⭐️ Один бой в Мариуполе (рассказ)

Посвящается русским воинам, своим ратным трyдом добывшим освобождение Мариуполя.
Рассказ написан благодаря материалам российских военкоров: Александра Сладкова, Семена Пегова, Рината Есеналиева и других.
***
Я ломал это время руками, как сталь,
целовал его в черные губы,
напиши про любовь, не пиши про печаль,
напиши, что я взял Мариуполь.
Дмитрий Мельников «Напиши мне потом»
1️⃣
Была ночь. В темноте звучал женский голос. Нежная украинская колыбельная разносилась в пространстве, проникая во все комнаты небольшой, скромно обставленной донецкой квартиры. Мария стояла у окна и пела.
Гойда, гойда-гой, ниченька иде,
Диточок малих спатоньки кладе.
Она чуть покачивалась из стороны в сторону, словно баюкая младенца, а правой рукой поглаживала свой большой округлый живот. В нем рос новый маленький человек. Малыш толкался в эту ночь особенно сильно. Что-то его беспокоило.
Мария была молода и красива. У нее были густые темные волосы, нежная светлая кожа. Беременность сделала ее вовсе прекрасной, озарив лицо изнутри будущим, еще не созревшим окончательно материнством. Она вглядывалась в неровный городской горизонт. Там сверкали разрывы. Желтое зарево вспыхивало на секунду, но скоро вновь все возвращалось ко тьме. Грохот канонады долетал с запозданием, точно гром после молнии. От особенно мощных ударов слегка дребезжали стекла в окне.
Мария проснулась недавно. До пробуждения ей снилось что-то… нет, не плохое, но нарушившее покой сердца. Спустя мгновение сон улетучился, а чувство осталось. Тревога за мужа. Быть может, ее и почувствовал сын? Теперь она стояла у oкна, смотрела и слушала, как вдалеке неутомимо работали жестокие машины войны. Гадала: «Быть может, сейчас муж в окопе, в тайном укрытии, а сверху над ним рвут землю снаряды-убийцы…» Как это происходит? Упругий грохот бьет по вискам, сжимает черепную коробку, массы грунта вздымаются ввысь, превращаясь на миг в тяжелые темные волны. Кого-то находят снаряды, разрывают на части, мешают со смертным потоком…
Мария хотела успокоить себя и толкавшегося в животе сына. И потому начала петь. Родная украинская колыбельная сама пришла к ней из памяти. Ребенок услышал. Толчки не прекратились, но стали иными. Он словно прислушался. Пение захватило и мать, невольно пробудив образы прошлого. Следуя один за другим, они слагались в воспоминание.
Гойда, гойда-гой, очка заплющи,
В сни щасливому зогриєшся ти.
Мария увидела свою добрую бабушку… Летний украинский вечер, теплый и тихий. Старый дом со скрипучим дощатым полом и белыми известковыми стенами. Ухоженный, усеянный грядками двор, полный живых звуков птиц и скотины. Стакан сладкого молока перед сном, мягкая перина и добрая, сильная в хозяйстве бабушка, присевшая у кровати на стульчик.
— Спи дитятко, спи малюк…
— Не спится, бабуль, — хитро улыбаясь, натянув одеяло под подбородок, говорила маленькая Маша.
— Ну спою тоби зараз, закривай очи, — и любимая бабушка, живая кладезь сказок, песен и старинных преданий, заводила песню. Девочка, довольная своей удачной уловкой, закрывала глаза, погружаясь во тьму. Она долго лежала так, стараясь не уснуть быстро, и слушала. В темноте перед ней проявлялись картины — следы прошедшего бурного дня и что-то иное, невиданное еще и манящее.
Гойда, гойда-гой нич прийшла до нас,
Диточкам малим спатоньки вже час.
Бабушка была ее Украиной. Украиной Гоголя, «Вечеров близ Диканьки» из потертой советской книжки с забавными картинками, хранившейся в старом шкафу. Остророгий, худощавый чорт, не страшный, а скорее забавный. Мускулистый кузнец Вакула и толстый щекастый дядька-колдун с галушками, послушно летящими в рот. То была Украина ее детства, родная, своя…
Мария вздохнула. Перед ней в темноте снова вспыхнуло что-то. Быстрое и яркое. Следом пришел упругий удар взрыва — стекла нервно задребезжали в окне, и она вздрогнула. Были в той книжке Гоголя и другие истории, пугавшие робкую детскую душу. Их Маша старалась не замечать, второпях пролистывая страницы.
Бабушки уже не было на земле. Ее убил вот этот сверкавший сейчас за окном жестокий огонь. В голову вслед за детской невольно пришла память иная. Грохот взрывов и кровоточащие людские тела. Растерянность, отчаяние первых месяцев их «новой жизни». В прошлом поселилась смерть. Прошлое было словно жуткий рубец, на который страшно смотреть. Ее добрая детская Украина «с хутора близ Диканьки» сгинула в то кровавое лето, распятая взявшей власть виевской нечистью.
Пред мысленным взором возникли лица погибших. Непрошено лезли в сознание. Могилы, могилы, могилы — и всё свежие, рыхлые. Сколько их накопали тогда… На сосновых крестах портреты. Женщины, старики, дети. Мужчины — солидные, в годах, и совсем пацаны еще. Горечь комом подступила к горлу. Теперь Мария чуть иначе смотрела в окно и слушала грохот. Она знала — возмездие близится. И в тревоге за мужа рождалось новое чувство.
«Бей их, Серёжа!» — прошептала молодая женщина страстным шепотом, и тонкие ноздри ее чуть раздулись от гнева. «Бей их!»
Мария допела песню. Малыш под сердцем успокоился и затих. Она легла и попыталась уснуть. Слегка задремала, зависнув между явью и сном. Ей казалось, не проспала и минуты — но прошло больше часа. Уже начинало светлеть темное небо. Канонада утихла. Мария не поняла поначалу, что вновь разбудило ее. Потом ощутила тянущую боль в животе. Словно кто-то незримый изнутри cжал его, подержал так недолго, а потом отпустил. Через несколько минут это произошло вновь.
«Господи, неужели сейчас…» — подумала она с легкой паникой и неожиданной радостью. Затаилась в кровати, ждала повторения. И вдруг резко, обостренно вспомнился муж. Его немного угловатое, благородное лицо. Предстал ей сосредоточенным, тихим… и окровавленным. Мария испугалась видения, перекрестилась и начала, как умела, молиться — зa мужа и сына.
2️⃣
В тот предрассветный миг Сергей пробудился. Ему привиделся странный сон. В финале жестокого боя в заxваченном после тяжелого штурма истерзанном здании он вдруг увидел… ребенка. Весь в грязи и крови, заплаканный, голый по пояс худенький мальчик стоял посреди пустого, гулкого помещения, усеянного рваным железом и гильзами. Сергей бросился к нему, в страхе ища на теле мальчишки увечья и раны. Он не успел еще с облегчением осознать, что ребенок цел, что просто перепачкан чей-то чужой грязью и кровью — как тот весь разом припал к нему, обхватил своими худыми ручонками и затрясся в рыдании. Сергей вздрогнул от неожиданности и проснулся.
Он полежал несколько минут, вспоминая детали странного сна. Затем вылез из спальника и аккуратно поднялся, стараясь не шуметь и не тревожить бойцов. Они лежали тут же, натянув спальники прямо на походную форму, положив под головы сумки. Их размеренное дыхание поднималось вверх белым призрачным паром. В начале апреля был еще холод. Близкое, непрогретое солнцем Азовское море отнимало у воздуха едва народившееся тепло.
Сеpгей достал флягу с водой, прополоскал рот, бросил взгляд на ручные часы. Полчаса до подъема. Бойцы спали крепко — сопение и легкий храп разносились по комнате. Так спят мужчины после тяжкого рабочего дня, довольные совершенным трудом. И правда, вчера «попахали» на славу. День помнился единым горячим комком — весь он был занят плотным, со скоротечными перестрелками продвижением по частному сектору.
Противник, огрызаясь, отступал, поджимаемый клещами сразу с двух флангов. Он знал — задержись хоть чуть-чуть для упорного боя — и его обойдут, поймают в ловушку. А потому уходил к Бастиону.
Сергей быстро, осторожно глянул в окно — на фоне еще темно-серого неба высились белые исполины высоток. Выстроенный словно крепость, квартал из трех девятиэтажек и одного, самого дальнего, здания в целых шестнадцать (?). Бастион — так его прозвали бойцы, и название прижилось, звучало теперь в донесениях и переговорах по рации.
Темные окна зданий молчали. Но Сергей знал — во многих из них ждет движения враг. Коварный, злой и умелый. В доме множество огневых точек, где-то притаились снайпера, терпеливо высматривая цели. Предстоял штурм — он обещал быть нелегким.
Сергей достал из кармана записную командирскую книжку. Пролистал то, что уже отбыло в историю: какие-то приказы и цифры, смысл которых успел подзабыть, наброски и схемы улиц. Остановился на последних страницах. Девятиэтажное здание в профиль. Крестами помечены места, откуда вчера враг вел огонь — когда их батальон занимал окружающий «частник».
Сергей перевернул страницу. Изображен Бастион сверху, почти идеальный квадрат. В каждом доме по шесть подъездов. Все обращены внутрь. Аккуратными небольшими квадратиками обозначены их собственные позиции — одноэтажные приземистые дома через улицу. Черной жирной стрелкой направление грядущих ударов штурмовых групп. Сергей большим пальцем ощупывал серые карандашные линии. Снова продумывал, шаг за шагом, план, услышанный вчера на скором военном совете, в одном из взятых домишек...
🔥Продолжение здесь: https://rossaprimavera.ru/article/b82803aa #Россия #Русский #Донбасс #Герой #Мариуполь #ДНР #Война #СВО #Украина