Мой Коктебель.

Сергей Гулевич
Мой Коктебель спрятан за спинами холмов и гор, прикрыт степным ветром, защищен от дурного взора океанами ковыль травы. В него сложно попасть, а тем, кто пришел, практически невозможно уйти навсегда. Он входит в плоть и кровь, и навеки меняет душу пришедшего. Он грезит о прошлом и живет мыслями и будущем. В нем легко уживаются призраки прошлого и зарождающиеся легенды современности. Он приходит в голубых сумерках, когда солнце уходит за Карадаг, щедрыми мазками раскрашивая в розовые тона небо. И исчезает на рассвете.
Мой Коктебель пропитан запахами от мангалов, выхлопными газами машин. Он гремит какофонией моторов, криков зазывал, убогим тымц - тымц от дискотек. Он прорастает коростой уродливых бетонных коробок на набережной, и новыми точками общепита. И степной ветер стесняется расправлять здесь крылья.
Мой Коктебель бесконечно прекрасен! Своими улочками, ведущими к домам друзей, вечерней музыкой на набережной, рассветными мазками на воде и туше Карадага. Своими холмами, поросшими ярко зеленой травой в мае, быстро рыжеющей под лучами солнца. С Хамалеошей играючи изменяющим цвета своей шкуры для собственного удовольствия. По нему можно бродить просто так, хотя он весь исхожен вдоль и поперек, и это занятие никогда не надоедает. Можно просто сидеть вечером на пирсе, прихлебывая мадеру. Да, да прямо из горлышка. Не особо нуждаясь в дополнительных удовольствиях. Можно зайти к Гуле, на замечательные домашние концерты, чтобы потом подняться на Тепсень, и послушать дыхание звезд. Можно закинуть рюкзак за плечи, с едой и водой, и уйти через Тихую в Орджо. Купаясь в диких бухтах, в чистейшей воде, оставив одежду беспорядочно валяться на камнях. А потом лежа на берегу, всем телом впитывать солнечные лучи. Можно встать на рассвете, чтобы услышать свирель Пана, и с разгону разбить зеркало воды всем телом. А потом пить кофе, сваренный на костре и любоваться морем. Можно взять пенку и спальник и уйти в ночь к Сюрю-Кая, долго смотреть в глаза звездам. А утром проснуться от шумного дыхания лошадей, с удивлением рассматривающего чужака. Умыться росой и пойти вниз.
Мой Коктебель пилят, делят и убивают. Предлагают реконструкции, инновации и больше, еще больше гостиниц! Застраивают Тихую заборчиками, грезят о гольф-клубах, подсчитывают будущие выгоды. Они не видят что Коктебель не про это. Коктебель не звучит перебором гитарных струн в эпоху бабла.
Мой Коктебель уходит на окраины, прячется в дымке голубых холмов, горит неугасимым огнем в сердцах своих детей. И продолжает жить! Пока на подзаборную выставку приносят картины и приходят неравнодушные, пока на набережной и в сквере играют музыканты, а поэты щедро делятся своим вдохновением, пока Гена раскручивает свое колесо, пока на Грина 7 звучит смех и музыка, пока вопреки всему в Коктебель приезжают в десятый и сотый раз, пока на поселок падает тень Карадага, он будет жить! И оставаться самим собой.
Мой Коктебель приходит ко мне каждую ночь, легко сдувая нудные сны и тени кошмаров. Он целиком заполняет собой мои сны, ведет по своим улочкам к морю, а потом через виноградники к Коклюку. А поутру в глазах горит огонь и жизнь не так уж плоха. Он зовет меня под светом Луны, а по утру, я начинаю задумчиво перебирать рюкзак, в котором уже лежат котелок, кружка кукса, нож, растоптанные кроссовки, фляжка под родниковую воду, пачка табака и трубка.