НЕ ВИНОВАТА Я!..

Ни в чём!.. Работа у меня такая!..» - прокричать хотела бы на всю страну актриса Светлана Светличная. Да было уже поздно. Засветилась Света, показав себя во всей своей красе. Вот и доказывай теперь – опять же всей стране, что это роль была такая, а сама она другая, - не такая: скромная она, и не развратная. Тем более что так оно и было. Ведь до «Бриллиантовой руки» никто бы никогда актрису эту и не заподозрил в чём-то неприличном, - не было такого у неё: она была как все советские актрисы скромная … и в меру симпатичная, - а вызывающе красивой быть в то время и нельзЯ было. Тем более снимать с себя одежды на виду всех. Попробуй-ка, разденься в людном месте, - покажись, в чём мама родила: упрячут ведь, и далеко, - не спросят даже, как зовут. А тут не просто в людном месте, - тут ведь перед всей страной. Вот так и залетела птичка в сети, - всё: попалась,
Светочка, - что называется, как кур в ощИп.
А поначалу, да – ничто такого и не предвещало. И все роли у Светличной были, в общем-то, вполне приличные, - и даже были главные: и у Лиозновой она играла, и у Калика, и у Ростоцкого, и у
Хуциева, - короче, нарасхват она была. При этом сильно-то в глаза и не
бросалась: симпатичная, конечно, девушка, - красивая, но не настолько, чтобы можно было рисовать с неё икону. А впервые она бросилась в глаза в «Стряпухе», у Кеосаяна: он её в платочек нарядил, - не видно даже было, что она брюнетка, - но зато глаза, действительно, как у мадонны – в пол-лица, и взгляд – такой загадочный. Ну, может, не такой, как у Кустинской, - та, если уж состроит глазки, так, вообще, держись: Кустинская тогда была вне конкуренции – «советская Бриджит Бардо». Поэтому Гайдай и пригласил её в свой новый фильм «Бриллиантовая рука» на роль Анны Сергеевны, - мошенницы, авантюристки и
вдобавок ко всему ещё и … «знойной» женщины. Кустинская как раз и подходила к этой роли, - идеально. Только что-то у неё там не срослось с Гайдаем, - видимо, переиграла: тут ведь очень тонкая должна была работа быть, без перебора, - может, даже и Кустинская была для этой роли слишком уж вульгарна. И уже отснято было всё, как вдруг Гайдай сказал: «Отбой, Наташа! Отдыхаем!..» «Как же так?..» «Вот так!..» И пригласил на эту роль эстонскую красавицу-блондинку Эве Киви. Но
та не захотела раздеваться. Вот, те на!.. Гайдаю отказали, - очевидное-невероятное, - да было ли такое?.. Что ж теперь?.. Найдём сговорчивей
кого-нибудь. Вот и нашли, - Светличную – Светлану, - имя и фамилия, конечно, в цвет. А волосы – не очень как-то. Ладно, - перекрасимся, чтоб походить на Эве Киви, - долго, что ли, - и для верности шиньон ещё прицепим, - хорошо!.. А с формами как быть?.. Нужна «четвёрочка» хотя бы, или даже «пять», как у Кустинской. Тоже не проблема. Есть ведь вариант всё это увеличить, - пенопластовые вкладки для чего?.. Ну, всё – размер такой, какой и должен быть. Мотор!..
Не так всё просто было у Гайдая со Светличной. Ведь она с характером, а он – хозяин-барин, - кто кого?.. Но без неё никак, - она вписалась в эту роль – блестяще просто – на все сто, - к тому же и разделась, показала всё, а это дорогого стоит, - и Гайдай был вынужден
прощать Светличной все её капризы. Только вот не дал ей песню спеть. Да, да, - она хотела заменить Ведищеву: сама умею, мол. Но режиссёр на это не пошёл. Аида ведь его землячка – он с Иркутска, и она оттуда же – сибиряки. К тому же и с Ведищевой Гайдай уже работал в предыдущем фильме, и успешно очень, - почему бы и не повторить успех «Кавказской пленницы». Хотя и с ней не так всё гладко было тоже, - сложности возникли, - ведь она уже была в опале: спела всё-таки Аида в этом фильме песню «Помоги мне», но об этом знали только посвящённые, - фамилии певицы в титрах не было. Светлана же в опале не была, - наоборот, её поддерживали многие: Лиознова, к примеру, - тем не менее, финальная озвучка фильма проходила без неё, и голоса Светличной в этом фильме мы почти и не услышали. Роль Анны Сергеевны озвучила Толбузина, - почти и неизвестная актриса. Но, однако, самая значительная фраза «Бриллиантовой руки»: «Не виноватая я! Он сам пришёл!..» - осталась всё же за Светличной. Но об этом в принципе никто не знал, - их голоса похожи были, - а замена эта была вызвана желанием Гайдая чуть приопустить уж слишком высоко
взлетевшую актрису, - много на себя брала она. К тому же режиссёр ещё и не уверен был, что сцена с раздеванием в гостинице «Атлантик» уцелеет в его фильме: это было слишком смело, - ничего подобного советское кино ещё не знало, - и цензура запросто могла её не пропустить.
Но ведь это был Гайдай – великий и могучий: вся страна буквальным образом с ума сходила от его комедий, - кассовые сборы были просто сумасшедшие и били все рекорды, - а среди его поклонников был сам
Генсек – товарищ Брежнев, - все об этом знали, - и, конечно, Леонид Иович мог себе позволить многое. Поиздеваться, например, над худосветом киностудии «Мосфильм». Что он сделал: взял и прилепил к своей комедии, уже после финальных титров кадры … ядерного взрыва, - черно-белые такие – просто жуть, - и где-то откопал ведь, - что почём?.. А члены худсовета, досмотрев уже кино готовили уже вопросы к режиссёру, - и немало было их. И тут такое вдруг… - кошмар какой-то, - люди просто испугались, - страшно стало им. Возникла пауза, - причём, надолго, - тишина. … И, наконец, у Михаила Сурина – директора
«Мосфильма», - с дрожью в голосе – вопрос: «И это, что … комедия у нас такая будет?..» А Гайдай спокойно, как ни в чём и не бывало, отвечает: «А одно другому не мешает. Надо, чтобы зритель знал об этом, и не расслаблялся: посмеялся, а потом задумался над тем, что может быть». И худсовет, приняв его слова за чистую монету, в один голос: «Леонид Иович! Этого не надо делать! Пусть комедия останется комедией!..», - но толку-то: все уговоры были бесполезны, - это ведь Гайдай – он сам себе и худсовет, и киностудия. И лишь когда все с ним уже устали спорить, он сказал: «Ну, ладно!.. Значит, если я концовку уберу, всё остальное принимаете, как есть?..» «Конечно, принимаем!..» Вот и все дела!.. Это звучит как анекдот, но так оно и было всё. Вот так она и вышла на экраны – без купюр, эта великая комедия.
Но позже всё-таки без обрезания не обошлось, - не то, чтобы и повсеместно, но во многих случаях, - особенно в глубинке, на периферии. Из-за самодурства местных управленцев, в основном. А так же из-за «кагэбэшников». Да, да!.. Они ведь, скажем так, обиделись на этот фильм. Потому что и контрабандисты, и валютчики, и те, кто занимался незаконным оборотом золота и прочих драгоценностей, включая бриллианты, - были Их клиентами. Милиция к таким делам не допускалась, - близко даже, - этим занимался КГБ. И этот фильм
должен быть о них, - о «комитетчиках», об их работе, - о «бойцах невидимого фронта», - и такие фокусы, как радиоприёмник в пачке сигарет, «ментам» обычным даже и присниться не могли, - а вот у
них, у «комитетчиков» и не такое ещё было в арсенале, - и так далее: короче, комитетчики обиделись. В то время ведь два этих ведомства – госбезопасность и милиция - не очень-то и ладили между собой, - во многом из-за личных отношений между их руководителями. Одними управлял Андропов, а другими Щёлоков. Формально первый был главнее, а фактически второй ему ни в чём не уступал. Потому что Николай Анисимович – Щёлоков – был близким другим Леонида Ильича. А наш Генсек любил кино, - смотрел его на даче у себя, в Завидово. И как-то раз смотрел – уже повторно – «Бриллиантовую руку». Вместе с другом – хорошо сидим – после работы – всё по-человечески. И тут доходит дело до пикантной сцены, что в гостинице «Атлантик», - самой долгожданной в этом фильме – для мужчин, конечно, - мы все одинаковые, чего уж тут скрывать, - уже налили – ждём. «А что такое, Коля?.. Почему она не раздевалась?..» «А спроси об этом у Андропова» - ответил Щёлоков. «Сейчас спрошу». Андропов на работе был и вечерами, - он, вообще, работал сутками. «Юрий Владимирович!.. А чем тебе актриса эта не понравилась?.. Не надо больше обрезать её. Скажи своим там…»
Тоже ведь звучит как анекдот. Но это было, - вряд ли будет нас обманывать сама виновница коллизий тех – Светлана Афанасьевна
Светличная, - в недавнем интервью она сама об этом вспомнила, - но не сказала, правда, от кого она могла об этом знать. Лишь сделала намёк, что был в то время у неё один … знакомый, занимающий высокий пост, - такой, что позволял ему порой смотреть кино … в Завидово, на той же даче. И они … дружили много лет с ним, - и у нас в стране, и заграницей даже, - как-то умудрялись. И о дружбе этой знали все, кто должен был об этом знать. Владимир Ивашов, к примеру, - муж Светланы и жена того, чьё имя … можно вычислить, но мы не будем этим заниматься. Так же как и тем, чем занимаются сегодня очень многие: перечисляют всех её друзей, - зачем нам это надо?.. Ей ведь было очень нелегко в то время: мнОгие хотели с ней дружить, - и как вот быть для всех «сорокою-вороною»?.. Попала она в роль Анны Сергеевны, - да так, что заигралась ею. Это ведь большой соблазн: быть одной - единственной, - объектом вожделения для всех страны, - мужчин, по крайней мере. Но и женщины ведь тоже в большинстве своём стремились подражать ей: одеваться так же модно, - и халатик с перламутровыми пуговичками – обязательно, чтобы потом при случае вот также распахнуть его, - ну, и, конечно, взгляд её с ума сводил и женщин тоже: все хотели также вот глядеть, как и она - загадочно. Но вся беда Светличной в том была, что вместе с этим образом – секс-символа страны - она ещё и заработала дурную репутацию: не столько было у неё чего-то, сколько приписали ей. И это не могло не отразиться на её кинокарьере: роль Анны Сергеевны по сути дела стала для неё последней, - значимой, - её не приглашали больше на серьёзные значительные роли. Даже и Гайдай её не приглашал, хотя и
следующий фильм его – «Иван Васильевич» - располагал к участию Светличной: столько было там ролей, - пусть даже и эпизодических, но очень ярких, колоритных: для Кустинской вот, к примеру, роль нашлась, и для Крачковской, и для Селезнёвой. А Светлана отдыхала, - ездила по заграницам: и в Венеции была, и в Каннах, и в Берлине, - представляла наш кинематограф на престижных кинофестивалях. Видимо, была такая установка свыше – показать её: смотрите, мол, какая есть у нас актриса, - что не говори, а внешность у неё была уж явно не советская, - а, может, просто ей там назначали … встречи.
И сегодня вот она – Светлана Афанасьевна Светличная – в свои семьдесят семь – прекрасно выглядит, - она, по-прежнему, звезда. И всё ещё играет роль … Анны Сергеевны. Она ни в чём не виноватая.
Теперь о песне, - как без этого?.. Ведь грех не рассказать о ней. Она ведь самая любимая у нас в народе, - все её поют у нас – от мАла до велИка, - и не только женщины, - мужчины тоже, - дети даже. На
эстраде так, вообще, она вне конкуренции, - поют её буквально все опять же, - диски выпускают, - а на дисках этих после песни в скобочках написано: «слова и музыка народные». Но это далеко не так: у песни этой автор есть, - и даже не один, а два. Хотя и с авторством второго претендента – Алексея Муравлёва – есть определённые проблемы. Муравлёв – это известный композитор, - он живёт сейчас в Перми, и здравствует, - исполнилось ему недавно 85. А полстолетия назад, вернее даже больше – в 1961-ом году, - он написал музыку к фильму Василия Ордынского «Тучи над Борском». И эта музыка была … тяжёлая, гнетущая такая, - впрочем, так же как и фильм этот – тоже был гнетущий, - и, вообще, ужасный он – в прямом и переносном смысле. Девочка, девятиклассница влюбилась в паренька, а тот сектантом был – пятидесятником, - и он уговорил её примкнуть к ним, к его секте. И она примкнула: бросила учёбу, - и билет свой комсомольский бросила в
лицо отцу, а тот от горя слёг с инфарктом, - но потом она одумалась, вернулась в школу и решила бросить эту секту. Но сектанты не хотели отпускать её, и более того, в знак наказания – во искупление её грехов – решили эту девочку … распять. Короче, фильм этот - просто омерзительный, – дешёвая хрущёвская агитка, - абсолютно лживая, - и музыка была под стать ему. Но, как не удивительно, - вернее даже не пародоксально, - в этом страшном фильме и звучала наша песенка, - казалось бы, весёлая, но пели её грустно почему-то, и слегка иначе – несколько другой мотив был. И зачем её припутал композитор Муравлёв к картине этой, не понятно. Сам он это объясняет это тем, что героиня фильма находилась на распутье: виновата ли она, что полюбила парня
этого, сектанта, или же не виновата. Ну, а песню эту он услышал где-то, - мельком, правда, - взял слова её, а музыку придумал сам, - как будто. Вот. И хочет, чтобы мы ему поверили.
А мы ему не верим. Потому как песня эта пелась – повсеместно - на просторах нашей необъятной Родины ещё с конца 40-ых годов. И пелась она так, как и сегодня мы поём её – непринуждённо весело, - какая может быть тоска в ней: ну, не нагулялась девка, - просится опять на улицу у мамки на ночь глядя. А придумал эту песню Феликс ДалладА – известный человек, - поэт и бард, - мы знаем хорошо ещё одно его произведение – песню «Расцвела сирень в моём садочке». Так-то вот.
А в клипе песню эту бесподобную поёт очаровательная Лена Василёк. И мы ей подпоём, конечно:
Виновата ли я, виновата ли я,
Виновата ли я, что люблю,
Виновата ли я, что мой голос дрожал,
Когда пела я песню ему.
Целовал, миловал, целовал, миловал,
Говорил, что я буду его,
А я верила всё и как роза цвела,
Потому что любила его,
Ой, ты, мама моя, ой, ты, мама моя,
Отпусти ты меня погулять,
Ночью звёзды горят, ночью ласки дарят,
Ночью все о любви говорят.
Виновата сама, виновата во всем,
Ещё хочешь себя оправдать,
Так зачем же, зачем в эту лунную ночь
Позволяла себя целовать.
Из книги Виктора Арышева «Мой песенный роман» том 1.