Дома его называли "поросенком"

В нашей детской компании был один мальчик, Витя. В то время у детей свободы было куда больше, чем сегодня, а тем более у тех детей, которые жили в частном секторе. Но когда мы все носились, играли, гоняли на великах, Витя единственный стоял в стороне, потому что все ему было нельзя:
Нельзя бегать, играть, пачкаться, дружить можно только с определенными детьми и т.д. и т.п..
Воспитывала в основном бабушка, а по характеру баба Шура была как раз из тех, что коней на скаку... там и мама Вити по струнке ходила, почему предпочитала большую часть времени проводить на работе или в поисках личного счастья. Всем хозяйством (напомню - это частные дома) заведовала бабушка, она же полностью рулила жизнью дочери и внука. Отца у парня не было, соседи уверяли, что тот сбежал от тёщи, сверкая пятками. Мы представляли себе эту картину, как взрослый дядька бежит от бабки Шуры и хохотали, Вите не было смешно.
Он был вялым, медлительным и неудивительно, что страдал лишним весом. В школе его дразнили, но ответить за себя он не мог, чаще просто прятался где-нибудь на задней парте и жевал бутерброды и яблоки.
Девочки не были столь жестоки, мы иногда подходили к парню, предлагали участвовать в играх, но Витя отказывался, всегда получалось, что ему нельзя то по одной, то по другой причине. А главное - его заругают.
Учился мальчик тоже не очень хорошо, за что ему постоянно попадало то от бабушки, то от матери. В младших классах учительница попросила меня помочь ему в уроках, потому что мы жили рядом и так я впервые оказалась у Вити дома. Там была идеальная чистота - кипельные салфеточки, половички, статуэточки, баба Шура однозначно времени зря не теряла. Вот только сесть и позаниматься нам было практически негде - для Вити был выделен какой-то уголок на швейной машинке, куда меня с большим скрипом допустили. Для допуска нужно было не просто разуться, но и старательно обходить ковры и половики, нельзя было садиться на диван и кресло, вокруг были кружевные салфеточки, трогать которые тоже было нельзя.
Пока я пыталась что-то объяснить в дырявые уши Вити, бабушка называла его “поросенком” и обещала “отодрать” его "как сидорову козу", если внук не будет нормально учиться и слушаться. Потом она приготовила нам по бутерброду, а он жадно смотрел, как она готовила. ему уже было не до уроков. Ел он так же - я впервые видела (увы, не последний раз), что так можно есть - жадно, взахлеб, почти не жуя. Только в этот момент лицо мальчика оживлялось и глаза начинали блестеть.
Мне было жутко неловко, кусок в горло не лез. Сейчас думаю, что бабушка рисовалась передо мной, унижая внука, но если в обычное время отношения были такими же хотя бы наполовину, это конечно...
В последние дни алгоритм постоянно подсовывает мне статьи про людей с избыточным весом. Кто-то из блогеров укоряет толстяков в распущенности, кто-то оправдывает, говоря о гормонах, зависимости и плохом воспитании. Но все упускают одну очень важную деталь - у большинства людей с компульсивным перееданием обычно нет никаких других интересов, весь их мир сузился до банки сгущенки и бургера.
И случилось это не вчера. Большинство из эих людей родились вполне обычными детьми, которые хотели бегать, познавать мир, но никому вокруг было не до них, взрослые занимались своими делами, и все на чем могли сконцентрироваться - заткнуть ребенка при помощи еды. А если он мешал, то ему так или иначе связывали руки.
А как вообще должна вырабатываться сила воли? Как человек должен понимать, что есть и другие радости в жизни? Откуда взяться другим интересам? Еда, в этом случае становится и обузой, и наказанием, и поощрением. Ни доброго слова, ни игр, ни разговоров - как животное - сидеть, молчать, не смей лезть, иди жри. Вся радость и все удовольствия концентрировались на еде. У моей собаки и то больше личной свободы.
Мы переехали, общаться стали меньше, потом баба Шура умерла, соседи шушукались, что умирала она долго и мучительно, говорили, что так умирают ведьмы. Но это к делу отношения не имеет, просто вспомнила.
Витю я видела во взрослом возрасте пару раз - он стал еще больше и шире, с утра он прятался от матери и пил пиво в подворотне. Потом слышала, что сидит у матери на шее, не может устроиться ни на какую работу, отовсюду быстро вылетает. Ничего ему не интересно, только еда и пиво вот теперь...
автор: Елена Степанова
страница автора: ПСИХФАК с Еленой Степановой