Очерк Романа К. Одной из половинок писателя «братья Стругацкие» был Аркадий Натанович Стругацкий, не только талантливый литератор и искусный переводчик, но и не менее уникальный редактор. После демобилизации из армии в 1955 году он вернулся с Дальнего Востока и обосновался в Москве. С 1957 года работал редактором в Государственном издательстве художественной литературы; с 1958 года, параллельно, - в Детском государственном издательстве (Детгиз), где и познакомился, а немного позже сдружился с коллегой по работе Ниной Берковой.
Аркадий Стругацкий пиджакам предпочитал свитеры.
Вот как воспроизводила Нина Матвеевна Беркова отношение Аркадия Стругацкого к доверенному ему делу: «Обычно наши обсуждения с Аркадием происходили таким образом: резко открывалась дверь и на пороге возникала высокая фигура Стругацкого. — Пошли, — лаконично говорил он и буквально вытаскивал меня из- за стола. Огромными шагами он направлялся к заветному тупику, а я, едва успевая, семенила за ним. — Садись, малыш! — командовал он. — Ты не представляешь, какая рукопись! Как парень пишет! Ты только посмотри, вот здесь, например. Я молча брала очередную «нетленку» и начинала ее листать. — Вот, вот и вот! — Он тыкал пальцем в почти полностью перечеркнутую страницу, переписанную его, таким знакомым мне почерком. — Видишь, как это здорово! После чего он вставал во весь свой немалый рост и ходил взад-вперед, искательно глядя сверху вниз на меня. Каждый раз я восхищалась этим человеком, насколько щедро он, сам того не замечая, дарил свой талант другим и искренне верил, что это написал сам автор. — Аркадий! Да это же все ты написал! — возражала я, зная, что он все равно будет настаивать на своем. И действительно, он был неумолим. — Да ты посмотри — какая интересная мысль! — восхищался он. — Нет, надо обязательно помочь парню! Вот увидишь, какая получится классная штука… В этих словах весь Аркадий — он умел находить крупицу оригинальной мысли и, дополняя ее, доводить до гигантских размеров. Он помогал очень многим, а несколько рукописей сам редактировал».
И буквально первым же заданием Аркадию Стругацкому стала работа над рукописью повести Григория Гребнева «Мир иной». Как рассказывал сам Аркадий Натанович в 1990 году – ноша была непосильной для начинающего редактора, но он, тем не менее, справился. Дело усугублялось тем, что издательство заключило с Гребневым договор на книгу «Пропавшее сокровище. Мир иной» и даже выплатило аванс, однако автор, тяжело болевший в конце жизни, умер, так и не успев серьезно поработать над рукописью, и перед молодым редактором Стругацким оказалось примерно пятьдесят разрозненных листочков, из которых следовало сделать хоть что-нибудь читаемое. Аркадий, отбросив сомнения, с некоторым даже азартом приступил к работе. И к сроку, указанному зав. редакцией, готовая рукопись была представлена. На прямой вопрос ценителей творчества АБС в 1990-м году: «Выходит, вы написали повесть заново?» он ответил утвердительно: «Вот это я написал заново».
И, как выяснилось в процессе дальнейшей беседы, не только это. Всплыла еще одна история, когда Аркадий Стругацкий всерьез потрудился за автора. Речь зашла о книге Германа Чижевского «В дебрях времени», в выходных данных которой А.Н. Стругацкий значился ответственным редактором. Взяв рукопись в работу, АН весьма быстро выяснил, что, несмотря на увлекательную идею и прекрасные рисунки, выполненные самим автором, текст требует существенной переработки и значительных дополнений, иначе чтение его ни у кого не вызовет интереса. Поскольку сам Чижевский ничего изменить не смог, пришлось молодому редактору половину книги дописывать самому. «Вот еще один случай, когда я принимал активное участие в чужих делах», - заключил Аркадий Натанович.
В остальном же, когда ситуация не требовала столь радикальных действий, Стругацкий-старший активно сражался за издание понравившихся ему книг. Яркий пример тому – заступничество за незаслуженно отлученный роман Е. Войскунского и И. Лукодьянова «Экипаж «Меконга». Рукопись пылилась в Детгизе не менее двух лет, пока не попала в руки АНу. Ничего странного в этом не было: присланное произведение являло собой довольно объемистый материал. А психология тогдашних редакторов в отношении толстых рукописей не отличалась разнообразием – если творение неохватно, почти наверняка оно либо халтура, либо труд графомана. Заведующая редакцией фантастики Мария Михайловна Калакуцкая вызвала АНа пред очи и дала ему очередное задание: взять валяющуюся уже два года рукопись, написать разгромную рецензию и отослать обратно, тем самым поставив точку в проделанной работе. Редактор Стругацкий приступил к чтению и не смог оторваться. «Экипаж «Меконга» - текст огромный. Пришлось взять пухлую папку домой и читать всю ночь. А наутро на вопрос Калакуцкой: «Ну, что, отправляем?», АН твердо возразил: «Нет. Никуда не отправляем. Это надо издавать, и немедленно!» Вышел небольшой скандальчик. Однако ошеломленное непривычным натиском и приведенными аргументами начальство вынуждено было пойти на попятную. Так одно из лучших произведений отечественной фантастики в 1962 году попало к читателю.
Ну и, пожалуй, еще один эпизод, характеризующий редактора Стругацкого. Случился этот курьез в аккурат после полета Гагарина. Приглашает, значит, АНа к себе в кабинет зав. редакцией – а у нее там уже сидит один из столпов прежней советской фантастики А.П. Казанцев – и говорит: «Вот, Александр Петрович принес нам свою новую книгу «Внуки Марса»… На что Стругацкий скромно сообщает, что он безумно рад, тихо принимает рукопись и бесшумно удаляется, дабы приступить к чтению. На идею старается особого внимания не обращать, поскольку попадалась она ему не раз в зарубежной литературе, а вот текст, написанный совсем неважно, потихоньку правит, карандашиком накидывая собственный вариант. И какое-то время спустя сообщает А.П. Казанцеву, что первые главы его эпического труда отредактированы. Корифей милостиво разрешает приехать. Однако, ознакомившись с карандашной вязью Стругацкого, реагирует резко: дескать, ни одного вашего слова я не приемлю, извольте сдавать в производство, как есть; я считаю, у меня лучше написано. АН, естественно, докладывает заведующей, а та, узнав о выходке Казанцева, в сердцах произносит: «Ну, и сдавайте, Аркадий Натанович! Пусть хоть раз отвечает сам за себя!» В общем, повесть «Внуки Марса» стала единственной книгой ответственного редактора А.Н. Стругацкого, изданной без его правки. Ее литературные достоинства можно оценить, прочитав оригинал (М: Гос. Издательство Детской литературы, 1963 год). Более добавить нечего. (Кстати, читателям, роман А. Казанцева "Внуки Марса" очень понравился, даже без редактуры А. Стругацкого).
И это не единственные книги, вышедшие при содействии Стругацкого-старшего. Все-таки он проработал редактором шесть лет. Впрочем, Аркадий Натанович до сих пор числится одним из лучших редакторов. В литературных кругах.
РЕДАКТОР АРКАДИЙ СТРУГАЦКИЙ.
Очерк Романа К.
Одной из половинок писателя «братья Стругацкие» был Аркадий Натанович Стругацкий, не только талантливый литератор и искусный переводчик, но и не менее уникальный редактор. После демобилизации из армии в 1955 году он вернулся с Дальнего Востока и обосновался в Москве. С 1957 года работал редактором в Государственном издательстве художественной литературы; с 1958 года, параллельно, - в Детском государственном издательстве (Детгиз), где и познакомился, а немного позже сдружился с коллегой по работе Ниной Берковой.
Аркадий Стругацкий пиджакам предпочитал свитеры.
Вот как воспроизводила Нина Матвеевна Беркова отношение Аркадия Стругацкого к доверенному ему делу: «Обычно наши обсуждения с Аркадием происходили таким образом: резко открывалась дверь и на пороге возникала высокая фигура Стругацкого. — Пошли, — лаконично говорил он и буквально вытаскивал меня из- за стола. Огромными шагами он направлялся к заветному тупику, а я, едва успевая, семенила за ним. — Садись, малыш! — командовал он. — Ты не представляешь, какая рукопись! Как парень пишет! Ты только посмотри, вот здесь, например. Я молча брала очередную «нетленку» и начинала ее листать. — Вот, вот и вот! — Он тыкал пальцем в почти полностью перечеркнутую страницу, переписанную его, таким знакомым мне почерком. — Видишь, как это здорово! После чего он вставал во весь свой немалый рост и ходил взад-вперед, искательно глядя сверху вниз на меня. Каждый раз я восхищалась этим человеком, насколько щедро он, сам того не замечая, дарил свой талант другим и искренне верил, что это написал сам автор. — Аркадий! Да это же все ты написал! — возражала я, зная, что он все равно будет настаивать на своем. И действительно, он был неумолим. — Да ты посмотри — какая интересная мысль! — восхищался он. — Нет, надо обязательно помочь парню! Вот увидишь, какая получится классная штука… В этих словах весь Аркадий — он умел находить крупицу оригинальной мысли и, дополняя ее, доводить до гигантских размеров. Он помогал очень многим, а несколько рукописей сам редактировал».
И буквально первым же заданием Аркадию Стругацкому стала работа над рукописью повести Григория Гребнева «Мир иной». Как рассказывал сам Аркадий Натанович в 1990 году – ноша была непосильной для начинающего редактора, но он, тем не менее, справился. Дело усугублялось тем, что издательство заключило с Гребневым договор на книгу «Пропавшее сокровище. Мир иной» и даже выплатило аванс, однако автор, тяжело болевший в конце жизни, умер, так и не успев серьезно поработать над рукописью, и перед молодым редактором Стругацким оказалось примерно пятьдесят разрозненных листочков, из которых следовало сделать хоть что-нибудь читаемое. Аркадий, отбросив сомнения, с некоторым даже азартом приступил к работе. И к сроку, указанному зав. редакцией, готовая рукопись была представлена. На прямой вопрос ценителей творчества АБС в 1990-м году: «Выходит, вы написали повесть заново?» он ответил утвердительно: «Вот это я написал заново».
И, как выяснилось в процессе дальнейшей беседы, не только это. Всплыла еще одна история, когда Аркадий Стругацкий всерьез потрудился за автора. Речь зашла о книге Германа Чижевского «В дебрях времени», в выходных данных которой А.Н. Стругацкий значился ответственным редактором. Взяв рукопись в работу, АН весьма быстро выяснил, что, несмотря на увлекательную идею и прекрасные рисунки, выполненные самим автором, текст требует существенной переработки и значительных дополнений, иначе чтение его ни у кого не вызовет интереса. Поскольку сам Чижевский ничего изменить не смог, пришлось молодому редактору половину книги дописывать самому. «Вот еще один случай, когда я принимал активное участие в чужих делах», - заключил Аркадий Натанович.
В остальном же, когда ситуация не требовала столь радикальных действий, Стругацкий-старший активно сражался за издание понравившихся ему книг. Яркий пример тому – заступничество за незаслуженно отлученный роман Е. Войскунского и И. Лукодьянова «Экипаж «Меконга». Рукопись пылилась в Детгизе не менее двух лет, пока не попала в руки АНу. Ничего странного в этом не было: присланное произведение являло собой довольно объемистый материал. А психология тогдашних редакторов в отношении толстых рукописей не отличалась разнообразием – если творение неохватно, почти наверняка оно либо халтура, либо труд графомана. Заведующая редакцией фантастики Мария Михайловна Калакуцкая вызвала АНа пред очи и дала ему очередное задание: взять валяющуюся уже два года рукопись, написать разгромную рецензию и отослать обратно, тем самым поставив точку в проделанной работе. Редактор Стругацкий приступил к чтению и не смог оторваться. «Экипаж «Меконга» - текст огромный. Пришлось взять пухлую папку домой и читать всю ночь. А наутро на вопрос Калакуцкой: «Ну, что, отправляем?», АН твердо возразил: «Нет. Никуда не отправляем. Это надо издавать, и немедленно!» Вышел небольшой скандальчик. Однако ошеломленное непривычным натиском и приведенными аргументами начальство вынуждено было пойти на попятную. Так одно из лучших произведений отечественной фантастики в 1962 году попало к читателю.
Ну и, пожалуй, еще один эпизод, характеризующий редактора Стругацкого. Случился этот курьез в аккурат после полета Гагарина. Приглашает, значит, АНа к себе в кабинет зав. редакцией – а у нее там уже сидит один из столпов прежней советской фантастики А.П. Казанцев – и говорит: «Вот, Александр Петрович принес нам свою новую книгу «Внуки Марса»… На что Стругацкий скромно сообщает, что он безумно рад, тихо принимает рукопись и бесшумно удаляется, дабы приступить к чтению. На идею старается особого внимания не обращать, поскольку попадалась она ему не раз в зарубежной литературе, а вот текст, написанный совсем неважно, потихоньку правит, карандашиком накидывая собственный вариант. И какое-то время спустя сообщает А.П. Казанцеву, что первые главы его эпического труда отредактированы. Корифей милостиво разрешает приехать. Однако, ознакомившись с карандашной вязью Стругацкого, реагирует резко: дескать, ни одного вашего слова я не приемлю, извольте сдавать в производство, как есть; я считаю, у меня лучше написано. АН, естественно, докладывает заведующей, а та, узнав о выходке Казанцева, в сердцах произносит: «Ну, и сдавайте, Аркадий Натанович! Пусть хоть раз отвечает сам за себя!» В общем, повесть «Внуки Марса» стала единственной книгой ответственного редактора А.Н. Стругацкого, изданной без его правки. Ее литературные достоинства можно оценить, прочитав оригинал (М: Гос. Издательство Детской литературы, 1963 год). Более добавить нечего. (Кстати, читателям, роман А. Казанцева "Внуки Марса" очень понравился, даже без редактуры А. Стругацкого).
И это не единственные книги, вышедшие при содействии Стругацкого-старшего. Все-таки он проработал редактором шесть лет. Впрочем, Аркадий Натанович до сих пор числится одним из лучших редакторов. В литературных кругах.