Комментарии
- 2 дек 2023 16:48Любовь Мартюшева (Королькова)
️ - 3 дек 2023 06:40Жанна ШВЕЦЖене отводил роль домработницы! Он и остался ярым женоненавистником! Каждый получает то, что страстно желает.
- 3 дек 2023 17:41Валерий и Елена Гурьевы (Шукшина)Спасибо,Ирочка.Замечательные стихи у Николая Заболоцкого.А ты еще всегда и о жизни поэтов пишешь!!!
Для того чтобы оставить комментарий, войдите или зарегистрируйтесь
Ирина Марченко
«Признание» Н.
Заболоцкий
Зацелована, околдована,
С ветром в поле когда-то обвенчана,
Вся ты словно в оковы закована,
Драгоценная моя женщина!
Не веселая, не печальная,
Словно с темного неба сошедшая,
Ты и песнь моя обручальная,
И звезда моя сумашедшая.
Я склонюсь над твоими коленями,
Обниму их с неистовой силою,
И слезами и стихотвореньями
Обожгу тебя, горькую, милую.
Отвори мне лицо полуночное,
Дай войти в эти очи тяжелые,
В эти черные брови восточные,
В эти руки твои полуголые.
Что прибавится — не убавится,
Что не сбудется — позабудется…
Отчего же ты плачешь, красавица?
Или это мне только чудится?
У многих меломанов на слуху замечательный романс «Очарована, околдована», который вошел в репертуар ряда исполнителей, от группы «Санкт-Петербург» до Александра Малинина. Между тем, мало кому известно, что произведение было создано на стихи «Признание» российского поэта Николая Заболоцкого, и входит в его знаменитый лирический цикл «Последняя любовь».
Именно эта хрупкая женщина стала музой и ангелом-хранителем поэта. Иначе как объяснить тот факт, что, арестованный в 1938 году, Николай Заболоцкий не только смог избежать расстрела, но и выжил в ГУЛАГе, откуда вернулся спустя 8 лет – постаревший, больной, но мечтающий о встрече с женой и сыном.
Спустя несколько лет благодаря хлопотам друзей-литераторов семье Заболоцкий было разрешено поселиться в Подмосковье на даче одного из знакомых. Этот период считается одним из самых плодотворных в творчестве поэта, который, ко всему прочему, активно занялся переводами. Постепенно пришло признание и уважение коллег, широкая известность в литературных кругах, достаток и видимое благополучие. Однако в семейной жизни наметилась явная трещина. Дело в том, что Николай Заболоцкий был очень требователен и, порой даже, деспотичен к домочадцам. Работал он много, по 10-12 часов в сутки, и в это время в доме должна была стоять идеальная тишина. В противном случае скандал был неизбежен.
В итоге Екатерина Клыкова, обожавшая мужа, в 1956 году не выдержала психологического давления и ушла от него к писателю Василию Гроссману. Для Николая Заболоцкого эта новость стала громом среди ясного неба. Только теперь он смог осознать, что жена, которой отводилась роль прислуги, была для него самым близким человеком. Свои эмоции, страхи, обиды и надежды он попытался излить в стихах. В результате появились замечательные лирические произведения «Можжевеловый куст», «Гроза», «Сентябрь», «Голос в телефоне».
Гроза
Содрогаясь от мук, пробежала над миром зарница,
Тень от тучи легла, и слилась, и смешалась с травой.
Все труднее дышать, в небе облачный вал шевелится.
Низко стелется птица, пролетев над моей головой.
Я люблю этот сумрак восторга, эту краткую ночь вдохновенья,
Человеческий шорох травы, вещий холод на темной руке,
Эту молнию мысли и медлительное появленье
Первых дальних громов — первых слов на родном языке.
Так из темной воды появляется в мир светлоокая дева,
И стекает по телу, замирая в восторге, вода,
Травы падают в обморок, и направо бегут и налево
Увидавшие небо стада.
А она над водой, над просторами круга земного,
Удивленная, смотрит в дивном блеске своей наготы.
И, играя громами, в белом облаке катится слово,
И сияющий дождь на счастливые рвётся цветы.
Голос в телефоне
Раньше был он звонкий, точно птица,
Как родник, струился и звенел,
Точно весь в сиянии излиться
По стальному проводу хотел.
А потом, как дальнее рыданье,
Как прощанье с радостью души,
Стал звучать он, полный покаянья,
И пропал в неведомой глуши.
Сгинул он в каком-то диком поле,
Беспощадной вьюгой занесен…
И кричит душа моя от боли,
И молчит мой чёрный телефон.
Сентябрь
Сыплет дождик большие горошины,
Рвется ветер, и даль нечиста.
Закрывается тополь взъерошенный
Серебристой изнанкой листа.
Но взгляни: сквозь отверстие облака,
Как сквозь арку из каменных плит,
В это царство тумана и морока
Первый луч, пробиваясь, летит.
Значит, даль не навек занавешена
Облаками, и, значит, не зря,
Словно девушка, вспыхнув, орешина
Засияла в конце сентября.
Вот теперь, живописец, выхватывай
Кисть за кистью, и на полотне
Золотой, как огонь, и гранатовой
Нарисуй эту девушку мне.
Нарисуй, словно деревце, зыбкую
Молодую царевну в венце
С беспокойно скользящей улыбкою
На заплаканном юном лице.
В 1957 году лирический цикл был завершен. Финальным аккордом и самой крупной жемчужиной в этом стихотворном ожерелье стало «Признание», адресованное сразу обеим женщинам. Страсть и чувственность, легкая грусть и покорность судьбе – Николай Заблоцкий вложил в строчки всю свою душу, словно бы прося прощение у законной супруги, но при этом благодаря любовницу за подаренные ему минуты счастья. Собирательных характер образа главной героини произведения получился настолько ярким и волнующим, что критики единодушно заявили, что «Признание» является одним из лучших стихотворений Николая Заблоцкого.
Самое парадоксальное в том, что Наталья Роскина, оказавшись женщиной мудрой и дальновидной, после завершения цикла «Последняя любовь» попросту исчезла из жизни поэта. Зато законная супруга поспешила оставить своего любовника и вернулась в семью. Однако насладиться примирением паре так и не удалось – через несколько месяцев Николай Заболоцкий скончался от второго инфаркта.
Последняя любовь
Задрожала машина и стала,
Двое вышли в вечерний простор,
И на руль опустился устало
Истомленный работой шофер.
Вдалеке через стекла кабины
Трепетали созвездья огней.
Пожилой пассажир у куртины
Задержался с подругой своей.
И водитель сквозь сонные веки
Вдруг заметил два странных лица,
Обращенных друг к другу навеки
И забывших себя до конца.
Два туманные легкие света
Исходили из них, и вокруг
Красота уходящего лета
Обнимала их сотнями рук.
Были тут огнеликие канны,
Как стаканы с кровавым вином,
И седых аквилегий султаны,
И ромашки в венце золотом.
В неизбежном предчувствии горя,
В ожиданье осенних минут
Кратковременной радости море
Окружало любовников тут.
И они, наклоняясь друг к другу,
Бесприютные дети ночей,
Молча шли по цветочному кругу
В электрическом блеске лучей.
А машина во мраке стояла,
И мотор трепетал тяжело,
И шофер улыбался устало,
Опуская в кабине стекло.
Он-то знал, что кончается лето,
Что подходят ненастные дни,
Что давно уж их песенка спета,-
То, что, к счастью, не знали они.