#аленабаскин

ОСТАВАТЬСЯ ЧЕЛОВЕКОМ 💥
Он лежал на спине, сильно запрокинув голову назад, и смотрел в небо.
Кто там у классиков рассматривал небо над Аустерлицем?
Леха плохо учился в школе, и ерундой, вроде русской литературы, никогда не заморачивался.
А тут вдруг накатило…
Господи, какое же здесь красивое небо! Бездонное.
От неожиданного понимания этой бесконечности, у него закружилась голова и перехватило дух.
На самом деле Леха постепенно терял сознание от выливающейся из него крови.
Она, как родник, сильными толчками билась, из разодранного в клочья, Лехиного нутра, пропитывала всё вокруг, будто он, Алексей Охрименко, собирался прорасти здесь целой тысячью корней.
Потом в небе он увидел Ленку.
Ее светлые кудряшки смешно дрожали на ветру, выгоревшие брови и три маленькие веснушки ярко блестели на солнце.
Малюсенькая Леночка, до плеча еле доставала, подпрыгивала, настойчиво махала руками и куда то его звала.
Они учились вместе, с первого класса. Долговязый и тощий Леха, плакса и двоечник, сразу был взят ею под опеку.
Миниатюрная и воздушная, самая красивая девочка в классе, она росла в шахтёрской семье, с тремя братьями и обладала железным характером и стальной волей.
Вечно избитого, пьяным папашей, Лешку, ещё в семь лет она решила спасать.
И спасала всю жизнь.
Прятала от отцовского ремня и скакалки, вытаскивала из плохих компаний, писала ему шпаргалки, бесстрашно загоняла пьяного домой, из гаражей, где и бомжи гулять- то боялись.
А когда
Леха вернулся из армии - здоровенный амбал, сто двадцать килограммов мышечной массы и почти два метра росту, то боялись уже его и все без разбору.
Леночка же, весело взяла его в мужья, устроила на работу в автомастерскую, посадила на сухой паек и выдавала двести граммов - только по праздникам.
А вот ребёночка родить не могла, болела по женски. За лечением куда только не обращались. Крутые доктора заломили столько, что им было не достать, даже если бы они продали почки всей их шахтёрской слободки.
Вот Леха и подвизался на эту треклятую войну - денег достать для Ленки для своей. Лечить чтобы.
Алексей уж совсем было позабыл про огненную боль в животе, про кровь, которую старался задержать и запихнуть обратно.
Он заулыбался и уж было пошёл за Леночкой…
Но бредовые его размышления вдруг были резко прерваны увесистой оплеухой.
- Не спать!
Глаза растопырил и быстро считаем до ста! Вслух!!!
Бездонное синее небо и, Ленку в нём, заслонил какой-то очкарик. Он и командовал, при этом больно "шерудя" в Лехином пузе.
- Твою ж …
Вместо привычного забористого мата, Леха издал лишь слабый хриплый стон.
Очкастый настойчиво мешал умирать.
Вражина, и одет был в чужую форму !!!
Тонкие стеклышки холодно и бездушно сверкали в предрассветных лучах, сильные умелые пальцы ощупывали, давили, стягивали и бинтовали.
И только уши….
Огромные, почти прозрачные розовые уши, смутно напоминали что-то из детства....
Э, да они могли принадлежать только одному элементу!
- Лёнька, ты что ль?- еле выдохнул Леха.
- Я, я.
Замолкни, убогий.
Вот ведь угораздило…
Лёнька Дашевский, с детства был ужастиком.
Всю жизнь его обижали все, кому не лень.
Отбирали бутерброды, ставили подножки, прятали его очки, приклеивали обзывалки на спину и так далее.
Был он хилым, очкастым, ушастым и шибко умным.
Отгребал всю жизнь по полной программе. А потом уехал.
Все думали сгинул в лихие годинушки. Ан нет, вот ведь встретились.
Леонид Дашевский жил на рабочей окраине с мамой, и сколько себя помнил, совершенно не понимал и не принимал всё вокруг.
И пьяных соседей, и хилые хибарки с удобствами во дворе, побои, нищету и убогость - как выбор.
Мать его, очень хороший доктор, прибыла, в эту глушь, по распределению.
Здесь воевал ее отец.
И осталась, идеалистка. Она искренне жалела всех и вся, работала сутками, спасая мир.
При этом спасти, отдельно взятого Лёньку, не считала нужным. Парень должен научиться справляться с трудностями, работать над собой, уметь договариваться..
На постоянные синяки и ссадины смотрела скорбно, ставила примочки, лечила, но не вмешивалась.
С трудом дождавшись последнего звонка, Леонид рванул в Питер, к бабушке. Почему-то именно там он чувствовал себя на своем месте. Вот ведь бывает же так, чтобы родиться и всю жизнь чувствовать себя другим, не отсюда, будто не должен ты быть частью всего вот этого!
С огромным трудом Леня все-таки пробился в медицинский, работал на скорой, писал доклады и статьи за деньги, и учился сутками. Как ненормальный.
На эту ужасную войну выехал в командировку, собирать материал по полевым ранениям, диссертацию заканчивал.
И вот, спасаясь от очередного артиллерийского обстрела, 21й век, ну кто бы в такое поверил!, он рухнул в воронку, где и увидел окровавленного мужика. Леху Охрименко. Одноклассника. Солдата с другой, вражеской стороны.
- А ты, знать, вражина за этих?!
Хрипел Леха, когда доктор Дашевский тянул его из ямы. Тащить стопудового Охру было очень неудобно, и Леонид смастерил из своего немецкого пуховика как бы подстилку. Фирменная вещь трещала, но пока выдерживала. Лёнька волок и чертыхался.
- Тупой ты, Охра. И всю жизнь тупым был. Ну при чем тут захватчики ?
Кто кого тут захватывает?! Ты забыл, как наши деды в этих окопах с немцами воевали!? На этой самой вот земле?
- Леньк… а я ж тебя в школе кошмарил ,почем зря… Что ж ты меня на себе тянешь?!
- Вот балбес! Ну то когда… Малыми же были, бестолковыми. Ты молчи вот, тебе силы беречь надо.
А я потащу, не мешай мне, клятва Гиппократа и всё такое…
В воздухе опять засвистело и зашипело, в разные стороны огненными струями помчались черные осы, несущие смерть. Лёнька рухнул сверху на огромного Леху Охрименко, просто закрыв его собой.
Пара черных пуль тут же расчертили его спину.
Они лежали в поле, крепко обнявшись, и пот и кровь их смешивались вместе, склеивая их намертво, на всю жизнь.
Раненый Лёнька, сцепив зубы, все равно полз и тащил. Леха, ревя от боли, подтягивался на руках, и помогал как мог. В тот момент он не думал ни о чем, он сам должен был вытащить очкарика, он старался. Из последних сил он отталкивался от жирной земли, греб, полз, лез и решительно не собирался умирать.
На самом лучшем в мире черноземе оставался алый человеческий след.
Они оба были уже без сознания, когда их нашли обычные мирные жители. То ли мужики сбились с пути, то ли звезды так легли, но их переодели и привезли в обычную больницу. И самый обычный рядовой хирург их штопал, переливал им кровь из последних запасов, собирал из лоскутков Алехин живот, отчикав по дороге кучу негодных уже внутренностей. И они выжили.
Ленька пришел в себя и проработал в этой сельской больнице потом еще полгода, наплевав на диссертацию.
Видно недаром он был сыном своей мамы. И помог выбить им врачей в штат, и достать оборудование, и лекарств из какого то там международного фонда.
И примчалась, прямо туда, к ним в больницу, Леночка. Ухаживала за ними обоими, кормила бульончиками, драила полы в их палате, наводя стерильность.
Орала на идиота Леху, который чуть не помер на этой ужасной войне, и на кой он вообще на нее поперся, ничего ей не рассказав.
И плакала, и гладила их обоих по стриженным бошкам, и молилась в старенькой церквушке Божьей Матери, и благодарила, что выжили, и главное - что смогли остаться людьми.
А однажды, по дороге из церкви, увидела пацаненка.
Совсем маленький, сироткой вот остался, живёт пока при храме.
Кормят люди добрые, а так ничейный. Мелкий был ужасно худым, на его остренький мордочке, огроменными блюдцами ,сверкали темные глазищи. Его маленькая ручка мигом доверчиво пристроилась в Лениной натруженной руке.
Домой Алексей, с Леной, возвращались уже с сыном.
И с тех пор, в старой огромной квартире в Питере, под самый Новый Год, в час, когда все семьи в мире собираются вместе, как обычно, раздается телефонный звонок:
- Але! Лёньк! Человечище, слышь...С Новым Годом, братан! Ты это… Приезжай к нам.
Мы ждём тебя. Всегда...
© Автор: Алёна Баскин
Спасибо за ваши комментарии и лайки👍 🤔🧐☀🌿