Это воспоминания моей бабушки - Быковой Валентины Арсеньевны - о её детстве.
Родилась она в Ростове Великом в 1916 году. Я выкладываю короткие отрывки из её воспоминаний для её правнуков, которые их и читают только в "сетях". Татьяна Орлова.
Ростов моего детства Наш город был очень красивым. Красив он, не только каменными и деревянными добротными домами, зелеными улицами и садами, но и архитектурным величием множества старинных церквей. Он и сейчас красивый, но такой неухоженный, да и достопримечательностей становится все меньше. Закрыты и разорены церкви, рушатся и не поддерживаются в порядке старинные дома и особняки. Ужасно жалко, что теряется самое главное – дух и образ некогда именитого красивого старинного города.
В моем детстве в городе было много, более двадцати, действующих церквей, по-моему, двадцать две, пять монастырей и очень красивый старинный Кремль на берегу озера НерО (ударение на последнюю букву!). Кремль по периметру обрамлялся земляными валами. В городе было два старинных кладбища, от которых сейчас ничего не осталось. Одно было у церкви Николы во Ржищах, а другое у Яковлевского монастыря. Монастырское кладбище было очень красивым, там хоронили богатых людей города, поэтому большинство надгробий были красивыми и богатыми. Мы часто детьми гуляли по кладбищу, для нас это было загадочно-завораживающее и в то же время умиротворяющее действо и доставляло нам массу впечатлений от монументальности, красоты, покоя и ощущения неизвестности небытия. Но после все сломали.
Яковлевский монастырь - одно из любимейших для всех горожан мест в городе. Он находится прямо на берегу озера Неро, величественно и грациозно отражаясь куполами и точеными башенками в его водах. Самые яркие мои детские воспоминания связаны с церковными праздниками. (После революционное время! Начало 20 годов. Напоминаю год рождения бабули 1916, а детские воспоминания остаются в памяти не ранее 4 – 5 лет)
В Троицын день, какая там была красота! Вокруг пышным цветом цвела сирень, все прихожанки были одеты в светлые красивые платья. Тогда еще много дам ходили в церковь в кружевных длинных платьях с атласными лентами, в красивых шляпах с большими полями, а в руках держали кружевные зонтики. А крестьянки были в платках и цветастых нарядах.
На клиросе в соборе пел лучший в Ростове хор, а на втором клиросе пели дети. Весь детский хор был в специальных белых перелинках. Нас то же приглашали петь в Яковлевский монастырь, так как мы хорошо пели и имели практику в церкви у дедушки. Нас ставили на левом клиросе, мы все были одеты в коричневые платья и белые перелины.
Нам к праздникам, как и взрослым, дома то же шили нарядные платья, рубашки или курточки. Не могу не вспомнить, про платья, которые шила мне тетя Руфа. Особенно запомнились мне два платья: одно было все кружевное, кружево «ришелье», сделанное руками тети, другое шифоновое расшитое гладью, по сиреневому полю разбросаны белые и нежно розовые шелковые маргаритки. Тетя придумывала фасоны платьев сама. И я всегда была одета «как куколка», не только в детстве, но и в молодости.
Праздники и подготовка к ним оставили самые чудесные детские воспоминания. Везде царило необыкновенное ожидание праздника. Дома все чистили и мыли, готовили домашние пироги и праздничные блюда. Ожидание праздника витало, как мне кажется, не только дома, но и во всем городе, что уж говорить про сам праздник!
Красивые и нарядные горожане семьями выходили на улицы города, шли в храмы, стояли службу. Вечером гуляли, шли на Озеро. Летом катались на лодках. Мы все, выросшие на озере с детства умели ходить на веслах, и мальчики, и девочки.
Другой, девичий монастырь находился в центре города, потом его помещения были приспособлены для жилья. Третий монастырь на окраине города Авраамский, по преданию в этом монастыре бывал Сергий Радонежский.
Четвертый Петровский монастырь в Петровской слободе, сейчас там современный город, а раньше были сплошь зеленые посадки и, в Петров день, мы ходили в Петровскую слободу в гости к родственникам бабушки Махраковым, а по пути собирали в посадках землянику. Ее было так много и была она такая душистая и такая вкусная!
Пятый монастырь - Варницкий, там варили соль, сейчас рядом с ним городское кладбище. По праздникам туда собиралось много народа – богомольцев и монашек. Монашки продавали очень красивые сусальные пряники, свечи, просвирки, крестики и многое другое. А еще они продавали «поминальца», красиво оформленные книжечки в которых записывались имена усопших. По этим поминальным книгам читались имена усопших во время службы. Потом эти книжечки разбирались обратно родственниками до следующей поминальной молитвы.
Когда все церкви еще работали, во время больших праздников, со всех церквей на всю округу раздавался колокольный звон, особенно красиво и торжественно это было в Пасху: «Повсюду благовест гудит, из всех церквей народ валит,
И всюду слышится с небес: Христос воскрес! Христос воскрес!»
И у каждой нашей церкви, у каждого колокола был свой звон, свой лад, свой голос. А жители города вторили на все лады, как бы подпевая:
«Булочники, саечники, приходите к нам, к нам!», или «У нас деньги украли, у нас деньги украли», - или «А мы знаем, да не скажем! А мы знаем, да не скажем!».
А уж как мы, маленькие, повторяли эти присказки на все лады!
Любили и петь на разные голоса перезвоны, первый запевал басом медленно на четыре счета: «Блин! Блин! Блин! Блин!» (Бом! Бом! Бом! Бом!....) Потом затягивал второй баритоном на два счета: «Пол блина! Пол блина! Пол блина!...», потом третий в два раза быстрее «Четверть блина! Четверть блина!...» и тоненький четвертый быстро-быстро пищал «Блинчики! Блинчики! Блинчики!» Когда это пели сразу четверо получалась имитация звонницы.
Каждый колокол узнавали по голосу и по имени, самый знаменитый был Сысой-колокол. Бом! Бом! Бом!
Во время церковных праздников по городу обычно ходил крестный ход с хоругвиями и иконами, а мы, дети, старались под ними проскользнуть. Считалось, что после такого «прохода» получаешь «дополнительную» благодать. Конечно, это была детская проказа, но взрослые к нам относились довольно благосклонно.
Потом многие церкви закрыли, превратили в склады или сломали, а нашу церковь Иона Милостивого оставили, и, по сей день, в ней идут службы. Дедушка прослужил в ней почти до самой смерти. А старые иконы и книги из закрывавшихся церквей, которые не имели особой ценности и не были взяты в музеи, свозились и складывались к нам в сарай. Выбросить их было нельзя, что-то разобрали себе прихожане, а остатки их пропали вместе со сносом дома в восьмидесятые годы.
Поскольку город был не очень большой, но промышленный, в нем было несколько фабрик и промышленных производств. В городе жило много богатых людей, как их тогда называли «богачи», то и дома в городе, большей частью, были большие и красивые. Особенно выделялись две улицы Покровская и Ярославская. На Покровской жили из знакомых мне Селивановы, Щаповы, Орловы, Хмельницкие, Талицкие, Брускины – врачи, Шауб и другие.
Мы то же недолго жили на Покровской улице. После пожара, случившегося у нас в доме, нас поселили в двух огромных комнатах особняка, в котором потом расположилась школа. На этой же улице была красивая больница, поликлиника, сельскохозяйственный техникум и две церкви. Одна из них - церковь Покрова, в честь нее и названа улица.
В начале Покровской улицы к Кремлю шел каменный мост, под ним была кузница. От Кремля со стороны Покровской улицы шел красивый окружной бульвар до самой Ярославской улицы, внутри бульвара находились поляны, на которых военные расквартированного в Ростове полка устраивали спортивные состязания.
Часто на бульваре устраивались гуляния. Если смотреть со стороны Ивановской улицы, то по правую руку были гуляния, а по левую спортивные состязания.
В центре города был театр, в котором иногда гастролировали приезжие артисты. Горожане любили посещать спектакли, независимо от возраста и имущественного положения. Спектакли всегда были значимым событием. Сначала все были на спектакле, а потом было бурное обсуждение, как играли, кто играл, какие были костюмы и декорации. Всегда это было красиво и зрелищно. Хорошие костюмы, яркие постановки, чудесная музыка, танцы. Папа старался не пропускать ни одной постановки и брал нас собой, если была такая возможность. Рядом с театром был дом крестьянина, где во время ярмарок останавливались приезжие крестьяне. Около Кремля был трактир, в котором до Революции устраивались городские праздники и даже балы. Об этом помнила даже моя бабушка, во времена своей молодости бабушка и дедушка вместе на них ходили, а бабушка нам, внукам, об этом рассказывала.
От Кремля к Малой Заровской в начале ХХ века ходила конка.
На Ярославской улице тогда располагалось чаеуправление, где фасовали чай и делали конфеты. Из любимых в детстве конфет помню очень вкусную ростовскую раковую шейку. В чаеуправлении некоторое время работал и мой папа. Дальше располагались кофе-цикорная фабрика, баня, аптека, чуть дальше льнопрядильная фабрика заводчика Кекина.
О Кекине хочу написать отдельно. Огромная ему бесконечная благодарность от жителей Ростова. На его деньги была выстроена в центре города великолепная, даже по нынешним временам, и необыкновенная по архитектуре и внутреннему наполнению гимназия: с обсерваторией, отлично оборудованным спортивным залом со множеством спортивных снарядов вплоть до гигантских шагов, со специально оборудованными лабораториями, фото кабинетом или фотостудией. Зал для показа кинофильмов был в виде амфитеатра и еще целое хранилище для коллекции редких камней. В этой гимназии, вернее уже школе, училась и я с братом.
На Большой Заровской жили богачи Медведевы, у них были большие дома. Рядом с ними жили Чесаловы, с детьми которых мы очень дружили, у них было 3 дома, а рядом с этими домами два шикарных цветника с беседками. Там же были качели и гигантские шаги, на которых мы взлетали вверх так, что захватывало дух! Там же размещались и площадки для крокета, где мы очень часто играли в любимую игру, катали шары. В большом доме напротив жили папины друзья, не помню фамилии, мы их называли «огородники».
На нашей Ивановской улице была и сейчас есть церковь Иоанна Милостивого, в которой служил дедушка с отцом Димитрием Соколовым. Наши два дома были рядом. Вокруг церкви была чудесная металлическая ограда, которую потом всю растащили.
Перед домами была зеленая поляна с ручьем, для нас это был райский уголок, место для наших детских игр, потом на этой лужайке так же играли наши дети. Нам она казалась огромной сказочной страной, в которой мы жили.
На следующей за нами улице, за церковью в большом каменном доме размещалось Земство в красивом из красного кирпича здании с огромными окнами, это было одно из самых красивых зданий в Ростове. Рядом дом Кукушкиных, напротив дом Мальгиных. Дальше дома Матчинских, Топыгиных, Звонилкиных и Кисляковых, у которых мы с родителями снимали комнату с террасой и кухней, пока папа не построил собственный дом. Договор на право застройки и выделение участка по ул. Декабристов был подписан в 1924 году. В договоре указано, что «дом должен быть построен за свой счет из доброкачественных материалов, согласно утвержденному проекту». Много позже, этот дом продали, когда папа, будучи уже в преклонном возрасте, переехал к нам в Москву. Дом был продан молодому священнику, служившему в церкви Иоанна Милостивого. Этот дом стоит и сейчас. До сих пор в нем живут священники, служащие в нашей церкви.
В другую сторону улицы дом Домбровских, на другой стороне Стржниковских.
Водопровода тогда во многих домах еще не было, а на площади была «басейка», из которой мы носили домой воду. За нашими домами была богадельня для детей сирот. В праздники мы с подарками ходили туда, там были праздничные вечера, игры, танцы, хороводы. Мы принимали участие в тех детских праздниках.
В центре города было много разных магазинов и лавочек. Особенно помню булочные Галашина, одна их девочек этого рода была моя подруга. Там были очень вкусные булочки по 8 копеек и чудесные разнообразные пирожные.
Около Кремля были торговые ряды, продовольственные магазины, мясные лавки, где висели целые туши коров, свиней и баранов; обувные магазины, почта, телеграф, парикмахерские. Внутри торговых рядов был рынок с молочными продуктами, все из близлежащих деревень, свежее и вкусное.
От центра города шла улица к вокзалу. С этого вокзала мы ездили в Ярославль или в Москву.
Был еще чудесный городской сад, куда все ходили гулять. По праздникам там был духовой оркестр, и все горожане степенно ходили по кругу или по аллеям вдоль парка.
НАРОДНЫЙ ФОТО АРХИВ БОРИСОГЛЕБСКОЙ СЛОБОДЫ
Это воспоминания моей бабушки - Быковой Валентины Арсеньевны - о её детстве.
Родилась она в Ростове Великом в 1916 году. Я выкладываю короткие отрывки из её воспоминаний для её правнуков, которые их и читают только в "сетях".
Татьяна Орлова.
Ростов моего детства
Наш город был очень красивым. Красив он, не только каменными и деревянными добротными домами, зелеными улицами и садами, но и архитектурным величием множества старинных церквей. Он и сейчас красивый, но такой неухоженный, да и достопримечательностей становится все меньше. Закрыты и разорены церкви, рушатся и не поддерживаются в порядке старинные дома и особняки. Ужасно жалко, что теряется самое главное – дух и образ некогда именитого красивого старинного города.
В моем детстве в городе было много, более двадцати, действующих церквей, по-моему, двадцать две, пять монастырей и очень красивый старинный Кремль на берегу озера НерО (ударение на последнюю букву!). Кремль по периметру обрамлялся земляными валами. В городе было два старинных кладбища, от которых сейчас ничего не осталось. Одно было у церкви Николы во Ржищах, а другое у Яковлевского монастыря. Монастырское кладбище было очень красивым, там хоронили богатых людей города, поэтому большинство надгробий были красивыми и богатыми. Мы часто детьми гуляли по кладбищу, для нас это было загадочно-завораживающее и в то же время умиротворяющее действо и доставляло нам массу впечатлений от монументальности, красоты, покоя и ощущения неизвестности небытия. Но после все сломали.
Яковлевский монастырь - одно из любимейших для всех горожан мест в городе. Он находится прямо на берегу озера Неро, величественно и грациозно отражаясь куполами и точеными башенками в его водах. Самые яркие мои детские воспоминания связаны с церковными праздниками. (После революционное время! Начало 20 годов. Напоминаю год рождения бабули 1916, а детские воспоминания остаются в памяти не ранее 4 – 5 лет)
В Троицын день, какая там была красота! Вокруг пышным цветом цвела сирень, все прихожанки были одеты в светлые красивые платья. Тогда еще много дам ходили в церковь в кружевных длинных платьях с атласными лентами, в красивых шляпах с большими полями, а в руках держали кружевные зонтики. А крестьянки были в платках и цветастых нарядах.
На клиросе в соборе пел лучший в Ростове хор, а на втором клиросе пели дети. Весь детский хор был в специальных белых перелинках. Нас то же приглашали петь в Яковлевский монастырь, так как мы хорошо пели и имели практику в церкви у дедушки. Нас ставили на левом клиросе, мы все были одеты в коричневые платья и белые перелины.
Нам к праздникам, как и взрослым, дома то же шили нарядные платья, рубашки или курточки. Не могу не вспомнить, про платья, которые шила мне тетя Руфа. Особенно запомнились мне два платья: одно было все кружевное, кружево «ришелье», сделанное руками тети, другое шифоновое расшитое гладью, по сиреневому полю разбросаны белые и нежно розовые шелковые маргаритки. Тетя придумывала фасоны платьев сама. И я всегда была одета «как куколка», не только в детстве, но и в молодости.
Праздники и подготовка к ним оставили самые чудесные детские воспоминания. Везде царило необыкновенное ожидание праздника. Дома все чистили и мыли, готовили домашние пироги и праздничные блюда. Ожидание праздника витало, как мне кажется, не только дома, но и во всем городе, что уж говорить про сам праздник!
Красивые и нарядные горожане семьями выходили на улицы города, шли в храмы, стояли службу. Вечером гуляли, шли на Озеро. Летом катались на лодках. Мы все, выросшие на озере с детства умели ходить на веслах, и мальчики, и девочки.
Другой, девичий монастырь находился в центре города, потом его помещения были приспособлены для жилья. Третий монастырь на окраине города Авраамский, по преданию в этом монастыре бывал Сергий Радонежский.
Четвертый Петровский монастырь в Петровской слободе, сейчас там современный город, а раньше были сплошь зеленые посадки и, в Петров день, мы ходили в Петровскую слободу в гости к родственникам бабушки Махраковым, а по пути собирали в посадках землянику. Ее было так много и была она такая душистая и такая вкусная!
Пятый монастырь - Варницкий, там варили соль, сейчас рядом с ним городское кладбище. По праздникам туда собиралось много народа – богомольцев и монашек. Монашки продавали очень красивые сусальные пряники, свечи, просвирки, крестики и многое другое. А еще они продавали «поминальца», красиво оформленные книжечки в которых записывались имена усопших. По этим поминальным книгам читались имена усопших во время службы. Потом эти книжечки разбирались обратно родственниками до следующей поминальной молитвы.
Когда все церкви еще работали, во время больших праздников, со всех церквей на всю округу раздавался колокольный звон, особенно красиво и торжественно это было в Пасху: «Повсюду благовест гудит, из всех церквей народ валит,
И всюду слышится с небес: Христос воскрес! Христос воскрес!»
И у каждой нашей церкви, у каждого колокола был свой звон, свой лад, свой голос. А жители города вторили на все лады, как бы подпевая:
«Булочники, саечники, приходите к нам, к нам!»,
или «У нас деньги украли, у нас деньги украли»,
- или «А мы знаем, да не скажем! А мы знаем, да не скажем!».
А уж как мы, маленькие, повторяли эти присказки на все лады!
Любили и петь на разные голоса перезвоны, первый запевал басом медленно на четыре счета: «Блин! Блин! Блин! Блин!» (Бом! Бом! Бом! Бом!....) Потом затягивал второй баритоном на два счета: «Пол блина! Пол блина! Пол блина!...», потом третий в два раза быстрее «Четверть блина! Четверть блина!...» и тоненький четвертый быстро-быстро пищал «Блинчики! Блинчики! Блинчики!» Когда это пели сразу четверо получалась имитация звонницы.
Каждый колокол узнавали по голосу и по имени, самый знаменитый был Сысой-колокол. Бом! Бом! Бом!
Во время церковных праздников по городу обычно ходил крестный ход с хоругвиями и иконами, а мы, дети, старались под ними проскользнуть. Считалось, что после такого «прохода» получаешь «дополнительную» благодать. Конечно, это была детская проказа, но взрослые к нам относились довольно благосклонно.
Потом многие церкви закрыли, превратили в склады или сломали, а нашу церковь Иона Милостивого оставили, и, по сей день, в ней идут службы. Дедушка прослужил в ней почти до самой смерти. А старые иконы и книги из закрывавшихся церквей, которые не имели особой ценности и не были взяты в музеи, свозились и складывались к нам в сарай. Выбросить их было нельзя, что-то разобрали себе прихожане, а остатки их пропали вместе со сносом дома в восьмидесятые годы.
Поскольку город был не очень большой, но промышленный, в нем было несколько фабрик и промышленных производств. В городе жило много богатых людей, как их тогда называли «богачи», то и дома в городе, большей частью, были большие и красивые. Особенно выделялись две улицы Покровская и Ярославская. На Покровской жили из знакомых мне Селивановы, Щаповы, Орловы, Хмельницкие, Талицкие, Брускины – врачи, Шауб и другие.
Мы то же недолго жили на Покровской улице. После пожара, случившегося у нас в доме, нас поселили в двух огромных комнатах особняка, в котором потом расположилась школа. На этой же улице была красивая больница, поликлиника, сельскохозяйственный техникум и две церкви. Одна из них - церковь Покрова, в честь нее и названа улица.
В начале Покровской улицы к Кремлю шел каменный мост, под ним была кузница. От Кремля со стороны Покровской улицы шел красивый окружной бульвар до самой Ярославской улицы, внутри бульвара находились поляны, на которых военные расквартированного в Ростове полка устраивали спортивные состязания.
Часто на бульваре устраивались гуляния. Если смотреть со стороны Ивановской улицы, то по правую руку были гуляния, а по левую спортивные состязания.
В центре города был театр, в котором иногда гастролировали приезжие артисты. Горожане любили посещать спектакли, независимо от возраста и имущественного положения. Спектакли всегда были значимым событием. Сначала все были на спектакле, а потом было бурное обсуждение, как играли, кто играл, какие были костюмы и декорации. Всегда это было красиво и зрелищно. Хорошие костюмы, яркие постановки, чудесная музыка, танцы. Папа старался не пропускать ни одной постановки и брал нас собой, если была такая возможность. Рядом с театром был дом крестьянина, где во время ярмарок останавливались приезжие крестьяне. Около Кремля был трактир, в котором до Революции устраивались городские праздники и даже балы. Об этом помнила даже моя бабушка, во времена своей молодости бабушка и дедушка вместе на них ходили, а бабушка нам, внукам, об этом рассказывала.
От Кремля к Малой Заровской в начале ХХ века ходила конка.
На Ярославской улице тогда располагалось чаеуправление, где фасовали чай и делали конфеты. Из любимых в детстве конфет помню очень вкусную ростовскую раковую шейку. В чаеуправлении некоторое время работал и мой папа. Дальше располагались кофе-цикорная фабрика, баня, аптека, чуть дальше льнопрядильная фабрика заводчика Кекина.
О Кекине хочу написать отдельно. Огромная ему бесконечная благодарность от жителей Ростова. На его деньги была выстроена в центре города великолепная, даже по нынешним временам, и необыкновенная по архитектуре и внутреннему наполнению гимназия: с обсерваторией, отлично оборудованным спортивным залом со множеством спортивных снарядов вплоть до гигантских шагов, со специально оборудованными лабораториями, фото кабинетом или фотостудией. Зал для показа кинофильмов был в виде амфитеатра и еще целое хранилище для коллекции редких камней. В этой гимназии, вернее уже школе, училась и я с братом.
На Большой Заровской жили богачи Медведевы, у них были большие дома. Рядом с ними жили Чесаловы, с детьми которых мы очень дружили, у них было 3 дома, а рядом с этими домами два шикарных цветника с беседками. Там же были качели и гигантские шаги, на которых мы взлетали вверх так, что захватывало дух! Там же размещались и площадки для крокета, где мы очень часто играли в любимую игру, катали шары. В большом доме напротив жили папины друзья, не помню фамилии, мы их называли «огородники».
На нашей Ивановской улице была и сейчас есть церковь Иоанна Милостивого, в которой служил дедушка с отцом Димитрием Соколовым. Наши два дома были рядом. Вокруг церкви была чудесная металлическая ограда, которую потом всю растащили.
Перед домами была зеленая поляна с ручьем, для нас это был райский уголок, место для наших детских игр, потом на этой лужайке так же играли наши дети. Нам она казалась огромной сказочной страной, в которой мы жили.
На следующей за нами улице, за церковью в большом каменном доме размещалось Земство в красивом из красного кирпича здании с огромными окнами, это было одно из самых красивых зданий в Ростове. Рядом дом Кукушкиных, напротив дом Мальгиных. Дальше дома Матчинских, Топыгиных, Звонилкиных и Кисляковых, у которых мы с родителями снимали комнату с террасой и кухней, пока папа не построил собственный дом. Договор на право застройки и выделение участка по ул. Декабристов был подписан в 1924 году. В договоре указано, что «дом должен быть построен за свой счет из доброкачественных материалов, согласно утвержденному проекту». Много позже, этот дом продали, когда папа, будучи уже в преклонном возрасте, переехал к нам в Москву. Дом был продан молодому священнику, служившему в церкви Иоанна Милостивого. Этот дом стоит и сейчас. До сих пор в нем живут священники, служащие в нашей церкви.
В другую сторону улицы дом Домбровских, на другой стороне Стржниковских.
Водопровода тогда во многих домах еще не было, а на площади была «басейка», из которой мы носили домой воду. За нашими домами была богадельня для детей сирот. В праздники мы с подарками ходили туда, там были праздничные вечера, игры, танцы, хороводы. Мы принимали участие в тех детских праздниках.
В центре города было много разных магазинов и лавочек. Особенно помню булочные Галашина, одна их девочек этого рода была моя подруга. Там были очень вкусные булочки по 8 копеек и чудесные разнообразные пирожные.
Около Кремля были торговые ряды, продовольственные магазины, мясные лавки, где висели целые туши коров, свиней и баранов; обувные магазины, почта, телеграф, парикмахерские. Внутри торговых рядов был рынок с молочными продуктами, все из близлежащих деревень, свежее и вкусное.
От центра города шла улица к вокзалу. С этого вокзала мы ездили в Ярославль или в Москву.
Был еще чудесный городской сад, куда все ходили гулять. По праздникам там был духовой оркестр, и все горожане степенно ходили по кругу или по аллеям вдоль парка.