Н. Радищев о Кунгуре и кунгурский воевода Б.И. Остермейер Кунгур – один из старейших городов Урала был связан с судьбами многих известных людей России на протяжении всей своей истории. Особую строчку среди них занимали немцы. В 1733 г. через Урал пролегал маршрут академического отряда Второй Камчатской экспедиции под руководством В. Беринга. Сам Беринг был в Кунгуре ранее этого отряда, задержавшись на неделю с 1 по 8 ноября 1733 г. В составе отряда были натуралист И.Г. Гмелин (который оставил интересные путевые заметки о своем путешествии) и профессор истории и географии Г.Ф. Миллер. Они выехали из Петербурга через 5 месяцев после основного отряда, догнав его в Тобольске. Двигались почти без остановки по маршруту Тверь–Казань–Сарапул–Оса, но исключение сделали лишь для Кунгура, где ученые пробыли 2 дня, осмотрели Ледяную пещеру, провели метеонаблюдения [ 1] . В 1768–1773 гг. через Кунгур вновь проследовали экспедиции Петербургской Академии Наук, которые возглавляли немцы: натуралист, этнограф И.Г. Георги, автор обобщающего труда о народах России, естествоиспытатель П.С. Паллас, опубликовавший свой знаменитый труд “Путешествие по разным провинциям Российского государства”. В 1829 г. в составе экспедиции по Уралу в Кунгуре побывали естествоиспытатель, географ и путешественник А. Гумбольдт, ботаник и зоолог Х. Эренберг и минералог Г. Розе [ 2] . Основной же темой нашего исследования станет страница жизни автора известной книги “Путешествие из Петербурга в Москву” А.Н. Радищев (1749–1804), сосланного за не Екатериной I в Сибирь сроком на 10 лет и судьба кунгурского воеводы Б.И. Остермейера. По пути в ссылку Радищев вел путевые записки, которые являются важнейшим источником по изучению истории многих городов Урала и Сибири. В Кунгур писатель прибыл из Перми 28 ноября 1790 г., где остановился на 5 дней. Судя по дневниковым записям, Радищев хорошо и подробно знакомился с городом: Проезжая Кунгур, гора высокая. Стоит на реке Ирене и Сылве. Город старинный, худо построен, бывший провинциальный. Старая воеводская канцелярия, в середине большая комната со столом и скамьями для писцов, в середине два столба. У одного цепь, в прихожей отгородка решетчатая, осленистая, для сажания колодников. На горе старинная деревянная крепость, то есть забор с башнями, в коих ворота. На площади перед собором стоят 20 пушек чугунных на лафетах, из коих 3 годных. В сарае, называемом цейхгаузом, хранятся пушечки (фальконеты) Ермаковы и ружья, весом в пуд или в 11/2 по крайней мере, ствол чугунный, ложа деревянная простая, замок старинный с колесами. Тут же хранятся и орудия казни: топор, крюк, которым за ребра вешали, утюг, то есть кривое железо с ручкою, шириною в 21/2 пальца, наподобие серпа, железцы или клейма малые. По Сылве ходят суда в Каму, а оттуда в Волгу, романовки и шитики, возят хлеб до Рыбинска; а от Макарья берут клади в Пермь; в казну ставят в Рыбинск по 45 к. пуд, покупают в Кунгуре мукою по 17 к. Промысел кунгурский кожевенный и сапожный, хлебный, разный мелочной товар, но мало. Лавки отворяют по понедельникам в базар. Продают книги русские: прологи, четьиминеи, Квинта Курция, Физигомония. Берег Сылвы обделан местами деревом. Место красивое, вокруг поля. На базаре продают хлеб свой, рыбу из Сибири свежую и соленую, хмель из России, сено, дрова, масло льняное, лен, оглобли, горшки чугунники, патоку, сало. Многие кунгурские купцы имеют откупы винные в других городах. Один построил стеклянный завод за 25 верст от города, на татарской земле. Купцы берут оную землю в кортому, имеют и свою по крепостям, нанимают работников и пашут. Жать платят поденно 20 коп. 4 декабря выехали из Кунгура [ 3] . Если сравнивать путевые заметки Радищева о Перми и о Кунгуре, то последние больше по объему и содержанию. Видно, что автор подробно и основательно знакомится не только с городом, но и интересуется его историей, промыслами, торговлей, занятиями жителей. Судя по всему, Радищев был хорошо осведомлен. Сравним Кунгур конца XVII в. с описанием Радищева. С конца XVII в. Кунгур управлялся воеводами, а 25 октября 1765 г. был избран первый Кунгурский городовой магистрат [ 4] . Кунгурский край пострадал в период Крестьянской войны 1773–1775 гг. При защите города погибли 8 купцов, в т.ч. Президент городового магистрата купец И.М. Хлебников. На оборону города из купеческих денег было истрачено 1 768 руб. 57 коп. [ 5] Во время бунта было разграблено, сожжено без остатка хлебных купеческих дворов, заводов, мельниц с разными хлебными запасами на сумму 8540 руб. 52 коп, поэтому недоимка с города за 1773–1774 гг. в сумме 5069 руб. 95 коп, не была взыскана согласно Указу Екатерины II. После окончания Крестьянской войны в городе проводились работы по укреплению городских укреплений, именно возведение земляного вала, согласно предписанию Казанского губернатора фон Бранта. Город разделили на части, “укрепив каждую часть рвами, деревянным заплотом с башнями и батареями” [ 6] . В 1781 г. Кунгур вошел в состав Пермского наместничества, а в 1783 г. был утвержден герб города, где на голубом фоне – рог изобилия с колосьями хлебных злаков. В 1793 г. в городе уже проживало 2.925 мещан, 337 купцов. В городе имелось 6 церквей: 2 которых – соборные а 4 – приходских, одна обнесена каменной оградой. Вокруг соборной церкви казенные строения, где помещался магистрат, уездное казначейство, соляные магазины. Две богадельни: при Успенской церкви – женская, при Тихвинской – мужская. Домов – 911. лавок – 136 [ 7] . Производство: кожевенное, мыловаренное, кирпичное, рудное. Промыслы кузнечный, серебряный, мукомольный, сапожный и прочее. На рынок поступала кунгурская рожь, ячмень, овес, пшеница, горох и другая сельскохозяйственная продукция. Хлеб вывозили за пределы края по реке, зимой – санным путем. Кунгурская озимая рожь в XVIII в. самая дешевая в России. Кроме хлеба из Кунгура вывозили сало, выделанные юфтевые кожи, мыло, медь, железо. Товары на кунгурский рынок привозили из разных городов и ярмарок – Макарьевской и Ирбитской, Москвы, Казани. Это различные ткани, сыромятные кожи, сандал, слюду, точильные брусья [ 8] . В 1789 г. в Кунгуре было открыто малое народное училище. В 1797 г. Кунгур вошел в состав Пермской губернии на правах уездного города. Возвращаясь из ссылки через 7 лет (в 1797 г.) Радищев делает в своих путевых заметках лаконичную запись: “Из Сабарки, напившись чаю, часу в десятом поехали в Кунгур, приехали в 5. Городничий… копия с моей книги” [ 9] . Почему же второй раз Радищев был так краток в своих записях? Что обозначало это многоточие? Вторая фраза путевых записей 1797 г. Радищева о Кунгуре: “перевоз в городе партикулярный, платят что хотят”, говорит о его осведомленности. Кто же так подробно рассказывал писателю о городских делах, посвящая его во все подробности? Известно, что в ноябре-декабре 1790 г. и в мае 1797 г. городничим г. Кунгура был бывший обвинский городничий капитан Б.И. Остермейер. На посту кунгурского городничего он находился с октября 1790 г. по июль 1797 г. К сожалению, архивных данных о его биографии очень мало. Уроженец Пруссии, он в 1762 г. принял российское подданство и поступил на службу с 1 мая 1777 г. Служебный список его не велик: “ в капитаны произведен 23 июля 1780 г., очередной гражданский чин коллежского асессора (соответствовавшего чину майора в армии) был присвоен в 1794 г. Крепостных не имел, к должности способен” [ 10] . Его судьба, как и у большинства иностранных граждан, не имеющих связей с влиятельными лицами, сложилась драматически. Об это свидетельствует полуофициальное письмо пермского губернатора К.Х. Модераха на имя какого-то “сиятельнейщего князя” от 3 февраля 1798 г.: Богдан Остермейр был в разных должностях и чинах, наконец коллежским асессором и в вверенной мне губернии в городе Кунгуре городничим; во время своей там бытности в феврале истекшаго 1797 года лишился он от нещастных родов жены своей, обще с новорожденным младенцем, имеет у себя еще четырех малолетних сыновей… а в июле месяце того же года и сам помер, не оставив в здешнем краю никакой после себя родни, продолжая же бескорыстную службу, сколько мне известно, имения у него найдено толь мало, что и на оплату открывшихся долгов едва ли будет достаточно, а потому оные его сироты и должны остаться беззащитны, без пропитания и без призрения [ 11] . Известно, что детей Остермейра приютил у себя знакомый их покойного отца советник Пермской казенной палаты Ф.И. Грен. Но т.к. он сам был обременен семейством “то содержание скопившегося в доме ево немалого числа людей, превышающее достаток ево, наносит ему тягость”. Модераху стало известно, что господин Грен обращался за помощью в Санкт-Петербург к родному дяде сирот – архитектору государственной адмиралтейской коллегии полковнику Перрену, но ответа не получил. Поэтому губернатор просил петербургского вельможу при удобном случае доложить императору “о всемилостивейшем воззрении на нещастных оных сирот жребий” [ 12] . К сожалению, дальнейшая судьба детей Б.И. Остермейера Александра, Алексея, Федора, Григория неизвестна. Возможно, что подробное описание г. Кунгура в “Записках” Радищева связано с тем, что Богдан Иванович сам, недавно находясь на должности городничего, живо интересовался историей города, всем, что происходило в нем. Поэтому, по заключению А. Татаринцева, он лично водил Радищева по городу, показывал ему достопримечательности, разрешил познакомиться с архивами, хранящимися в городовом магистрате. Фраза “Городничий … копия с моей книги”, по мнению того же автора обозначает то, что Радищев во время второго посещения Кунгура увидел копию своего произведения, но не хотел указывать фамилию городничего, либо переписчик документа не смог разобрать иностранную фамилию в неразборчивом радищевском почерке и поставил многоточие. Но то, что копия книги “Путешествие из Петербурга в Москву” находилась у городничего, это подтверждается сопоставлением архивных документов с записками Радищева. Судя по тому, что после смерти Остермейера некому стало позаботиться о его детях в Кунгуре, где он не завел знакомств и друзей. Дружен был городничий Остермейер только с советником Ф. Греном, проживающим в Перми. В это время тот находился в отставке, был женат на дочери советника губернского правления Нигресса и имел трех сыновей. После смерти Остермейера копия с книги Радищева, возможно, попала к нему. По поводу того, как вообще копия книги Радищева попала в Пермь, у Татаринцева есть предположение, что немцы, проживающие в Перми, узнали от Радищева об Августе Вицмане, которому он подарил своею книгу, не изъятую в последствии полицией. От него получили копию. Возможно, что некоторые чиновники Перми, ранее служившие в Петербурге, были знакомы с Радищевым. Например, И. Лосев, служивший в 1772–1773 гг. канцелиристом в Сенат в 1782 г. он был “расправным” судьею в Кунгуре. Позже он стал чиновником Пермской казенной палаты. Потенциально его “знакомцами” могли быть кунгурские купцы Кузнецовы, которые торговали в Москве немецкими товарами, или родственник Остермейера – архитектор Перрен способствовал распространению книги Радищева. Немецкие читатели тоже желали ознакомиться с произведением Радищева, в котором вершился суд над их соотечественницей. Версий много, но факт нахождения копии книги Радищева в Кунгуре, причастность к этому городничего Остермейра остается. Елтышева Л.Ю
Кунгурский район
А.
Н. Радищев о Кунгуре и кунгурский воевода Б.И. Остермейер
Кунгур – один из старейших городов Урала был связан с судьбами многих известных людей России на протяжении всей своей истории. Особую строчку среди них занимали немцы.
В 1733 г. через Урал пролегал маршрут академического отряда Второй Камчатской экспедиции под руководством В. Беринга. Сам Беринг был в Кунгуре ранее этого отряда, задержавшись на неделю с 1 по 8 ноября 1733 г. В составе отряда были натуралист И.Г. Гмелин (который оставил интересные путевые заметки о своем путешествии) и профессор истории и географии Г.Ф. Миллер. Они выехали из Петербурга через 5 месяцев после основного отряда, догнав его в Тобольске. Двигались почти без остановки по маршруту Тверь–Казань–Сарапул–Оса, но исключение сделали лишь для Кунгура, где ученые пробыли 2 дня, осмотрели Ледяную пещеру, провели метеонаблюдения [ 1] . В 1768–1773 гг. через Кунгур вновь проследовали экспедиции Петербургской Академии Наук, которые возглавляли немцы: натуралист, этнограф И.Г. Георги, автор обобщающего труда о народах России, естествоиспытатель П.С. Паллас, опубликовавший свой знаменитый труд “Путешествие по разным провинциям Российского государства”. В 1829 г. в составе экспедиции по Уралу в Кунгуре побывали естествоиспытатель, географ и путешественник А. Гумбольдт, ботаник и зоолог Х. Эренберг и минералог Г. Розе [ 2] .
Основной же темой нашего исследования станет страница жизни автора известной книги “Путешествие из Петербурга в Москву” А.Н. Радищев (1749–1804), сосланного за не Екатериной I в Сибирь сроком на 10 лет и судьба кунгурского воеводы Б.И. Остермейера. По пути в ссылку Радищев вел путевые записки, которые являются важнейшим источником по изучению истории многих городов Урала и Сибири. В Кунгур писатель прибыл из Перми 28 ноября 1790 г., где остановился на 5 дней. Судя по дневниковым записям, Радищев хорошо и подробно знакомился с городом:
Проезжая Кунгур, гора высокая. Стоит на реке Ирене и Сылве. Город старинный, худо построен, бывший провинциальный. Старая воеводская канцелярия, в середине большая комната со столом и скамьями для писцов, в середине два столба. У одного цепь, в прихожей отгородка решетчатая, осленистая, для сажания колодников. На горе старинная деревянная крепость, то есть забор с башнями, в коих ворота. На площади перед собором стоят 20 пушек чугунных на лафетах, из коих 3 годных. В сарае, называемом цейхгаузом, хранятся пушечки (фальконеты) Ермаковы и ружья, весом в пуд или в 11/2 по крайней мере, ствол чугунный, ложа деревянная простая, замок старинный с колесами. Тут же хранятся и орудия казни: топор, крюк, которым за ребра вешали, утюг, то есть кривое железо с ручкою, шириною в 21/2 пальца, наподобие серпа, железцы или клейма малые. По Сылве ходят суда в Каму, а оттуда в Волгу, романовки и шитики, возят хлеб до Рыбинска; а от Макарья берут клади в Пермь; в казну ставят в Рыбинск по 45 к. пуд, покупают в Кунгуре мукою по 17 к. Промысел кунгурский кожевенный и сапожный, хлебный, разный мелочной товар, но мало. Лавки отворяют по понедельникам в базар. Продают книги русские: прологи, четьиминеи, Квинта Курция, Физигомония. Берег Сылвы обделан местами деревом. Место красивое, вокруг поля. На базаре продают хлеб свой, рыбу из Сибири свежую и соленую, хмель из России, сено, дрова, масло льняное, лен, оглобли, горшки чугунники, патоку, сало. Многие кунгурские купцы имеют откупы винные в других городах. Один построил стеклянный завод за 25 верст от города, на татарской земле. Купцы берут оную землю в кортому, имеют и свою по крепостям, нанимают работников и пашут. Жать платят поденно 20 коп. 4 декабря выехали из Кунгура [ 3] .
Если сравнивать путевые заметки Радищева о Перми и о Кунгуре, то последние больше по объему и содержанию. Видно, что автор подробно и основательно знакомится не только с городом, но и интересуется его историей, промыслами, торговлей, занятиями жителей. Судя по всему, Радищев был хорошо осведомлен. Сравним Кунгур конца XVII в. с описанием Радищева. С конца XVII в. Кунгур управлялся воеводами, а 25 октября 1765 г. был избран первый Кунгурский городовой магистрат [ 4] . Кунгурский край пострадал в период Крестьянской войны 1773–1775 гг. При защите города погибли 8 купцов, в т.ч. Президент городового магистрата купец И.М. Хлебников. На оборону города из купеческих денег было истрачено 1 768 руб. 57 коп. [ 5] Во время бунта было разграблено, сожжено без остатка хлебных купеческих дворов, заводов, мельниц с разными хлебными запасами на сумму 8540 руб. 52 коп, поэтому недоимка с города за 1773–1774 гг. в сумме 5069 руб. 95 коп, не была взыскана согласно Указу Екатерины II. После окончания Крестьянской войны в городе проводились работы по укреплению городских укреплений, именно возведение земляного вала, согласно предписанию Казанского губернатора фон Бранта. Город разделили на части, “укрепив каждую часть рвами, деревянным заплотом с башнями и батареями” [ 6] .
В 1781 г. Кунгур вошел в состав Пермского наместничества, а в 1783 г. был утвержден герб города, где на голубом фоне – рог изобилия с колосьями хлебных злаков. В 1793 г. в городе уже проживало 2.925 мещан, 337 купцов. В городе имелось 6 церквей: 2 которых – соборные а 4 – приходских, одна обнесена каменной оградой. Вокруг соборной церкви казенные строения, где помещался магистрат, уездное казначейство, соляные магазины. Две богадельни: при Успенской церкви – женская, при Тихвинской – мужская. Домов – 911. лавок – 136 [ 7] . Производство: кожевенное, мыловаренное, кирпичное, рудное. Промыслы кузнечный, серебряный, мукомольный, сапожный и прочее. На рынок поступала кунгурская рожь, ячмень, овес, пшеница, горох и другая сельскохозяйственная продукция. Хлеб вывозили за пределы края по реке, зимой – санным путем. Кунгурская озимая рожь в XVIII в. самая дешевая в России. Кроме хлеба из Кунгура вывозили сало, выделанные юфтевые кожи, мыло, медь, железо. Товары на кунгурский рынок привозили из разных городов и ярмарок – Макарьевской и Ирбитской, Москвы, Казани. Это различные ткани, сыромятные кожи, сандал, слюду, точильные брусья [ 8] . В 1789 г. в Кунгуре было открыто малое народное училище. В 1797 г. Кунгур вошел в состав Пермской губернии на правах уездного города.
Возвращаясь из ссылки через 7 лет (в 1797 г.) Радищев делает в своих путевых заметках лаконичную запись: “Из Сабарки, напившись чаю, часу в десятом поехали в Кунгур, приехали в 5. Городничий… копия с моей книги” [ 9] . Почему же второй раз Радищев был так краток в своих записях? Что обозначало это многоточие? Вторая фраза путевых записей 1797 г. Радищева о Кунгуре: “перевоз в городе партикулярный, платят что хотят”, говорит о его осведомленности. Кто же так подробно рассказывал писателю о городских делах, посвящая его во все подробности?
Известно, что в ноябре-декабре 1790 г. и в мае 1797 г. городничим г. Кунгура был бывший обвинский городничий капитан Б.И. Остермейер. На посту кунгурского городничего он находился с октября 1790 г. по июль 1797 г. К сожалению, архивных данных о его биографии очень мало. Уроженец Пруссии, он в 1762 г. принял российское подданство и поступил на службу с 1 мая 1777 г. Служебный список его не велик: “ в капитаны произведен 23 июля 1780 г., очередной гражданский чин коллежского асессора (соответствовавшего чину майора в армии) был присвоен в 1794 г. Крепостных не имел, к должности способен” [ 10] . Его судьба, как и у большинства иностранных граждан, не имеющих связей с влиятельными лицами, сложилась драматически. Об это свидетельствует полуофициальное письмо пермского губернатора К.Х. Модераха на имя какого-то “сиятельнейщего князя” от 3 февраля 1798 г.:
Богдан Остермейр был в разных должностях и чинах, наконец коллежским асессором и в вверенной мне губернии в городе Кунгуре городничим; во время своей там бытности в феврале истекшаго 1797 года лишился он от нещастных родов жены своей, обще с новорожденным младенцем, имеет у себя еще четырех малолетних сыновей… а в июле месяце того же года и сам помер, не оставив в здешнем краю никакой после себя родни, продолжая же бескорыстную службу, сколько мне известно, имения у него найдено толь мало, что и на оплату открывшихся долгов едва ли будет достаточно, а потому оные его сироты и должны остаться беззащитны, без пропитания и без призрения [ 11] .
Известно, что детей Остермейра приютил у себя знакомый их покойного отца советник Пермской казенной палаты Ф.И. Грен. Но т.к. он сам был обременен семейством “то содержание скопившегося в доме ево немалого числа людей, превышающее достаток ево, наносит ему тягость”. Модераху стало известно, что господин Грен обращался за помощью в Санкт-Петербург к родному дяде сирот – архитектору государственной адмиралтейской коллегии полковнику Перрену, но ответа не получил. Поэтому губернатор просил петербургского вельможу при удобном случае доложить императору “о всемилостивейшем воззрении на нещастных оных сирот жребий” [ 12] . К сожалению, дальнейшая судьба детей Б.И. Остермейера Александра, Алексея, Федора, Григория неизвестна. Возможно, что подробное описание г. Кунгура в “Записках” Радищева связано с тем, что Богдан Иванович сам, недавно находясь на должности городничего, живо интересовался историей города, всем, что происходило в нем. Поэтому, по заключению А. Татаринцева, он лично водил Радищева по городу, показывал ему достопримечательности, разрешил познакомиться с архивами, хранящимися в городовом магистрате. Фраза “Городничий … копия с моей книги”, по мнению того же автора обозначает то, что Радищев во время второго посещения Кунгура увидел копию своего произведения, но не хотел указывать фамилию городничего, либо переписчик документа не смог разобрать иностранную фамилию в неразборчивом радищевском почерке и поставил многоточие. Но то, что копия книги “Путешествие из Петербурга в Москву” находилась у городничего, это подтверждается сопоставлением архивных документов с записками Радищева.
Судя по тому, что после смерти Остермейера некому стало позаботиться о его детях в Кунгуре, где он не завел знакомств и друзей. Дружен был городничий Остермейер только с советником Ф. Греном, проживающим в Перми. В это время тот находился в отставке, был женат на дочери советника губернского правления Нигресса и имел трех сыновей. После смерти Остермейера копия с книги Радищева, возможно, попала к нему.
По поводу того, как вообще копия книги Радищева попала в Пермь, у Татаринцева есть предположение, что немцы, проживающие в Перми, узнали от Радищева об Августе Вицмане, которому он подарил своею книгу, не изъятую в последствии полицией. От него получили копию. Возможно, что некоторые чиновники Перми, ранее служившие в Петербурге, были знакомы с Радищевым. Например, И. Лосев, служивший в 1772–1773 гг. канцелиристом в Сенат в 1782 г. он был “расправным” судьею в Кунгуре. Позже он стал чиновником Пермской казенной палаты. Потенциально его “знакомцами” могли быть кунгурские купцы Кузнецовы, которые торговали в Москве немецкими товарами, или родственник Остермейера – архитектор Перрен способствовал распространению книги Радищева. Немецкие читатели тоже желали ознакомиться с произведением Радищева, в котором вершился суд над их соотечественницей. Версий много, но факт нахождения копии книги Радищева в Кунгуре, причастность к этому городничего Остермейра остается.
Елтышева Л.Ю