... на 18 апреля войска получили задачу не на захват большого пространства, а на перемалывание живой силы и техники противника на поле боя и в ближайшей глубине его обороны. Утром мы снова провели мощную артиллерийскую подготовку по планам командиров корпусов. В этот день противник ввел в бой две свежие моторизованные дивизии — «Курман» и «Мюнхеберг» — и одну пехотную дивизию СС под командованием генерала Зайцерта. Завязались ожесточенные бои. Контратаки следовали одна за другой, особенно на левом фланге армии. В районе Дидерсдорфа противник старался перерезать шоссе Кюстрин — Берлин, по которому двигалась основная масса техники и тылов 29-го гвардейского стрелкового корпуса и 1-й гвардейской танковой армии. Для ликвидации этой угрозы командиру 28-го гвардейского стрелкового корпуса было приказано ввести в бой 39-ю гвардейскую стрелковую дивизию, до этого следовавшую во втором эшелоне. Передовой 117-й гвардейский стрелковый полк этой дивизии под командованием полковника Ефима Дмитриевича Гриценко вступил в ожесточенную схватку с кадровыми подразделениями противника и батальоном фольксштурма, которые стремились всеми силами добиться какого-либо успеха. Они бросались в контратаки из засад, устроенных на пологих западных скатах Зееловских высот, открывали пулеметный огонь из тщательно замаскированных укрытий, которые уже прошли наши войска, бросали гранаты и фаустпатроны из домов и различных построек, стоящих возле дорог и переездов. Полковник Гриценко нашел способ борьбы с такой тактикой врага. Он отказался от лобовых атак населенных пунктов и узлов обороны. Батальоны полка повзводно и поротно с минометами и легкими орудиями через перелески, окольными путями пробирались в тыл и на фланги подразделений противника и навязывали невыгодный ему бой. Моральное превосходство было на стороне советских воинов, и хотя соотношение сил на этом участке было не всегда в пользу полка Гриценко, гитлеровцы не выдерживали напора — сдавались в плен или панически отступали. Только за один день боя полк захватил около 100 пулеметов, 107 автомашин с различными военными грузами, взял в плен 315 солдат и офицеров. Такой же тактики придерживался молодой и отважный командир 227-го гвардейского стрелкового полка 79-й гвардейской стрелковой дивизии подполковник Александр Иванович Семиков, о котором я уже рассказывал. Его полк действовал левее полка Гриценко. В боях за Долгелин подразделения Семикова сумели преодолеть очень сильный узел сопротивления противника на перекрестке железной дороги и шоссе Долгелин — Франкфурт. Пять закопанных танков стояли на пути полка. С ними не могли справиться ни тяжелые орудия, ни залпы «катюш». Броня этих танков прикрывалась штабелями дорожного булыжника. Семиков заслал к ним в тыл опытных саперов с фаустпатронами и взрывчаткой. После нескольких взрывов танки прекратили огонь, их экипажи сбежали. Вскоре на полк Семикова обрушился сильный артиллерийский удар, за ним началась яростная контратака пехоты, примчавшейся на автомашинах и броневиках. Сюда же прорвались с берлинских аэродромов немецкие истребители. Они сбрасывали бомбы в самую гущу столкнувшихся войск, обстреливали их из пушек и пулеметов без разбора, поражая и своих, и чужих. После двухчасового боя полку Семикова с помощью соседей — танкистов 8-го гвардейского механизированного корпуса генерала И. Ф. Дремова — удалось опрокинуть противника. На поле боя осталось несколько сот убитых немецких солдат и офицеров, горело восемь броневиков и два сбитых самолета. Были потери и с нашей стороны. Особенно нас огорчила весть о том, что тяжело ранен подполковник Семиков. Он находился в боевых порядках 1-го батальона, когда вблизи разорвалась бомба, сброшенная немецким самолетом. Крупные осколки раздробили ему правое бедро, перебили руку, плечо. К счастью, врачам удалось спасти его. Правда, ему не пришлось участвовать в заключительном штурме Берлина, но он остался жив и до сих пор находится в строю. Александру Ивановичу Семикову по нашему представлению было присвоено звание Героя Советского Союза. В результате боев 18 апреля войска армии заняли рубеж Требниц, Янсфельде. Сосед справа вышел на рубеж Марксвальде, Вульков. Сосед слева — 69-я армия и на третий день наступления оставалась на месте, поэтому левый фланг нашей армии растянулся и противник своими контратаками старался повернуть нас на юг, в сторону от Берлина. Чтобы этого не случилось, для прикрытия левого фланга армии были оставлены две дивизии 28-го гвардейского стрелкового корпуса. Первая гвардейская танковая армия и 11-й танковый корпус, введенные в сражение командующим фронтом еще в первый день наступления, продолжали продвигаться в боевых порядках 8-й гвардейской армии. Это, конечно, не могло удовлетворить командование.
Конев
После разговора с танковыми начальниками я лично написал эту директиву. Так как она была для войск 1-го Украинского фронта поворотным пунктом в ходе Берлинской операции, я приведу её полностью, в том виде, в каком она была дана в ночь на 18 апреля 1945 года: «Во исполнение приказа Верховного Главнокомандования приказываю: 1. Командарму 3-й гвардейской танковой армии: в течение ночи с 17 на 18.IV.45 форсировать реку Шпрее и развивать стремительное наступление в общем направлении Фетшау, Гольсен, Барут, Тельтов, южная окраина Берлина. Задача армии в ночь с 20 на 21.IV.45 ворваться в город Берлин с юга. 2. Командарму 4-й танковой. В течение ночи с 17 на 18.IV.45 форсировать реку Шпрее севернее Шпремберг и развивать стремительное наступление в общем направлении Дрепкау, Калау, Дане, Луккенвальде. Задача армии к исходу 20.IV.45 овладеть районом Беелитц, Трёйенбрицен, Луккенвальде. В ночь на 21.IV.45 овладеть Потсдамом и юго-западной частью Берлина. При повороте армии на Потсдам район Трёйенбрицен обеспечить 5-м мехкорпусом. Вести разведку в направлении: Зенфтенберг, Финстервальде, Герцберг. 3. На главном направлении танковым кулаком смелее и решительнее пробиваться вперёд. Города и крупные населенные пункты обходить и не ввязываться в затяжные фронтальные бои. Требую твердо понять, что успех танковых армий зависит от смелого маневра и стремительности в действиях. Пункт 3-й приказа довести до сознания командиров корпусов, бригад. 4. Отданных распоряжениях исполнении донести.
Командующий Первым Украинским фронтом Конев. Член Военного совета фронта Крайнюков. Начальник штаба Первого Украинского фронта Петров. № директивы 00215, 17.IV, подано 18.IV в 2 часа 47 минут».
К концу 18 апреля танковая армия Рыбалко прошла за Шпрее вперёд ещё на тридцать километров, а армия Лелюшенко, встретившая в тот день не столь сильное сопротивление противника, продвинулась на сорок пять километров. И то, что оба командарма, несмотря на всю остроту обстановки, были спокойны за свои тылы, могу сказать по собственному опыту, играло немалую роль в скорости продвижения армий. Целиком переправилась 18-го числа на ту сторону Шпрее и 13-я армия Пухова. К ней справа примкнули части Гордова, а слева — части Жадова. Попытки противника оказать нам организованное сопротивление на рубеже Шпрее окончательно провалились. Однако в районе Котбуса, на левом фланге армии Гордова, и в районе Шпремберга, на правом фланге армии Жадова, по-прежнему шли ожесточенные бои. Именно это сильное давление противника на северном и южном флангах нашего ещё сравнительно узкого коридора больше всего и беспокоило меня, заставляло принимать самые решительные меры для разрядки положения. ЕВРОПЫ ..
79-я ГОДОВЩИНА ПОБЕДЫ СССР НАД НАЦИСТАМИ ...
О ГЕРОЯХ БЫЛЫХ ВРЕМЕН...
Чуйков
... на 18 апреля войска получили задачу не на захват большого пространства, а на перемалывание живой силы и техники противника на поле боя и в ближайшей глубине его обороны. Утром мы снова провели мощную артиллерийскую подготовку по планам командиров корпусов.
В этот день противник ввел в бой две свежие моторизованные дивизии — «Курман» и «Мюнхеберг» — и одну пехотную дивизию СС под командованием генерала Зайцерта. Завязались ожесточенные бои. Контратаки следовали одна за другой, особенно на левом фланге армии.
В районе Дидерсдорфа противник старался перерезать шоссе Кюстрин — Берлин, по которому двигалась основная масса техники и тылов 29-го гвардейского стрелкового корпуса и 1-й гвардейской танковой армии. Для ликвидации этой угрозы командиру 28-го гвардейского стрелкового корпуса было приказано ввести в бой 39-ю гвардейскую стрелковую дивизию, до этого следовавшую во втором эшелоне.
Передовой 117-й гвардейский стрелковый полк этой дивизии под командованием полковника Ефима Дмитриевича Гриценко вступил в ожесточенную схватку с кадровыми подразделениями противника и батальоном фольксштурма, которые стремились всеми силами добиться какого-либо успеха. Они бросались в контратаки из засад, устроенных на пологих западных скатах Зееловских высот, открывали пулеметный огонь из тщательно замаскированных укрытий, которые уже прошли наши войска, бросали гранаты и фаустпатроны из домов и различных построек, стоящих возле дорог и переездов. Полковник Гриценко нашел способ борьбы с такой тактикой врага. Он отказался от лобовых атак населенных пунктов и узлов обороны. Батальоны полка повзводно и поротно с минометами и легкими орудиями через перелески, окольными путями пробирались в тыл и на фланги подразделений противника и навязывали невыгодный ему бой.
Моральное превосходство было на стороне советских воинов, и хотя соотношение сил на этом участке было не всегда в пользу полка Гриценко, гитлеровцы не выдерживали напора — сдавались в плен или панически отступали. Только за один день боя полк захватил около 100 пулеметов, 107 автомашин с различными военными грузами, взял в плен 315 солдат и офицеров.
Такой же тактики придерживался молодой и отважный командир 227-го гвардейского стрелкового полка 79-й гвардейской стрелковой дивизии подполковник Александр Иванович Семиков, о котором я уже рассказывал. Его полк действовал левее полка Гриценко. В боях за Долгелин подразделения Семикова сумели преодолеть очень сильный узел сопротивления противника на перекрестке железной дороги и шоссе Долгелин — Франкфурт. Пять закопанных танков стояли на пути полка. С ними не могли справиться ни тяжелые орудия, ни залпы «катюш». Броня этих танков прикрывалась штабелями дорожного булыжника. Семиков заслал к ним в тыл опытных саперов с фаустпатронами и взрывчаткой. После нескольких взрывов танки прекратили огонь, их экипажи сбежали.
Вскоре на полк Семикова обрушился сильный артиллерийский удар, за ним началась яростная контратака пехоты, примчавшейся на автомашинах и броневиках. Сюда же прорвались с берлинских аэродромов немецкие истребители. Они сбрасывали бомбы в самую гущу столкнувшихся войск, обстреливали их из пушек и пулеметов без разбора, поражая и своих, и чужих. После двухчасового боя полку Семикова с помощью соседей — танкистов 8-го гвардейского механизированного корпуса генерала И. Ф. Дремова — удалось опрокинуть противника. На поле боя осталось несколько сот убитых немецких солдат и офицеров, горело восемь броневиков и два сбитых самолета.
Были потери и с нашей стороны. Особенно нас огорчила весть о том, что тяжело ранен подполковник Семиков. Он находился в боевых порядках 1-го батальона, когда вблизи разорвалась бомба, сброшенная немецким самолетом. Крупные осколки раздробили ему правое бедро, перебили руку, плечо. К счастью, врачам удалось спасти его. Правда, ему не пришлось участвовать в заключительном штурме Берлина, но он остался жив и до сих пор находится в строю.
Александру Ивановичу Семикову по нашему представлению было присвоено звание Героя Советского Союза.
В результате боев 18 апреля войска армии заняли рубеж Требниц, Янсфельде. Сосед справа вышел на рубеж Марксвальде, Вульков. Сосед слева — 69-я армия и на третий день наступления оставалась на месте, поэтому левый фланг нашей армии растянулся и противник своими контратаками старался повернуть нас на юг, в сторону от Берлина. Чтобы этого не случилось, для прикрытия левого фланга армии были оставлены две дивизии 28-го гвардейского стрелкового корпуса.
Первая гвардейская танковая армия и 11-й танковый корпус, введенные в сражение командующим фронтом еще в первый день наступления, продолжали продвигаться в боевых порядках 8-й гвардейской армии. Это, конечно, не могло удовлетворить командование.
Конев
После разговора с танковыми начальниками я лично написал эту директиву. Так как она была для войск 1-го Украинского фронта поворотным пунктом в ходе Берлинской операции, я приведу её полностью, в том виде, в каком она была дана в ночь на 18 апреля 1945 года:
«Во исполнение приказа Верховного Главнокомандования приказываю:
1. Командарму 3-й гвардейской танковой армии: в течение ночи с 17 на 18.IV.45 форсировать реку Шпрее и развивать стремительное наступление в общем направлении Фетшау, Гольсен, Барут, Тельтов, южная окраина Берлина. Задача армии в ночь с 20 на 21.IV.45 ворваться в город Берлин с юга.
2. Командарму 4-й танковой. В течение ночи с 17 на 18.IV.45 форсировать реку Шпрее севернее Шпремберг и развивать стремительное наступление в общем направлении Дрепкау, Калау, Дане, Луккенвальде.
Задача армии к исходу 20.IV.45 овладеть районом Беелитц, Трёйенбрицен, Луккенвальде. В ночь на 21.IV.45 овладеть Потсдамом и юго-западной частью Берлина. При повороте армии на Потсдам район Трёйенбрицен обеспечить 5-м мехкорпусом. Вести разведку в направлении: Зенфтенберг, Финстервальде, Герцберг.
3. На главном направлении танковым кулаком смелее и решительнее пробиваться вперёд. Города и крупные населенные пункты обходить и не ввязываться в затяжные фронтальные бои. Требую твердо понять, что успех танковых армий зависит от смелого маневра и стремительности в действиях.
Пункт 3-й приказа довести до сознания командиров корпусов, бригад.
4. Отданных распоряжениях исполнении донести.
Командующий Первым Украинским фронтом Конев.
Член Военного совета фронта Крайнюков.
Начальник штаба Первого Украинского фронта Петров.
№ директивы 00215, 17.IV, подано 18.IV в 2 часа 47 минут».
К концу 18 апреля танковая армия Рыбалко прошла за Шпрее вперёд ещё на тридцать километров, а армия Лелюшенко, встретившая в тот день не столь сильное сопротивление противника, продвинулась на сорок пять километров. И то, что оба командарма, несмотря на всю остроту обстановки, были спокойны за свои тылы, могу сказать по собственному опыту, играло немалую роль в скорости продвижения армий.
Целиком переправилась 18-го числа на ту сторону Шпрее и 13-я армия Пухова. К ней справа примкнули части Гордова, а слева — части Жадова. Попытки противника оказать нам организованное сопротивление на рубеже Шпрее окончательно провалились.
Однако в районе Котбуса, на левом фланге армии Гордова, и в районе Шпремберга, на правом фланге армии Жадова, по-прежнему шли ожесточенные бои. Именно это сильное давление противника на северном и южном флангах нашего ещё сравнительно узкого коридора больше всего и беспокоило меня, заставляло принимать самые решительные меры для разрядки положения.
ЕВРОПЫ ..