Война призывается на суд.
Просвещение по жалобе рода человеческого ведет судебное дело и представляет обвинительный акт против ВСЕХ завоевателей и полководцев.
Люди начинают понимать то, что увеличение преступления не может быть его уменьшением: что если убийство есть преступление, то убийство многих не может быть смягчающим обстоятельством; что если стыдно красть, то захват никак не может быть предметом прославления.
Провозгласим же эту несомненную истину, ОБЕСЧЕСТИМ ВОЙНУ.
Виктор Гюго
Никакие условия не могут сделать того, чтобы убийство перестало быть самым грубым и явным нарушением закона Жизни, выраженного и во всех религиозных учениях и в совести людей.
А между тем при всяком государственном устройстве убийство - и в виде казни и на войне - считается законным делом.
Смотрят люди на предмет различно, но как те, так и другие и третьи рассуждают о войне как о событии совершенно не зависящем от воли людей, участвующих в ней.
Потому они даже и не допускают того естественного вопроса, представляющегося каждому простому человеку:
«ЧТО, МНЕ-ТО НУЖНО ЛИ ПРИНИМАТЬ В НЕЙ УЧАСТИЕ?»
По мнению всех этих людей, вопросов этого рода даже не существует, и всякий, как бы он ни смотрел на войну сам лично, должен рабски подчиняться в этом отношении требованиям власти.
Человеку из народа неважно, где проведут какую границу, какому правительству придётся платить налоги и в чье армию отдавать своих сынов.
Но ему всегда очень важно знать, сколько ему придется платить налогов, долго ли служить в армии, долго ли платить за землю и много ли получать за работу — все вопросы совершенно независимые от общих государственных, политических интересов.
Главный вред суеверия устроительства жизни других людей насилием в том, что как только человек допустил возможность совершить насилие над одним человеком во имя блага многих,
так нет пределов того зла, которое может быть совершено во имя такого предположения.
На таком же предположении основывались в прежние времена пытки, инквизиции, рабство, в наше время суды, тюрьмы, казни, войны, от которых гибнут миллионы.
Армия есть не что иное, как собрание дисциплинированных убийц. Обучение ее есть обучение убийству, ее победы — убийства.
Лев Толстой "Путь жизни" 1910г.
Устройство общей жизни людей посредством законов, поддерживаемых насилием, без внутреннего совершенствования, это все равно что перекладывание без извести из неотесанных камней на новый лад разваливающееся здание.
Как ни клади, все не будет толка, и здание всё будет разваливаться.
Чем меньше насилия к себе и к другим3 в нашей жизни - тем выше наша чувствительность, тем лучше и чётче мы слышим свою СОВЕСТЬ и тем больше следуем истинным ценностям
Просвещение по жалобе рода человеческого ведет судебное дело и представляет обвинительный акт против ВСЕХ завоевателей и полководцев.
Люди начинают понимать то, что увеличение преступления не может быть его уменьшением: что если убийство есть преступление, то убийство многих не может быть смягчающим обстоятельством; что если стыдно красть, то захват никак не может быть предметом прославления.
Провозгласим же эту несомненную истину, ОБЕСЧЕСТИМ ВОЙНУ.
Виктор Гюго
А между тем при всяком государственном устройстве убийство - и в виде казни и на войне - считается законным делом.
Потому они даже и не допускают того естественного вопроса, представляющегося каждому простому человеку:
«ЧТО, МНЕ-ТО НУЖНО ЛИ ПРИНИМАТЬ В НЕЙ УЧАСТИЕ?»
По мнению всех этих людей, вопросов этого рода даже не существует, и всякий, как бы он ни смотрел на войну сам лично, должен рабски подчиняться в этом отношении требованиям власти.
Но ему всегда очень важно знать, сколько ему придется платить налогов, долго ли служить в армии, долго ли платить за землю и много ли получать за работу — все вопросы совершенно независимые от общих государственных, политических интересов.
так нет пределов того зла, которое может быть совершено во имя такого предположения.
На таком же предположении основывались в прежние времена пытки, инквизиции, рабство, в наше время суды, тюрьмы, казни, войны, от которых гибнут миллионы.
Лев Толстой "Путь жизни" 1910г.
Как ни клади, все не будет толка, и здание всё будет разваливаться.