- Папка, а нам-то чего достанется? Они же все забрали… им машину, деньги, мотоцикл… можно сказать им соболью шубу, а нам облезлый воротник.
- Дочь Маша обидчиво поджала губы, потому как несмотря на молодость, отчетливо видела, что младшие браться попросту обобрали отца.
Николай переглянулся с женой Ниной. Она тоже всё понимала с самого начала. Но спорить с городскими, упёртыми младшими братьями ее мужа, не решилась.
Николай, закинув ногу на ногу и выставив острую коленку, обтянутую потёртыми рабочими брюками, сидел задумавшись.
- Д-аа, - сказал он, - осталась только избушка родителей, - он горестно махнул рукой, - развалюшка… да клочок земли.
Он и сам не заметил, как все случилось. Отец пять лет назад помер, мать доживала последние три года у старшего сына Николая и невестки Нины. Хорошо доживала, не обижали. А вот домишко ее стоял как сирота, руки не доходили до него.
А как только мать померла, младшие Геннадий и Леонид враз "нарисовались" перед глазами старшего брата. Сразу вспомнили машину отца, пусть и не новой модели, но еще на ходу. А мотоцикл с люлькой так вообще новенький простоял, отец не успел на нем покататься. А Николай пару раз проехался, да и поставил, берёг зачем-то.
В общем, Геннадий машину в наследство попросил, А Лёнька – мотоцикл. А еще деньги у матери были на книжке… так вот эти деньги поровну разделили, забыв, что в последний путь Николай проводил мать на свои кровные.
И вот осталась избушка, которая ремонта требовала. Там ведь и печка почти развалилась, и крыша прохудилась, полы менять надо, стены ровнять… да много чего надо сделать. И огородик там небольшой, бурьяном зарос.
- Ну чего же ты, брат, запустил материн огород? – с укором спросил Геннадий, нахмурив рыжие брови. – Нам с Лёнькой некогда, мы на заводе ишачим, а ты тут – дом родительский под боком неухоженный.
- А когда? – спрашивает Николай. – У меня вон огород, пластаемся на нем, а на избушку времени не хватало… я ведь предлагал вам продать, так вы сами отказались, пусть стоит, говорили.
- Ну вот и достоялась, что никому не нужен домик-то, - посетовал Леонид. – Но разделить-то надо…
- А как разделить? – удивилась Нина, жена Николая. – Распилить что ли его?
- Продать! – Сказал Геннадий.
- Пробовал, еще год назад, - ответил Николай, - никто не берет, там ремонт нужен. – Он с надеждой посмотрел на братьев. – Может скинемся, да отремонтируем, тогда и продать легче…
- Да что ты, Коля? Вкладываться в эту развалюху?
- Это дом родителей наших, - с обидой сказал Николай, - его еще в порядок привести можно… пользовались бы все вместе…
- Да брось ты ерунду пороть, - возмутился Леонид, - какое пользование? Того и гляди развалится… зачем нам лишние траты? У меня вон Наташка скоро родит…
- Ну тогда я себе оставлю, - объявил Николай, - может подлатаю, да продам…
- Э-ээ, погоди, брат, - Геннадий встал, рыжие усы на его круглом лице дернулись, - так не пойдет. Раз оставляешь дом за собой, давай деньгами с нами рассчитаешься…
- Так вы же взяли деньги с материной книжки, - удивился Николай.
- То деньги с книжки, а это деньги за дом. Вот давай нам нашу долю и расходимся по мирному, делай с этим домом, что хочешь.
- Да где мы вам еще деньги возьмем? – возмутилась жена Нина. – Да и как знать, сколько вам отдать надо…
- Так мы оценщика вызовем, - предложил Геннадий.
Николай поразмыслил и показалась ему идея с оценщиком справедливой. Вот во сколько оценят, на троих разделят и две части он им выплатит – каждому свою часть.
- Согласен, так и порешаем, - ответил Николай, - только задокументируем наш уговор.
- Коля, ты чего творишь? – спросила Нина. – Ты эту избушку на себя, как хомут вешаешь, да еще деньги им отдавать собрался… для нас это обдираловка…
- Ну что ты, Нина, сразу начинаешь, - обидчиво сказал Леонид, - нам ведь тоже свою долю надо.
Николай не любил ссориться, не любил доказывать свою правоту, даже если несправедливо поступали. Хотел мирно разойтись, уступить им эти деньги, оставшись с непродаваемым родительским домом.
Нину он потом уговорил, дочке Маше тоже всё объяснил. Сын старший потом приезжал, тоже указал на то, что отец обманулся. И с наследством, и с братьями не повезло. А главное – после оценки домика – надо долю младшим братьям выплатить.
И вот семейству Кузьминых пришлось поднапрячься, собрать все деньги, с книжки снять и отдать братьям. Благо, что оценили домик недорого, он, и в самом деле, совсем уж плохонький был.
Сетовал Николай, что раньше его ремонтом не занялся. А когда? То свое хозяйство, то мать болела, по больницам возили, потом жила у них… вот и не доходили руки. А так-то он раньше всегда родителям помогал – ближе к ним был. А вот младшие, как уехали в город, так там и закрепились. Работа у них там, семьи, своя жизнь.
Сначала Николай с Ниной объявление давали часто о продаже. Но не спешили купить домишко в сельской местности. Или предлагали за него сущие копейки.
А весной Николай взглянул на сад рядом с родительским домом и сердце защемило. Постарел сад, но еще такой хороший… а когда всё цветет – душа радуется. И так жалко ему стало… в общем, передумал продавать.
Долго они с Ниной разговаривали о домике, всё прикидывали, сколько потратят на печку, на полы, на крышу.
- Ну, крыльцо, заборы, калитки – это я все сам сделаю. Санька приедет, поможет. А вот по-крупному – тут нанимать надо.
- Да еще материал чего стоить будет, - подсказала жена.
- Ладно, выкрутимся. Работаем ведь, да и хозяйство кормит… может чего сдадим из овощей, да и за мясо выручим.
Все лето Николай возился с домиком. Сын приезжал почти каждый выходной и тоже помогал. Старую печку вообще выбросили и наняли печника, сложили новую. К осени дошло дело до крыши, поменяли тоже полностью, чтобы не протекала. А еще до этого фундамент поправили.
В зиму оставили, как есть, только ходили новую печку подтапливать, чтобы дом совсем не задубел.
Весной снова приступили к ремонту. Продвигался он тяжело, не хватало денег, на всём экономили.
- Ничего, зато продадим по хорошей цене и Саньке поможем, пусть новую машину себе купит, будут с внуками в нам приезжать на новом транспорте.
К осени дом засиял. Стоял как новенький. Нина посчитала, сколько денег ушло и ахнула.
- Ну всё, теперь можно объявление давать, - сказал Николай, - я тут и сад поправил, старые деревья выкорчевал, новых подсадил.
Дочка Маши взглянула на обновленный дом, посмотрела на старшего брата Александра. – Сань, тебе не жалко, если бабушкин домик продастся?
Санька смотрел, задумавшись. Вспомнил, ка они тут с Машкой здесь играли, как прятались, как бабушка выходила на крыльцо и звала обедать. – Слушайте, родители, - он посмотрел на Николая и Нину, - а может оставим… оставим дом себе? У нас ведь дачи нет… будем приезжать…
- Я бы тоже оставила, - сказала Маша, - жалко продавать, - здесь такой сад, столько ягоды… яблоки растут…
- Ой, дети, мы кучу денег угрохали, - опечалилась Нина, - надо отца спросить… Коля, ну чего молчишь?
Николай присел на ступеньку новенького крыльца, погладил его шершавой рукой. – Огород тоже можно полностью под посадки занять… лишнее осенью сдавать…
- Ну так что, батя, оставляем? – спросил Александр.
- Николай махнул рукой: - Оставляем. Свое же… родное.
***
На следующий год рядом с обновленным домиком топилась банька, цвел сад и калитка не закрывалась. Бегали дети старшего сына, приходила Маша, проверяла сад, любуясь его цветением.
В самом начале лета, когда в огороде уже всё взошло, приехали Геннадий и Леонид. Земля, как говорится, слухами полнится, вот и приехали взглянуть, что там старший брат сделал. Глянули на домик и не узнали – картинка. Да еще палисадник Нина разукрасила, прямо как художница.
- Коля, ну ты молодец, - похвалил Геннадий, - теперь домик легко можно продать за большие деньги.
- А я не собираюсь продавать, - сказал Николай и, перекинув ногу на ногу, выставил острую коленку в потертых, рабочих брюках.
- Как это «не собираешься»? Мы же хотели продать, чтобы деньги разделить…
- Так мы и разделили, - спокойно сказал Николай.
- Нет, погоди, брат, младших обижать нехорошо, - сказал свое слово Лёнька, - ты деньги отдал за не ремонтированный дом, а теперь сумма другая будет, нам тоже полагается…
- А вот это видели?! – Николай сделал фигуру из трех пальцев. – Фикус вам!
Даже жена Нина и дочка Маша удивились смелости отца. Он, обычно мягкий, покладистый, а тут выдал «конфигурацию»… и кому? Младшим братьям.
- Мы в суд подадим, будем за наследство бодаться! – Пригрозил Геннадий.
- Нина, дай-ка ту бумагу, - попросил Николай. – Он сунул в лицо оценку дома и согласие, что не претендуют более на родительский дом. – Вот мои права, а у вас теперь никаких прав. Спасибо Нине, подсказала, чтобы документом заручиться о вашем отказе. Помнишь, Гена, как подписывал? Все законно. Деньги мы вам выплатили за дом, теперь эта наша собственность… так что еще раз говорю: фикус вам, а не наследство… захребетники.
Геннадий и Леонид пыхтели от злости, но против законных прав не пойдешь. Сами поняли, что бумажка – не промокашка, что подстраховался Николай. А они три года назад, желая ухватить то, что можно ухватить, согласились на такой расклад.
- Ну всё, не приедем больше, - пообещали братья, и Геннадий со злостью плюнул под ноги Николаю.
- А вы и так не приезжали, даже когда мать еще жива была, глаз не казали, всё вам некогда… и не помогали.
Тут Нина быстро сбегала в дом и вынесла цветок. – Вот, ребятушки, на дорогу вам… хороший такой фикус…
Братья, зло сверкнув глазами, вышли, хлопнув калиткой и даже не оглянувшись на родительский дом, который с такой легкостью были готовы продать три года назад, не вложив в него более ни рубля.
Николай опустил голову.
- Коля, не расстраивайся ты так, может еще помиритесь, - сказал Нина.
- Да не расстраиваюсь я, а просто неприятно, сам не заметил, когда они успели так измениться – Генка с Лёнькой, общие ведь у нас родители… но ничего, когда-то надо и отпор дать.
- Мам, пап, там ягода начинает поспевать.
- Маша, да рано еще, - смеется Нина.
- А все равно, пойдемте посмотрим. – И всей семьей они пошли любоваться ягодой. =======================================================
....... автор - Татьяна Викторова - канал Ясный день на ДЗЕН
NEPROSTO.net
ФИКУС ВАМ...
#ТатьянаВиктороваЯсныйдень- Папка, а нам-то чего достанется? Они же все забрали… им машину, деньги, мотоцикл… можно сказать им соболью шубу, а нам облезлый воротник.
- Дочь Маша обидчиво поджала губы, потому как несмотря на молодость, отчетливо видела, что младшие браться попросту обобрали отца.
Николай переглянулся с женой Ниной. Она тоже всё понимала с самого начала. Но спорить с городскими, упёртыми младшими братьями ее мужа, не решилась.
Николай, закинув ногу на ногу и выставив острую коленку, обтянутую потёртыми рабочими брюками, сидел задумавшись.
- Д-аа, - сказал он, - осталась только избушка родителей, - он горестно махнул рукой, - развалюшка… да клочок земли.
Он и сам не заметил, как все случилось. Отец пять лет назад помер, мать доживала последние три года у старшего сына Николая и невестки Нины. Хорошо доживала, не обижали. А вот домишко ее стоял как сирота, руки не доходили до него.
А как только мать померла, младшие Геннадий и Леонид враз "нарисовались" перед глазами старшего брата. Сразу вспомнили машину отца, пусть и не новой модели, но еще на ходу. А мотоцикл с люлькой так вообще новенький простоял, отец не успел на нем покататься. А Николай пару раз проехался, да и поставил, берёг зачем-то.
В общем, Геннадий машину в наследство попросил, А Лёнька – мотоцикл. А еще деньги у матери были на книжке… так вот эти деньги поровну разделили, забыв, что в последний путь Николай проводил мать на свои кровные.
И вот осталась избушка, которая ремонта требовала. Там ведь и печка почти развалилась, и крыша прохудилась, полы менять надо, стены ровнять… да много чего надо сделать. И огородик там небольшой, бурьяном зарос.
- Ну чего же ты, брат, запустил материн огород? – с укором спросил Геннадий, нахмурив рыжие брови. – Нам с Лёнькой некогда, мы на заводе ишачим, а ты тут – дом родительский под боком неухоженный.
- А когда? – спрашивает Николай. – У меня вон огород, пластаемся на нем, а на избушку времени не хватало… я ведь предлагал вам продать, так вы сами отказались, пусть стоит, говорили.
- Ну вот и достоялась, что никому не нужен домик-то, - посетовал Леонид. – Но разделить-то надо…
- А как разделить? – удивилась Нина, жена Николая. – Распилить что ли его?
- Продать! – Сказал Геннадий.
- Пробовал, еще год назад, - ответил Николай, - никто не берет, там ремонт нужен. – Он с надеждой посмотрел на братьев. – Может скинемся, да отремонтируем, тогда и продать легче…
- Да что ты, Коля? Вкладываться в эту развалюху?
- Это дом родителей наших, - с обидой сказал Николай, - его еще в порядок привести можно… пользовались бы все вместе…
- Да брось ты ерунду пороть, - возмутился Леонид, - какое пользование? Того и гляди развалится… зачем нам лишние траты? У меня вон Наташка скоро родит…
- Ну тогда я себе оставлю, - объявил Николай, - может подлатаю, да продам…
- Э-ээ, погоди, брат, - Геннадий встал, рыжие усы на его круглом лице дернулись, - так не пойдет. Раз оставляешь дом за собой, давай деньгами с нами рассчитаешься…
- Так вы же взяли деньги с материной книжки, - удивился Николай.
- То деньги с книжки, а это деньги за дом. Вот давай нам нашу долю и расходимся по мирному, делай с этим домом, что хочешь.
- Да где мы вам еще деньги возьмем? – возмутилась жена Нина. – Да и как знать, сколько вам отдать надо…
- Так мы оценщика вызовем, - предложил Геннадий.
Николай поразмыслил и показалась ему идея с оценщиком справедливой. Вот во сколько оценят, на троих разделят и две части он им выплатит – каждому свою часть.
- Согласен, так и порешаем, - ответил Николай, - только задокументируем наш уговор.
- Коля, ты чего творишь? – спросила Нина. – Ты эту избушку на себя, как хомут вешаешь, да еще деньги им отдавать собрался… для нас это обдираловка…
- Ну что ты, Нина, сразу начинаешь, - обидчиво сказал Леонид, - нам ведь тоже свою долю надо.
Николай не любил ссориться, не любил доказывать свою правоту, даже если несправедливо поступали. Хотел мирно разойтись, уступить им эти деньги, оставшись с непродаваемым родительским домом.
Нину он потом уговорил, дочке Маше тоже всё объяснил. Сын старший потом приезжал, тоже указал на то, что отец обманулся. И с наследством, и с братьями не повезло. А главное – после оценки домика – надо долю младшим братьям выплатить.
И вот семейству Кузьминых пришлось поднапрячься, собрать все деньги, с книжки снять и отдать братьям. Благо, что оценили домик недорого, он, и в самом деле, совсем уж плохонький был.
Сетовал Николай, что раньше его ремонтом не занялся. А когда? То свое хозяйство, то мать болела, по больницам возили, потом жила у них… вот и не доходили руки. А так-то он раньше всегда родителям помогал – ближе к ним был. А вот младшие, как уехали в город, так там и закрепились. Работа у них там, семьи, своя жизнь.
Сначала Николай с Ниной объявление давали часто о продаже. Но не спешили купить домишко в сельской местности. Или предлагали за него сущие копейки.
А весной Николай взглянул на сад рядом с родительским домом и сердце защемило. Постарел сад, но еще такой хороший… а когда всё цветет – душа радуется. И так жалко ему стало… в общем, передумал продавать.
Долго они с Ниной разговаривали о домике, всё прикидывали, сколько потратят на печку, на полы, на крышу.
- Ну, крыльцо, заборы, калитки – это я все сам сделаю. Санька приедет, поможет. А вот по-крупному – тут нанимать надо.
- Да еще материал чего стоить будет, - подсказала жена.
- Ладно, выкрутимся. Работаем ведь, да и хозяйство кормит… может чего сдадим из овощей, да и за мясо выручим.
Все лето Николай возился с домиком. Сын приезжал почти каждый выходной и тоже помогал. Старую печку вообще выбросили и наняли печника, сложили новую. К осени дошло дело до крыши, поменяли тоже полностью, чтобы не протекала. А еще до этого фундамент поправили.
В зиму оставили, как есть, только ходили новую печку подтапливать, чтобы дом совсем не задубел.
Весной снова приступили к ремонту. Продвигался он тяжело, не хватало денег, на всём экономили.
- Ничего, зато продадим по хорошей цене и Саньке поможем, пусть новую машину себе купит, будут с внуками в нам приезжать на новом транспорте.
К осени дом засиял. Стоял как новенький. Нина посчитала, сколько денег ушло и ахнула.
- Ну всё, теперь можно объявление давать, - сказал Николай, - я тут и сад поправил, старые деревья выкорчевал, новых подсадил.
Дочка Маши взглянула на обновленный дом, посмотрела на старшего брата Александра. – Сань, тебе не жалко, если бабушкин домик продастся?
Санька смотрел, задумавшись. Вспомнил, ка они тут с Машкой здесь играли, как прятались, как бабушка выходила на крыльцо и звала обедать. – Слушайте, родители, - он посмотрел на Николая и Нину, - а может оставим… оставим дом себе? У нас ведь дачи нет… будем приезжать…
- Я бы тоже оставила, - сказала Маша, - жалко продавать, - здесь такой сад, столько ягоды… яблоки растут…
- Ой, дети, мы кучу денег угрохали, - опечалилась Нина, - надо отца спросить… Коля, ну чего молчишь?
Николай присел на ступеньку новенького крыльца, погладил его шершавой рукой. – Огород тоже можно полностью под посадки занять… лишнее осенью сдавать…
- Ну так что, батя, оставляем? – спросил Александр.
- Николай махнул рукой: - Оставляем. Свое же… родное.
***
На следующий год рядом с обновленным домиком топилась банька, цвел сад и калитка не закрывалась. Бегали дети старшего сына, приходила Маша, проверяла сад, любуясь его цветением.
В самом начале лета, когда в огороде уже всё взошло, приехали Геннадий и Леонид. Земля, как говорится, слухами полнится, вот и приехали взглянуть, что там старший брат сделал. Глянули на домик и не узнали – картинка. Да еще палисадник Нина разукрасила, прямо как художница.
- Коля, ну ты молодец, - похвалил Геннадий, - теперь домик легко можно продать за большие деньги.
- А я не собираюсь продавать, - сказал Николай и, перекинув ногу на ногу, выставил острую коленку в потертых, рабочих брюках.
- Как это «не собираешься»? Мы же хотели продать, чтобы деньги разделить…
- Так мы и разделили, - спокойно сказал Николай.
- Нет, погоди, брат, младших обижать нехорошо, - сказал свое слово Лёнька, - ты деньги отдал за не ремонтированный дом, а теперь сумма другая будет, нам тоже полагается…
- А вот это видели?! – Николай сделал фигуру из трех пальцев. – Фикус вам!
Даже жена Нина и дочка Маша удивились смелости отца. Он, обычно мягкий, покладистый, а тут выдал «конфигурацию»… и кому? Младшим братьям.
- Мы в суд подадим, будем за наследство бодаться! – Пригрозил Геннадий.
- Нина, дай-ка ту бумагу, - попросил Николай. – Он сунул в лицо оценку дома и согласие, что не претендуют более на родительский дом. – Вот мои права, а у вас теперь никаких прав. Спасибо Нине, подсказала, чтобы документом заручиться о вашем отказе. Помнишь, Гена, как подписывал? Все законно. Деньги мы вам выплатили за дом, теперь эта наша собственность… так что еще раз говорю: фикус вам, а не наследство… захребетники.
Геннадий и Леонид пыхтели от злости, но против законных прав не пойдешь. Сами поняли, что бумажка – не промокашка, что подстраховался Николай. А они три года назад, желая ухватить то, что можно ухватить, согласились на такой расклад.
- Ну всё, не приедем больше, - пообещали братья, и Геннадий со злостью плюнул под ноги Николаю.
- А вы и так не приезжали, даже когда мать еще жива была, глаз не казали, всё вам некогда… и не помогали.
Тут Нина быстро сбегала в дом и вынесла цветок. – Вот, ребятушки, на дорогу вам… хороший такой фикус…
Братья, зло сверкнув глазами, вышли, хлопнув калиткой и даже не оглянувшись на родительский дом, который с такой легкостью были готовы продать три года назад, не вложив в него более ни рубля.
Николай опустил голову.
- Коля, не расстраивайся ты так, может еще помиритесь, - сказал Нина.
- Да не расстраиваюсь я, а просто неприятно, сам не заметил, когда они успели так измениться – Генка с Лёнькой, общие ведь у нас родители… но ничего, когда-то надо и отпор дать.
- Мам, пап, там ягода начинает поспевать.
- Маша, да рано еще, - смеется Нина.
- А все равно, пойдемте посмотрим. – И всей семьей они пошли любоваться ягодой.
=======================================================
....... автор - Татьяна Викторова - канал Ясный день на ДЗЕН