.— Это с дороги, — отмахнулась Лиля, садясь на стул. — Давай лучше про тебя. Как так умудрилась?Татьяна усмехнулась:— Да дурёха старая. Лестницу мыла в подъезде и поскользнулась. Врачи говорят, перелом сложный, вот и вытяжение. Месяц, представляешь?Лиля кивнула, глядя на систему грузов и тросов, приковавших мать к кровати. В голове крутились цифры: сколько она потеряет? на сколько успела бы продать товара? Но это же мама.— Я останусь на сколько нужно, не переживай.— С рынком уже всё решила?— Как раз перед отъездом к тебе отработала последний день.В палате пахло лекарствами. Лиля поднесла к носу матери три белых розы и предложила понюхать. Тонкий и холодный аромат благородных цветов, почти королевский... Для самой дорогой и любимой женщины на свете - мамы.Чемодан косметики Лиля успешно продала за несколько дней. Выходила прямо на аллею с раскладным столиком (так многие делали в то время, торговля была стихийной) - разбирали за час на ура.Дядю Мишу за тот месяц она почти не видела - он пропадал в зимнем лесу.Третьего марта маму Таню должны были выписать из больницы. На тот же день Лиля взяла обратные билеты домой.У подошедшего к перрону поезда не было никакого ажиотажа. Скучали на холоде проводницы, провожая в вагоны единичных пассажиров. Татьяна с рукой в гипсе поехала проводить дочь и внука в обратный путь.Около их вагона стоял молодой мужчина с более возрастной женщиной, по всей видимости, матерью. Его тоже провожали. Вскоре стало понятно, что Лиля с сыном и этот мужчина будут единственными пассажирами вагона номер четыре.Даже если бы здесь была толпа людей, этот мужчина выделялся бы среди них хотя бы тем, что на голове у него было креативное гнездо из белых кудрявых волос, смешно и комично торчащих в разные стороны. Худой и длинный, с рассеянным и каким-то "волшебным" выражением лица, он сильно напомнил Лиле французского комедийного актёра Пьера Ришара.— О, смотри, жених тебе, - кивнула на него полушутя Татьяна.— Ой, мама, прекрати, - проворчала Лиля. Мужчина с интересом поглядывал на их семью.Поезд стучал колёсами, за окном мелькали леса и перелески. Лиля с Матвеем занимали нижние полки в плацкарте, а весь остальной вагон, казалось, вымер — если не считать одного-единственного пассажира через отсек от них. Всё тот же молодой мужчина лет тридцати, в мятом свитере и с вечно оживлёнными глазами, уже час похаживал по коридору, будто разыскивая кого-то, кто согласился бы его выслушать. Он насвистывал под нос песенку и, проходя мимо них, неизменно подмигивал Матвею.И вот, спустя час пути, раздался характерный звук — тарахт-тарахт-тарахт — стакан стучал в подстаканнике. Мужчина остановился около их купе и, вежливо постучав костяшками пальцев по перегородке, спросил:— Чаю не желаете?— Спасибо, пока нет, — автоматически ответила Лиля, но тут же её перебил Матвей:— А я хочу!Мужчина так обрадовался, будто ему предложили билет на круиз вокруг света.— Отлично! — воскликнул он и тут же помчался к проводнице, выклянчив два дополнительных стакана.Лиля хотела было вежливо отказаться, но было поздно — Константин (как он тут же представился) уже ставил перед ними дымящиеся стаканы и, не дожидаясь приглашения, усаживался напротив.— Так вот, — начал он, будто продолжая давний разговор, — вы, я так понимаю, едете домой?— Да?— А раньше здесь жили?— Я - жила, а сын уже в Подмосковье родился.— Я тоже родом отсюда, из N, но уже давно живу в соседней с Москвой области. Здесь навещал маму.— О-о-о-о-о... - сделала вежливое и удивлённое лицо Лиля.Не привыкшая к такому напору, она вежливо улыбалась и отвечала односложно. Но Костя не унывал.— Матвей, говоришь? — переключился он на сына. — Отличное имя! Знаешь, как переводится с древнееврейского?— Нет, — честно признался Матвей, заинтересованный.— «Дар Божий»! — торжественно объявил Костя. — А ещё есть версия, что это сокращение от «Матфей» — апостол, как говорится. Так что ты, можно сказать, почти святой.Матвей захихикал, а Лиля украдкой вздохнула.— А у тебя есть домашнее животное? — продолжал допрос Костя.— Черепаха, — ответил Матвей.— О! Черепахи — это гениально! Они живут сотни лет, знаешь ли. Твоя, вполне возможно, переживёт всех нас.— Константин… — осторожно начала Лиля, — вы, наверное, уже устали от нас…— Ни капельки! — бодро ответил он. — Я вообще редко устаю. А поезда просто обожаю. Сидишь так у окна и смотришь на неустанно сменяющиеся картины: убегают от тебя города, посёлки и СНТшки, растворяется за полями горизонт, темнеет лес вдали, и это всё - короткие мгновения из жизни других людей, чьим невольным свидетелем ты становишься. Вот, кстати, знаете, почему в поездах всегда так вкусно пахнет чаем? Ну пока кто-нибудь не распакует колбасу и не захрустит солёным огурчиком...— Почему? — не удержался Матвей.— Потому что проводницы добавляют в него щепотку ностальгии! — заявил Костя. — И это заставляет людей не просто ехать, а задумываться, анализировать жизнь, немного грустить о том хорошем, что уже было.Лиля невольно фыркнула.Беседа продолжалась в том же духе: Костя рассказывал анекдоты, сыпал фактами о железных дорогах (оказывается, самый длинный поезд в мире был длиной 7 километров в Южной Африке!), и даже пытался научить Матвея свистеть через пальцы.Когда он наконец отправился в свой конец вагона («Ой, я вас совсем замучил!»), Лиля выдохнула и уткнулась в кроссворды.— Мам, — серьёзно сказал Матвей, — этот дядя такой болтливый, но мне было с ним интересно.— Да уж… — протянула Лиля. — Только вот почему-то кажется, что это ещё не конец.И точно: через полчаса раздалось знакомое тарахт-тарахт-тарахт.— Не желаете печеньки? — весело спросил Костя, появляясь в проходе с пакетом галет.Лиля закрыла глаза. Долгая дорога только начиналась.Константин донимал Лилю своим общением всю дорогу. Когда он принялся красочно убеждать её в том, что инопланетяне на самом деле существуют, подкрепляя это фактами и эмоционально расписывая собственную встречу с ними (точнее, с летающей тарелкой), Лиля сидела с круглыми глазами и думала про себя: "Гоооспадиии... я с ума с ним сойду до конца поездки. Какой-то ужас." А когда Костя рассказывал ей, что он выучился на режиссёра, а бывшая его жена была актрисой, и они мечтали вместе открыть свой театр и стать знаменитыми на весь мир, Лиля вообще не знала что и думать. Вслух же она неизменно произносила: "О-о-о-о-о...". Эта просто дурацкая вежливая привычка играла против Лили - Костя принимал её за искреннее удивление и интерес и раззадоривался ещё больше. В один из дней Костя предпринял щедрую попытку накормить Лилю с сыном припасённым с собой обедом. Это была картошка кусочками и квашеная капуста. Едва Костя открыл баночку с этой картошкой, Лиле ударил в нос резкий запах тухлой еды. Она потянулась своим точёным носиком к банке, морща лоб. — Ой, вы знаете, мне кажется, что ваша картошка не очень хорошо себя чувствует. Она протухла. Костя резко занюхнул в банку. — Да ладно! Не сильно ещё. Пойдёт! Куда вам отложить? Лиля схватила со стола свою тарелочку и прижала к животу: — Нет, нет! Нам с Матвеем не надо, у нас чувствительные желудки! И вам, если честно, я тоже не советую это есть. — Мой желудок переварит даже бетон, - заверил её Костя и приступил к поеданию картошки, - зачем продукт выбрасывать, если его можно съесть? Не понимаю! Матвей, может будешь? Налетай пока осталось! Матвей с сомнением покачал головой и прижался к маме. Как только Лиля слышала шаги Константина по коридору, она сразу делала очень занятой вид. Помогал ей в этом пакет с капроновыми колготками - Лиля сразу хваталась за шитьё и старалась лишний раз не поднимать глаз. Как-то сидела она в позе лотоса - это уже было под конец пути, - и видит краем глаза, что Костя уже совсем приблизился. Лиля вся скрючилась над шитьём, на него не смотрит, а тот остановился, постоял около неё молча, наблюдая, а потом вдруг наклонился и изогнул голову: — Интересная, однако, у вас дырочка! Так как Костя в этот момент смотрел аккурат в то место, где располагалось не только шитьё Лили, но и бёдра, Лиля решила было, что у неё дырка в самом интересном месте на штанах. Ведь сидела она, повторюсь, в позе лотоса. — Господи! Лиля быстро распрямила ноги и возмутилась: — Разве можно вот так заглядывать девушке между ног?! Я конечно понимаю, что вы мужчина особенный, но существуют приличия! — Вы о чём? - не понял Костя, - дырочка у вас на виду, я и заметил. А что такого? — Послушайте, может вы из этих... из озабоченных? — Ну простите! - обиделся уже Костя. - Я понимаю, если бы колготки были на вас, но вы натянули их на руку и штопаете. Я и заметил, что дырочка на них интересная, на сердечко похожа. — Ах, вы об этом, - ещё больше застыдилась Лиля, - тогда это вы меня простите, конфуз вышел, я о другом подумала. Костя засмеялся, Лиля тоже. Он сел рядом без приглашения, словно они уже родные люди и стал наблюдать за тем как от скуки сходит с ума Матвей - мальчик подпирал ногами верхнюю полку и пыжился, пытаясь сделать какой-то акробатический фокус. — Скоро приедем уже, - заметил Костя. Голос его сделался немного другим, более низким и напряжённым. — Хвала небесам, - отозвалась Лиля. — А не обменяться ли нам телефончиками? Я бы вам позвонил. Лиля не мешкала с ответом, он вырвался у неё сам: — Ой, вы знаете, если честно я замужем, - соврала она, орудуя иглой, пряча лицо над колготками ещё ниже. — Неужели? А кольца на пальце нет, - заметил Костя. — Я его просто не ношу, оно мне мешает, не люблю кольца. — И о муже вашем я ни слова за время пути не услышал, - продолжал настаивать он. — А я разве должна была? Нет, вы меня извините, у меня голова болит, тяжело разговаривать. Ей хотелось поскорее отделаться от Кости. Не хватало ей подобного чудика, который верит в инопланетян и поедает тухлую картошку! — Агоу, Матвей! - обратился Костя к мальчику, - а не хочешь ли сыграть со мной в картишки? Помнишь, я учил тебя? — Хочу! Они ушли и Лиля выдохнула. Однако через полчаса Костя вернулся опять, а Матвей принялся носиться по коридору. Он сел напротив Лили и сложил ладонь к ладони, и потёр их. — А обманывать, Лилечка, не есть хорошо. Лиля удивлённо посмотрела на него. Костя пояснил: — Матвей сказал, что вы живёте вдвоём и никакого мужчины у вас нет. А его папа живёт отдельно. — Послушайте, я просто растерялась... так неожиданно... - замялась Лиля. Ей было стыдно за враньё и досадно за свою слабохарактерность - ну почему бы не сказать честно: "не хочу я продолжать с вами знакомство!" — Так что насчёт телефончика? Я запишу? - опять давил на неё Костя. Таким образом Лиле ничего другого не оставалось. Они обменялись телефонами. По приезду Лиля с Матвеем отправились домой, а Константин перешёл на другой вокзал, чтобы пересесть на следующий поезд. Время шло, тянулись месяц за месяцем. Лиля вся погрузилась в работу на рынке. Очень тяжело было таскать на себе баулы с вещами, крутиться от зари до заката по делам. Выходные из жизни Лили исчезли. Сын, если не был в садике, оставался на попечении отца (жили они в одном пгт при НИИ). Иногда Лиля вспоминала о Косте и её обуревало негодование. Он так рьяно выпрашивал у неё телефон, а сам ни разу не позвонил! Женская гордость Лили была задета. Нет, он ей не нужен, но внимание какое-никакое приятно, она вообще боялась, что он ей теперь покоя не даст, а тут - тишина. Через три месяца, обуреваемая любопытством и задетыми чувствами (как так! да как он смеет!), Лиля решилась позвонить ему сама, чтобы просто напомнить о себе да и вообще узнать как дела, возможно, даже призвать к его совести и задать прямой вопрос: "зачем так настойчиво выпрашивал телефон, если не собирался звонить?!" У Кости было занято. И занято. И занято. Лиле пришлось около пяти раз перенабирать номер прежде чем пошли гудки. Костя моментально снял трубку. — Здравствуйте, никак не могла к вам дозвониться, всё время занято. Был важный звонок? Это Лиля из поезда, не забыли ещё? — О, Лилечка, привет! Ну конечно было занято, я же вам как раз звонил, и у вас было занято тоже. — Да что вы! Получается, мы решили позвонить друг другу одновременно? Судьба! По крайней мере доверчивая и наивная Лиля поверила без сомнений в то, что Костя действительно звонил ей в то же самое время что и она ему. Ей даже в голову не пришло, что Костя просто соврал на ходу, об этом она задумалась только сейчас, когда рассказывала мне эту историю. Они договорились встретиться на следующий день в Москве возле памятника Маяковскому. Костя приехал на свидание из другой области. Приехал только ради неё. И как-то у них закрутилось... Да, Костя не был идеальным. Да, он был чудиком и большинству людей с таким человеком ужиться не просто. Но Лиля нашла в нём верное, надёжное плечо. Это была встреча двух одиночеств, которых уже успела потрепать жизнь: у Лили за плечами непростой брак, у Кости разочарование и предательство. Они оба решили: будь что будет, доверюсь-ка я этому человеку, и постараюсь его не подводить. Костя во всём помогал Лиле на рынке. Вскоре у них уже было три собственных торговых точки, деньги полились рекой. Костя перевозил её товар, рискуя жизнью - не раз его останавливали бандиты и всё отнимали, кроме денег - деньги Костя прятал в специальный подкладной карман своей сумки. Из Лилиной однушки они переехали в трёшку. Оба работали, крутились. Костя очень мечтал о ребёнке и к сорока Лилиным годам уговорил её родить ему дочь. Так на свет появилась Иришка, которую Костя просто обожал и обожает до безумия, считает её главным светом жизни своей и наибольшим достижением. И поженились они только когда Иришке исполнилось уже пять лет - до этого жили просто так, не расписываясь, никому это было не надо. А с Матвеем у Кости не сложились отношения - мальчик его не принял. Одно дело провести время с забавным дяденькой в поезде, и другое - когда этот дядя вмешивается в его жизнь, занимает место в сердце мамы. Эгоистичная натура Матвея противится этому по сей день. Благодаря рынку Лиля обеспечила безбедную жизнь и себе, и своим детям - у всех квартиры в Москве, нет особой нужды ни в чём. Она и сейчас, в шестьдесят пять лет, не может бросить эту работу, хотя рынок давно уже не тот, заработка хватает только на жизнь. У Лили нет гордости по поводу этого. Она считает, что ей просто повезло в своё время, здесь нечем гордится. Да, заработала, но... Она стыдится. Она никому не рассказывает, что занимается торговлей. Это для неё звучит позорно. Вот если бы она исполнила свою мечту и стала врачом!.. Как прекрасно работать врачом! Ты образован, тебя уважают, ты приносишь пользу людям! Или учителем. Или кандидатом наук. Жизнь прошла, а у Лили в душе глубокая неудовлетворённость. Деньги не принесли ей счастья. Они не заполнили те кармашки в душе, наполненность которых успокаивает человека, благодаря которым ты доживаешь жизнь без терзаний по неисполненным мечтам и надеждам. Ведь у Лили за всю жизнь не нашлось смелости (а отсюда и времени), чтобы попытаться стать кем-то, добиться чего-то, не денежного, не измеряемого квартирами и счетами в банке... Это называется призванием. И Лиля его найти не успела. Но об этом никто не знает, кроме самых близких людей: дочери и мужа. Муж прекрасно её понимает - он и сам себя не нашёл, похоронил голубые мечты, а более реальные так и не смог придумать. А обожаемый сынок до сих пор, а ему уже под сорок лет, не интересуется делами матери. Он может прийти к ней с вопросами, касающимися только его самого: "Дай денег, ма", "Я хочу другую квартиру", "на отпуск не хватило, добавь"... И Лиля даёт. И напоследок мне хочется дорассказать про друга Лилиной мамы - о дяде Мише. Помните того странноватого мужчину, которого Татьяна нашла в электричке? Они прожили вместе ещё лет двенадцать, пока дядя Миша не заболел онкологией. Лечиться он не хотел. Болезнь съедала его быстро. Однажды Татьяна собиралась с утра по делам. Михаил уже ушёл. Вдруг она заметила, что на тумбе в коридоре лежит паспорт Миши, а сверху на нём - те часы, что она ему подарила. Он всегда брал с собой паспорт и никогда не снимал часы. Он был болен уже очень сильно. Татьяна поняла, что Миша домой не вернётся. И он исчез. Затерялся где-то в лесу, в своём любимом доме, спрятался специально так, чтобы никто его не нашёл. Как пришёл он странным образом в её жизнь, так и ушёл из неё - тихо, не прощаясь, не взяв с собой ничего материального и привязывающего к месту, но оставив ей тёплую память. Автор: Анна Елизарова.
Необычные истории
Лиля так и осела на табурет.
У неё совсем другие планы, круто меняется жизнь!— Да как же я всё брошу, я как раз увольняюсь, последний день отработки, и должна перейти на другое место! И Матвей ещё!Лиля бросила обеспокоенный взгляд на несколько сумок с джинсами, которые она выхватила у перекупщиков на продажу. Время заставляло её идти на риск, круто менять сферу деятельности.— А матери твоей как быть? Она сказала, что вы с Матвеем должны жить в её квартире. Она этому своему мужику не доверяет. Так-то он хороший и тихий, но мало ли. Выезжай немедленно, мать с ума сходит, переживает, что он всё из квартиры вынесет.— Ох, ну как не вовремя... - говорила Лиля, а женщина тем временем её не слушала и хрипела в трубку своё:— Сегодня же бери билет на завтра. На завтра, ты слышишь меня? Всё, отбой, иначе я за этот телефонный разговор до пенсии не расплачусь.Подруга мамы не стала ждать ответа и резко положила трубку. Лиля заметалась по квартире, в голове одни вопросы и неожиданные задачи: взять документы и деньги, побольше денег, ведь сразу возникла одна идейка как можно подзаработать во время нахождения у матери в сибирском городе N.— Матвей, ты оделся? Мы выходим!— Ууаааййй.... я спать хочу.— В садике выспишься, надевай сапоги. Да где же мой паспорт!После работы, наскоро распрощавшись со всеми, Лиля полетела на Ярославский вокзал за билетами. Последние напутствия сотрудниц неприятно резали по живому.— Подумай! Здесь у тебя возможность карьеры, зачем увольняться? Время изменится, а такую работу найти непросто!Было бы время спокойным, Лиля и не думала бы уходить в свободное плавание, но девяностые набирали обороты, зарплата Лили в НИИ становилась просто смешной. Всё решил случай: однажды коллега, с которой Лиля тесно общалась, пришла на работу как с иголочки: джинсовая юбка чуть выше колен, свитер с необычным узором из-под которого выглядывает воротник белой рубашки, и переобулась она в лакированные туфельки - ну просто блеск!— Вот ведь люди живут! И на какие шиши? У тебя наряд на три наших зарплаты!Коллега пояснила без стеснений:— У меня сестра торгует на рынке, и я тоже решила попробовать, неплохая выручка, скажу тебе!— О-о-о-о... - протянула, поднимая брови, Лиля. Это была её привычка на века: в любой непонятной ситуации говорить с приятным и уважительным удивлением "О-о-о-о-о..." - И что продавала?— Кофты, лосины, нижнее белье. За день заработала как за месяц в нашем НИИ!— Врёшь!— А ты сама попробуй! Могу взять тебя с собой в субботу.После той субботы все ценности в голове у Лили перевернулись. Работать в приличном и уважаемом месте, конечно, хорошо, но на какие деньги жить? Она концы с концами еле сводила: два года назад развелась, сын на руках, имелись деньги на чёрный день, но и они могли в любой момент обесцениться. И Лиля решила рискнуть - приобрела немного товара на оптовке, а вышла с чистой прибылью, превышающей её месячную зарплату инженера! Решение пришло быстро. Сначала по выходным Лиля без зазрений совести передавала сына бывшему мужу, а сама давай мотаться по рынкам - в четыре утра на оптовку, затем на присмотренное местечко. Совсем скоро она поняла, что рынок - это золотая жила. И за эту жилу нужно хвататься зубами.Так она и решила уйти из НИИ, но никому из сотрудниц не сказала, что будет работать на рынке. Стыдно, не престижно... Лиле всегда было важно мнение других о себе. Наврала, что пока просто уходит, будет подыскивать другой вариант. Она даже рынок для работы подыскала другой - чтобы не пересечься там с подругой-коллегой.Купив билеты, Лиля совершила великолепный рейд по магазинам косметики и парфюмерии. Она знала, что в это время в далёком городе, где жила её мама, не было ничего, даже шампуня не сыщешь, зато московские прилавки ломились от обилия нахлынувших зарубежных марок (да и здесь нужно было иметь везение, чтобы урвать то, что нужно). Косметикой она затарилась на целый чемодан, еле дотащила до дома. Каких марок там только не было: Дзинтарс, Кики, Ревлон, Руби Роуз, Люмине, Эльсеф и т.д. Всё это добро Лиля хотела продать в городе N. По крайней мере, дорогу туда и обратно она точно отобьёт!Собирая вещи, Лиля решила прихватить с собой в дорогу пакет с капроновыми колготками, которые нужно было зашить. В то время колготки носили все женщины и девушки, поддевали под брюки и просто с юбками. Использовали их не только для красоты, но и для утепления зимой. Однако, вещица эта была в дефиците, поэтому без конца штопалась-перештопывалась.Их плацкартный вагон был почти пустым - обычное дело для начала девяностых, когда всё стремительно дорожало, а денег не было. Матвей почти сразу простыл и Лиле все три дня пути пришлось изрядно с ним повозиться, а про то, чтобы заняться колготками, она напрочь забыла.Попав в родной город, Лиля первым делом оставила вещи в квартире мамы Тани. Её тепло встретил немного угрюмый и немногословный материн сожитель дядя Миша. Жил он с Татьяной уже несколько лет, мать в буквальном смысле подобрала его на улице, точнее в электричке. Дело так было: ехала она на дачный участок, в тайгу, а рядом мужчина сидел странного вида, не очень чистый. Оказался он интересным собеседником, адекватным. Выяснилось, что своего дома у Михаила нет, живёт в землянке, прямо в лесу, пропитание добывает там же. Кое-что из даров леса он продаёт в городе - тем и живёт. Он много знал о лесе и его жителях, мог поддержать разговор и на другие житейские темы. И Татьяна, эта серьёзная и мудрая женщина, обладавшая большим сердцем, решила довериться своему чутью, а, главное, порыву души, и совершила самый экстравагантный в своей жизни поступок. Она сказала Михаилу:— А не хотите ли вы жить у меня?И Михаил, честно заглянув ей в глаза, ответил, не моргнув:— Хочу.Этого никто не мог понять. Татьяна просто привела с улицы странного вида мужчину и оставила жить у себя. Но человек она взрослый, кто ей указ? Татьяна не обязана всем и каждому объяснять чем таким тронул её Михаил, что за связь их объединяла.— Мама, а если он убьёт тебя ночью? - предполагала Лиля, беспокоясь за мать.— Не убьёт. Уже убил бы.— Но зачем он тебе?— Он хороший человек. Мы друзья.— Хорошие люди не живут, как бездомные!— Много ты знаешь о том, как может сложится у человека судьба! Это волки умеют по головам идти и отнимать свой кусок, никого не жалея, а он не волк, он не хочет бороться и отнимать у других, даже если эти другие забрали что-то его собственное. Он просто мирится с ситуацией и идёт дальше с тем, что осталось.Никакие доводы не смогли убедить Татьяну избавиться от Михаила. Они жили вместе тихо и мирно, без неприятных сюрпризов и ссор, скрашивали одиночество друг друга. Почти каждый день с утра пораньше Михаил отправлялся на электричке в тайгу, бродил по лесу, а возвращался домой к вечеру. С весны до осени он что-то там собирал, копошился и его поездки были хоть как-то объяснимы, но зимой, когда снег и морозы, даже Татьяна не могла понять что он там делал. На дачном участке Татьяны Михаил построил дом, сколотил сам кое-какую мебель. Он был для неё хорошим мужским подспорьем. Он насажал плодовых деревьев и кустов, помогал Татьяне с огородом.Им было хорошо вместе... Оба немногословны и до чужой болтовни не любители. Татьяна в знак привязанности подарила ему хорошие наручные часы и Михаил никогда их не снимал, это был дорогой сердцу подарок. Пока были рядом, Татьяна думала, что они доверяют друг другу, а как сломала она плечо и угодила в больницу, то поняла, что сердце всё равно не на месте - мало ли что в голову тому Мише взбредёт... Всё-таки он человек-загадка, и даже Татьяна не могла его разгадать и понять до конца хода его мыслей. Поэтому и настояла она на том, чтобы Лиля немедленно приехала в N - квартира-то осталась целиком на Михаиле...В день приезда Лили Михаил изменил своим принципам и не поехал в лес - хотел встретить дочь Татьяны как подобает. Он сварганил для гостей нехитрый обед, вымыл полы, застелил для них заранее чистое постельное на кровати... Просто он был человеком, который не выносил на полотне своей белой совести и бесхитростной доброты ни единого пятна. А совесть и доброта были у него большими. Слишком большими. Оттого и не имел он под старость лет ничего - всё раздал, всё позволил содрать с себя. И осталась при нём только одежда его. Даже паспорта не было - документ ему восстановила уже Татьяна и прописала у себя, не боясь. Она чувствовала эту его голую совесть и доброту, не имеющую даже кожи (защитной), но поддавалась велениям холодного рассудка, который приказывал ей при доверии проверять, страховаться... А мало ли...На вокзале дядя Миша встретил Лилю и мальчика. Приветствовали они друг друга растерянно: толком и не были знакомы. После того, как дядя Миша затащил один из чемоданов на нужный этаж, он предложил:— Суп с белыми грибами, Лиля. Сушёными. Поешьте?— О-о-о-о-о... - почтительно изрекла Лиля, - конечно.Лиля наскоро перекусила, приговаривая, что суп просто изумительный, она-то сама в готовке была слаба и суп готовила проще некуда: закинула в кастрюлю курицу, затем картоху с луком и морковью туда же, без зажарки и прочих буржуйских штучек - и готово, сойдёт. А тут расстарался мужчина. Матвей сидел и ковырял ложкой в супе, вид грибов его не впечатлил. Лиля оставила его доедать одного, дел много. Дядя Миша, выходя, пояснил ему:— Ты, брат, попробуй хоть. Меня этими грибами белки в лесу угостили, когда я давеча на лыжах по лесу ходил. А думаешь легко им было, таким маленьким, заготавливать, сушить и хранить грибочки? В них вся сила лесная. Вот съешь и сразу мышцы сильнее станут, как у медведя.Сказал так и подмигнул. и вышел. Матвей с сомнением посмотрел на темнеющие в бульоне куски грибов и слышно было, как вскоре мальчик загремел вовсю ложкой.— Я у ней сегодня уже был, - сообщил Лиле дядя Миша, пока та распаковывала чемоданы, чтобы переодеться, - но и вы сходите, если силы есть. Таня будет рада, редко видитесь.— Да, да, конечно. Матвей правда устал...— А ты его со мной оставь, я сегодня дома, - предложил дядя Миша, - в другой раз возьмёшь.— Правда? - обрадовалась Лиля.— А чего там?— Матвей! - крикнула сыну Лиля, - ты со мной пойдёшь к бабушке или с дядей Мишей дома останешься?— Дома буду. А можно мне ещё суп?Лиля и дядя Миша переглянулись с улыбкой.Распробовал!Лиля шла по больничному коридору, держа в одно руке цветы, а в другой - сумку с баночкой тёплого, замотанного в полотенце грибного супа. На улице стоял мороз - лютовал февраль. Цветы она купила случайно, увидела по дороге киоск и захотелось сделать маме приятное. И пусть дорого! Маме редко дарили цветы - много лет она жила одна, без мужчины, с Лилиных пяти лет. А дядя Миша был не романтик.Последний раз они виделись полгода назад, и тогда всё было иначе: мама, бодрая и деятельная, никогда не сидела без дела, носилась то на работу, то на дачу, всегда находила себе занятие.Палата №7. Дверь приоткрыта. Как же непривычно было видеть Лиле такую деятельную и энергичную маму прикованной к больничной койке! Левая рука её была закреплена в изгибе над головой, пошевелить ею невозможно. В таком положении ей предстояло пролежать месяц.— Мам? — тихо позвала Лиля, заглядывая внутрь.На узкой койке, под грузом металлических конструкций, лежала Татьяна. Голова повернулась резко, глаза расширились.— Лилечка!Давненько Лиля слышала такое мягкое звучание своего имени. Мамины брови, всегда нахмуренные, словно готовые к обороне, внезапно разгладились. Соколиный взгляд — тот самый, от которого в детстве хотелось спрятаться, — теперь светился теплом.— Приехала… — прошептала Татьяна, и голос её дрогнул. - Ну а цветы же зачем? Не надо было тратиться!Лиля подошла ближе, положила цветы на тумбочку. Мама выглядела вполне бодрой.— Как ты? — спросила мать, всматриваясь в лицо единственной дочери. — Исхудала. Вид усталый.— Это с дороги, — отмахнулась Лиля, садясь на стул. — Давай лучше про тебя. Как так умудрилась?Татьяна усмехнулась:— Да дурёха старая. Лестницу мыла в подъезде и поскользнулась. Врачи говорят, перелом сложный, вот и вытяжение. Месяц, представляешь?Лиля кивнула, глядя на систему грузов и тросов, приковавших мать к кровати. В голове крутились цифры: сколько она потеряет? на сколько успела бы продать товара? Но это же мама.— Я останусь на сколько нужно, не переживай.— С рынком уже всё решила?— Как раз перед отъездом к тебе отработала последний день.В палате пахло лекарствами. Лиля поднесла к носу матери три белых розы и предложила понюхать. Тонкий и холодный аромат благородных цветов, почти королевский... Для самой дорогой и любимой женщины на свете - мамы.Чемодан косметики Лиля успешно продала за несколько дней. Выходила прямо на аллею с раскладным столиком (так многие делали в то время, торговля была стихийной) - разбирали за час на ура.Дядю Мишу за тот месяц она почти не видела - он пропадал в зимнем лесу.Третьего марта маму Таню должны были выписать из больницы. На тот же день Лиля взяла обратные билеты домой.У подошедшего к перрону поезда не было никакого ажиотажа. Скучали на холоде проводницы, провожая в вагоны единичных пассажиров. Татьяна с рукой в гипсе поехала проводить дочь и внука в обратный путь.Около их вагона стоял молодой мужчина с более возрастной женщиной, по всей видимости, матерью. Его тоже провожали. Вскоре стало понятно, что Лиля с сыном и этот мужчина будут единственными пассажирами вагона номер четыре.Даже если бы здесь была толпа людей, этот мужчина выделялся бы среди них хотя бы тем, что на голове у него было креативное гнездо из белых кудрявых волос, смешно и комично торчащих в разные стороны. Худой и длинный, с рассеянным и каким-то "волшебным" выражением лица, он сильно напомнил Лиле французского комедийного актёра Пьера Ришара.— О, смотри, жених тебе, - кивнула на него полушутя Татьяна.— Ой, мама, прекрати, - проворчала Лиля. Мужчина с интересом поглядывал на их семью.Поезд стучал колёсами, за окном мелькали леса и перелески. Лиля с Матвеем занимали нижние полки в плацкарте, а весь остальной вагон, казалось, вымер — если не считать одного-единственного пассажира через отсек от них. Всё тот же молодой мужчина лет тридцати, в мятом свитере и с вечно оживлёнными глазами, уже час похаживал по коридору, будто разыскивая кого-то, кто согласился бы его выслушать. Он насвистывал под нос песенку и, проходя мимо них, неизменно подмигивал Матвею.И вот, спустя час пути, раздался характерный звук — тарахт-тарахт-тарахт — стакан стучал в подстаканнике. Мужчина остановился около их купе и, вежливо постучав костяшками пальцев по перегородке, спросил:— Чаю не желаете?— Спасибо, пока нет, — автоматически ответила Лиля, но тут же её перебил Матвей:— А я хочу!Мужчина так обрадовался, будто ему предложили билет на круиз вокруг света.— Отлично! — воскликнул он и тут же помчался к проводнице, выклянчив два дополнительных стакана.Лиля хотела было вежливо отказаться, но было поздно — Константин (как он тут же представился) уже ставил перед ними дымящиеся стаканы и, не дожидаясь приглашения, усаживался напротив.— Так вот, — начал он, будто продолжая давний разговор, — вы, я так понимаю, едете домой?— Да?— А раньше здесь жили?— Я - жила, а сын уже в Подмосковье родился.— Я тоже родом отсюда, из N, но уже давно живу в соседней с Москвой области. Здесь навещал маму.— О-о-о-о-о... - сделала вежливое и удивлённое лицо Лиля.Не привыкшая к такому напору, она вежливо улыбалась и отвечала односложно. Но Костя не унывал.— Матвей, говоришь? — переключился он на сына. — Отличное имя! Знаешь, как переводится с древнееврейского?— Нет, — честно признался Матвей, заинтересованный.— «Дар Божий»! — торжественно объявил Костя. — А ещё есть версия, что это сокращение от «Матфей» — апостол, как говорится. Так что ты, можно сказать, почти святой.Матвей захихикал, а Лиля украдкой вздохнула.— А у тебя есть домашнее животное? — продолжал допрос Костя.— Черепаха, — ответил Матвей.— О! Черепахи — это гениально! Они живут сотни лет, знаешь ли. Твоя, вполне возможно, переживёт всех нас.— Константин… — осторожно начала Лиля, — вы, наверное, уже устали от нас…— Ни капельки! — бодро ответил он. — Я вообще редко устаю. А поезда просто обожаю. Сидишь так у окна и смотришь на неустанно сменяющиеся картины: убегают от тебя города, посёлки и СНТшки, растворяется за полями горизонт, темнеет лес вдали, и это всё - короткие мгновения из жизни других людей, чьим невольным свидетелем ты становишься. Вот, кстати, знаете, почему в поездах всегда так вкусно пахнет чаем? Ну пока кто-нибудь не распакует колбасу и не захрустит солёным огурчиком...— Почему? — не удержался Матвей.— Потому что проводницы добавляют в него щепотку ностальгии! — заявил Костя. — И это заставляет людей не просто ехать, а задумываться, анализировать жизнь, немного грустить о том хорошем, что уже было.Лиля невольно фыркнула.Беседа продолжалась в том же духе: Костя рассказывал анекдоты, сыпал фактами о железных дорогах (оказывается, самый длинный поезд в мире был длиной 7 километров в Южной Африке!), и даже пытался научить Матвея свистеть через пальцы.Когда он наконец отправился в свой конец вагона («Ой, я вас совсем замучил!»), Лиля выдохнула и уткнулась в кроссворды.— Мам, — серьёзно сказал Матвей, — этот дядя такой болтливый, но мне было с ним интересно.— Да уж… — протянула Лиля. — Только вот почему-то кажется, что это ещё не конец.И точно: через полчаса раздалось знакомое тарахт-тарахт-тарахт.— Не желаете печеньки? — весело спросил Костя, появляясь в проходе с пакетом галет.Лиля закрыла глаза. Долгая дорога только начиналась.Константин донимал Лилю своим общением всю дорогу. Когда он принялся красочно убеждать её в том, что инопланетяне на самом деле существуют, подкрепляя это фактами и эмоционально расписывая собственную встречу с ними (точнее, с летающей тарелкой), Лиля сидела с круглыми глазами и думала про себя: "Гоооспадиии... я с ума с ним сойду до конца поездки. Какой-то ужас." А когда Костя рассказывал ей, что он выучился на режиссёра, а бывшая его жена была актрисой, и они мечтали вместе открыть свой театр и стать знаменитыми на весь мир, Лиля вообще не знала что и думать.
Вслух же она неизменно произносила: "О-о-о-о-о...". Эта просто дурацкая вежливая привычка играла против Лили - Костя принимал её за искреннее удивление и интерес и раззадоривался ещё больше.
В один из дней Костя предпринял щедрую попытку накормить Лилю с сыном припасённым с собой обедом. Это была картошка кусочками и квашеная капуста. Едва Костя открыл баночку с этой картошкой, Лиле ударил в нос резкий запах тухлой еды. Она потянулась своим точёным носиком к банке, морща лоб.
— Ой, вы знаете, мне кажется, что ваша картошка не очень хорошо себя чувствует. Она протухла.
Костя резко занюхнул в банку.
— Да ладно! Не сильно ещё. Пойдёт! Куда вам отложить?
Лиля схватила со стола свою тарелочку и прижала к животу:
— Нет, нет! Нам с Матвеем не надо, у нас чувствительные желудки! И вам, если честно, я тоже не советую это есть.
— Мой желудок переварит даже бетон, - заверил её Костя и приступил к поеданию картошки, - зачем продукт выбрасывать, если его можно съесть? Не понимаю! Матвей, может будешь? Налетай пока осталось!
Матвей с сомнением покачал головой и прижался к маме.
Как только Лиля слышала шаги Константина по коридору, она сразу делала очень занятой вид. Помогал ей в этом пакет с капроновыми колготками - Лиля сразу хваталась за шитьё и старалась лишний раз не поднимать глаз. Как-то сидела она в позе лотоса - это уже было под конец пути, - и видит краем глаза, что Костя уже совсем приблизился. Лиля вся скрючилась над шитьём, на него не смотрит, а тот остановился, постоял около неё молча, наблюдая, а потом вдруг наклонился и изогнул голову:
— Интересная, однако, у вас дырочка!
Так как Костя в этот момент смотрел аккурат в то место, где располагалось не только шитьё Лили, но и бёдра, Лиля решила было, что у неё дырка в самом интересном месте на штанах. Ведь сидела она, повторюсь, в позе лотоса.
— Господи!
Лиля быстро распрямила ноги и возмутилась:
— Разве можно вот так заглядывать девушке между ног?! Я конечно понимаю, что вы мужчина особенный, но существуют приличия!
— Вы о чём? - не понял Костя, - дырочка у вас на виду, я и заметил. А что такого?
— Послушайте, может вы из этих... из озабоченных?
— Ну простите! - обиделся уже Костя. - Я понимаю, если бы колготки были на вас, но вы натянули их на руку и штопаете. Я и заметил, что дырочка на них интересная, на сердечко похожа.
— Ах, вы об этом, - ещё больше застыдилась Лиля, - тогда это вы меня простите, конфуз вышел, я о другом подумала.
Костя засмеялся, Лиля тоже. Он сел рядом без приглашения, словно они уже родные люди и стал наблюдать за тем как от скуки сходит с ума Матвей - мальчик подпирал ногами верхнюю полку и пыжился, пытаясь сделать какой-то акробатический фокус.
— Скоро приедем уже, - заметил Костя. Голос его сделался немного другим, более низким и напряжённым.
— Хвала небесам, - отозвалась Лиля.
— А не обменяться ли нам телефончиками? Я бы вам позвонил.
Лиля не мешкала с ответом, он вырвался у неё сам:
— Ой, вы знаете, если честно я замужем, - соврала она, орудуя иглой, пряча лицо над колготками ещё ниже.
— Неужели? А кольца на пальце нет, - заметил Костя.
— Я его просто не ношу, оно мне мешает, не люблю кольца.
— И о муже вашем я ни слова за время пути не услышал, - продолжал настаивать он.
— А я разве должна была? Нет, вы меня извините, у меня голова болит, тяжело разговаривать.
Ей хотелось поскорее отделаться от Кости. Не хватало ей подобного чудика, который верит в инопланетян и поедает тухлую картошку!
— Агоу, Матвей! - обратился Костя к мальчику, - а не хочешь ли сыграть со мной в картишки? Помнишь, я учил тебя?
— Хочу!
Они ушли и Лиля выдохнула. Однако через полчаса Костя вернулся опять, а Матвей принялся носиться по коридору. Он сел напротив Лили и сложил ладонь к ладони, и потёр их.
— А обманывать, Лилечка, не есть хорошо.
Лиля удивлённо посмотрела на него. Костя пояснил:
— Матвей сказал, что вы живёте вдвоём и никакого мужчины у вас нет. А его папа живёт отдельно.
— Послушайте, я просто растерялась... так неожиданно... - замялась Лиля. Ей было стыдно за враньё и досадно за свою слабохарактерность - ну почему бы не сказать честно: "не хочу я продолжать с вами знакомство!"
— Так что насчёт телефончика? Я запишу? - опять давил на неё Костя.
Таким образом Лиле ничего другого не оставалось. Они обменялись телефонами.
По приезду Лиля с Матвеем отправились домой, а Константин перешёл на другой вокзал, чтобы пересесть на следующий поезд.
Время шло, тянулись месяц за месяцем. Лиля вся погрузилась в работу на рынке. Очень тяжело было таскать на себе баулы с вещами, крутиться от зари до заката по делам. Выходные из жизни Лили исчезли. Сын, если не был в садике, оставался на попечении отца (жили они в одном пгт при НИИ).
Иногда Лиля вспоминала о Косте и её обуревало негодование. Он так рьяно выпрашивал у неё телефон, а сам ни разу не позвонил! Женская гордость Лили была задета. Нет, он ей не нужен, но внимание какое-никакое приятно, она вообще боялась, что он ей теперь покоя не даст, а тут - тишина.
Через три месяца, обуреваемая любопытством и задетыми чувствами (как так! да как он смеет!), Лиля решилась позвонить ему сама, чтобы просто напомнить о себе да и вообще узнать как дела, возможно, даже призвать к его совести и задать прямой вопрос: "зачем так настойчиво выпрашивал телефон, если не собирался звонить?!"
У Кости было занято. И занято. И занято. Лиле пришлось около пяти раз перенабирать номер прежде чем пошли гудки. Костя моментально снял трубку.
— Здравствуйте, никак не могла к вам дозвониться, всё время занято. Был важный звонок? Это Лиля из поезда, не забыли ещё?
— О, Лилечка, привет! Ну конечно было занято, я же вам как раз звонил, и у вас было занято тоже.
— Да что вы! Получается, мы решили позвонить друг другу одновременно?
Судьба! По крайней мере доверчивая и наивная Лиля поверила без сомнений в то, что Костя действительно звонил ей в то же самое время что и она ему. Ей даже в голову не пришло, что Костя просто соврал на ходу, об этом она задумалась только сейчас, когда рассказывала мне эту историю.
Они договорились встретиться на следующий день в Москве возле памятника Маяковскому. Костя приехал на свидание из другой области. Приехал только ради неё. И как-то у них закрутилось...
Да, Костя не был идеальным. Да, он был чудиком и большинству людей с таким человеком ужиться не просто. Но Лиля нашла в нём верное, надёжное плечо. Это была встреча двух одиночеств, которых уже успела потрепать жизнь: у Лили за плечами непростой брак, у Кости разочарование и предательство. Они оба решили: будь что будет, доверюсь-ка я этому человеку, и постараюсь его не подводить.
Костя во всём помогал Лиле на рынке. Вскоре у них уже было три собственных торговых точки, деньги полились рекой. Костя перевозил её товар, рискуя жизнью - не раз его останавливали бандиты и всё отнимали, кроме денег - деньги Костя прятал в специальный подкладной карман своей сумки.
Из Лилиной однушки они переехали в трёшку. Оба работали, крутились. Костя очень мечтал о ребёнке и к сорока Лилиным годам уговорил её родить ему дочь. Так на свет появилась Иришка, которую Костя просто обожал и обожает до безумия, считает её главным светом жизни своей и наибольшим достижением. И поженились они только когда Иришке исполнилось уже пять лет - до этого жили просто так, не расписываясь, никому это было не надо.
А с Матвеем у Кости не сложились отношения - мальчик его не принял. Одно дело провести время с забавным дяденькой в поезде, и другое - когда этот дядя вмешивается в его жизнь, занимает место в сердце мамы. Эгоистичная натура Матвея противится этому по сей день.
Благодаря рынку Лиля обеспечила безбедную жизнь и себе, и своим детям - у всех квартиры в Москве, нет особой нужды ни в чём. Она и сейчас, в шестьдесят пять лет, не может бросить эту работу, хотя рынок давно уже не тот, заработка хватает только на жизнь.
У Лили нет гордости по поводу этого. Она считает, что ей просто повезло в своё время, здесь нечем гордится. Да, заработала, но... Она стыдится. Она никому не рассказывает, что занимается торговлей. Это для неё звучит позорно. Вот если бы она исполнила свою мечту и стала врачом!.. Как прекрасно работать врачом! Ты образован, тебя уважают, ты приносишь пользу людям! Или учителем. Или кандидатом наук.
Жизнь прошла, а у Лили в душе глубокая неудовлетворённость. Деньги не принесли ей счастья. Они не заполнили те кармашки в душе, наполненность которых успокаивает человека, благодаря которым ты доживаешь жизнь без терзаний по неисполненным мечтам и надеждам. Ведь у Лили за всю жизнь не нашлось смелости (а отсюда и времени), чтобы попытаться стать кем-то, добиться чего-то, не денежного, не измеряемого квартирами и счетами в банке... Это называется призванием. И Лиля его найти не успела.
Но об этом никто не знает, кроме самых близких людей: дочери и мужа. Муж прекрасно её понимает - он и сам себя не нашёл, похоронил голубые мечты, а более реальные так и не смог придумать. А обожаемый сынок до сих пор, а ему уже под сорок лет, не интересуется делами матери. Он может прийти к ней с вопросами, касающимися только его самого: "Дай денег, ма", "Я хочу другую квартиру", "на отпуск не хватило, добавь"... И Лиля даёт.
И напоследок мне хочется дорассказать про друга Лилиной мамы - о дяде Мише. Помните того странноватого мужчину, которого Татьяна нашла в электричке? Они прожили вместе ещё лет двенадцать, пока дядя Миша не заболел онкологией. Лечиться он не хотел. Болезнь съедала его быстро. Однажды Татьяна собиралась с утра по делам. Михаил уже ушёл. Вдруг она заметила, что на тумбе в коридоре лежит паспорт Миши, а сверху на нём - те часы, что она ему подарила. Он всегда брал с собой паспорт и никогда не снимал часы. Он был болен уже очень сильно. Татьяна поняла, что Миша домой не вернётся. И он исчез. Затерялся где-то в лесу, в своём любимом доме, спрятался специально так, чтобы никто его не нашёл. Как пришёл он странным образом в её жизнь, так и ушёл из неё - тихо, не прощаясь, не взяв с собой ничего материального и привязывающего к месту, но оставив ей тёплую память.
Автор: Анна Елизарова.