Когда на смерть идут,- поют,
а перед этим можно плакать.
Ведь самый страшный час в бою —
час ожидания атаки.
Снег минами изрыт вокруг
и почернел от пыли минной.
Разрыв — и умирает друг.
И, значит, смерть проходит мимо.
Сейчас настанет мой черед,
За мной одним идет охота.
Ракеты просит небосвод
и вмерзшая в снега пехота.
Мне кажется, что я магнит,
что я притягиваю мины.
Разрыв — и лейтенант хрипит.
И смерть опять проходит мимо.
Но мы уже не в силах ждать.
И нас ведет через траншеи
окоченевшая вражда,
штыком дырявящая шеи.
Бой был коротким.
А потом
глушили водку ледяную,
и выковыривал ножом
из-под ногтей я кровь
чужую.
Семен Гудзенко —
"Перед атакой"
- ...не вернулся из боя - Вл.Высоцкий
Владимир Высоцкий
Стихотворение в буквальном смысле слова было сочинено на войне, в 1942 году. Автор стихотворения, Семен Гудзенко, в это время находился на фронте, сражался под Москвой. На тот момент поэту было всего 20 лет. Стихотворение было напечатано в 1946 году. Оно ценно тем, что обо всех ужасах войны пишет непосредственный участник тех событий.
*****
Такое небо! Из окна
посмотришь черными глазами,
и выест их голубизна
и переполнит небесами.
Отвыкнуть можно от небес,
глядеть с проклятьем и опаской,
чтоб вовремя укрыться в лес
и не погибнуть под фугаской.
И можно месяц, можно два
под визг сирен на землю падать
и слушать, как шумит трава
и стонет под свинцовым градом.
Я ко всему привыкнуть смог,
но только не лежать часами.
…И у расстрелянных дорог
опять любуюсь небесами
Семен Гудзенко —
"Небеса"
*****
Такое небо! Из окна
посмотришь черными глазами,
и выест их голубизна
и переполнит небесами.
Отвыкнуть можно от небес,
глядеть с проклятьем и опаской,
чтоб вовремя укрыться в лес
и не погибнуть под фугаской.
И можно месяц, можно два
под визг сирен на землю падать
и слушать, как шумит трава
и стонет под свинцовым градом.
Я ко всему привыкнуть смог,
но только не лежать часами.
…И у расстрелянных дорог
опять любуюсь небесами
Семен Гудзенко —
"Небеса"
вы в книгах прочитаете, как миф,
о людях, что ушли, не долюбив,
не докурив последней папиросы. Н. Майоров
ЮРИЙ БЕЛАШ (1920-1988),
пехотинец
ШТЫКОВОЙ БОЙ
(триптих)
3
Я не помню, было ли мне страшно.
Только помню - после боя
пальцы плохо гнулись и дрожали,
и не мог свернуть я самокрутку.
Я не помню, было ли мне страшно.
Только помню - если был когда я
в этой жизни счастлив без остатка,
то тогда лишь - после штыковой,
когда пальцы так дрожали,
что не смог свернуть я самокрутку.
Женя Дягилев мне сунул в рот свою ...