Он был абсолютной аномалией, воплощением того, что немцы называют «gesamtkunstwerk»
27 ноября 1942 года в Сиэтле родился Джими Хендрикс — американский музыкант, исполнитель и автор, который является одним из самых влиятельных гитаристов в истории.
«В 1965 году в свои 11 лет я совершенно пал духом, когда бейсбольный клуб «Милуоки Брэйвз» переехал в Атланту. Уехали герои моей юности — Хэнк Аарон, Эдди Мэтьюз, Уоррэн Спан, Рико Карти, и это погрузило меня в глубокую депрессию. Два года спустя спасение пришло от Джими Хендрикса, который вознес меня до сумасшедших высот своей будто ниспосланной Богом потусторонней музыкой, пробравшей меня до костей и изменившей всю мою жизнь. Провокационный образ Хендрикса с вьющимися волосами, прической афро и усами в стиле «Фу Манчу», в психоделической «глазастой» рубашке, взирающий на меня через тонированный объектив «рыбий глаз» с обложки альбома 1967 года «Are You Experienced», заставил меня забыть о Хэнке Хаммере и обо всех остальных. А музыка, содержащаяся на этом прекрасном куске винила, была громкой, бунтарской, волнующей, непристойной, опасной, оригинальной, абсолютно трансцендентной и... джазовой.
Как выразился в 1982 году Джако Пасториус, оценивая взаимосвязь Хендрикса с джазом, «Всё, что я могу сказать — «Third Stone From the Sun». А тем, кто до сих пор этого не знал, следовало бы послушать Джими намного раньше». Майлс Дэвис охотно с ним играл, а Гил Эванс поражался его «звукоподражательному подходу» к игре на гитаре и впоследствии применил некоторые её особенности на своем альбоме для RCA 1974 года «The Gil Evans Orchestra Plays the Music of Jimi Hendrix» (с Рё Кавасаки и Джоном Аберкромби в качестве гитаристов, на месте которых изначально планировался Джими). Тони Уильямс ушел от Майлса Дэвиса в 1968 году, чтобы сформировать группу Lifetime, отчасти вдохновленную The Jimi Hendrix Experience, а еще один сайдмен Майлса, Джон Маклафлин, называл Хендрикса «революционной силой», и говорил, что «он в одиночку сдвинул целое направление в игре на гитаре».
Джими восхищался Майлсом и уважал его, но боготворил он Роланда Кирка. В районе 1967 года в коллекции Хендрикса была пластинка Кирка «Rip, Rig and Panic», которая соседствовала с «Truth» Джеффа Бека и разрозненным ассортиментом, включающим альбомы Боба Дилана, Тима Хардина, Альберта Кинга, Бадди Гая, Мадди Уотерса, Кенни Баррелла, Уэса Монтгомери и Рави Шанкара. В выпуске журнала Rolling Stone за март 1970 года журналист Джон Беркс сообщает о явной симпатии, которую испытывает Джими по отношению к Роланду Кирку: «Это окрытие – услышать как Хендрикс рассказывает о том, как в прошлом году в Лондоне он джеммовал с Роландом Кирком, поразительным слепым джазовым музыкантом, играющим на духовых. Джими был в восторге от Роланда, во время джема он даже боялся помешать ему. Хендрикс рассматривает Кирка как лучшего музыканта в своем роде. Джими играл так, как он обычно играет, Роланд тоже играл так, как он обычно играет, и это сработало – они совпали друг с другом как рука с перчаткой».
По общим отзывам, включая отрывок из книги Джона Крюта «Bright Moments: The Life & Legacy of Rahsaan Roland Kirk», в котором описываются подробности того легендарного джема в лондонском клубе Ронни Скотта в 1967 году, Кирк и Джими взаимодействовали в едином пространстве. Поскольку Хендрикс обычно использовал несколько наложений гитарных партий в своих альбомах, он, должно быть, сразу почувствовал родство с этим джазовым бунтарем, который мог играть на трех духовых одновременно. И потрясающая техника непрерывного дыхания, которой в совершенстве владел Кирк, позволила ему эхом повторять непрерывные гитарные партии Джими. Но их теснейшая связь основывалась на признании того, что в основе их стилей лежал блюз. Имя Кирка всплыло еще раз, когда Хендрикс размышлял в интервью британскому изданию Melody Maker: «Когда я умру, я бы хотел вместо похоронной процессии устроить джем-сейшн... Там будет Роланд Кирк, а еще я бы попытался заполучить Майлса Дэвиса, если бы он смог. Ради этого почти стоит умереть, просто ради таких похорон...»
Безусловно, в творчестве The Jimi Hendrix Experience есть несколько аллюзий, отсылающих нас к джазу. Взять хотя бы размер 6/8, который Митч Митчелл применяет в «Manic Depression», и его непрерывную свингующую импровизацию на тарелках в центральной части сюиты «Third Stone From the Sun», обе с альбома Are You Experienced. Вспомните искусную игру Митча щеточками в «Up From the Skies», или его игру в «Wait Until Tomorrow» и «Ain’t No Telling», вдохновленную Филли Джо Джонсом, или его раскованность и энергию в «If 6 Was 9» с альбома Axis: Bold as Love. И если в этом не присутствует хотя бы отчасти джазовый дух, тогда Мона Лиза была мужчиной.
Еще одно доказательство джазовых пристрастий Хендрикса можно услышать на двойном опусе 1968 года Electric Ladyland. Расширенный блюзовый джем «Rainy Day Dream Away» с органистом Майком Финниганом, ударником Бадди Майлзом, басистом Ноэлем Реддингом и саксофонистом Фрэдди Смитом создает интимную атмосферу прокуренного джазового клуба, которая ближе по духу к сессиям Blue Note (джазовый рекорд-лейбл – прим. пер.), нежели к неистовым рок-концертам.
Джими играл на гитаре с чувственностью и прямотой блюзмена Дельты, наслаждавшегося мощностью в миллион киловатт, пропущенной сквозь радужные видения Тимоти Лири. Его лизергиновая поэзия была такой же вдохновенной и таинственной, как стихи Сэмюэла Тэйлора Кольриджа, он играл на ритм-гитаре так же цельно и изящно как и Джимми Нолен. Плюс ко всему, он обладал харизматичным артистизмом, словно психоделический Луи Джордан Эры Водолея. Он был абсолютной аномалией, воплощением того, что немцы называют «gesamtkunstwerk» (синтез различных видов искусств – прим. пер.). Его влияние на гитаристов по-прежнему огромно, его влияние на рок неизмеримо. Но какое влияние оказал Джими на джаз?
Боб Белдэн (саксофонист, продюсер, композитор):
«Альбом Are You Experienced оказал на меня огромное влияние. Кроме того, музыка Джими – особенно басовые линии – оказали непосредственное влияние на Майлса Дэвиса. Если вы послушаете «Inamorata» с альбома Live-Evil, то услышите басовую линию из «Fire». А «Mademoiselle Mabry» с альбома Filles de Kilimanjaro является отсылкой к «The Wind Cries Mary». «What I Say» с альбома Live-Evil основана на «Message to Love» с альбома Band of Gypsys и так далее. У Майлса был Майкл Хендерсон, который мог воспроизвести эти басовые линии, а Джек ДеДжоннет играл как Бадди Майлз, потому что именно это и хотел слышать Дэвис. У него на уме были Джими Хендрикс и Слай Стоун. Хендрикс, по сути, не был джазовым гитаристом. Он был в значительной степени блюзовым гитаристом, который играл с большой степенью свободы в рамках своего собственного лексикона. Его нельзя ни с кем сравнить, и очень трудно представить, к чему бы он пришел в конечном итоге, если бы остался жив. Мог бы он стать исполнителем «легкого джаза»? А может быть начал играть «The Star Spangled Banner» в перерывах Супер-кубка в Лас-Вегасе? Как поется в песне – «кто знает».
Джон Скофилд (джазовый гитарист, композитор, сайдмен Майлса Дэвиса):
«Я помню, как впервые услышал музыку Хендрикса на радио-шоу Мюррея Кея в Нью-Йорке. Это была песня «Fire». Тогда я ничего о нем не знал, его первый альбом только что вышел. И когда я услышал эту вещь на радио, это мгновенно ошеломило меня. На следующий день я купил Are You Experienced. Я тогда не имел никакого отношения к джазу, я увлекался Клэптоном и Джеффом Беком. Но Хендрикс, казалось, находился на совершенно другом уровне. Я никогда не слышал ничего настолько мощного и был просто загипнотизирован гитарой, ритмом и всем остальным. Его музыка показалась мне развитием соула и психоделии в комбинации с великолепной блюзовой гитарой, связанной родством с Би Би Кингом и Альбертом Кингом. Я стал его фанатом и купил следующие два альбома Axis: Bold as Love и Electric Ladyland, после чего постоянно слушал все три пластинки, пытаясь разучить аккорды. А потом я пошел посмотреть на Хендрикса и The Experience в Хантер-колледж. Я приехал на поезде из Коннектикута, и это было просто невероятное шоу. Он играл настолько феноменально, свободно и эмоционально, что я решил бросить играть рок-н-ролл и стать джазовым гитаристом. Всё из-за него. Помню, я подумал: «У меня ничего не выйдет, я просто маленький белый мальчик из пригорода. Забудь об этом, всё кончено. Но есть же парни, которые играют джаз – Джим Холл, Уэс Монтгомери. Может быть, если я буду много тренироваться, у меня получится». Спустя какое-то время я уже мог впитывать влияние Хендрикса и пропускать его через свою игру, но тогда я был еще слишком напуган для этого. Я никогда не думал о Хендриксе как о джазовом гитаристе, я считаю его невероятным блюзовым исполнителем и импровизатором в этой традиции, а также тем, кто перенес импровизацию на новый звуковой уровень, экспериментируя с фидбэком и извлекая потрясающие звуки из своего инструмента. Я думаю, что он создал новое ответвление ритм-н-блюза – сочетание R&B и психоделии. Волшебное путешествие, в которое он отправился, позволило музыке развиваться. И мы все в той или иной степени последовали за ним».
Брэнфорд Марсалис (саксофонист, композитор):
«Помню, как будучи ребенком услышал на радио «Purple Haze», но не думаю, что меня это сильно поразило. Но вот Band of Gypsys – это было настоящее потрясение! В тот момент я не мог понять, почему это оказало на меня такое воздействие, но именно так и было, это меня мгновенно ошеломило. Прежде всего, это было живое выступление, в котором не было кучи наложений и наложений на наложения. Это происходило на той стадии, когда рок-н-ролл еще мог быть свободным, и это мне нравилось больше всего. Когда слушаешь Митча Митчелла, становится ясно, что он пришел из джазового мира, в особенности, на него оказал влияние Элвин Джонс со всеми своими триолями. Но игра Бадди Майлза меня просто потрясает. Это не означает, что мне не нравятся другие вещи, вроде «If 6 Was 9» или «Manic Depression». Я люблю их, поверьте. Но Band of Gypsys повлияли на меня гораздо сильнее. Судя по энергии на сцене, я подозреваю, что он получал удовольствие от игры с Билли Коксом и Бадди Майлзом. Понимаете, если бы он играл с Майлзом с самого начала, песня «Manic Depression» просто не получилась. Но я думаю, что ближе к концу Джими играл великолепно, вот почему песни «Who Knows?» или «Machine Gun» просто убийственны. Хендрикс, возможно, оказал влияние на отдельных джазменов, но сам по себе он не был джазовым музыкантом. Когда я слушаю Хендрикса сегодня, это напоминает мне кислотный блюз – эдакий гипер-гипер блюз. Он владел всеми элементами джаза, потому что все элементы блюза есть и в джазе, понимаете, если играть его правильно – спонтанность, творчество, импровизация, собственно блюз, грув. Он безусловно был импровизатором, но он бы не смог играть «How High the Moon», ему это было и не нужно. Он всегда слышал что-то другое. Я не знаю, мог бы Джими стать джазовым музыкантом. Возможно, что во многих отношениях джаз слишком бы его ограничивал, понимаете, слишком много правил и прочего дерьма. У джаза другая эстетика. Он просто всё время хотел делать то, что он хочет. В Хендриксе я больше всего люблю вот что – он не был джазовым музыкантом, но он был истинным музыкантом самой высшей пробы. И это не подлежит обсуждению».
Джон Медески (джазовый пианист и композитор, трио Medeski, Martin & Wood):
«Когда я впервые услышал Джими, я просто был к этому не готов. В то время я был очень глубоко погружен в джаз и классическую музыку и поначалу совершенно ничего не понял. Скорее всего, это была пластинка «Лучшие хиты» или что-то вроде. Но вот альбом Axis: Bold as Love стал первой пластинкой Хендрикса, которую я по-настоящему понял и посмотрел на нее под другим углом. Для меня он, пожалуй, величайший музыкант прошедшего столетия с точки зрения кульминации всего. Меня вдохновило в музыке Хендрикса то, что она глубоко укоренилась в блюзе, и в то же время имела это футуристическое, божественное свойство, как и музыка Баха. И если Бах подобен математическому гению, Хендрикс – одухотворенный гений. Если бы мне пришлось выбирать, какую музыку поместить в капсулу времени, которая будет представлять человеческий род, вероятно, это были бы Бах и Хендрикс, чтобы продемонстрировать все стороны того, как человек может выразить себя посредством музыки. Мелодия, которая совершенно меня опьяняет, это соло из «Red House» с альбома Hendrix in the West (прим. San Diego, 24-05-1969). Я люблю именно эту версию. Я слушал её, наверное, раз сто подряд, снова и снова переслушивал у себя в машине, пока не запомнил и не смог пропеть нота в ноту. ...В музыке Хендрикса был тот же самый поиск, что и в музыке Колтрейна. На самом деле, я бы добавил в капсулу времени и третье имя – Колтрейна. Но Хендрикс олицетворял множество аспектов музыки – поп-музыку, блюз, R&B, психоделию. И джазовые музыканты в конце концов поняли, каким великим он был. Я никогда не считал его джазовым музыкантом. Для меня он выше этого. Он вмещает в себя всё». #музыка
ДЖАЗ...БЛЮЗ...СОУЛ.
:Геннадий Зильберглейт
Он был абсолютной аномалией, воплощением того, что немцы называют «gesamtkunstwerk»
27 ноября 1942 года в Сиэтле родился Джими Хендрикс — американский музыкант, исполнитель и автор, который является одним из самых влиятельных гитаристов в истории.
Как выразился в 1982 году Джако Пасториус, оценивая взаимосвязь Хендрикса с джазом, «Всё, что я могу сказать — «Third Stone From the Sun». А тем, кто до сих пор этого не знал, следовало бы послушать Джими намного раньше». Майлс Дэвис охотно с ним играл, а Гил Эванс поражался его «звукоподражательному подходу» к игре на гитаре и впоследствии применил некоторые её особенности на своем альбоме для RCA 1974 года «The Gil Evans Orchestra Plays the Music of Jimi Hendrix» (с Рё Кавасаки и Джоном Аберкромби в качестве гитаристов, на месте которых изначально планировался Джими). Тони Уильямс ушел от Майлса Дэвиса в 1968 году, чтобы сформировать группу Lifetime, отчасти вдохновленную The Jimi Hendrix Experience, а еще один сайдмен Майлса, Джон Маклафлин, называл Хендрикса «революционной силой», и говорил, что «он в одиночку сдвинул целое направление в игре на гитаре».
Джими восхищался Майлсом и уважал его, но боготворил он Роланда Кирка. В районе 1967 года в коллекции Хендрикса была пластинка Кирка «Rip, Rig and Panic», которая соседствовала с «Truth» Джеффа Бека и разрозненным ассортиментом, включающим альбомы Боба Дилана, Тима Хардина, Альберта Кинга, Бадди Гая, Мадди Уотерса, Кенни Баррелла, Уэса Монтгомери и Рави Шанкара. В выпуске журнала Rolling Stone за март 1970 года журналист Джон Беркс сообщает о явной симпатии, которую испытывает Джими по отношению к Роланду Кирку: «Это окрытие – услышать как Хендрикс рассказывает о том, как в прошлом году в Лондоне он джеммовал с Роландом Кирком, поразительным слепым джазовым музыкантом, играющим на духовых. Джими был в восторге от Роланда, во время джема он даже боялся помешать ему. Хендрикс рассматривает Кирка как лучшего музыканта в своем роде. Джими играл так, как он обычно играет, Роланд тоже играл так, как он обычно играет, и это сработало – они совпали друг с другом как рука с перчаткой».
По общим отзывам, включая отрывок из книги Джона Крюта «Bright Moments: The Life & Legacy of Rahsaan Roland Kirk», в котором описываются подробности того легендарного джема в лондонском клубе Ронни Скотта в 1967 году, Кирк и Джими взаимодействовали в едином пространстве. Поскольку Хендрикс обычно использовал несколько наложений гитарных партий в своих альбомах, он, должно быть, сразу почувствовал родство с этим джазовым бунтарем, который мог играть на трех духовых одновременно. И потрясающая техника непрерывного дыхания, которой в совершенстве владел Кирк, позволила ему эхом повторять непрерывные гитарные партии Джими. Но их теснейшая связь основывалась на признании того, что в основе их стилей лежал блюз. Имя Кирка всплыло еще раз, когда Хендрикс размышлял в интервью британскому изданию Melody Maker: «Когда я умру, я бы хотел вместо похоронной процессии устроить джем-сейшн... Там будет Роланд Кирк, а еще я бы попытался заполучить Майлса Дэвиса, если бы он смог. Ради этого почти стоит умереть, просто ради таких похорон...»
Безусловно, в творчестве The Jimi Hendrix Experience есть несколько аллюзий, отсылающих нас к джазу. Взять хотя бы размер 6/8, который Митч Митчелл применяет в «Manic Depression», и его непрерывную свингующую импровизацию на тарелках в центральной части сюиты «Third Stone From the Sun», обе с альбома Are You Experienced. Вспомните искусную игру Митча щеточками в «Up From the Skies», или его игру в «Wait Until Tomorrow» и «Ain’t No Telling», вдохновленную Филли Джо Джонсом, или его раскованность и энергию в «If 6 Was 9» с альбома Axis: Bold as Love. И если в этом не присутствует хотя бы отчасти джазовый дух, тогда Мона Лиза была мужчиной.
Еще одно доказательство джазовых пристрастий Хендрикса можно услышать на двойном опусе 1968 года Electric Ladyland. Расширенный блюзовый джем «Rainy Day Dream Away» с органистом Майком Финниганом, ударником Бадди Майлзом, басистом Ноэлем Реддингом и саксофонистом Фрэдди Смитом создает интимную атмосферу прокуренного джазового клуба, которая ближе по духу к сессиям Blue Note (джазовый рекорд-лейбл – прим. пер.), нежели к неистовым рок-концертам.
Джими играл на гитаре с чувственностью и прямотой блюзмена Дельты, наслаждавшегося мощностью в миллион киловатт, пропущенной сквозь радужные видения Тимоти Лири. Его лизергиновая поэзия была такой же вдохновенной и таинственной, как стихи Сэмюэла Тэйлора Кольриджа, он играл на ритм-гитаре так же цельно и изящно как и Джимми Нолен. Плюс ко всему, он обладал харизматичным артистизмом, словно психоделический Луи Джордан Эры Водолея. Он был абсолютной аномалией, воплощением того, что немцы называют «gesamtkunstwerk» (синтез различных видов искусств – прим. пер.). Его влияние на гитаристов по-прежнему огромно, его влияние на рок неизмеримо. Но какое влияние оказал Джими на джаз?
Боб Белдэн (саксофонист, продюсер, композитор):
«Альбом Are You Experienced оказал на меня огромное влияние. Кроме того, музыка Джими – особенно басовые линии – оказали непосредственное влияние на Майлса Дэвиса. Если вы послушаете «Inamorata» с альбома Live-Evil, то услышите басовую линию из «Fire». А «Mademoiselle Mabry» с альбома Filles de Kilimanjaro является отсылкой к «The Wind Cries Mary». «What I Say» с альбома Live-Evil основана на «Message to Love» с альбома Band of Gypsys и так далее. У Майлса был Майкл Хендерсон, который мог воспроизвести эти басовые линии, а Джек ДеДжоннет играл как Бадди Майлз, потому что именно это и хотел слышать Дэвис. У него на уме были Джими Хендрикс и Слай Стоун. Хендрикс, по сути, не был джазовым гитаристом. Он был в значительной степени блюзовым гитаристом, который играл с большой степенью свободы в рамках своего собственного лексикона. Его нельзя ни с кем сравнить, и очень трудно представить, к чему бы он пришел в конечном итоге, если бы остался жив. Мог бы он стать исполнителем «легкого джаза»? А может быть начал играть «The Star Spangled Banner» в перерывах Супер-кубка в Лас-Вегасе? Как поется в песне – «кто знает».
Джон Скофилд (джазовый гитарист, композитор, сайдмен Майлса Дэвиса):
«Я помню, как впервые услышал музыку Хендрикса на радио-шоу Мюррея Кея в Нью-Йорке. Это была песня «Fire». Тогда я ничего о нем не знал, его первый альбом только что вышел. И когда я услышал эту вещь на радио, это мгновенно ошеломило меня. На следующий день я купил Are You Experienced. Я тогда не имел никакого отношения к джазу, я увлекался Клэптоном и Джеффом Беком. Но Хендрикс, казалось, находился на совершенно другом уровне. Я никогда не слышал ничего настолько мощного и был просто загипнотизирован гитарой, ритмом и всем остальным. Его музыка показалась мне развитием соула и психоделии в комбинации с великолепной блюзовой гитарой, связанной родством с Би Би Кингом и Альбертом Кингом. Я стал его фанатом и купил следующие два альбома Axis: Bold as Love и Electric Ladyland, после чего постоянно слушал все три пластинки, пытаясь разучить аккорды. А потом я пошел посмотреть на Хендрикса и The Experience в Хантер-колледж. Я приехал на поезде из Коннектикута, и это было просто невероятное шоу. Он играл настолько феноменально, свободно и эмоционально, что я решил бросить играть рок-н-ролл и стать джазовым гитаристом. Всё из-за него. Помню, я подумал: «У меня ничего не выйдет, я просто маленький белый мальчик из пригорода. Забудь об этом, всё кончено. Но есть же парни, которые играют джаз – Джим Холл, Уэс Монтгомери. Может быть, если я буду много тренироваться, у меня получится». Спустя какое-то время я уже мог впитывать влияние Хендрикса и пропускать его через свою игру, но тогда я был еще слишком напуган для этого. Я никогда не думал о Хендриксе как о джазовом гитаристе, я считаю его невероятным блюзовым исполнителем и импровизатором в этой традиции, а также тем, кто перенес импровизацию на новый звуковой уровень, экспериментируя с фидбэком и извлекая потрясающие звуки из своего инструмента. Я думаю, что он создал новое ответвление ритм-н-блюза – сочетание R&B и психоделии. Волшебное путешествие, в которое он отправился, позволило музыке развиваться. И мы все в той или иной степени последовали за ним».
Брэнфорд Марсалис (саксофонист, композитор):
«Помню, как будучи ребенком услышал на радио «Purple Haze», но не думаю, что меня это сильно поразило. Но вот Band of Gypsys – это было настоящее потрясение! В тот момент я не мог понять, почему это оказало на меня такое воздействие, но именно так и было, это меня мгновенно ошеломило. Прежде всего, это было живое выступление, в котором не было кучи наложений и наложений на наложения. Это происходило на той стадии, когда рок-н-ролл еще мог быть свободным, и это мне нравилось больше всего. Когда слушаешь Митча Митчелла, становится ясно, что он пришел из джазового мира, в особенности, на него оказал влияние Элвин Джонс со всеми своими триолями. Но игра Бадди Майлза меня просто потрясает. Это не означает, что мне не нравятся другие вещи, вроде «If 6 Was 9» или «Manic Depression». Я люблю их, поверьте. Но Band of Gypsys повлияли на меня гораздо сильнее. Судя по энергии на сцене, я подозреваю, что он получал удовольствие от игры с Билли Коксом и Бадди Майлзом. Понимаете, если бы он играл с Майлзом с самого начала, песня «Manic Depression» просто не получилась. Но я думаю, что ближе к концу Джими играл великолепно, вот почему песни «Who Knows?» или «Machine Gun» просто убийственны. Хендрикс, возможно, оказал влияние на отдельных джазменов, но сам по себе он не был джазовым музыкантом. Когда я слушаю Хендрикса сегодня, это напоминает мне кислотный блюз – эдакий гипер-гипер блюз. Он владел всеми элементами джаза, потому что все элементы блюза есть и в джазе, понимаете, если играть его правильно – спонтанность, творчество, импровизация, собственно блюз, грув. Он безусловно был импровизатором, но он бы не смог играть «How High the Moon», ему это было и не нужно. Он всегда слышал что-то другое. Я не знаю, мог бы Джими стать джазовым музыкантом. Возможно, что во многих отношениях джаз слишком бы его ограничивал, понимаете, слишком много правил и прочего дерьма. У джаза другая эстетика. Он просто всё время хотел делать то, что он хочет. В Хендриксе я больше всего люблю вот что – он не был джазовым музыкантом, но он был истинным музыкантом самой высшей пробы. И это не подлежит обсуждению».
Джон Медески (джазовый пианист и композитор, трио Medeski, Martin & Wood):
«Когда я впервые услышал Джими, я просто был к этому не готов. В то время я был очень глубоко погружен в джаз и классическую музыку и поначалу совершенно ничего не понял. Скорее всего, это была пластинка «Лучшие хиты» или что-то вроде. Но вот альбом Axis: Bold as Love стал первой пластинкой Хендрикса, которую я по-настоящему понял и посмотрел на нее под другим углом. Для меня он, пожалуй, величайший музыкант прошедшего столетия с точки зрения кульминации всего. Меня вдохновило в музыке Хендрикса то, что она глубоко укоренилась в блюзе, и в то же время имела это футуристическое, божественное свойство, как и музыка Баха. И если Бах подобен математическому гению, Хендрикс – одухотворенный гений. Если бы мне пришлось выбирать, какую музыку поместить в капсулу времени, которая будет представлять человеческий род, вероятно, это были бы Бах и Хендрикс, чтобы продемонстрировать все стороны того, как человек может выразить себя посредством музыки. Мелодия, которая совершенно меня опьяняет, это соло из «Red House» с альбома Hendrix in the West (прим. San Diego, 24-05-1969). Я люблю именно эту версию. Я слушал её, наверное, раз сто подряд, снова и снова переслушивал у себя в машине, пока не запомнил и не смог пропеть нота в ноту. ...В музыке Хендрикса был тот же самый поиск, что и в музыке Колтрейна. На самом деле, я бы добавил в капсулу времени и третье имя – Колтрейна. Но Хендрикс олицетворял множество аспектов музыки – поп-музыку, блюз, R&B, психоделию. И джазовые музыканты в конце концов поняли, каким великим он был. Я никогда не считал его джазовым музыкантом. Для меня он выше этого. Он вмещает в себя всё».
#музыка