20 сен 2016
Пушкин и царь Николай первый.
Я очень люблю историю. Но и очень не люблю, когда ее изменяют по каким-то своим причинам. Да, замахнулась на столь древний период. Инициировал меня пост о младшей дочери Пушкина
Дело в том, что было написано в посте о том, что Александр Пушкин и Николай первый были врагами.
И это абсолютная неправда. Пушкин до самой смерти оставался Камергером Царского двора.
"Государство без полномочного монарха - то же, что оркестр без капельмейстера", - говорил Пушкин.
Николай I и Пушкин... Царь и поэт...
Николай I и Пушкин... Царь и поэт...
Тщательно "чистились" и некоторые страницы биографии Пушкина. В том числе - те из них, которые касались взаимоотношений русского гения с Николаем I. При этом не брезговали даже фальсификацией. Так, фразу императора, сказанную по поводу смерти поэта: "Пушкин умер и, слава Богу, он умер христианином", советские пушкинисты "сократили". Получилось: "Пушкин умер и слава Богу", что совершенно меняло смысл сказанного. Образ поэта-вольнодумца, только по случайности не ставшего декабристом, навязывался нам со школьной скамьи. Последствия ощущаются до сих пор. В итоге подлинного Пушкина мало кто знает.
Их знакомство состоялось 8 сентября 1826 года в Москве. Пушкина вызвали из Михайловского, родового имения матери, где поэт отбывал ссылку по указу предыдущего монарха, Александра I. Беседа с глазу на глаз продолжалась долго. Не обошлось и без острых вопросов. "Принял бы ты участие в событиях 14 декабря, если б был в Петербурге"? - прямо спросил царь. Ответ был откровенным: "Непременно, государь. Все друзья мои были в заговоре, и я не мог бы не участвовать в нем. Одно лишь отсутствие спасло меня, за что я благодарю Бога!".
Советские пушкинисты неизменно акцентировали внимание на первой части ответа, оставляя в стороне последующие слова. Между тем, суть именно в них. Легко увлекающийся поэт вполне мог последовать за друзьями и принять участие в мятеже. Но революционером он не был, что прекрасно понял монарх. Разговор завершился благополучно. Пушкин дал слово не участвовать ни в какой антиправительственной деятельности, а царь освободил его не только из ссылки, но и от надзора цензуры, пообещав, что цензурные вопросы будет решать сам. "Я только что разговаривал с самым умным человеком России", - сообщил император сразу после беседы одному из царедворцев. В свою очередь, Александр Сергеевич с восторгом писал в письме, что был принят монархом "самым любезным образом". Поэтическим итогом 8 сентября стало стихотворение "Стансы" ("В надежде славы и добра..."), в котором Пушкин сравнил Николая I с Петром Великим.
Между поэтом и царем установилась взаимная симпатия. Император покровительствовал стихотворцу, неоднократно оказывая ему материальную поддержку, дабы поэт, занимаясь литературой, мог не заботиться о хлебе насущном. Когда же Пушкин надумал жениться, а мать невесты, памятуя о давних конфликтах жениха с властями, опасалась отдавать дочь "за человека, который имеет несчастье быть под гневом государя", царь поручил передать ей, что Александр Сергеевич находится не под гневом, а под его отеческим попечением.Оставался верным данному слову и поэт. Его отношение к императору подтверждает и многолетняя переписка. "Вы говорите мне об успехе "Бориса Годунова", - писал Пушкин Елизавете Хитрово. - По правде, я не могу этому верить. Успех совершенно не входил в мои расчеты, когда я писал его. Это было в 1825 году - и потребовалась смерть Александра, и неожиданное благоволение ко мне нынешнего Императора, его широкий и свободный взгляд на вещи, чтобы моя трагедия могла выйти в свет".
"С чувством глубочайшей благодарности удостоился я получить благосклонный отзыв Государя Императора о моей исторической драме, - сообщал Пушкин в письме к Александру Бенкендорфу. - Писанный в минувшее царствование "Борис Годунов" обязан своим появлением не только частному покровительству, которым удостоил меня Государь, но и свободе, смело дарованной Монархом писателям в такое время и в таких обстоятельствах, когда всякое другое правительство старалось бы стеснить и сковать книгопечатание". А узнав о назначении Николая Гнедича членом Главного правления училищ, поэт писал своему другу Петру Плетневу, что это назначение "делает честь Государю, которого я искренне люблю и за которого всегда радуюсь, когда поступает он прямо по-царски".
Анализируя отношение поэта к двум императорам, нельзя не учитывать и еще одно обстоятельство. Александр І взошел на престол в результате дворцового переворота, в ходе которого был убит его отец Павел І. Правда, сам Александр участия в перевороте не принимал. Он лишь оказался вынужденным некоторое время выполнять требования заговорщиков. Тем не менее, пятно отцеубийства осталось на монархе до конца жизни. А вот его младший брат Николай престол наследовал в строгом соответствии с законом. Для многих (вероятно, и для самого Пушкина) это имело большое значение.
Не получил удовольствия Николай первый от смерти Пушкина, как пишут не очень сведующие авторы постов. И Дантес был тут же выслан из страны. Да, Николай первый был немного влюблен в Наталью Гончарову. А кто нет? Только наши РОМАНОВЫ знали цену Гениям. И Николай искренне скорбел по смерти Пушкина, а не радовался как пишут в постах, которые я читаю. Давайте товарищи авторы не передергивать историю,тем более столь древнюю. А источники-то остались
Добро пожаловать в нашу русскую историю!
Добро пожаловать в нашу русскую историю!
Пал, оклеветанный молвой,
С свинцом в груди и жаждой мести,
Не вынесла душа поэта
Позора мелочных обид,
Восстал он против мнений света
Один как прежде... и убит!
Убит!.. к чему теперь рыданья,
Пустых похвал ненужный хор,
И жалкий лепет оправданья?
Судьбы свершился приговор!
Не вы ль сперва так злобно гнали
Его свободный, смелый дар
И для потехи раздували
Чуть затаившийся пожар?
Что ж? веселитесь... — он мучений
Последних вынести не мог:
Угас, как светоч, дивный гений,
Увял торжественный венок.
Его убийца хладнокровно
Навел удар... спасенья нет:
Пустое сердце бьется ровно,
В руке не дрогнул пистолет.
И что за диво?.. издалёка,
Подобный сотням беглецов,
На ловлю счастья и чинов
Заброшен к нам по воле рока;
Смеясь, он дерзко презирал
Земли чужой язык и нравы;
Не мог щадить он нашей славы;
Не мог понять в сей миг кровавый,
На что́ он руку поднимал!..
И он убит — и взят могилой,
Как тот певец, неведомый, но милый,
Добыча ревности глухой,
Воспетый им с такою чудной силой,
Сраженный, как и он, безжалостной рукой.
Зачем от мирных нег и дружбы простодушной
Вступил он в этот свет завистливый и душный
Для сердца вольного и пламенных страстей?
Зачем он руку дал клеветникам ничтожным,
Зачем поверил он словам и ласкам ложным,
Он, с юных лет постигнувший людей?..
И прежний сняв венок — они венец терновый,
Увитый лаврами, надели на него:
Но иглы тайные сурово
Язвили славное чело;
Отравлены его последние мгновенья
Коварным шопотом насмешливых невежд,
И умер он — с напрасной жаждой мщенья,
С досадой тайною обманутых надежд.
Замолкли звуки чудных песен,
Не раздаваться им опять:
Приют певца угрюм и тесен,
И на устах его печать. —
А вы, надменные потомки
Известной подлостью прославленных отцов,
Пятою рабскою поправшие обломки
Игрою счастия обиженных родов!
Вы, жадною толпой стоящие у трона,
Свободы, Гения и Славы палачи!
Таитесь вы под сению закона,
Пред вами суд и правда — всё молчи!..
Но есть и божий суд, наперсники разврата!
Есть грозный суд: он ждет;
Он не доступен звону злата,
И мысли и дела он знает наперед.
Тогда напрасно вы прибегнете к злословью:
70 Оно вам не поможет вновь,
И вы не смоете всей вашей черной кровью
Поэта праведную кровь!