👵....

СЫНУ МОЕМУ ЖИЗНЬ СЛОМАЛА, БЕСПЛОДНАЯ ДРЯНЬ!....🤦‍♀️😔
Это была самая любимая фраза Марии Яковлевны, женщины крупной и крикливой.
Утро начиналось с того, что свекровь громко, через забор обсуждала с соседками свою сноху. И ничего, что соседок в это время не было во дворе, главное, чтобы виновница всех бед слышала.
Матери вторила и Виктория, живущая через дорогу, не стесняясь обсуждала жену брата во всех углах.
- Нагулялась в девках, по абортам бегала, вот и не может родить – с упоением рассказывала она подругам при любом удобном случае. Кто-то верил и поддакивал им, а кто-то дальше разносил слухи, но основная масса односельчан отмахивалась от назойливых сплетниц.
- И чего ты терпишь такие унижения – злилась младшая сестра Ани, той самой бесплодной снохи.
- Плюнь ты на всё их семейство и переезжай ко мне в город – нашептывала вторая, переживая за старшую сестру.
- А как же Петечка без меня будет жить – недоумевала Анна, мужа она любила и жалела, а тот преспокойно пользовался этим. В отличии от матери, его совсем не волновало отсутствие детей, это было даже на руку. В первые годы супружеской жизни, Аня бегала по врачам, пыталась и мужа затащить в эти страшные кабинеты.
Но Петя боялся одного вида белого халата, и несколько раз падал в обморок, сдавая кровь из пальчика. Врачи для него были извергами, которые с садистским удовольствием выдирали людям зубы, резали тело и зашивали не морщась. Поэтому он ни за что бы не доверил этим палачам свое главное, мужское достоинство. И вообще, он здоров как бык, и нечего проверять его, родить не может жена, пусть она и лечится.
Анна сдавала анализы, но везде слышала одно и то же – вы здоровы, пусть муж проверится.
А он и слышать не хотел ни о чём, вот ещё не хватало время тратить на такую ерунду. Петечка не дурак, с рождением ребенка, ему придется работать намного больше, а тратить на себя любимого меньше. Аня будет денно-нощно тетешкать этого сопливца, а мужу придется самому щи в тарелку наливать, и мыть посуду после себя. А если жене понравиться рожать этих самых спиногрызов, и их будет несколько штук, тогда зарплаты сторожа на колхозной ферме на жизнь не хватит.
Придется пересесть на трактор или комбайн как до женитьбы, и работать сутками. Нет уж, ломать спину и зарабатывать горб на непосильной работе, точно не для него! Тем более что за последние годы лежки на боку в сторожке, наел лишних килограмм сорок, и в кабину трактора подняться не сможет. И одышка замучила, аж свистит что-то в груди, совсем здоровья не стало. Соседи нашептывали что это из-за лишнего веса, но на то они и завистники, чтобы глупости говорить.
Кругленькое как глобус пузо, и щеки, лежащие по плечам как у хомяка с колхозного амбара, были его гордостью. Он их наедал годами, лежа ночь в сторожке, а день на диване перед телевизором.
И со всей этой красотой расстаться ради сопливых и крикливых отпрысков, да ни за что!
Но все эти мысли он держал в себе, а при родственниках горестно вздыхал, когда речь заходила о детях.
- Ну что поделаешь, жалко мне ее бросать, как же она одна проживет?!
Рассуждал он, и делал несчастное лицо, глядя на свору племянников, уничтожающих съестное в доме дяди. Они прибегали к бабушке, и та кормила своих родненьких тем, что наготовила сноха в свободное от работы время.
Пятеро постоянно голодных и неухоженных обормота были на обеспечении бабушки и жены дяди, что не мешало их матери, с пеной у рта осуждать Аню. Хотя и сама Вика благонравием не отличалась, была неоднократно бита женами своих временных сожителей, от которых рожала детей.
Отметив трехдневным застольем серебряную свадьбу, где весело погуляла вся деревня, Петенька загрустил и стал жаловаться на здоровье.
Видимо шашлыка и коньяка он на радостях перебрал, печень, поджелудочная железа и желудок, переработавшие килограммы еды, исчерпали весь свой ресурс. В больницу отказывался ехать, и лечился маминой бурдой из банки на подоконнике, где плавал медузообразный гриб.
Жена била во все колокола, но маменька взяла ситуацию в свои руки, и старательно лечила сына народными средствами, извлекая из недр какие-то порошки и настои. Когда Петя потерял сознание, Ане наконец разрешили вызвать скорую помощь, но было уже поздно. Лицо у него посинело, он вдруг резко похудел, и пролежав двое суток в больнице, умер, не приходя в сознание.
После похорон выяснилось, что всё имущество принадлежит мамочке, и Аню, верно служившую семье двадцать пять лет, выставили за ворота. В чем была, с маленьким узелком, содержимое которой тщательно проверила свекровь.
- Мы их засудим – засучили рукава бойкие сестренки, увидев старшую у себя на пороге – ты горбатилась на них полжизни.
- Мы ее засудим – в ответ расправили плечи мать и сестра Петеньки – она его отравила, гадина!
Никто никого не засудил, Аня освободившаяся от ярма, почувствовала странное облегчение, и не захотела забирать из своей добровольной тюрьмы ничего. Родственницы покойного, довольные таким поворотом, не стали оспаривать вердикт патолога-анатома о серьезных дефектах и разложениях внутренних органов.
Погоревали, повыли, облили грязью бывшую сноху, напялили на себя ее единственные золотые серьги и дешевенькое обручальное кольцо. Она их никогда не носила, не приученная наряжаться и красоту наводить, некогда ей было.
На этом история любви Анны и Петра закончилась, и вдова перебралась в город, куда ее до этого безуспешно звала сестренка.
Женщине недавно исполнилось сорок шесть, но нелегкая семейная жизнь и вечные упреки иссушили ее, а внезапная потеря мужа добила окончательно. Аня чувствовала себя трехсотлетней черепахой, на которой до этого ездили все, кому не лень.
В ЖЭКе куда она устроилась дворником, сослуживцы втихаря заглядывали в документы, и удивленно цокали языком, ну надо же так себя довести. Женщину в ней никто не увидел, даже дядя Семен, дамский угодник местного пошиба, ни разу не отпустил вслед своих пошлых шуток. Ходила тень с метлой по двору в черном платье и в черном платке, никому не мешала, есть кому подметать и ладно.
Дали ей маленькую комнату в общежитие напротив, где стояли казенные кровать и шкаф, и Аня была безмерна счастлива. Наконец у нее появился настоящий дом, где она могла чувствовать себя в безопасности.
Где никто не попрекал копейкой и куском хлеба, хотя они были заработаны ею самой. Четыре стены и крыша, одно окно и дверь, родной уголок, куда она стала покупать с зарплаты кое-какой домашний скарб.
Покупка чайника и целого набора кастрюль для нее стала первым в ее жизни праздником, она долго любовалась сияющими боками своей посуды, вытирала каждую каплю, попавшую на них.
Дом был временный, но Анна не унывала, главное, что никто не стоял над душой, и не искал причин придраться и обидеть. Она с удивлением заметила, что на себя одну денег вполне хватает, даже появилась небольшая заначка. Каждый вечер пересчитывала и радостно улыбалась, наконец, разменяв пятый десяток, она могла распоряжаться своей зарплатой.
Аня работала всю жизнь, но все деньги в доме были у свекрови, так было заведено изначально. Сноха выпрашивала у нее небольшие суммы на свои нужды, а Мария Петровна кривя губы, отсчитывала несколько бумажек. И раздраженно высказывала сыну, какая не рачительная у него жена, то одно ей нужно, то другое, совсем не умеет считать деньги.
Она всё еще переживала о рано ушедшем муже, но трагедии из этого не делала, гораздо интереснее было налаживать собственную жизнь.
Сестры робко намекала на то, что не старая, могла бы и познакомиться с кем-нибудь, но Аня об этом не хотела разговаривать.
- Нет, нет, и ещё раз нет! Какие знакомства в моем возрасте!
Категорично пресекала она всякие намеки, ей пора о душе думать, а не о плоти. Вот только немного обживется и пойдет в церковь, недалеко от ее общежития есть маленькая церквушка, тихая такая, так и хочется зайти, голову склонить и душу отогреть в храме божьем.
– Эй, бабка, ну-ка пропусти, весь тротуар заняла своей метлой!
Разнося запах только что выпитой водочки, чуть не столкнув ее на обочину, пьяный мужчина в заношенной куртке прошел мимо и плюхнулся на скамейку возле подъезда.
Аня тихо отошла в сторонку, обида на грубость незнакомца кольнула в сердце и слёзы брызнули из глаз. Опустив голову, она побрела подальше от этого хама, опираясь привычно на метлу.
- Бабушка, извините пожалуйста, я не хотел вас обидеть.
Алкаш в старой куртке смущенно кряхтя, осторожно потянул ее за рукав халата.
- Бабушка? Ыыы…
Ей всего сорок шесть, а какой-то старый алкоголик считает ее старухой. То ли обида так сыграла на ее нервах, то ли виноватые глаза обидчика послужили причиной, но впервые в жизни она почувствовала, как ей хочется выплакаться от души. Хорошо бы для этого дойти до дома, но времени на это не было, и она рухнула на ближайшую скамью.
- Бабу… Ой, женщина… ой, нет, девушка…
Алкаш от испуга заикался и пытался как-то успокоить ревущую в голос жертву собственной грубости, а та от его слов распалялась еще больше.
- Пожалуйста успокойтесь, я же вам ничего плохого не сделал…
- Ыыыы…
Ревела белугой получившая наконец возможность оторваться Аня, и ей было всё равно, что люди подумают о ней.
- Папа, что случилось?
Молодая женщина склонилась над Аней, а грубиян испугался и стал заикаться ещё больше, вместо слов из его губ выходило лишь невнятное мычание.
- Доча… Света… это… не знаю…
- Женщина, вам плохо? Вас обидели?
- Ыыы…
- Папа, ты ее обидел? Ах, так ты ещё и пьяный!
- Не трогал я ее…
Но глаза виновато забегали, дочь поняла всё правильно, и алкаш решил, что в его положении лучше молчать.
Поняв, что по-хорошему ответа не добиться, Света силой подняла бьющуюся в истерике Аню и повела аккуратно, обняв за плечи.
Одуревшая от слез женщина шла покорно, хотя понимала, что происходит что-то неправильное, но бороться с похитителями сил у нее не было. Они зашли в подъезд, поднялись на второй этаж, в квартире эти непонятные люди силой усадили ее на диван.
Аня покорно выпила какую-то вонючую жидкость из чашки поднесенной незнакомкой, и легла на подушку заботливо подложенную под голову.
- Отдохните немного, сейчас вам лучше полежать.
На кухне вполголоса разговаривали хозяева, дочь строго отчитывала отца, тот виновато оправдывался, а гостья задремала устав от переживаний.
Аня вздрогнула и проснулась от тишины в квартире, стало неловко от того, что чужие люди увидели ее слабость и слёзы. А ещё она ушла с рабочего места, узнает кто-нибудь, уволят и из комнаты выгонят, где же она тогда жить будет?
Но вездесущая Света появилась в дверях комнаты неслышно, словно услышав ее мысли, тут же успокоила:
- Мы позвонили в ЖЭК, сказали что вам стало плохо, так что не переживайте, пожалуйста. Сейчас мы выпьем чай с пирожными, а потом папа поможет вам с уборкой.
Света показалась Ане настолько душевной и доброй, что пролитие слез продолжилась еще на час, теперь они ревели вдвоем. Аня о своей потерянной молодости, несостоявшейся жизни, а Света о маме, портрет которой поставила перед собой.
Хозяин квартиры терпеливо сидел рядом, слушая горькие изливания души двух женщин, и сам вытирал слезы, ему тоже было о чем плакать.
Страдания страданиями, но от внимания хозяина не ускользнуло, что от истерики и слез, бабка-дворничиха заметно похорошела и помолодела.
«Не такая она и старая, ровесница поди моя» думал мужчина, вглядываясь в порозовевшие щеки Ани, и приятное тепло растекалось по его телу.
К вечеру они расстались друзьями, женщины долго обнимались на прощание, а Матвей собирал инвентарь, в истерике разбросанный Аней.
Следующие дни были посвящены знакомству с остальными членами большой семьи, живущей по всему городу. Дочери, зятья, сыновья и снохи, многочисленные внуки, в первые дни Аня даже не могла запомнить имен всех. Болтушка Света не отходила от новой подруги, вместе они пекли пироги для всех, жарили блины и лепили пельмени, весело смеясь и перешептываясь о чем-то.
Всё произошло само собой, Аня и не поняла в какой момент она решила, что это теперь ее дом. То ли подстроила хитрая Света, то ли Матвей чего-то ей колдовского подсыпал, но через неделю она хлопотала по дому, варила щи и ждала его с работы.
- Мы же не подростки, долго кругами ходить – сказал мужчина во второй день знакомства, когда разъехались по домам дети и внуки. И так крепко прижал к себе и поцеловал, что ноги у Ани подкосились и отказались идти в общежитие. На следующий же день набор кастрюль и новый чайник переехали вместе с хозяйкой и чемоданом в квартиру Матвея.
- Няня Аня, а как это?
Изумились младшие сестры, когда их пригласили для знакомства с новой семьей старшей сестры.
- Не знаю - смутилась няня, - так получилось…
Сестры обнимали и плакали, не веря своим глазам, старшая сестра, совсем недавно почерневшая и высохшая словно старуха, помолодела лет на двадцать. Кожа порозовела, глаза сияли забытой синевой, а тонкую талию и высокую грудь очерчивало новое платье. Вечный бублик из седеющих волос на голове исчез, и аккуратная стрижка красиво окаймляла лицо.
В первый раз, когда Аня с Светой ушли бродить по магазинам, Матвей не мог найти себе места, он не сводил глаз с часов, высчитывая минуты.
Ему казалось, что прошла уже вечность, и он не понимал, почему платье так долго нужно искать.
Последние несколько лет были самыми сложными для него, год он ухаживал за тяжело больной женой, которая умирала долго и мучительно. Похороны и поминки прошли как нехороший сон, мимо его сознания, и наступило самое страшное – одиночество.
Он уходил на работу из пустой квартиры, и приходил в звенящую тишину дома, где когда-то жизнь била ключом. Чтобы меньше бывать одному, стал задерживаться на работе, а по дороге домой заходить в пивнушку, где толкались такие же неприкаянные мужики.
В тот счастливый день, когда случайно встретил Анну, у него были выходные, которые он ненавидел. Вот и напился чтобы хоть немного согреть заледеневшую душу, и впервые в жизни нагрубил незнакомой женщине.
А теперь у него сердце выскакивало из груди от переживаний, ему так хотелось, чтобы Аня не отходила от него ни на шаг. Он не понимал, зачем ей это дурацкое платье, она и в старом самая лучшая.
Наконец, в дверь позвонили и веселые голоса ворвались в тишину квартиры, румяная от прогулки Аня, с модной стрижкой и в новом платье появилась на пороге. Условно молодой муж, чуть не потерял сознание увидев свою женушку, стройную и красивую, как девчонка.
Пришлось и самому в срочном порядке вызывать сына, и вместе с ним пробежаться по магазинам, чтобы не выглядеть хуже.
- Иначе уведут – шептал он под нос, меряя модные рубашки и джинсы, на которые совсем недавно и не взглянул бы. Но теперь он старательно слушал советы сына, и даже записывал некоторые, чтобы не забыть.
Супружеская жизнь с Матвеем, удивила и Аню, оказалось, что в ней может быть много интересного. Муж в отличии от Петеньки не ленился вставать по утрам, чтобы помочь ей приготовить завтрак, и с удовольствием подметал двор вместе с женой.
А вечером летел на крыльях любви домой, чтобы с порога обнять и прижать к груди свою молодую жену.
От удовольствия легкий румянец покрывал щеки Ани, а Матвей расправлял плечи и выпрямлял спину, скидывая груз прошедших лет. Они конечно же, не молоденькие, но это же не повод не целовать круглые плечики жены, и гладить атласную, как у юной девушки кожу.
В тот день, не увидев свет в окне своей квартиры, Матвей удивился, Аня обычно в это время готовила на кухне ужин, выглядывая мужа с работы. Жена радостно махала рукой и бежала встречать его у дверей.
Он открыл дверь своим ключом и застыл от испуга, увидев жену лежащую на диване свернувшись калачиком.
- Что с тобой, ты заболела?
Страх холодной рукой сжал сердце, покойная супруга болела долго и мучительно умирала, он ужасно боялся повторения.
- Я была у врача – всхлипнула Аня, - что теперь делать будем?
Она поднялась с дивана, готовая зареветь, и застыла, увидев как осел на пол муж.
- Ты заболела?
У него в горле забулькало и свет в глазах начал меркнуть, господи, за что ему такие муки, он же только начал жить?
- Нееет…
Испуганно прошептала Аня - не заболела я…
- А что тогда - прошептал муж, с трудом приходя в себя.
- Ребенок у нас будет…
- У кого? - Не понял «молодой» папаша.
- У меня… у тебя…
- Как?
- Не знаю…
Они сидели в полумраке, и испуганно смотрели друг на друга, какой ещё ребенок, и что с ним делать? Матюше скоро исполнится 55, а ей идет 47 ой, они же его даже вырастить не успеют.
- Вот это да…
Выдохнул будущий отец, хлопая себя по бедрам, как ошалевший гусак.
- Ай да мы, ай да молодцы!
- Что делать-то будем?
Еще в большее отчаяние впала Аня, не понимая, что хотел этим сказать муж.
- Сейчас! Сиди здесь!
Он вскочил, накинул на плечи куртку и громко топоча, исчез за дверью. Полчаса показались женщине вечностью, она приготовилась снова зареветь, когда муж ввалился в дверь с охапкой роз.
- Солнышко ты мое, радость ты моя, теперь нам жить с тобой вечно молодыми, мы не имеем права стареть!
Через час квартира гудела от радостного визга, вокруг растерянной Ани клубились дети Матвея и сестры с семьями, и казалось что негде ступить, чтобы не задеть кого-то.
- А ведь подумывала я на аборт сходить, какой ребенок в моем возрасте.
Поделилась смущенно Аня, когда женщины сумели уединиться в спальне, чтобы отдохнуть после ужина и суматохи в доме.
- С ума сошла - возмутились разом все - даже не думай, это же твой единственный шанс мамой стать.
- Оно конечно так, вот только что будет с ребенком, когда мы умрем. Не успеем мы его вырастить, останется он сиротой.
- А мы на что, разве бросим мы на произвол судьбы родного братика или сестренку? Не думай о плохом, сколько бог даст, столько и проживете, а мы всегда будем рядом.
В соседней комнате обнимали и поздравляли отца взрослые сыновья Матвея:
- Ну батя, ты нас удивил, это что же теперь получается, мой брат или сестренка будет моложе моих детей?
- Ничего, вместе вырастут, главное чтобы родился здоровеньким!
Смущенный, но гордый Матвей хмыкнул, черт возьми, так приятно осознавать, что есть ещё порох в пороховницах!
- Ты только посмотри, у нее глазки как у тебя, синие!
- Нет, она похожа на тебя, и глаза у нее зеленые!
- Они у нее васильковые, и твои, и мои!
- До сих пор не верится, что у меня есть дочь, может я сплю и мне это снится, ущипни меня! Откуда к нам пришло такое счастье на старости лет?
- Это ангел пролетел над нами и уронил перышко золотое.
- Тогда мы будем называть ее Ангелина – Перышко!
Счастливые родители целовали крошечные как горошины пальчики на ножках, и не могли налюбоваться на свое маленькое чудо. Удивленно смотрела на огромный мир, и счастливых маму и папу маленькая девочка, и не догадывалась о своей судьбе.
Но о ней догадывались ангелы-хранители, что сидели на изголовье кровати, и грустно вздыхали, смотря на крошечное существо.
Книга судеб, что лежал на коленях у старшего из них гласила, что папе осталось жить всего пять лет, а маме двенадцать. И девочке с васильковыми глазами придется расти сиротой, ее будут любить дяди и тети, но мамы с папой у нее не будет.
- Они назвали ее в нашу честь Ангелиной…
Старший ангел смахнул слезу и сморкнулся в крыло, он уже пятьдесят пять лет оберегал Матвея и сроднился с ним. Сидел рядом, когда умирала первая жена, за шкирку вытащил из пивнушки и познакомил с Аней.
В этом ему здорово помог ангел-хранитель самой Анны, уставший смотреть на ее мучения и жить с ней в общаге. И вот, только успели порадоваться результатам своих трудов, новая напасть, выяснилось, что жизни родителям отмерено совсем немного.
Очень любознательным оказался молодой ангел Ангелины - Перышка, решил выяснить, какие жизненные перипетии ожидают ту, на чьем плече ему предстоит сидеть ближайшие годы. Выкрал книгу судеб жителей данного дома и ужаснулся, его маленькой девочке уготована горькая участь сироты. Был созван экстренный совет из трех ангелов, чьи интересы были затронуты, и совещание длилось уже не первый час.
- Это несправедливо, их судьбы были определены без учета появления ребенка – горячился молодой ангел.
- Нужно написать заявление, чтобы пересмотрели данные дела – средний был добр и наивен, как хозяйка.
- Ты что, не знаешь сколько лет они рассматриваются?
Старший был намного опытнее и поэтому понимал, пока будет раскручиваться бюрократическая машина, Перышко вырастет и сама станет мамой.
- Мы можем годами ходить по кабинетам и согласовывать, но Матвей с Аней ждать не могут.
- Эх, была не была, дай сюда книгу! Так, пририсовываю к пятерке спереди тройку!
- С ума сошел, рисуй хотя бы двойку! Мужчины в России так долго не живут, девяностолетний старик вызовет подозрение. Начнут проверять, могут и на нас выйти, тогда не сдобровать.
- Ты прав, но тогда дадим побольше Ане, ладно!?
- Здесь выбор небольшой, единицу можно исправить только на четыре, сорок два года проживет твоя Анна, еще устанешь за ней ходить.
- Ребята, вы такие молодцы, с вами можно в огонь и в воду! Если обнаружат подделку, я всё возьму на себя, скажу, что сам выкрал и подделал!
Молодой ангел смотрел на старших собратьев с обожанием, он готов был ради них на любые смертные муки. Хотя, какая смерть, у ангелов самое страшное наказание, копать и возделывать райские сады лет так пятьсот. А это не так уж и плохо, ягоды, фрукты круглый год, молочные реки, кисельные берега, и праведницы симпатичные гуляют рядышком.
- Не горячись, вместе подделывали, вместе и будем отвечать, если что. Ближайшие лет двести ревизии не намечается, так что всё будет нормально. Можем сходить обмыть это дело, я тут знаю такое шикарное место с божественным нектаром. Эй, Кузьма, выходи, хватит подслушивать, остаешься за старшего, следи за ребенком, заодно и за родителями.
Из-под кровати показалась лохматая, нечесаная голова и обиженно заныла:
- Ага, как нектар пить, так без меня, такие наглые…
Усталые родители спали, а лежащая между ними девочка удивленно таращила глаза, на сверкающие над нею белоснежные крылья улетающих ангелов.
- Баю, баюшки-баю – пел домовой сидя на подушечке рядом с ребенком и гладил ее по голове – спи Перышко, у тебя в жизни всё будет хорошо, мы об этом позаботимся......😌🙏💞🧚🧚‍♂️
Гулира Ханнова