Д.Нагишкин родился в 1909 г. Он был свидетелем изгнания японских и американских захватчиков из Владивостока. В основу романа положена история подвига одного из организаторов комсомола в Приморье. 25 октября 1922 Владивосток был освобожден и вооруженная борьба длившаяся 5 лет окончилась победой советского народа над силами иностранных оккупантов и белогвардейцев. «Лебеду и Виталия вывели. Им связали за спиной руки и накинули петлю на шею. Белогвардейцы сели в седла, не выпуская веревок из рук. Пленников поставили между шеренгами. Всадники хлестнули лошадей, пленникам пришлось бежать. Мелкие камешки из под копыт лошадей секли лицо. Каждый шаг Бонивуру давался с трудом, камни ранили его обнаженные ноги. Но вот сотня остановилась, потом разделилась: часть поскакали дальше, а 12 человек свернули в сторону к каким-то постройкам. Развели костер. Караев кивнул головой на Лебеду: отвязать! - Коммунист? - А то как же? – с гордостью ответил старик. - Была у вас связь с Владивостоком? - Вот попрут вас из Владивостока, тогда узнаешь, какая у на связь была. Ротмистр ударил Лебеду. Старик отлетел на стоящих сзади. Его стали кидать по кругу, не давая упасть. Суэцугу внимательно смотрел за происходящим. Бонивур мучительно содрогался от каждого удара. Наконец, Лебеда свалился на землю. - Будешь говорить, - прошипел Караев. По совету японца Караев взял горящую головню и приложил к пяткам пленника. И вдруг Лебеда ясно сказал: - Буду говорить! Тыщи народа будут говорить. Как зверей будут вас истреблять. Караев хотел застрелить старика, но японец остановил его. Они направились к Бонивуру. - Я задаю вам несколько вопросов, - сказал Караев, - вы отвечаете, и мы расстаемся. Есть у вас владивостокские явки? - Я ничего не скажу! Высшей справедливостью будет окончательное истребление подобных вам, забывших честь и совесть, продающих родину иноземцам. Бонивура стали избивать. Он молчал. На его глазах стали выламывать руки Лебеде. Бонивур молчал, только жгучие мужские слезы потекли из глаз. Лебеда тоже молчал, ни единым звуком старался не выдать боли, чтобы не искушать Бонивура. - Ну, будете говорить? – тихо спросил Караев. – Одно ваше слово и мы оставим старика в покое. Бонивур молчал - Ах вот как! Ну, попробуем по-другому Ротмистр приказал устроить дыбу. Ноги Бонивура привязали к столбу, через стропила перекинули веревку, зацепили его связанные руки и потянули за веревку. В плечи Бонивура ударила резкая, горячая боль. Пытка продолжалась, но юноша молчал. Ожесточение обуяло белогвардейцев. Они уже пытали его только затем, чтобы заставить кричать. Караев клинком вырезал на груди Бонивура пятиконечную звезду. Хмурое утро вставало над селом. Увидав, что в штаб потянулись сельчане, ребята пошли туда же. Комната была украшена зеленью. Посредине стояли два стола, а на них покоился гроб, он был накрыт партизанским знаменем. Мишка понял, что черноглазый партизан уже не научит сельских ребят новой песне, не устроит состязания наперегонки. Нет Бонивура! Мишке стало тоскливо. А Лебеду принесли в село живого. Перевязали раны, В горенку, где лежал партизан набилось много народа. И многим казалось, что не быль, а тяжелый сон рассказывает Лебеда, еле шевеля губами. В конце он сказал: - Не… предали… не… предали… никого Старик Лебеда скончался
Мир книг
«Сердце Бонивура» - автор романа Дмитрий Нагишкин
Д.Нагишкин родился в 1909 г. Он был свидетелем изгнания японских и американских захватчиков из Владивостока. В основу романа положена история подвига одного из организаторов комсомола в Приморье. 25 октября 1922 Владивосток был освобожден и вооруженная борьба длившаяся 5 лет окончилась победой советского народа над силами иностранных оккупантов и белогвардейцев.
«Лебеду и Виталия вывели. Им связали за спиной руки и накинули петлю на шею. Белогвардейцы сели в седла, не выпуская веревок из рук. Пленников поставили между шеренгами. Всадники хлестнули лошадей, пленникам пришлось бежать. Мелкие камешки из под копыт лошадей секли лицо. Каждый шаг Бонивуру давался с трудом, камни ранили его обнаженные ноги.
Но вот сотня остановилась, потом разделилась: часть поскакали дальше, а 12 человек свернули в сторону к каким-то постройкам. Развели костер. Караев кивнул головой на Лебеду: отвязать!
- Коммунист?
- А то как же? – с гордостью ответил старик.
- Была у вас связь с Владивостоком?
- Вот попрут вас из Владивостока, тогда узнаешь, какая у на связь была.
Ротмистр ударил Лебеду. Старик отлетел на стоящих сзади. Его стали кидать по кругу, не давая упасть. Суэцугу внимательно смотрел за происходящим. Бонивур мучительно содрогался от каждого удара. Наконец, Лебеда свалился на землю.
- Будешь говорить, - прошипел Караев.
По совету японца Караев взял горящую головню и приложил к пяткам пленника. И вдруг Лебеда ясно сказал:
- Буду говорить! Тыщи народа будут говорить. Как зверей будут вас истреблять.
Караев хотел застрелить старика, но японец остановил его. Они направились к Бонивуру.
- Я задаю вам несколько вопросов, - сказал Караев, - вы отвечаете, и мы расстаемся. Есть у вас владивостокские явки?
- Я ничего не скажу! Высшей справедливостью будет окончательное истребление подобных вам, забывших честь и совесть, продающих родину иноземцам.
Бонивура стали избивать. Он молчал. На его глазах стали выламывать руки Лебеде. Бонивур молчал, только жгучие мужские слезы потекли из глаз. Лебеда тоже молчал, ни единым звуком старался не выдать боли, чтобы не искушать Бонивура.
- Ну, будете говорить? – тихо спросил Караев. – Одно ваше слово и мы оставим старика в покое.
Бонивур молчал
- Ах вот как! Ну, попробуем по-другому
Ротмистр приказал устроить дыбу. Ноги Бонивура привязали к столбу, через стропила перекинули веревку, зацепили его связанные руки и потянули за веревку. В плечи Бонивура ударила резкая, горячая боль. Пытка продолжалась, но юноша молчал. Ожесточение обуяло белогвардейцев. Они уже пытали его только затем, чтобы заставить кричать.
Караев клинком вырезал на груди Бонивура пятиконечную звезду.
Хмурое утро вставало над селом. Увидав, что в штаб потянулись сельчане, ребята пошли туда же. Комната была украшена зеленью. Посредине стояли два стола, а на них покоился гроб, он был накрыт партизанским знаменем.
Мишка понял, что черноглазый партизан уже не научит сельских ребят новой песне, не устроит состязания наперегонки.
Нет Бонивура! Мишке стало тоскливо.
А Лебеду принесли в село живого. Перевязали раны, В горенку, где лежал партизан набилось много народа. И многим казалось, что не быль, а тяжелый сон рассказывает Лебеда, еле шевеля губами. В конце он сказал:
- Не… предали… не… предали… никого
Старик Лебеда скончался