Маленькие рассказы маленькой страны

Дорога в поезде - это разные попутчики в большинстве своём не оставляющие следов в памяти. Редко какие-то негативные ассоциации, ещё реже – добрые воспоминания. Вчера я ехала в Тель-Авив. В одном направлении - не могла дождаться своей станции, так устала от шумных соседок по вагону. Зато на обратном пути всё было иначе.
Я вошла в вагон, нашла свободное место и уселась, ехать немало времени. Увидела перед собой парня, который доедал огромную питу, такую, знаете, израильскую питу, начинённую всем на свете. Парень восточной внешности, чёрненький, бородатый, в футболке, на руке железное кольцо и браслет. Про таких у нас говорят "арсим"
И вдруг взгляд мой скользнул на его колени. А там автомат. Такой большой, по всему видать автомат опытный, которым пользуются и немало. Тогда я обратила внимание, что и брюки на парне военные. В общем, сидим мы, друг другу не мешаем. Он слушает что-то в наушниках, я листаю свой экранчик. Ну, сидят, незнакомые люди, и нет им дела друг до друга.
Тут я вспомнила, что собиралась зарядить мобильник, и потянулась устроить зарядное устройство в розетку, которая высоко. А он неожиданно подхватился, чтобы мне помочь. И я ему улыбнулась, и он мне ответил улыбкой. И дальше мы ехали, как два добрых знакомых и разговаривали всю дорогу.
Совсем мальчик, ему всего 23. Он недавно завершил службу в армии, устроился работать охранником на одно серьёзное военное предприятие. Он живёт на юге страны в маленьком посёлке, где все друг друга знают, и жизнь течёт размеренно рядом с песками вечности. Он бы и сейчас работал охранником, потому что пока не решил, кем быть.
Но грянула война. 7 октября. И с тех пор он не принадлежит себе. Два с половиной месяца с первого дня он – на северной границе, затем небольшой перерыв, и вновь мобилизация. И вновь – северная граница. В эти дни ему повезло, он был дома в праздник Пурим. И вот сейчас возвращается к своей миссии - защищать страну. А через две недели, говорит он, их перебросят в Газу. Всё это мальчик по имени Йоав рассказываетсовершенно спокойно, никакого героизма в голосе. Надо – значит, надо.
Он - четвёртый сын в семье, то есть мальчик, ещё мальчик, ещё мальчик и ещё мальчик родились у мамы и папы. Он - младший. А потом, когда Йоаву было семь лет, мама рискнула вновь. И таки да - получила в подарок от судьбы девочку. Теперь, когда все парни уже выросли и каждый строит свою жизнь, у родителей растёт шестнадцатилетняя дочь.
Йоав, расстроенно пожав плечами, сказал, что хочет учиться, но не может решить, что учить. Я рассказала ему, что и моя девочка после армии отправилась работать в службу эйлатского аэропорта, не имея понятия, что хочет делать дальше. А через полтора года вдруг позвонила и сообщила, что теперь знает - будет поступать на юрфак. Я рассказала, как непросто ей было добиваться всего, и видела, с каким интересом он слушал.
Не помню, как зашла речь об оружии. И я рассказала, что мы с нашим клубом бардовской песни выступили и собрали средства, чтобы помочь молодым бойцам из спецназа "Голани" приобрести специальные рукоятки для их автоматов. Во время учений они им полагаются, а потом, в боях, почему-то уже по стандарту - нет. А как они выглядят эти рукоятки, я толком и не поняла. Йоав рассмеялся и показал мне свой автомат и эту рукоятку. Рассказал, что ребята передают рукоятки друг другу - тот, кто отслужил, тому, кто сейчас служит. Так и живут, и воюют, всё на взаимопомощи…
У него такая светлая, чуть стеснительная улыбка, и хоть выглядит Йоав крепким выносливым парнем, у него совсем не воинственный вид. У большинства наших мальчиков такой вид. Просто наши дети. Им бы жить и радоваться жизни, встречаться с девушками, строить будущее. А они воюют. Он, кстати, "голанчик", Я ему сказала, что и мой муж служил в "Голани", в 13 бригаде, оказалось, что и Йоав в этой же бригаде.
Я вышла раньше. Он поехал до конечной остановки, до Нагарии, с далекого юга пересёк всю страну. Далее тремпом – на крайний север.
Всё, что у меня было, баночку йогурта и энергетический батончик, я оставила Йоаву, очень хотелось сделать ему хоть что-то приятное. Это совсем мелочь, но его улыбка в ответ говорила многое.
Пусть только он вернётся домой в маленький южный посёлок рядом с пустыней. Пусть будет храним на всех наших фронтах и границах. И он, и все наши ребята.
А я теперь точно знаю, как выглядит рукоятка автомата. Я её даже сфотографировала.
Lina Gorodetsky