Приговоры первым рэкетирам-беспредельщикам отличались мягкостью

Кира, Портос и другие
Заниматься бизнесом в начале ­1990-х было по-настоящему опасно. На дорогах орудовали банды. На рынках хозяйничали рэкетиры. На фирмы приходили вымогатели и требовали доли с прибыли. Несговорчивых избивали, поджигали их автомобили и киоски. Борьба с организованными криминальными группами была тяжелой.
В Могилеве одной из первых и самых влиятельных была группировка Киры — Владимира Кириенко. Авторитет везде появлялся в окружении друзей-подручных: Крота, Портоса и других. Если разобраться, 29–33-летние участники «бригады» ничего особенного из себя не представляли — окончили школу или профессионально-техническое училище, работали на рабочих должностях на предприятиях различной формы собственности: одни на заводе, другие у частников. Только Портос лично возглавлял швейный кооператив.
Главарь группировки Кира отличался недюжинной физической силой. До создания «бригады» он уже имел судимость за грабеж, в отличие от большинства своих чистеньких «подчиненных».
В 1990 году ежедневно несколько человек из банды, причем нередко и сам Кира, появлялись на рынке Центральный. Многое тогда было в дефиците, и даже неказистые изделия кооператоров буквально «улетали», торговля шла бойко. Ну а продукты, как известно, никогда не залеживаются, так что зарабатывали продавцы на рынке прилично. Со своими товарами в город на Днепре приезжали жители Прибалтики, Азербайджана, Армении, Украины.
С каждого торгового места бралось по 25 рублей ежедневно, на тот момент — весьма приличные деньги. Если кто-то отказывался платить, с ним расправлялись прилюдно, не отходя от прилавков, или заводили за угол. Покупатели стыдливо отводили глаза — дескать, их это не касается.
Однажды у Портоса возник конфликт с жителями Литвы, наотрез отказавшимися «делиться» с ним выручкой. Оскорбленный «работник фискального фронта» заскочил на прилавок и вознамерился двинуть ногой строптивца. Оказавшийся рядом милиционер попытался унять буяна, но был бит. Позже, когда пострадавший милиционер с литовцами зашли в пункт охраны правопорядка, Портос неоднократно забегал туда и гневно бросал, что если у заезжих торговцев милиция примет заявление о совершенном против них преступлении, то мало всем не покажется. Бандиты настолько распоясались, что дважды жестоко избивали людей в погонах в ресторанах, куда заходили развлечься. Им все сходило с рук. Они даже не боялись носить с собой оружие.
Влияние группировки простиралось и за пределы Могилева. Предприниматель разводил рыбу в Белыничском районе. Узнав об этом, бандиты повадились к нему в гости, каждый раз требовали бесплатной выпивки и закуски. Дальше — больше: постановили, чтобы кооператор ежемесячно отгружал им по три тонны рыбы. Дань была неподъемной. Бизнесмен от отчаяния взялся за топор, пытаясь защититься. Но силы оказались неравными: топор выбили, кооператора избили до потери сознания — уже когда человек лежал в луже крови, ему сломали на руке два пальца. Напуганный коммерсант даже к врачам не стал обращаться, опасаясь расправы. Только позже, когда банду взяли, он решился поведать об этом случае милиции.
Обложили преступники данью не только кооператоров и торговцев с рынка. Многие неблагополучные подростки приносили своему кумиру Кире по 50 копеек, а то и по рублю. Видно, воровали у родителей или отбирали у одноклассников. Небольшие детские взносы складывались в довольно приличные суммы.
Полковник в отставке Михаил Воронков, в прошлом первый руководитель управления по борьбе с организованной преступностью МВД Республики Беларусь по Могилевской области, вспоминает:
— На тот момент, в 1991 году, подразделение по борьбе с организованной преступностью еще не было создано. Я был в звании подполковника, работал заместителем начальника уголовного розыска УВД Могилевского облисполкома. Передо мной поставили сложнейшую задачу — любой ценой остановить Киру и его «бригаду». Работали мы в сложнейших условиях: отсутствие опыта по борьбе с подобными группировками; не хватало транспорта и спецтехники, а вдобавок ко всему запуганные свидетели, не желающие давать показания, и несовершенство законов.
И все же в результате кропотливой оперативной работы авторитета удалось взять с поличным, когда он с несколькими своими «соратниками» пришел собирать дань в один из офисов. По месту жительства рэкетиров прошли обыски, у одного из них нашли боевые патроны, у каждого в доме или квартире были вещи, отобранные у многочисленных жертв. Заговорили некоторые свидетели.
И все же обстановка была непростой: у преступников везде имелись хорошие связи, постоянно происходила утечка информации, часто приходили просители, в том числе достаточно высокопоставленные. Хлопотали за Киру и его подельников.
Рассматривалось это уголовное дело не в Могилеве, а в Минске. С огромными предосторожностями подсудимых доставили в столицу. Была немалая вероятность, что преступники попробуют отбить своего главаря по дороге. Поэтому для отвода глаз был вызван автозак, но участников группировки посадили в другой автомобиль — обычную милицейскую «Волгу», на которой их и доставили в Минск.
Увы, во время суда следователей ждало серьезное разочарование: большинство запуганных свидетелей от своих прежних показаний отказались, многие от волнения путались. Сами же участники группировки изо всех сил выгораживали себя и друг друга. Получалось что-то типа: «Да, я был на месте происшествия, стоял рядом, но преступление совершило другое, неустановленное лицо» или «Да, я приезжал к наглядно знакомому в гости, но не бил его по почкам, а эмоционально с ним обнимался — давно не виделись. И пролет забора упал не от моего удара, а сам по себе, когда я к нему прислонился. И я действительно брал в руки лопату, но вовсе не для того, чтобы замахиваться ею на потерпевшего, — просто хотел подправить забор».
Из-за несоответствия в показаниях свидетелей многие эпизоды были исключены из дела как недоказанные, не удалось вменить в вину вымогателям и то, что они действовали в составе группы, по предварительному сговору. Тогда бы был более жесткий приговор.
И все же главарей банды осудили, они получили хоть и небольшие, но реальные сроки. Сам Владимир Кириенко отправился на два года в исправительно-трудовую колонию строгого режима. И это была первая победа могилевской милиции над организованной преступностью.
Из колонии авторитет вышел досрочно, но не за примерное поведение, а по состоянию здоровья. Из-за чрезмерного употребления спиртного на воле у него развилась неизлечимая болезнь печени. Жить ему после освобождения оставалось совсем недолго.
Полковник в отставке Михаил Воронков вспоминает:
— Оставшаяся без руководства банда распалась, после выхода ближайших помощников Киры на свободу группировка уже не восстановилась. На смену грубой физической силе постепенно приходил интеллект. Хотя предводители последующих группировок и не отличались серьезным образованием, но многие были от природы смышлеными, сообразительными, умеющими просчитывать на несколько шагов вперед.
К тому же, в 1992 был создан отдел по борьбе с организованной преступностью МВД по Могилевской области, позже реорганизованный в управление. Так началось реальное и серьезное противодействие криминальным «королям».
На фото: Главарь преступной группировки Кира (справа) славился не только физической силой, но и жестокостью. ФОТО ИЗ АРХИВА ПРЕДСТАВЛЕНО МИХАИЛОМ ВОРОНКОВЫМ
Ирина МЕНДЕЛЕВА https://www.sb.by/articles/kira-portos-i-drugie.html