Карцеры, розги, зубрёжка и чинопочитание.

Как жилось гимназистам царской России.
Современные ученики и родители часто возмущаются на форумах и в социальных сетях строгостью школьного уклада жизни. То детям не разрешают пользоваться смартфонами на переменах, то запрещают ходить на уроки в ярких и модных одежках, то отчитывают за ярко накрашенные ногти или пирсинг. Некоторые даже считают, что школа накрыла учащихся колпаком надзора и мешает им всесторонне развиваться. Не даёт юному потенциалу раскрыться, душит его в зародыше запретами...
А давайте перенесёмся на 150-200 лет назад и посмотрим, какой была школа или гимназия в царской России. Чему учили, за что ругали и какими методами «перевоспитывали»?
«Целый день я удивлялся всему, как будто новому, невиданному, и боже мой! как всё показалось мне противно! Вставанье по звонку, задолго до света, холод в комнатах, общественное умыванье из медных рукомойников, около которых всегда бывает ссора и драка; ходьба фрунтом на молитву, к завтраку, в классы, к обеду и т. д...», - так описывал драматург Сергей Аксаков, отпрыск старого дворянского рода, первые впечатления от учёбы в казанской гимназии. В своих мемуарах Аксаков подробно перечисляет невзгоды, преследовавшие гимназистов: холодные помещения, скудная еда, постоянные ссоры и драки между учениками. А ещё карцеры и розги, зубрёжка и чинопочитание – учёба в дореволюционной России была настоящим испытанием для гимназистов. Но надо признать, даже в таком виде образование оставалось роскошью, доступной не каждому.
Условия, в которых жили гимназисты, действительно были суровы, хотя к концу XIX – началу XX века стали куда мягче, чем во времена Аксакова, поступившего в гимназию в 1801 году. И всё же любой гимназист, даже самый забитый, мог считать себя привилегированным по сравнению с абсолютным большинством своих соотечественников.
Всеобщее образование появилось в России уже после 1917 года, при большевиках. Весь имперский период большая часть населения страны не умела даже читать и писать (по данным первой переписи населения Российской империи 1897 года неграмотными оставались две трети населения).
⠀
Наиболее престижным учебным заведением считалась именно семилетняя классическая гимназия, где учились, как правило, дети из наиболее преуспевающих семей – дворяне, состоятельная буржуазия, самые успешные из разночинцев (городской интеллигенции). Люди же попроще ходили в земские школы или реальные училища. Напрямую поступить в университет, как правило, можно было только из гимназии.
⠀
В гимназиях существовал имущественный ценз, хотя и не очень жёсткий: годовая плата составляла около 25 рублей в год, месячный заработок рабочего. «Властями ставился вопрос о повышении платы для того, чтобы сделать гимназии менее доступными для выходцев из бедной среды, которых родители пытались вывести в люди», – отмечает Алексей Любжин, автор монографии «История русской школы императорской эпохи». В 1887 году правительство даже приняло «циркуляр о кухаркиных детях», рекомендовавший не принимать в гимназии детей из бедных семей. Власти опасались, что бедные, но образованные люди приведут страну к революции. Впоследствии их опасения подтвердились.
⠀
Для тех счастливчиков, кто всё-таки поступал в гимназию, сразу наступали суровые времена. В начале XIX века были распространены телесные наказания – за провинность учеников младших классов секли розгами. «Розги навсегда останутся одною из самых тёмных страниц истории нашей школы, – писал литератор Павел Засодимский. – Ни одного путного человека не вышло из числа тех воспитанников, которых драли, как сидоровых коз: из них вышли пьяницы, развратники и забулдыги».
⠀
Впрочем, со временем розги стали применять всё меньше и меньше, а в Уставе 1864 года телесные наказания официально запретили. Примечательно, что когда проект Устава разослали зарубежным коллегам, английские и немецкие педагоги возмутились, заявив, что нельзя отменять телесные наказания. Следовательно, российская школа в плане гуманизма опередила страны Европы.
⠀
Другим популярным наказанием в школе XIX века был карцер: за особо тяжёлые проступки, например, драку или попытку пронести в школу табак, гимназистов сажали в пустую комнату без окон, где они могли сидеть от 5 до 16 часов. Дресс-код в школах и гимназиях тогда был строжайший. Ходить по территории гимназии ученики должны были в форме, и ни в коем случае не порочить «честь мундира», даже в свободное время. Не начищены до блеска пряжка или пуговицы, грязные брюки или ботинки, плохо пришиты пуговицы или воротничок, волосы растрёпанные или длинные? Все эти мелочи тут же подмечались, а неряхе грозило наказание. От выговора, если случайно оторвал пуговицу в вагоне конки и не заметил этого, до нескольких часов зубрёжки после уроков, если уже взят на карандаш гимназическим начальством за частый неопрятный внешний вид.
⠀
Ещё более жестким правилам подчинялись учащиеся женских гимназий и училищ (естественно, отдельных от мужских). Гимназисткам запрещалось выходить из дома после 8 часов вечера, сидеть на скамьях возле магазинов, посещать кинематограф, праздничные вечера в военном клубе. Даже чтобы сходить в театр, требовалось разрешение. И это было не местное самоуправство. Такой уклад существовал во всех гимназиях Российской империи, как мужских, так и женских. «Правила для учеников гимназий и прогимназий ведомства министерства народного просвещения», утвержденные 4 мая 1874 года, были едины для всех и регламентировали всю жизнь дореволюционного гимназиста. В них было целых 72 параграфа, и многие положения перекочевали в современную школу. Ведь и сегодня актуально «недопущение в стенах сих заведений» сквернословия, драк и «дурного поведения». Нужно поднимать руку, отвечать стоя, заполнять и сдавать на проверку дневники, усердно готовить домашние задания и т. д. Но кое-каких моментов уже, конечно, не встретишь в современной школе.
⠀
Первым пунктом Правил шло то, что ученики обязаны были в воскресенье и праздники, а также вечером накануне таких дней посещать общественное богослужение. Вторым пунктом – примерно вести себя в храме. Кроме того, ежегодно гимназисты обязаны были выполнять обряд говения. В дневнике даже имелась специальная графа о его прохождении, которую заполнял священнослужитель. Если отметка о говении отсутствовала, то могли оставить на второй год.
Огромное внимание в то время уделялось духовному воспитанию. Уроки начинались и заканчивались молитвами «Пред учением» и «После учения». Они были напечатаны на первых страницах дневника в четырёх вариантах для учеников разного вероисповедания. В гимназии обучались вместе и христиане, и иудеи, и мусульмане. Молились они конфессионально. Православные — в гимназической церкви, а католики, иудеи и мусульмане — в разных, отведенных под молитву классах.
С другой стороны, в выборе веры ученики были свободны: повеление императора от 1829 года обязывало назначать законоучителя в зависимости от конфессии учеников. А вот избежать зубрёжки латыни не мог никто.
⠀
«Все ученики после летних, рождественских и пасхальных каникул обязаны являться в гимназию непременно в назначенный начальством срок, - говорилось в пятом пункте Правил, - возвращая при сем классному своему наставнику выданные им билеты с надписью родителей или попечителей о времени отправления их из дому». Причём если гимназист вдруг прогуливал первые несколько дней учёбы после каникул, то мог и не приходить в школу вовсе. Неявка без уважительной причины считалась равноценной отказу от дальнейшего обучения. Такого прогульщика автоматически исключали. А восстановиться можно было лишь сдав повторно вступительные испытания по всем предметам. Кто прогулял день-два, получал серьёзное наказание. Конечно, уважительные причины учитывались.
⠀
«При встрече с начальниками и наставниками на улице или в ином публичном месте ученики обязаны приветствовать их вежливым поклоном, хотя бы они и не были преподавателями их класса», - сказано в пункте 20 Правил. Точно так же гимназисты обязаны были отдавать «должное почтение» местным высшим должностным лицам и духовенству. Кстати, в Правилах (в 41-м пункте) говорилось о ситуации в Санкт-Петербурге, где гимназисты могли повстречать царя. В губернских городах это правило распространялось на местное руководство. Учащиеся должны были знать в лицо губернатора, городского голову, чиновников министерства народного просвещения, попечителя гимназии и т.д. При встрече с ними на улице надо было остановиться, снять головной убор и поздороваться.
«Ученики не должны приносить с собою в учебное заведение никаких посторонних учению книг или изданий и вообще ничего такого, что может служить к рассеянию внимания или к смущению как для них самих, так и для их товарищей», - гласит 28-й пункт. Так что никаких гаджетов, комиксов, игрушек и всего, чем можно похвастаться перед одноклассниками, быть не должно. В портфеле - только учебники, тетради и письменные принадлежности. Всё остальное, если наставник заметит, тут же конфисковывалось.
⠀
Конечно, запретов было очень много, и касались они всех сторон жизни гимназиста. «Всякого рода игры на деньги или вообще с корыстною целью, как и продажа всякого рода вещей или книг друг другу или посторонним лицам, или мена их, воспрещаются ученикам». Или вот: «Посещение театров, в коих обыкновенно даются пьесы сомнительного нравственного содержания, и вообще театра в те дни, когда даются подобные пьесы, безусловно воспрещается; вообще же посещение театра в учебное время должно быть сколь можно реже, дабы ученики могли сколь можно более сосредоточивать внимание на учении как важнейшем деле детского и юношеского возрастов».
⠀
Однако театр считался необходимым для полноценного развития ученика. Поэтому в гимназиях практиковались походы в театры всем классом. Каждый гимназист помимо прочего имел право 8 раз в год сходить на спектакль. Но только с личного дозволения директора. В дневнике были специальные страницы с отрывными билетами, с которыми надлежало идти к директору и просить дозволения. Если он считал, что постановка благонадежная, то выписывал разрешение. Интересно, что лишиться права следующего посещения театра можно было только за то, что в прошлый раз гимназист решил поаплодировать актёрам. Ну, а если он громко разговаривал в зале или, не дай Бог, свистел, то минимум целую четверть даже не думай подходить к директору с просьбами.
«Ученикам гимназий и прогимназий безусловно и строжайше воспрещается посещать маскарады, клубы, трактиры, кофейни, кондитерские, биллиардные и другие подобные заведения, а равно и всякого рода публичные и увеселительные места, посещение коих будет признано опасным или неприличным для учеников со стороны ближайшего их начальства». Причём правило это распространялось и на совместное с родителями посещение. Исключение составляли первоклассные места, где имелись отдельные столики для таких посетителей. Так что если ребёнку хотелось сладенького, то приходилось топтаться под дверьми кондитерской, пока мама не купит пирожных. В окно, кстати, тоже лучше не пялиться. Запрещено!
⠀
«Вне дома ученики обязаны быть всегда в одежде установленной формы, и положенные для них полукафтаны должны быть застёгнуты на все пуговицы. Ношение длинных волос, усов и бороды, а равно излишних украшений, как, например, колец, перстней и пр., а также тросточек, хлыстов, палок — воспрещается». А теперь представьте современные города, где каждый школьник соблюдает этот пункт «Правил». Все мальчишки и девчонки ходят по улицам в одинаковой школьной форме постоянно. С утра до вечера. Только дома и в свободные от учёбы дни разрешалось не носить регламентированную ученическую форму. У всех без исключения (а в последних классах гимназий встречались ученики от 18 до 25 лет!) портфель единого образца и обязательно за спиной. Нести в руках – нарушение. В 20:00 улицы города пустеют. Для учащихся наступает комендантский час. На улицы выходят патрули из дежурных учителей. Их задача — ловить тех, кто выбрался на улицу без родителей позже разрешённого времени. Любой представитель правоохранительных органов был обязан остановить мальчишку или девчонку в школьном возрасте и разузнать, где они учатся, а затем сообщить в учебное заведение о проступке. Тут нужно добавить, что в начале прошлого века многие подростки были без образования и работали.
«Во время сбора учеников перед началом учения воспрещается им толпиться на улице или на тротуаре перед зданием гимназии или прогимназии и точно так же, расходясь из учебного заведения по окончании уpoков, ученики обязаны идти каждый в свою сторону отнюдь не гурьбою и не большими группами и не затевая между собою ни игр, ни ссор и драк». А «нарушение учеником которого-либо из правил, до него относящихся, подвергает его, смотря по степени вины, различного рода взысканиям, указанным в правилах о взысканиях».
Самым строгим из них было «удаление из гимназии». Но были и специфические: карцер, замена приёма пищи на хлеб и воду, приход «подтянуться по предметам» в гимназию в выходные, оставление на прописи после уроков, а также стояние в углу. И никто не смел жаловаться. Провинился - отвечай.
⠀
Вид одного позорящего наказания был описан в повести Л. Чарской «Записки маленькой гимназистки», когда классная дама решила проучить одну из учениц. «Она грубо схватила меня за руку, вытащила на середину класса и прокричала во весь голос: «Это воровка!..» Я очнулась, только услышав лёгкое шуршанье бумаги у меня на груди... Поверх чёрного передника, между воротом и талией, большой белый лист бумаги болтался у меня на груди, прикреплённый булавкой. А на листе было выведено чётким крупным почерком: «Она воровка! Сторонитесь ее!».... Мне пришлось сидеть с этим украшением в классе, ходить перемену по зале, стоять на молитве по окончании гимназического дня, и все - и взрослые гимназистки, и девочки, ученицы младших классов, теперь думали, что я воровка! ... Класс шумно направился в залу, и я пошла следом за остальными. «Смотрите, мадамочки, воровка, воровка идёт», - послышались голоса маленьких гимназисток других классов...»
⠀
Как писал граф Иван Иванович Толстой, без особого энтузиазма занявший пост министра просвещения в 1905 году, русская школа начала XX века действительно представляла собой «государство в государстве» и категорически отвергала любое вторжение в свои дела извне.
Двери учебных заведений были накрепко закрыты для родителей: никаких родительских организаций не существовало, собрания созывались крайне редко и чаще всего только в связи с какими-то экстраординарными событиями. Более того, в соответствии с правилами для учеников, любая критика взрослыми учебно-воспитательных порядков, учебной системы или отдельных предметов квалифицировалась как противодействие учебному заведению, которое неминуемо приведёт к «гибели несчастных детей».
⠀
«Дисциплина, порядок и тишина» любой ценой — таково было кредо большинства педагогов того времени. Однако, как выяснилось спустя несколько лет, строгие гимназические правила не помогли вырастить из детей верных слуг императора – множество гимназистов и студентов поддержали революции начала XX века. Мало кому известно, но параллельно с волнениями в Петербурге в январе 1905 года проходила и так называемая «школьная революция», когда недовольные правилами обучения и всевозможными запретами юноши и девушки вышли на улицы отстаивать свои права. Граф Толстой вспоминал, что когда он доложил о ситуации премьеру Витте, Сергей Юльевич воскликнул: «Это ужасно, ужаснее всех университетских беспорядков. Бедные дети, несчастная Россия...».
⠀
Гимназисты и гимназистки прежде всего хотели, чтобы в них перестали видеть бесправных и безгласных детей — «послушный материал для педагогических опытов». И юным бунтовщикам кое-каких послаблений удалось добиться. Так, правительство разрешило создавать в школах и гимназиях родительские комитеты, правда, с весьма ограниченными полномочиями, временно отменило обязательную форму вне школ и гимназий, а так же учредило институт старост с предоставлением ему разнообразных полномочий. Однако переводные экзамены, снижение баллов за поведение и другие дисциплинарные меры воздействия никуда не делись.