СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ ГЕЛЕНДЖИКА

Рыбацкая (Голубая) бухта. История с глубокой древности до наших дней. Историко-географические сведения о регионе до начала XX в.
Рыбацкая (Голубая) бухта представляет собой маленький залив Черного моря, обособленный от его открытых вод выступами ее берегов, т.е. это относительно неглубокий (около 0,5 км) врез при максимальном расстоянии между смежными мысами около 1 км. Находится она между превышающими ее по своим размерам Цемесской (Новороссийской) и Геленджикской бухтами.Свое современные название – «Голубая» бухта получила из-за бирюзового цвета воды в ее акватории, а более старое «Рыбацкая» – потому, что с дореволюционных времен на ее берегу размещались промысловые станы: сначала рыболовецкой артели, а с 30-х годов XX в. – рыбколхоза имени «Парижской Коммуны». Протяженность береговых линий бухты в настоящее время составляет: с запада 300 м, северо-востока 620 м, а с востока 800 м. Северо-западный фланг бухты образован отрогами приморского хребта Туапхат и представляет собой отвесный обрыв высотой 15-20 м, вдоль которого тянется узкая полоска из щебня и валунов. С севера в нее впадает река, именуемая в наше время, как «Яшамба»; истоки ее находятся на южном склоне Маркотхского хребта. В центральной части бухты ширина пляжа составляет 15-20 м ; в устьевой части р. Яшамба до 30 м. С северо-востока и востока к бухте примыкает микрорайон Геленджика «Голубая бухта», на территории которого находится санаторий с тем же названием, предназначенный для лечения и профилактики туберкулеза у взрослых Фрагмент карты Генштаба СССР района Рыбацкой (Голубой) бухты и бассейна реки Яшамба
Голубая бухта, как и соседние с ней Цемесская и Геленджикская, образовалась в результате вторжения моря в сушу при разломе и опускании участков некогда единого приморского хребта – одного из отрогов Большого Кавказского хребта. Этот процесс начался примерно 9,5 тыс. лет назад, когда на побережье могли уже обитать люди. Происходило это, по мнению современных исследователей, постепенно, без признаков «всемирного потопа», хотя локальные скоротечные подтопления участков территории, очевидно, имели место. Яшамба относится к категории малых рек, ее длина составляет 12,5 км. Ширина ее долины на отдельных участках достигает 300 м. Площадь водосборного бассейна реки – примерно 18,5 кв. км. Питание составляют: дождевые (62 %), подземные (33 %) и талые (5 %) воды. Склоны примыкающего к долине реки хребта Туапхат и грядовых возвышенностей сплошь покрыты лесным массивом (хвойные и лиственные деревья, крупный и мелкий кустарник, густой травяной покров). Во многих местах встречаются естественные обнажения горных пород.
Первые поселения в долине р. Яшамба могли появиться еще в эпоху ранней бронзы (IV- III тыс. до н.э.). Об этом свидетельствовало нахождение здесь в прошлом плиточного дольмена. Он был обозначен как «памятник» на «Карте следования войск действующего отряда (генерала Вельяминова) за рекою Кубанью в 1834-1836 гг.». Его же упоминает графиня П.С. Уварова в «Путевых заметках» 1886 г.: «Вблизи от Геленджика, на одном из горных лесных откосов, направо от дороги в Новороссийск находится дольмен или «богатырская хатка».
В античные времена район Голубой бухты, как и соседний с ним Тонкий мыс, был восточной окраиной Боспорского царства. Новороссийским отрядом сотрудников Института археологии АН СССР под руководством кандидата исторических наук Н. А. Онайко в 1966 г. проводилась разведка древних памятников в северо-восточном Причерноморье. В долине р. Яшамба были обнаружены многочисленные пункты распространения античной, а также средневековой керамики.
В 1911-1912 гг. археологом В.В. Саханевым были произведены раскопки могильника в имении «Борисово», расположенного в районе Рыбацкой (Голубой) бухты. Им было вскрыто и исследовано более сотни курганов. Захоронения датировались III — XIII вв. н.э. Было установлено, что здесь обитали племена зихов, которые имели тесные контакты с проживавшими к западу от них соседями – касогами, а также торговые отношения с Римом, Византией и др. В научном мире местность этих захоронений называют «Борисовский могильник».
Первым известным источником, где содержится информация о районе нынешней Голубой бухты, является книга французского коммерсанта Тебу де Мариньи (1793-1852) «Поездки в Черкесию». В «Дневнике путешествия», вошедшем в эту книгу, автор 6 мая 1818 г. пишет: «Мы оказались напротив того места, где я должен был войти в порт Геленджик. Однако лоцман не был согласен со мной. Он основывался на позиции этого порта на карте Черного моря русского лейтенанта Будищева… А эта бухточка была Яланджи Геленджик (Ложный Геленджик) турков». Спустя почти 70 лет о путанице бухт упоминает в «Путевых записках» 1886 г. и П.С. Уварова: «К юго-востоку мыс Дооба образует еще довольно глубокую бухточку, которая называется многими «Фальшивым Геленджиком», так как ее часто принимают за бухту того же имени, расположенную ниже».
Следует отметить, что в те времена было две бухты с таким наименованием: вторая – в районе нынешнего села Дивноморское, которое до 1964 г. тоже называлось «Фальшивый Геленджик». Мариньи так объясняет происхождение данного топонима: «При устье Мезиба находится небольшое углубление берега, достаточное для пристани мелких судов… урочище сие известно у моряков под названием Фальшивый Геленджик, от того, что с моря вид берега против Мезиба весьма похож на вход в Геленджикскую бухту. Моряки боятся входить в сию последнюю ночью или хотя в сколько-нибудь туманную погоду, чтобы не попасть на берег, вместо бухты».
По мнению ряда исследователей, вошедшее в обиход тюркское Ialendji Ghelendjik является переводом с адыгского иногуяво, означающего «вероятный», «сомнительный». Подтверждением этому является название реки Мезыбь в районе ее устья – «Иногуа», обозначенное на картах Стрельбицкого, датированных 1865-1871 гг.
Французский археолог, этнограф и натуралист Дюбуа де Монперэ (1798-1850), побывавший в Геленджике в 1833 г. в книге «Путешествие вокруг Кавказа»: так характеризует район Голубой бухты: «Южная сторона Тачагуса (прим. авт. – хребет Туапхат) выделяется как длинный отрог (прим. авт. – Тонкий мыс)…Одна бухточка, которая очерчивает круг между этим отрогом и основанием гряды Тачагуса, иногда вводит в заблуждение мореплавателей, впервые плавающих в этих краях и принимающих ее за Геленджик, они дали ей название «Ложный Геленджик. …В глубине этой бухточки разбросаны жилища черкесской деревни Ашампе». Позднее, любуясь панорамой, открывающейся с Толстого мыса Геленджикской бухты, он написал: «…виднеется вход в бухту Суджук-Кале, скрытую за горой Тачагус, склоны которой пестрят, словно мозаикой, полями селения Ашампет».
Бухта и аул обозначены на карте Д. Монперэ, вошедшей в его «Атлас Черноморского побережья» Манганари, изданном в 1841 г., приведена не только карта, но и изображение ландшафта в районе нынешней Голубой бухты (см. карту № 3 и рис. № 1).
Название черкесского аула и реки «Ашампе» фигурирует на разных картах до 60-х гг. XIX в. Затем, река именуется как «Ашамба», и только с 1923 г. появляется ее современное название – «Яшамба» (см. карты № 4,5). На «Военно-топографической карте Кавказа» указаны забытые в настоящее время названия притоков Яшамбы – ручьи Псенабых и Хожуко-Хабль.
Карта № 2. Фрагмент карты Д. Монпере 1833 г. Карта № 3 и Рис. № 1. Фрагмент карты и рисунка из Атласа Е. Манганари 1841 г. Карты № 4,5. Фрагменты «Военно-топографической карты Кавказа» 1877 г. и «Карты Кубано-Черноморской области» 1923 г.
Этимология гидронима «Яшамба» исследователями трактуется по-разному. В.И. Ворошилов в книге «Топонимы Российского Черноморья» пишет: «У Люлье мы находим две формы этого названия: Ашампе и Ашамбе. По адыг. пе – «устье», «низовье». Первый компонент Ашам – это родовое имя. Имена Аша, Ашамез встречаются еще в нартских сказаниях. Общий перевод топонима – «Устье (низовье) реки (рода) Ашам». Другой вариант предлагает местный краевед Б.Г. Тлюстен в статье «Об адыгейских названиях рек Геленджика» («Неделя Геленджика» 18-23.02. 2012 г.): «Правильное название реки на адыгском языке – 1уашъхьап1э, в переводе на русский – «место курганов». Слово 1уашъхьэ означает «курган», окончание п1э – «место». Последнее подтверждается раскопками курганов, произведенными В.В. Саханевым.
Адыгские корни имеют и названия притоков р. Яшамба. Гидроним Псенабых означает «Горный родник (источник)». Происходит от псин – «родник», «источник» (псы – «река», вода»); а – топонимический аффикс, указательное местоимение; бгы (бг) – «холм», «хребет», «возвышение», «гора средней величины». Название другого ручья Хожуко-Хабль имеет фамильную (именную) основу Хожуко, а второй компонент хьабл означает «околоток», «несколько соседних домов», т.е. – «Околоток Хожуковых». Хожуко-Хабль созвучно с Хузуко-Хабль – название аула, который располагался в долине реки Адерба. Последний упоминается в «Цикле статей по истории Кубанского казачества» написанных ранее школьным учителем истории, а затем – священнослужителем В.П. Пономарёвым: «23 мая 1861 г. колонна Гамалая, обеспечивая продвижение главным силам с основным обозом, вошла в левый приток Адерби – Хокум и приблизилась к аулу Кузуко-Хабль». Исходя из этого, можно предположить, что когда-то часть семейства Кузуко (Хожуко) переправилась через Маркотхский хребет и, обосновавшись на его южном склоне, построила свой околоток у истоков берущего здесь начало ручья и «подарило» ему свое имя.
Во времена Кавказской войны долина р. Яшамба часто становилась «ареной» столкновений защитников Кабардинского укрепления с горцами. Известно, что Кавказ в те годы был «южной ссылкой», куда отправляли за разные провинности офицеров. Существует легенда, которая гласит: «За участие в дуэли в Кабардинский пехотный полк, подразделения которого составляли основу гарнизона крепости, из Санкт-Петербурга был сослан прапорщик (прим. авт. – по сведениям, требующим уточнения, им был некто Кузьмин-Караваев). Горцы часто совершали налеты на русское укрепление, и при их отражении этот лихой офицер всегда поднимал бойцов в контратаку. Гарцуя на коне, он управлял действии следовавшей за ним пехоты. Во время одной из таких баталий прапорщик был сражен пулей горца, а его верный друг, боевой конь, привез безжизненное, запутавшееся в стременах тело к воротам укрепления. Бойцы, не видя в своих рядах отважного командира, начали отступать от превосходящих сил противника. Жена прапорщика, Марья, оценив происшедшее, быстро переоделась в форму мужа и, вскочив на коня, с шашкой наголо и возгласами: «Я жив! За мной!», – снова повела бойцов в атаку. Горцы отступили, а Марья, преследуя их и желая отомстить за гибель мужа, в пылу не заметила, как сильно оторвалась от своих подразделений. В лесной рощице, в долине небольшого ручья ее поджидала засада… Вражеские сабли погубили Марью. Когда она упала с коня, кивер слетел с ее головы, а золотые волосы рассыпались по земле. Только тогда горцы поняли, что в панике бежали от преследовавшей их женщины, что ложилось на них несмываемым пятном позора. Стыдясь, они ускакали прочь. А тело Марьи русские солдаты похоронили в роще, назвав ее именем этой доблестной женщины».
После окончания в 1864 г. Кавказской войны горцы, проживавшие на Черноморском побережье Кавказа, были выселены. Царским правительством было принято решение о заселении опустевших территорий. Первыми населенными пунктами на территории нынешнего города-курорта были 5 станиц Шапсугского пешего берегового батальона и греческий поселок Кабардинка. В 1866 г. в Санкт-Петербурге было утверждено «Положение о заселении Черноморского округа и управления оным». На основании этого «Положения» в Черноморской губернии были образованы три переселенческих участка, в том числе Марьина Роща. В книге Козлова Л.Е. «Краткий очерк переселенческих участков Черноморской губернии» (1906 г.) дана их характеристика. Участок Марьина Роща размером 6,5 х 2,5 верст располагался в бассейне р. Хожуко-Хабль, рассчитанный на 25 семей, был включен в Кабардинское сельское общество. Согласно записям в метрических книгах, находящихся на хранении в архиве Геленджика, первые переселенцы прибыли туда в 1897 г. Это были семьи Лигай, Петренко, Пономаренко, Свиридова, Сиденко, Собко, Таможникова, Цапаренко, Черненко.
В конце XIX – начале XX вв. легендарное название «Марьина Роща» распространилось на всю долину р. Яшамба и даже – на Рыбацкую бухту Бухта Марьина роща на карте Иваненкова 1902 г. Фото № 1. Открытка начала XX в. с видом бухты «Марьина Роща»
Однако район бухты был еще совершенно необжитым местом. На карте Кубанской области, изданной в конце XIX в., здесь обозначены лишь казачий пикет и ведущая к нему проселочная дорога от Новороссийско-Сухумского шоссе. А.Д. Ламонов в обзоре «1-й Черноморский полк Кубанского казачьего войска, первое десятилетие существования (1889-1899 гг.)» пишет: «Береговая линия охранялась разъездами днем и ночью до соседних постов и обходами, когда лошади были на подножном корму; кроме того, выставлялись пикеты и секреты. …Секреты и пикеты становились в таких местах, которым придавалось особое значение, например, пристань, ущелье, селение», с целью не допускать прохода в наши пределы контрабандных товаров, высадки эмигрантов и т.п.
Первым толчком к началу культурного освоения этого участка территории послужило возникновение в конце XIX в. на Тонком мысу Геленджикской бухты дачного места (будущего курорта Солнцедар), где стали разводить сады и виноградники, строить изящные личные особняки и виллы состоятельные люди, преимущественно жители столиц и крупных городов. Позднее, в начале XX в., в районе Рыбацкой бухты был образован курорт «Борисово». Именно это событие считается отправной точкой в «биографии» нынешнего микрорайона Геленджика с названием «Голубая Бухта».
И.Х. Бойко и его курорт «Борисово»
Главная заслуга в организации курорта «Борисово» принадлежит Ивану Харитоновичу Бойко, о котором в разных источниках содержатся противоречивые сведения.
В газете «Прибой» от 15.06.1967 г. за № 70 (стр. 2, 4) была опубликована статья «Так было, так есть, так будет». В ней автор, работник санатория «Голубая бухта», В. Рудковский написал: «Море, расцвеченное миллионами солнечных зайчиков, ласково шуршит прибрежной галькой.
…От самого берега и дальше, вглубь, – девственный лес. В бухте, улыбаясь белыми парусами своему отражению в прозрачной воде, стоит на якоре яхта. По шатким дощатым сходням оборванные, грязные люди с лицами, заросшими бородами, обливаясь потом, таскают на берег всевозможные ящики, узлы, мешки, тюки. Они идут, протаптывая сбитыми в кровь босыми ногами первую тропу к будущему барскому дому. Жаркий майский день 1876 года. Застыла и не шелохнется зеркальная гладь бухты, и вдруг с глухим стоном, далеко разнесшимся по замершей округе, упали на землю первые столетние дубы. Жарко полыхнули огни, расчищая место для барского сада.
И вскоре вольготно зажил в своем новом имении помещик Бойко. Радостно и хлебосольно встречал он именитых гостей из России. Гремит музыка в просторных залах двухэтажного дома, ломятся столы от всевозможных яств, искрится дорогое вино в хрустальных бокалах и провозглашают обжирающиеся гости здравицу гостеприимному хозяину и хозяйке. Толстосумы играют за карточными столами, зло переругиваются, смачно дымят сигарами и дрожащими от жадности руками загребают выигрыши. Один из них – учитель богословия из Ростова Молочинников – бросив карты и выпучив от радости глаза, заикаясь от возбуждения, сообщает партнерам, что он выиграл у Бойко огромный куш, – часть лесного массива. Его подобострастно поздравляют, злорадно косясь на хозяина.
И вот уже выросла в лесу новая дача Молочинникова. Дальше – больше. Начинают в этом благодатном уголке расти дачи, как грибы после дождя. Дача банковского служащего Барыкина, дачи духовенства, купца Слюсарева и другие».
Статья выдержана в духе своего времени, когда было принято «рисовать» историю исключительно с позиции коммунистической идеологии, а образы помещиков и буржуев, основателей наших первых курортов, – как бездельников и мотов, «прожигавших» награбленное у народа добро. Собственно, почти ничего общего с реальными историческими событиями данная публикация не имела. Дата (1876 г.), указанная в ней, взята «с потолка», как и ее персонажи: Молочинников, Барыкин и Слюсарев – их не удалось обнаружить ни в одном из известных списков землевладельцев Черноморского округа (губернии). Единственное реальное историческое лицо в статье – это Бойко. Но кем был он на самом деле необходимо разобраться.
Фамилия Бойко относится к распространенному типу украинских фамилий и образована от личного прозвища – «Бойко». Так называли расторопного, ловкого и находчивого человека.
В «Списке Малороссийского Гадяцкого полка» за 1784 г значились Яким и Павел Бойко. Некоторые представители фамилии Бойко были внесены в Родословные книги Дворянского Депутатского собрания Полтавской губернии, однако предки Ивана Харитоновича Бойко в них не числятся.
В изданном А.С. Сувориным в 1899 г. «Алфавитном списке фамилий и фирм купцов, промышленников, торгово-промышленных обществ и товариществ Российской империи» значился купец Бойко Харитон Трофимович. Он фигурирует также в «Адрес-календаре и Справочной книжке Полтавской губернии» на 1901, 1904 гг. и в «Памятной книжке Полтавской губернии» на 1910 г. в разделе «Гадячский уезд», в числе Гласных городской думы (1901,1904 гг.), членов Раскладочного по промысловому налогу присутствия (1901, 1904 гг.) и Уездного отделения попечительного о тюрьмах комитета (1901, 1910 гг.).
Уроженцем г. Гадяча был и Иван Харитонович Бойко, однако данные о нем разных источников расходятся. В одном (со ссылкой на Книгу Памяти «Автономная республика Крым», Т. 6) указано, что он рожден в г. Гадяча в 1878 г., был военным чиновником, состоял во ВСЮР и Русской Армии до эвакуации Крыма, расстрелян большевиками как «враг трудового народа» 7 декабря 1920 г. в Симферополе. Согласно другому (со ссылкой на Книгу Памяти Свердловской области), – он родился в г. Гадяча в 1879 г., работал уполномоченным в издательстве «Политкатаржанин» в г. Свердловске, арестован 6.11.1930 г., приговорен 28.06 1931 г. к трем годам лишения свободы в исправительно-трудовом лагере.
Не исключено, что это был один и тот же человек, которому в 1920 г. приговор к расстрелу был заменен ссылкой. Возможно также, что житель г. Гадяча Харитон Бойко имел двух сыновей-погодок по имени «Иван». В этом случае для организатора курорта «Борисово» наиболее «подходящей кандидатурой» следует считать Ивана-2.
Возможно у «нашего» Ивана Харитоновича был еще один брат. В «Алфавитном списке нижних чинов, погибших, раненных и пропавших без вести в 1-ю мировую войну в 1914-1918 гг.», в числе раненных значится рядовой Бойко Митрофан Харитонович, призванный 22.11.1914 г. из Гадчского уезда Полтавской губернии.
Традиционно считается, что курорт «Борисово», созданный И.Х. Бойко, был назвал по имени его сына – Бориса, но какой-либо информации о таковом в известных источниках обнаружить не удалось.
Вышеперечисленные сведения об И.Х. Бойко и вероятных членах его семьи требуют уточнения.
В 2011 г. к юбилею города была издана книга «Геленджик: 180 лет исторического пути». В ее разделе «История Геленджика в датах и границах» была обозначена дата создания морского курорта «Борисово» – 1904 г. И пошла эта неверно указанная дата «гулять» по разным последующим публикациям (см. http://andreysmorya.ru/content/articles/395/2834/ , http://www.proza.ru/2016/12/21/2156 и др.). Точная дата приведена в «Каталоге сельскохозяйственной культурно-промышленной выставки Черноморского побережья Кавказа «Русская Ривьера». Она проводилась в Санкт-Петербурге 2.11-15.12.1913 г. по старому стилю (с.с.). В нем указано: «Бойко, Иван Харитонович. Тонкий Геленджикский мыс… Имение приобретено в 1908 г. Площадь имения – 124 десятин».
В «Списке землевладельцев Черноморской губернии» по Новороссийскому округу 1909-1911 г. под № 35 значился Иван Харитонович Бойко, за которым числилось 123 десятины земли.
Таким образом, Иван Харитонович Бойко был одним из крупнейших помещиков, чьи земельные угодья охватывали обширную территорию от северо-западных границ Тонкого мыса до Голубой бухты. Разделив часть принадлежавших ему земель на небольшие по размерам (300-1200 квадратных сажень) плановые участки, Бойко занимался их продажей. В напечатанной в Харькове в 1911 г. рекламной брошюре «Имение «Борисово» на Кавказе Ивана Харитоновича Бойко» автор пишет: «Еще недавно, лет 10 тому назад, на «Тонком Мысу» жили только 3 дачника. Еще недавно местность, опустошенная после выезда в Турцию аборигенов-кавказцев, представляла из себя пустыню, правда, прекрасную, залитую ярким солнцем, но – пустыню. Теперь здесь вырос целый курорт. …Проехав по шоссейным дорогам Мыса, Вы попадаете на самую возвышенную его часть – это мое имение. С левой стороны откроется безбрежное море, а проехав еще 3 минуты среди виноградников, фруктовых садов и дач, уже выстроенных на проданных участках, Вы увидите Рыбацкую бухточку с пристанью. В эту бухточку впадает горная речка «Ашамба», где ловятся форели. Место это считается красивейшим из уголков части этого побережья потому, что речка течет по зеленой долине, называемой «Марьиной рощей», с правой стороны которой высится тоже вечно зеленая гора Дооб. Для того, чтобы представить себе, насколько счастливо расположено мое имение, достаточно сказать, что море находится прямо во дворе моего дома и тут же, в нескольких саженях, – колодцы с превосходной родниковой водой.
В имении растут дуб, бакаут, граб, кизил, распространен медоносный, но колючий кустарник. Из культурных растений в имении разведены виноградники и фруктовые сады. Вина имения премированы на выставках. В имении имеется гостиница. Предполагается постройка санатория. В имении имеется строительная контора, которая принимает на себя постройку и полное оборудование дач, а также насаждение виноградников и садов. Имение имеет собственную пристань и моторную лодку для сообщения с Геленджиком. Дороги (их в имении 16) все по 6 сажень ширины прорублены, выкорчеваны и по мере заселения шоссируются. В имении можно достать все жизненные припасы и продукты, а столовая за недорогую цену даст поварский обед. Получение и отправление корреспонденции может производиться при посредстве конторы имения». На первый взгляд может сложиться мнение, что И.Х. Бойко был этаким пройдохой-спекулянтом, купившим оптом огромный участок земли, и потом распродававшим его по клочкам и жирующим на этом. На самом деле продажа участков, конечно же, являлась одной из доходных статей его бизнеса, хотя и не единственной.
Сведения о том, что рекламная брошюра о курорте издавались в Харькове, побудили сосредоточить поиск информации об И.Х Бойко в этом городе, что принесло определенные плоды.
В нескольких статьях об Украинском модерне начала XX в., опубликованных в Интернете, приводится фотография дома в Харькове, по ул. Мироносицкой 44, выстроенного в данном архитектурном стиле Павел Иванович Харитоненко (1852-1914) был миллионером, промышленником и предпринимателем, покровителем искусств, создателем усадьбы «Натальевка», названной по имени его дочери. Он был удостоен чина действительного статского советника и пожалован потомственным дворянством. Его девиз: «Трудом возвышаюсь». Деятельность предпринимателя способствовала тому, что в конце ХІХ – начале ХХ вв. Украина стала крупнейшим производителем и экспортёром сахара. Он собрал одну из крупнейших в России коллекций живописи, возглавлял московское отделение Российского музыкального общества, финансировал постройку в Киеве памятника Богдану Хмельницкому. При участии П. И. Харитоненко в г. Сумы было основано акционерное предприятие «Сумские машиностроительные мастерские». Он являлся почетным членом Сумского автомобильного клуба. На его деньги были построены церкви, больницы, школы. Средства отпускались для сооружения богаделен, приютов, электрификации города, проведения водопровода. После смерти Павла Ивановича все движимое и недвижимое имущество (стоимость только сахарных заводов оценивалась в 60 млн. руб.) перешло в руки его жены Веры Андреевны.
Именно Бойко занимался закупкой для коллекций заводчика-миллионера произведений искусства, поэтому был знаком со многими известными художниками своего времени. Для росписи интерьеров своего дома Иван Харитонович пригласил хорошо известных ему художников Н.С. Самокиша и С.И. Васильковского». Владелец дома входил в состав литературно-художественного кружка, издавал в Харькове журнал «Друг искусства», в котором помещались статьи по вопросам живописи, театра, музыки, архитектуры. Он также являлся секретарем правления «Южно-Русского Автомобильного клуба в Харькове», основанного в 1911 г.
Возникает впечатление, что И.Х. Бойко сформулировал свое жизненное кредо по тому же принципу, что и его босс – П.И. Харитоненко. Приобретя в 1908 г. имение, он первым делом становится членом «Общества дачевладельцев Тонкого Мыса», после чего активно занимается благоустройством и развитием инфраструктуры не только своего личного хозяйства, но и всего региона.
Курортное место «Тонкий мыс» показано на фрагменте Плана селения Геленджик, приложенного к карте Кубанской области, составленной Н.С. Иваненковым в 1902 г.С вступлением в «Общество дачевладельцев Тонкого Мыса» И.Х. Бойко, начинается бурное культурное развитие местности от Мыса до Рыбацкой бухты. На этом основании следует полагать, что именно он был одним из главных генераторов идей, участников финансирования и строительства различных объектов на указанной территории. Необходимо также отметить, что практически сразу после создания курорта «Борисова» и включения его дачевладельцев в активную деятельность по развитию указанного региона в официальных документах наряду с его прежним названием «Тонкий Мыс», появляется новое – «Солнцедар». Оно, например, фигурирует в «Отчете общества ревнителей естественно-исторического музея в Солнцедаре» в 1911-1913 гг. и «Отчете о деятельности общества дачевладельцев на Тонком Геленджикском мысу (Солнцедар) за 1913-1914 гг.
В 1908 г. дачевладельцы Тонкого мыса приняли решение о необходимости строительства церкви. Воплощение данного замысла в жизнь заняло около 5 лет. Это было связано с необходимостью согласования вопросов с Департаментом Главного управления землеустройства и земледелия, а также Святейшим Правительствующим Синодом, сбором средств, разработкой и утверждением проекта и собственно строительными работами. Для заведования строительством в 1911 г. был организован церковно-строительный комитет из лиц православного вероисповедания, одним из членов которого был И.Х. Бойко. Фотография храма Михаила Черниговского была опубликована в «Ежегоднике Императорского общества архитекторов-художников» 1912 г. (Вып. 7, с. 103) – см. фото № 3. После завершения строительства, осенью 1913 г. состоялось освящение храма.
Эта церковь была обозначена на «Плане Тонкого Мыса», демонстрировавшемся на выставке «Русская Ривьера»18 июля 1909 года владельцы дач Тонкого мыса (Солнцедара) открыли «Естественно-исторический музей». Первоначально он размещался в сторожке дачника, действительного статского советника, Михаила Михайловича Рейнке. Было учреждено «Общество ревнителей музея», членом которого, очевидно, стал и И.Х. Бойко.
В 1911 году на выделенные им средства археологической экспедицией под руководством В.В. Саханева были произведены раскопки на территории имения «Борисово». Сведения о них были опубликованы в 1914 г. в книге В.В. Саханева «Раскопки на Северном Кавказе в 1911-1912 гг.», один экземпляр которой с дарственной надписью «Корпсу на память о раскопках на его даче. От автора» находится на хранении в Геленджикском историко-краеведческом музее».
В этом труде Саханев пишет: «В течение двух лет (1911 и 1912) нам пришлось проводить лето в одном из уютнейших уголков северного побережья Кавказа и оба раза удавалось способствовать сохранению для науки, хотя бы и отчасти, двух интересных памятников прошлой жизни богатого края, – могильника и курганной группы… Задачи исследования были нам значительно облегчены тем культурным отношением, которое мы встретили как у владельца имения, И.Х. Бойко, так и у прочих владельцев участков, на которых расположены курганы и могильник… В 1911 г. раскопки производились в двух местах: близ берега моря на участках, приобретенных преподавателем Растовского-на-Дону коммерческого училища Я.Р. Корпсом, много способствовавшим своим отношением к делу успехам исследования, и на участках, расположенных на склоне горы по обе стороны Борисовской улицы и еще не проданных. В это лето работы велись на средства И.Х. Бойко и, согласно его желанию, одна часть вещей поступила в музей недавно возникшего Общества дачевладельцев курорта «Борисово», а другая передана в Археологический кабинет Императорского Петроградского университета. В 1912 г. Императорская Археологическая Комиссия нашла необходимым продолжить исследование могильника и отпустила необходимые для этого средства. В этом году работы велись на участках Я.Р. Корпса, Г.П. Суворова и И.Х. Бойко, любезно предоставивших право производства исследования на их земле. На средства же Общества землевладельцев был вскрыт курган на горе мыса Дооб, вещи которого поступили в музей Общества».
На общем собрании «Общества ревнителей естественно-исторического музея в Солнцедаре», состоявшемся в 1913 г., И.Х. Бойко был избран членом ревизионной комиссии. На этом же собрании решался вопрос о строительстве нового здания для музея, т.к. в доме, ранее предоставленном «Обществу» его председателем, дачевладельцем М.М. Рейнке, места не хватало. Было принято решение о постройке «собственного здания музея». Автор настоящей статьи пока не располагает сведениями, было ли это здание построено на Тонком Мысу или нет. Скорее всего, – нет. На представленном для выставки «Русская Ривьера» плане Тонкого мыса (см. карту № 8), среди других отмеченных там объектов (церковь, аптека, почта, выстовочный зал, спортивные площадки и др.), музей не значился. Зато известно, что на той же выставке, в павильоне № 1, среди других экспонатов Геленджикского отдела, большое место занимала археологическая коллекция из музея Общества дачевладельцев курорта «Борисово», а также демонстрировалась фотография здания этого музея (см. фото № 4). Есть основание предполагать, что за неимением места в сторожке М.М. Рейнке, часть коллекции «Общества ревнителей естественно-исторического музея в Солнцедаре» (аможет быть, и вся она), наряду с другими экспонатами, была размещена в этом здании.