В одном училище на экзамене спросили еврейского мальчика,сколько будет дважды два.

Мальчик (не задумываясь).
- Восемь!
- Отчего вы наобум говорите? Подумайте прежде то, о чем вас спрашивают, а потом отвечайте.
- Ну, нехай будет семь.
- Опять чепуха. Что вы все наобум говорите?
- Ну, нехай пять.
- Неправда.
- Ну, нехай четыре.
- Так отчего-же вы мне этого сразу не сказали?
- Кабы я вам сразу сказал, да вы-бы со мною начали торговаться, та ничего-бы напоследки не осталось, а так хоть четыре осталось,-- что-же вы сердитесь?!
......................................................................................................
НОЖКАМИ...
Тут, в Петербурге, есть одного человека, который прежде ужасно какой был богатый, но только ужасно как кутил. Потом с нами, евреями, познакомился, начал деньги на большие проценты брать и все прокучивал.
Когда он проходил, то я говорю:
– Жалко – совсем человек разорился...
– Что ты? – евреи смеются. – Наши векселя его на ноги поставили.
– Как? – спрашиваю. – Разве опять поправился?
– А ты не видишь? С наших векселей снова на ноги встал... пешком ходит... Раньше-то на каретах раскатывал.
......................................................................................................
РОДНАЯ РЕЧЬ
Богатый еврей приглашает известного доктора. Тот приезжает.
– Чем могу служить?
– Видите, я должен Вам, во-первых, сказать, что имею дочка, настоящий бриллиант. По-французски разговаривает, танцует, на фортепьянах играет и уже год, как выходит замуж.
– И что, она нездорова?
– Позвольте все по порядку. Она уже давно, слава Создателю, в интересном положении. Не сегодня-завтра должна разрешиться... И раз вы такая известность, то я вас и пригласил...
– Можно осмотреть больную?
– Сделайте милость. Пожалуйста, в спальня.
Доктор уходит и через некоторое время возвращается.
– Будьте, – говорит, – совершенно спокойны! Все кончится благополучно и, кажется, весьма скоро.
– Скоро? Господин доктор, садитесь, пожалуйста!
Сели, поговорили. Из спальни раздается стон:
– О mon Dieu!
– Господин доктор! Слышите, уже пора!
– Не беспокойтесь, еще ничего нет.
Дочка опять застонала:
– О mon Dieu!
– Доктор, уже теперь пора!
– Да не беспокойтесь! Еще не время.
Вдруг из спальни несется крик:
– Ой, мама, тата, гевалт! Караул!
– Вот теперь пойдемте. Когда на своем языке заговорила – значит, пора.
................................................................................................
Павел Исаевич Вейнберг, писатель-юморист, родился в Одессе 6 апреля 1846 года. Отец актёра, драматурга и беллетриста Павла Павловича Вейнберга, брат поэта Петра Исаевича Вейнберга, дядя композитора Якова Владимировича Вейнберга и физика Бориса Петровича Вейнберга.
Брат П. И. Вейнберга — адвокат, коллежский секретарь Яков Исаевич Вейнберг, был женат на сестре композитора Антона Григорьевича Рубинштейна Любови Григорьевне Рубинштейн (в замужестве Вейнберг).
Учился во 2-й одесской гимназии. Служил на железной дороге, играл в Одесской русской театре, в труппе Н. К. Милославского. С конца 1860-х годов выступал в качестве чтеца и рассказчика сцен из еврейского, русского, армянского быта. Выпустил ряд сборников сцен, анекдотов, рассказов. В 1880 был принят в труппу Александринского театра. Играл небольшие характерные роли, спустя несколько лет ушёл из театра. Гастролировал, с успехом исполняя свои сценки. С 1891 тяжелой болезнью был прикован к постели.
Сценки и анекдоты из своего репертуара печатал в «Развлечении» и других юмористических журналах. В 1870 выпустил отдельным изданием «Сцены из еврейского быта». Сборник, несмотря на отрицательные отзывы критики, пользовался успехом и к началу XX века выдержал восемь изданий. Выпустил «Новые сцены и анекдоты из еврейского, армянского, греческого, немецкого и русского быта» (Санкт-Петербург, 1880), «Новые рассказы и сцены» (Санкт-Петербург, 1886), «Полное собраний рассказов и сцен» (Санкт-Петербург, 1896).
По его стопам пошли молодые да ранние – Владимир Хенкин, Леонид Утесов... И жанр еврейского анекдота, хотя бы печатной легализацией, обязан во многом Павлу Исаевичу.