Приятель жалуется:

– Слушай, мне сорок лет. С утра у меня мигрень, вечерами болит спина. На глазах очки, на зубах коронки, в обуви ортопедические стельки. От сухомятки запор, от жирного гастрит, от вина изжога. Без таблетки из дома не выйдешь, без крема на пляже не позагораешь, без сна вообще не жилец. Но я же вроде здоровый человек!
– Ну да, говорю. Ты и есть здоровый человек. Так выглядит здоровье. Потому что болезнь выглядит совсем не так.
– Или вот: работаешь без конца, деньги тратишь исключительно на детей. Питаешься дома, не в ресторанах, носишь хлопок, расслабляешься на диване. По доходам уверенно входишь в средний класс и даже кое-где из него выходишь. Почему же в итоге у тебя накоплений – раз в год, вывернув все карманы, отвезти семью к ближайшему морю, туда самолетом, обратно пешком? Ты же вроде богатый?
– Ну да, именно так и выглядит богатство. Бедность выглядит не так.
– У меня же прекрасные легкие дети! Почему же они непослушные, шумные, не гении в математике и в комнате у них постоянно бардак?
– Все просто: так и ведут себя прекрасные легкие дети. Тяжелые дети ведут себя совсем иначе.
– Но у меня же хорошее воспитание, хорошее настроение! Хорошая жизнь, хорошая голова. Почему же… Все верно. Хорошее тело, хорошее лето. То, что у нас есть, это оно и есть. Когда оно больше не будет хорошим? Когда его не будет... А вот еще: я же вроде быстрый! Почему же все у меня занимает столько времени? Любые процессы, все изменения? Да и само понимание?
– Все просто: «столько времени» – это и есть «быстро». Медленно – это гораздо дольше.
– А как же жизнь? Она же короткая, получается?
– Нет. Она длинная. Очень длинная: семьдесят, восемьдесят лет. И за них ты успеешь то, что успеешь. Так и выглядит длинная жизнь. Короткая жизнь – это совсем другое.
Еду после работы мимо парка, где по аллее каждый вечер ковыляют два старичка. Я их знаю лет двадцать, они были красивы, как бывают красивы породистые немолодые люди. Они были веселыми, боевыми, ездили заграницу, собирали картины, смеялись моим анекдотам. Сейчас как будто уменьшились вдвое. Старушка согнулась, старик опирается на костыли. Меня не узнали. Волочат ноги, три шага в пять минут.
Так выглядит счастье. Несчастье выглядит не так.
Виктория Райхер