Слово в неделю Антипасхи или Фомину, сказанное в Предтеченской церкви архиерейского дома 30-го марта 1858 года.
«Не буди неверен, но верен» (Иоан. 20, 27). Истина воскресения Христова так важна, что на ней основывается все христианство: «аще Христос не воста, суетна вера наша» (1Кор. 15, 17). А потому не удивительно, если св. Фома, не бывший свидетелем первого явления воскресшего Жизнодавца ученикам своим, дотого желал убедиться в этой истине со всею очевидностию, что не поверил даже своим соученикам, которые говорили ему: «видехом Господа» (Иоан. 20, 25). И не отверг Господь желания Фомы, не смотря на его неверие; напротив чрез восемь дней по воскресении своем снова явился апостолам, когда и Фома был с ними, повелел ему осязать свои руки и ребра и сказал: «не буди неверен, но верен». Братие! Не для одного апостола Фомы, не для одних ближайших, непосредственных своих учеников Господь даровал полную возможность убедитъся в Его воскресении: она дарована и всем нам. Истина воскресения Христова подтверждается для нас такими событиями, убедительнее которых ничего быть не может. Первое из этих событий есть чудная, внезапная перемена, происшедшая в апостолах. Смотрите, что – с ними. Еще так недавно они были людьми робкими, боязливыми и когда их Учитель был предан смерти, до того опасались за собственную участь, что собираясь вместе, заключались «страха ради иудейска» (Иоан. 20, 19). А теперь? Вдруг они становятся смелыми, решительными; сами безбоязненно идут на сонмища иудеев, являются среди фарисеев и книжников, предстают пред лице синедриона и везде проповедуют о Христе воскресшем. Им запрещают, угрожают, их заключают в темницу. Напрасно: ничто их не удерживает. И прежде они были преданы своему Учителю и даже уверяли Его, что готовы умереть вместе с Ним; но едва Он был взят слугами архиерейскими, как «вси, оставльше его, бежаша» (Матф. 26, 56), и сам Петр, казавшийся ревностнейшим из всех, трикраты отвергся Его. А теперь? Они вдруг делаются преданными своему Учителю до совершенного самопожертвования. Они оставляют жилища, родных, самое отечество, рассеиваются по всем странам мира, переносят всякого рода труды, лишения, преследования, муки, посвящают всю свою жизнь на проповедь о Христе распятом, но воскресшем, и наконец вкушают за Него насильственную смерть, запечатлевая собственною кровию истину своей проповеди. Как же могло все это случиться, если Христос не воскрес, – не воскрес вопреки своим предсказаниям и обетованиям апостолам, – если они не видели Его по воскресении, и не убедились решительно в Его воскресении и в Его Божестве? Если изумительна такая нравственная перемена, совершившаяся тогда в апостолах: то не менее изумительна и умственная. Они были простые рыбари, люди некнижные (Деян. 4, 13), и прежде они многого не понимали в учении своего Учителя, как оно ни ясно и общедоступно, не могли освободиться от предрассудка своих соотечественников относительно царства Мессии. А теперь? Они вдруг являются величайшими мудрецами и проповедуют учение о Боге, мире и человеке самое совершенное, до какого никогда не доходил ни один из людей, раскрывают понятия о Мессии, чище и достойнее которых быть не может, возвещают нравственность такую возвышенную, какой никогда не слышало человечество. Если Христос не воскрес: то не было и не могло бы быть и сошествия Святого Духа на апостолов. Откуда ж эти рыбари могли получить уста и премудрость, которою они просветили, изумили, победили вселенную? Второе событие – это чудная неожиданная перемена в иерусалимлянах и вообще в иудеях. Не они ли осудили на смерть нашего Господа, не они ли неистово кричали пред Пилатом: «возми, возми, распни Его?» И вот едва прошло с небольшим пятьдесят дней по смерти Его, едва апостол Петр возгласил в день пятидесятницы пред толпами народа, собравшагося в Иерусалим на праздник: «Мужие израильстии, послушайте словес сих: Иисуса Назорея», которого вы, «руками беззаконных пригвоздише, убисте, Бог воскреси из мертвых», сообразно древним пророчествам, – как в тот же день уверовали во Христа и крестились до трех тысяч из этих самых иудеев (Деян. 2, 22–41). Чрез несколько дней другая такая же проповедь о воскресшем Христе привлекла к Нему в Иерусалиме еще до пяти тысяч (Деян. 4, 4). В следующие дни в том же городе паче и паче «прилагахуся верующии Господеви, множество мужей же и жен» (Деян. 5, 14). Что же все это значит, если Христос не воскрес, если иудеи, в особенности иерусалимляне, имевшие полную возможность знать истину, по крайней мере не многие не убедились в действительности воскресения Его, не смотря на распущенные слухи о похищении тела Его учениками? Скажете ли, что апостолы привлекали к вере во Христа своими чудесами? Правда. Возвещая иудеям о воскресшем Христе, апостолы подтверждали свои слова и чудесами. Но где взяли они силу творить чудеса, если Христос не воскрес и не ниспослал на них Святого Духа? И не забудьте, что, принимая веру во Христа, иудеи тотчас же делались предметами ненависти прочих своих соотечественников неверовавших, и решались претерпеть все – притеснения, гонения, муки, самую смерть ради имени Иисуса, некогда распятого ими.... Чем изъяснить такое явление, если Христос действительно не возстал из мертвых? Не упоминаем о других, последующих, столько же разительных событиях, подтверждающих истину воскресения Христова: о чудесном обращении Савла, одного из величайших врагов христианства, о чудесном распространении св. веры не только между иудеями, но и язычниками, не смотря на все препятствия со стороны языческих жрецов, черни, мудрецов, самих народоправителей, на целыя тысячи смертей, каким подвергались христиане слишком три столетия, на целыя реки крови мучеников. Не указываем и на то, как христианство побеждало врагов своих во все последующие века, как преобразовало оно, возвысило человечество во всех отношениях, какое благодетельное влияние имело на мир наук, искусств, особенно нравственности, какой безчисленный ряд чудес представляет история Церкви Христовой от начала ея и доныне. Если Христос не воскрес, если Он простой человек, а не Богочеловек: скажите, как все это совершилось и совершается Его именем? Возблагодарим же, братие, воскресшего Жизнодавца: Он требует от нас веры в Себя, но Он же даровал нам и все средства убедиться в Его воскресении и Божестве, так что вера наша не есть вера слепая, темная, а разумная, светлая, основательная. И каждому из нас по справедливости можно сказать то же, что сказал Он апостолу Фоме, осязавшему Его ребра и язвы: «не буди неверен». Аминь. ... Воскресение. О блаженном неверии Ин.20:19–31 Первое воскресение после Пасхи носит название: «Неделя о Фоме». Через семь дней после явления всем Апостолам Господь явился еще раз – ради одного Фомы, которого тогда не было со всеми. «Другие ученики сказали ему: мы видели Господа. Но он сказал им: если не увижу на руках Его ран от гвоздей, и не вложу руки моей в ребра Его, не поверю». Но как он мог не поверить собратьям? Почему за свое упорное неверие Фома заслужил величайший дар, а не примерное наказание? О Фоме сказано очень немного, но это немногое очень важно. Когда Господь узнал о смерти Лазаря и собрался идти в Иудею, Он сказал ученикам: «Лазарь умер. И радуюсь за вас, что Меня не было там, дабы вы уверовали; но пойдем к нему» (Ин.11:14–15). А что значит «пойдем к нему», если Лазарь мертв и если иудеи ищут убить и Самого Иисуса? Фома сразу все понял и решительно сказал: «Пойдем и мы умрем с Ним» (Ин.11:16). Такие слова услышишь не часто, и такие слова не забывают ни люди, ни Бог. А вот слова «если не увижу», «не поверю», – приходится слышать постоянно. Но, как правило, их произносят люди, которые сами не ищут Бога, не ищут истину и не собираются ни с кем и ни за кого умирать. Такому Господь никогда не явится, чтобы не вызвать прямого богохульства, когда некуда спрятаться от неопровержимой истины Господь явился Фоме, потому что Фома готов был, еще даже не зная о победе над смертью, умереть вместе с Иисусом. Фома еще тогда решил для себя: если Иисуса с ним не будет, то незачем жить. Господь явился, как и в первый раз, и сразу обратился к Фоме: «подай перст твой сюда и посмотри руки Мои; подай руку твою и вложи в ребра Мои; и не будь неверующим, но верующим». И Фома только и мог воскликнуть: «Господь мой и Бог мой»! После этого Господь сказал как бы с укором: «ты поверил, потому что увидел Меня; блаженны не видевшие и уверовавшие». Но – что для Фомы этот укор, когда он весь поглощен радостью – снова видеть Учителя? Теперь он готов и на любые страдания, чтобы только доказать Ему свою любовь. Но и нам Господь обещает блаженство, если мы, не видя, будем стараться уверовать в Него, если поймем, что вопрос веры и неверия, это вопрос жизни и смерти. Ведь блаженство в том и состоит, чтобы встретить Христа не как доказательство того, что Он есть, но как долгожданного гостя, по которому истомилось сердце, и без которого невозможно жить. Поэтому – блажен Фома, наконец увидевший и уверовавший, и блаженны все, не видевшие, но тоже уверовавшие и ждущие в надежде. ........ Фомино Воскресенье 1-е Воскресенье по Пасхе – (Ин. 20, 19–31) – 7 мая 1978 г. Мы сегодня совершаем память святого Апостола Фомы; о нем все вспоминают как о том, который усомнился в воскресении Христовом, когда другие ученики рассказали, поведали ему о нем; и мы редко задаем себе вопрос о том, кто же он был, какой он был человек, почему он мог усомниться? Кроме того места, где вспоминается о его избрании Спасителем на апостольство, мы читаем в Евангелии об Апостоле Фоме только два раза. И первое место такое значительное: когда Христос говорит Своим ученикам, что Ему надлежит вернуться в Иудею для того, чтобы воскресить Своего друга Лазаря, ученики стараются Его уговорить остаться вдали от убийственного, опасного Иерусалима; и только Фома говорит: Пойдем с Ним и умрем с Ним... Еще до Воскресения Христова, тогда, когда ученики видели во Христе только наставника, он был готов по любви и верности к Нему просто с Ним умереть – только умереть: не защитить Его, ни на что не надеяться, а только разделить с Ним Его судьбу... И вот этот человек, который с такой верностью был готов разделить со Спасителем смерть, ставит вопрос другим ученикам: Возможно ли это?!.. Они ему рассказывают, что видели воскресшего Христа, и он этому не может поверить. Почему? Не потому ли, что до святой Пятидесятницы, до того, как Дух Святой сошел на Апостолов, они оставались теми же робкими, часто непонимающими, часто колеблющимися людьми? Как он мог поверить, что воскрес Христос, когда единственное свидетельство о Его воскресении было в том, что эти ученики ликуют, радуются – и, однако, остаются теми же самыми людьми, не изменившимися, ничем не отличными от того, чем они были раньше? Чтобы принять весть о воскресении, ему нужна была другая достоверность, чем просто ликующие слова Апостолов, поскольку он понимал, что если воскрес Христос, то все на свете изменилось, что последняя победа не за человеком, а за Богом, что любовь покорила, а не ненависть, что мы живем теперь в новом мире, потому что действительно Бог в этот мир вошел и его преобразил в мир вечной жизни, а не только тлеющей, порой долгой, но лишь временной жизни... И когда Спаситель встал перед ним, он уверовал, потому что во Спасителе было сияние вечной жизни, и Он предстал перед Своими учениками уже не как тот Иисус из Назарета, который был их учителем, а как воскресший Господь, в силе и славе Своего воскресения – однако с руками и ногами и боком, прободенными гвоздьми и копьем... Воскресение Христово не снимает трагичного в жизни; Христос вошел в жизнь, чтобы понести всю ее трагедию и ее преобразовать в победу, но пока есть один грешник на земле, Христово тело остается телом распятого Христа. В вечности Он нам предстанет, верно, именно таким, потому что Его распятие говорит о бесконечной любви Божией... И увидав Его, распятого Христа, во славе Воскресения, Фома поклонился Ему и произнес последнее, торжествующее свидетельство, которое мы должны пронести через мир, через нашу жизнь и через жизнь мира: ГОСПОДЬ мой и БОГ мой!.. Но те, кому мы скажем о Воскресении Христовом, те, кому мы объявим, что Он воскрес, что Он – Бог, что Он победил, – как могут они поверить, если мы будем подобны тем Апостолам, которые могут только ликовать о том, что пережили, но не могут явить ни силу, ни славу Воскресения?.. И потому мы, верующие в Воскресение Христово, должны стать народом новым, обновленным, другими людьми: людьми, которые веруют в жизнь и в жизнь вечную, в которых торжествует победа над смертью уже теперь, потому что мы, приобщившись к смерти Христовой, живем – должны бы жить! – вечной жизнью воскресшего Христа, жизнью Божественной... Тогда мы не боялись бы смерти, не боялись бы страдания, не боялись бы ничего на свете, потому что этой жизни не может отнять у нас никто. Мы шли бы тогда живыми, торжествующими и убедительными свидетелями того, что воскрес Христос, потому что другие видели бы в нас людей вечно живых, научившихся любить, даже если это стоит жизни временной, научившихся верить в человека, как только Бог в человека умеет верить, на все надеяться и все побеждать, отдавая себя безгранично в радости, любви и победе Господних. Аминь.
✞ И МОЛИТСЯ ДУША МОЯ
:ЛюдмилаЛеонтевна Коваль-Лапшина
Слово в неделю Антипасхи или Фомину, сказанное в Предтеченской церкви архиерейского дома 30-го марта 1858 года.
«Не буди неверен, но верен»
(Иоан. 20, 27).
Истина воскресения Христова так важна, что на ней основывается все христианство: «аще Христос не воста, суетна вера наша» (1Кор. 15, 17). А потому не удивительно, если св. Фома, не бывший свидетелем первого явления воскресшего Жизнодавца ученикам своим, дотого желал убедиться в этой истине со всею очевидностию, что не поверил даже своим соученикам, которые говорили ему: «видехом Господа» (Иоан. 20, 25). И не отверг Господь желания Фомы, не смотря на его неверие; напротив чрез восемь дней по воскресении своем снова явился апостолам, когда и Фома был с ними, повелел ему осязать свои руки и ребра и сказал: «не буди неверен, но верен».
Братие! Не для одного апостола Фомы, не для одних ближайших, непосредственных своих учеников Господь даровал полную возможность убедитъся в Его воскресении: она дарована и всем нам. Истина воскресения Христова подтверждается для нас такими событиями, убедительнее которых ничего быть не может.
Первое из этих событий есть чудная, внезапная перемена, происшедшая в апостолах. Смотрите, что – с ними. Еще так недавно они были людьми робкими, боязливыми и когда их Учитель был предан смерти, до того опасались за собственную участь, что собираясь вместе, заключались «страха ради иудейска» (Иоан. 20, 19). А теперь? Вдруг они становятся смелыми, решительными; сами безбоязненно идут на сонмища иудеев, являются среди фарисеев и книжников, предстают пред лице синедриона и везде проповедуют о Христе воскресшем. Им запрещают, угрожают, их заключают в темницу. Напрасно: ничто их не удерживает. И прежде они были преданы своему Учителю и даже уверяли Его, что готовы умереть вместе с Ним; но едва Он был взят слугами архиерейскими, как «вси, оставльше его, бежаша» (Матф. 26, 56), и сам Петр, казавшийся ревностнейшим из всех, трикраты отвергся Его. А теперь? Они вдруг делаются преданными своему Учителю до совершенного самопожертвования. Они оставляют жилища, родных, самое отечество, рассеиваются по всем странам мира, переносят всякого рода труды, лишения, преследования, муки, посвящают всю свою жизнь на проповедь о Христе распятом, но воскресшем, и наконец вкушают за Него насильственную смерть, запечатлевая собственною кровию истину своей проповеди. Как же могло все это случиться, если Христос не воскрес, – не воскрес вопреки своим предсказаниям и обетованиям апостолам, – если они не видели Его по воскресении, и не убедились решительно в Его воскресении и в Его Божестве? Если изумительна такая нравственная перемена, совершившаяся тогда в апостолах: то не менее изумительна и умственная. Они были простые рыбари, люди некнижные (Деян. 4, 13), и прежде они многого не понимали в учении своего Учителя, как оно ни ясно и общедоступно, не могли освободиться от предрассудка своих соотечественников относительно царства Мессии. А теперь? Они вдруг являются величайшими мудрецами и проповедуют учение о Боге, мире и человеке самое совершенное, до какого никогда не доходил ни один из людей, раскрывают понятия о Мессии, чище и достойнее которых быть не может, возвещают нравственность такую возвышенную, какой никогда не слышало человечество. Если Христос не воскрес: то не было и не могло бы быть и сошествия Святого Духа на апостолов. Откуда ж эти рыбари могли получить уста и премудрость, которою они просветили, изумили, победили вселенную?
Второе событие – это чудная неожиданная перемена в иерусалимлянах и вообще в иудеях. Не они ли осудили на смерть нашего Господа, не они ли неистово кричали пред Пилатом: «возми, возми, распни Его?» И вот едва прошло с небольшим пятьдесят дней по смерти Его, едва апостол Петр возгласил в день пятидесятницы пред толпами народа, собравшагося в Иерусалим на праздник: «Мужие израильстии, послушайте словес сих: Иисуса Назорея», которого вы, «руками беззаконных пригвоздише, убисте, Бог воскреси из мертвых», сообразно древним пророчествам, – как в тот же день уверовали во Христа и крестились до трех тысяч из этих самых иудеев (Деян. 2, 22–41). Чрез несколько дней другая такая же проповедь о воскресшем Христе привлекла к Нему в Иерусалиме еще до пяти тысяч (Деян. 4, 4). В следующие дни в том же городе паче и паче «прилагахуся верующии Господеви, множество мужей же и жен» (Деян. 5, 14). Что же все это значит, если Христос не воскрес, если иудеи, в особенности иерусалимляне, имевшие полную возможность знать истину, по крайней мере не многие не убедились в действительности воскресения Его, не смотря на распущенные слухи о похищении тела Его учениками? Скажете ли, что апостолы привлекали к вере во Христа своими чудесами? Правда. Возвещая иудеям о воскресшем Христе, апостолы подтверждали свои слова и чудесами. Но где взяли они силу творить чудеса, если Христос не воскрес и не ниспослал на них Святого Духа? И не забудьте, что, принимая веру во Христа, иудеи тотчас же делались предметами ненависти прочих своих соотечественников неверовавших, и решались претерпеть все – притеснения, гонения, муки, самую смерть ради имени Иисуса, некогда распятого ими.... Чем изъяснить такое явление, если Христос действительно не возстал из мертвых?
Не упоминаем о других, последующих, столько же разительных событиях, подтверждающих истину воскресения Христова: о чудесном обращении Савла, одного из величайших врагов христианства, о чудесном распространении св. веры не только между иудеями, но и язычниками, не смотря на все препятствия со стороны языческих жрецов, черни, мудрецов, самих народоправителей, на целыя тысячи смертей, каким подвергались христиане слишком три столетия, на целыя реки крови мучеников. Не указываем и на то, как христианство побеждало врагов своих во все последующие века, как преобразовало оно, возвысило человечество во всех отношениях, какое благодетельное влияние имело на мир наук, искусств, особенно нравственности, какой безчисленный ряд чудес представляет история Церкви Христовой от начала ея и доныне. Если Христос не воскрес, если Он простой человек, а не Богочеловек: скажите, как все это совершилось и совершается Его именем?
Возблагодарим же, братие, воскресшего Жизнодавца: Он требует от нас веры в Себя, но Он же даровал нам и все средства убедиться в Его воскресении и Божестве, так что вера наша не есть вера слепая, темная, а разумная, светлая, основательная. И каждому из нас по справедливости можно сказать то же, что сказал Он апостолу Фоме, осязавшему Его ребра и язвы: «не буди неверен». Аминь.
...
Воскресение. О блаженном неверии
Ин.20:19–31
Первое воскресение после Пасхи носит название: «Неделя о Фоме». Через семь дней после явления всем Апостолам Господь явился еще раз – ради одного Фомы, которого тогда не было со всеми. «Другие ученики сказали ему: мы видели Господа. Но он сказал им: если не увижу на руках Его ран от гвоздей, и не вложу руки моей в ребра Его, не поверю». Но как он мог не поверить собратьям? Почему за свое упорное неверие Фома заслужил величайший дар, а не примерное наказание?
О Фоме сказано очень немного, но это немногое очень важно. Когда Господь узнал о смерти Лазаря и собрался идти в Иудею, Он сказал ученикам: «Лазарь умер. И радуюсь за вас, что Меня не было там, дабы вы уверовали; но пойдем к нему» (Ин.11:14–15). А что значит «пойдем к нему», если Лазарь мертв и если иудеи ищут убить и Самого Иисуса? Фома сразу все понял и решительно сказал: «Пойдем и мы умрем с Ним» (Ин.11:16). Такие слова услышишь не часто, и такие слова не забывают ни люди, ни Бог.
А вот слова «если не увижу», «не поверю», – приходится слышать постоянно. Но, как правило, их произносят люди, которые сами не ищут Бога, не ищут истину и не собираются ни с кем и ни за кого умирать. Такому Господь никогда не явится, чтобы не вызвать прямого богохульства, когда некуда спрятаться от неопровержимой истины
Господь явился Фоме, потому что Фома готов был, еще даже не зная о победе над смертью, умереть вместе с Иисусом. Фома еще тогда решил для себя: если Иисуса с ним не будет, то незачем жить.
Господь явился, как и в первый раз, и сразу обратился к Фоме: «подай перст твой сюда и посмотри руки Мои; подай руку твою и вложи в ребра Мои; и не будь неверующим, но верующим». И Фома только и мог воскликнуть: «Господь мой и Бог мой»! После этого Господь сказал как бы с укором: «ты поверил, потому что увидел Меня; блаженны не видевшие и уверовавшие». Но – что для Фомы этот укор, когда он весь поглощен радостью – снова видеть Учителя? Теперь он готов и на любые страдания, чтобы только доказать Ему свою любовь.
Но и нам Господь обещает блаженство, если мы, не видя, будем стараться уверовать в Него, если поймем, что вопрос веры и неверия, это вопрос жизни и смерти. Ведь блаженство в том и состоит, чтобы встретить Христа не как доказательство того, что Он есть, но как долгожданного гостя, по которому истомилось сердце, и без которого невозможно жить.
Поэтому – блажен Фома, наконец увидевший и уверовавший, и блаженны все, не видевшие, но тоже уверовавшие и ждущие в надежде.
........
Фомино Воскресенье
1-е Воскресенье по Пасхе – (Ин. 20, 19–31) – 7 мая 1978 г.
Мы сегодня совершаем память святого Апостола Фомы; о нем все вспоминают как о том, который усомнился в воскресении Христовом, когда другие ученики рассказали, поведали ему о нем; и мы редко задаем себе вопрос о том, кто же он был, какой он был человек, почему он мог усомниться?
Кроме того места, где вспоминается о его избрании Спасителем на апостольство, мы читаем в Евангелии об Апостоле Фоме только два раза. И первое место такое значительное: когда Христос говорит Своим ученикам, что Ему надлежит вернуться в Иудею для того, чтобы воскресить Своего друга Лазаря, ученики стараются Его уговорить остаться вдали от убийственного, опасного Иерусалима; и только Фома говорит: Пойдем с Ним и умрем с Ним... Еще до Воскресения Христова, тогда, когда ученики видели во Христе только наставника, он был готов по любви и верности к Нему просто с Ним умереть – только умереть: не защитить Его, ни на что не надеяться, а только разделить с Ним Его судьбу...
И вот этот человек, который с такой верностью был готов разделить со Спасителем смерть, ставит вопрос другим ученикам: Возможно ли это?!.. Они ему рассказывают, что видели воскресшего Христа, и он этому не может поверить. Почему?
Не потому ли, что до святой Пятидесятницы, до того, как Дух Святой сошел на Апостолов, они оставались теми же робкими, часто непонимающими, часто колеблющимися людьми? Как он мог поверить, что воскрес Христос, когда единственное свидетельство о Его воскресении было в том, что эти ученики ликуют, радуются – и, однако, остаются теми же самыми людьми, не изменившимися, ничем не отличными от того, чем они были раньше? Чтобы принять весть о воскресении, ему нужна была другая достоверность, чем просто ликующие слова Апостолов, поскольку он понимал, что если воскрес Христос, то все на свете изменилось, что последняя победа не за человеком, а за Богом, что любовь покорила, а не ненависть, что мы живем теперь в новом мире, потому что действительно Бог в этот мир вошел и его преобразил в мир вечной жизни, а не только тлеющей, порой долгой, но лишь временной жизни...
И когда Спаситель встал перед ним, он уверовал, потому что во Спасителе было сияние вечной жизни, и Он предстал перед Своими учениками уже не как тот Иисус из Назарета, который был их учителем, а как воскресший Господь, в силе и славе Своего воскресения – однако с руками и ногами и боком, прободенными гвоздьми и копьем...
Воскресение Христово не снимает трагичного в жизни; Христос вошел в жизнь, чтобы понести всю ее трагедию и ее преобразовать в победу, но пока есть один грешник на земле, Христово тело остается телом распятого Христа. В вечности Он нам предстанет, верно, именно таким, потому что Его распятие говорит о бесконечной любви Божией... И увидав Его, распятого Христа, во славе Воскресения, Фома поклонился Ему и произнес последнее, торжествующее свидетельство, которое мы должны пронести через мир, через нашу жизнь и через жизнь мира: ГОСПОДЬ мой и БОГ мой!..
Но те, кому мы скажем о Воскресении Христовом, те, кому мы объявим, что Он воскрес, что Он – Бог, что Он победил, – как могут они поверить, если мы будем подобны тем Апостолам, которые могут только ликовать о том, что пережили, но не могут явить ни силу, ни славу Воскресения?.. И потому мы, верующие в Воскресение Христово, должны стать народом новым, обновленным, другими людьми: людьми, которые веруют в жизнь и в жизнь вечную, в которых торжествует победа над смертью уже теперь, потому что мы, приобщившись к смерти Христовой, живем – должны бы жить! – вечной жизнью воскресшего Христа, жизнью Божественной...
Тогда мы не боялись бы смерти, не боялись бы страдания, не боялись бы ничего на свете, потому что этой жизни не может отнять у нас никто. Мы шли бы тогда живыми, торжествующими и убедительными свидетелями того, что воскрес Христос, потому что другие видели бы в нас людей вечно живых, научившихся любить, даже если это стоит жизни временной, научившихся верить в человека, как только Бог в человека умеет верить, на все надеяться и все побеждать, отдавая себя безгранично в радости, любви и победе Господних. Аминь.