Однажды на лекции я нарочно заявил, что в истории России есть много противоречивого.

И что я, являясь патриотом Отечества, не могу, и даже не обязан чтить в его истории всё в равной степени. Профессор задумался и даже согласился. Однако заметил, что при необходимости критического взгляда на историю страны, существует тонкая грань, переступив которую, человек, не имеющий достаточных знаний, может, сам того не замечая, свою любовь превратить в ненависть.
– Как любовь к родине можно превратить в ненависть? – удивился я. – Я люблю свою страну, но при этом вижу и её недостатки.
– И много их по-вашему?
– К сожалению.
– Давайте проведём тест?
Аудитория зашевелилась, предвкушая развлечение.
– Я не сторонник подобной псевдопсихологической чепухи, – беря лист бумаги, продолжал Владимир Николаевич, – но в данном случае это будет игра. Любовь к стране - это не любовь к девушке, верно? И не что-то, заложенное природой. Это вполне конкретные вещи, окружающие нас на протяжении жизни. Сейчас объясню. В центральный круг я помещу вас. Как ваша фамилия?
– Нефёдов, – сказал я.
– Прекрасно, – господин Нефёдов, – записал профессор. – А вокруг, по радиусам, размещу то, что для него является страной. Начнём со значимых вещей, которые будут в ближнем круге, и двинемся к тем, которые на тестируемого почти не влияют и с которыми он в повседневной жизни не сталкивается. Вначале будет дом, еда, сон – ведь это тоже страна.
Владимир Николаевич что-то быстро записывал.
– Далее – двор, соседи, учреждения образовательные, развлекательные, торговые и так далее. И чем мы закончим? Властью. Президент, законодательная, исполнительная и другие политические институты. Всё грубо, только ради примера. Итак! – профессор потёр руки. – Вы сказали, что вы патриот и любите страну, однако в ней есть недостатки, которые вам не нравятся. Давайте их выявим, двигаясь от периферии к центру. Вы любите власть?
– Не надо путать страну и государство, – многозначительно улыбнулся я.
– Конечно-конечно, – согласился профессор и что-то зачеркнул. – А армию?
– Она сильная, – сказал я, – но могла бы быть сильнее и действовать решительнее.
– Очень хорошо! – вновь согласился лектор. – А как вам наше законодательство?
– Есть выражение, что глупость наших законов компенсируется их неисполнением.
– Знать бы ещё, кто это сказал, – пробормотал лектор и снова что-то вычеркнул. – Далее: СМИ, медицина, образование?
– СМИ я не верю, остальное… Недоволен, конечно.
Затем были вычеркнуты торговля, обманывающая меня на каждом шагу, склочные бюрократы, жадные налоговики, разбитые по весне дороги, ЖКХ, экология с грязными воздухом и речкой у дома. Когда мы дошли до вопроса о людях, я твёрдо сказал:
– Нет, народ я люблю.
– Господин Нефёдов, мы говорим не про абстрактные вещи. Откуда вы знаете народ? Из СМИ, которым не верите? Мы говорим про близких именно к вам.
Тут я припомнил шумных соседей и дядю Гришу с первого этажа, который сорил в подъезде окурками, и близких мы также вычеркнули. Когда все круги были пройдены, профессор протянул мне листок и сказал в аудиторию:
– Я считаю, что надо опасаться людей, которые говорят, что любят страну, а на самом деле, любят в ней только себя. Про эту грань я и говорил.
На листе всё было полностью перечёркнуто, кроме моего имени в центральном круге, отделявшем меня от любимой мною страны.