- Не сомневайся, без мужчины не останешься. Года не пройдёт - наденешь обручальное кольцо.
Гадалка худой рукой смешала угольно-чёрные, с золотом, карты. Контрольно раскинула ещё разок: снова вышло кольцо, да ещё с бриллиантом!
Вот вы не верите в предсказания, а у нашей гадалки они почти всегда сбывались. Особое доверие вызывала её способность увидеть мелочи: например,как сейчас бриллиант на кольце. Или марку машины, которую купит счастливец, или масть разлучницы: брюнетка или блондинка…
Ксю летела домой на крыльях,улыбаясь сама себе, и ей улыбались встречные дети и собаки. Тридцать шесть лет, женский расцвет - пора, пора себя окольцевать, выйти замуж.
Мешало имя. Потому что никогда не следует называть ребёнка в честь того, кто несчастен в роду. У матери была тётка, на которую обрушились немыслимые жизненные невзгоды: сума и тюрьма, болезни, расплата за чужие грехи, одиночество. В преклонном возрасте она постриглась в монахини, стала матерью Ксенией.
В её честь и назвали новорождённую девочку - и вместе с именем передался венец безбрачия.
Ксю не любила, когда её называли Ксюшей — ну что это, юбочка из плюша. Скольким людям испортили жизнь прилипчивые песни и не менее въедливые реплики из популярных фильмов. Анюта я тута. Саша с Уралмаша. Надо, Федя, надо...
***
Улыбалась Ксю ещё и потому, что сейчас придёт домой, откроет электронку— а там письмо от возлюбленного. Да какое письмо — ни одной женщине в мире не писали подобного!
Только послушайте: «Из-за таких женщин как вы, начинаются войны!», «Вы не ширпотреб, вы индпошив!». Ну и что, что фразы киношные — когда их посвящают лично тебе -сердце замирает, душа подпрыгивает мячиком.
А вечером по скайпу он будет читать стихи великолепным бархатным голосом:
Сближались губы понемногу.
Так пьют в жару из родника,
Но жажды утолить не могут...
***
Ксю отомкнула железную дверь. В маленькой двушке было уютно и тепло, пахло стряпнёй. На диване спали три кошки Мурки и не удостоили хозяйку взглядом, зато у балкона радостно запрыгал пёс Шарик.
Никто не скажет, что квартира служит передержкой для бездомных животных (Ксю работала в приюте). Чтобы не привязываться, она называла подопечных шариками и мурками. Её задача — не сюсюкать, а приучать найдёнышей к дисциплине, лечить, содержать в сытости и опрятности.
Ксю с детства любила строгий порядок и идеальную чистоту, устраивала купания пупсови постирушки мелкой кукольной одежды. В садике позовут обедать— пока не уберёт за собой последний кубик и придирчиво не осмотрится — за стол не сядет.
Когда прочая малышня с визгом носилась и безобразничала, она стояла рядом с нянькой и мечтала: вот бы ей разрешили тряпочкой протереть подоконник или шкаф. На родительских собраниях хвалили ребят за смекалку, за быстрое чтение и умение решать задачки. Когда очередь до ходила до Ксю, воспитательница запиналась, вздыхала и говорила: «Ну а Ксюша… Ксюша у нас добрая девочка. И чистюля — каких поискать. Хозяюшка растёт!».
***
Но вернёмся к телефонному возлюбленному. Нынче каких только слов ни придумали, лишь бы не называть любовь любовью. Интим, секс, химия…
Суррогатные слова, суррогатные отношения. Ксюшин бывший тоже искусно избегал обязывающего слова «любовь». Но им и без того было неплохо в её гнёздышке. Он перевёз чемодан, в прихожей, как верные собачки, его ждали тапки, разинув ротики. В ванной из стакана росли два стебелька зубных щёток: голубая и розовая.
Безмятежное счастье нарушил звонок его жены. Ксю так растерялась, что опустилась на стул и заплакала. Жена оказалась креативная дама, бить окна и рвать волосы сопернице не стала, наоборот, пригласила к себе на чай. Разработали план уличения преступника. Получился анекдот на новый лад: возвращается муж из командировки, открывает шкаф чтобы развесить рубашки — а там его любовница. Ксю сидела на корточках и виновато таращилась снизу вверх большими зарёванными глазами.
Она была так травмирована, что потом на мужчин долго не могла смотреть. Тем более, это был уже второй раз, когда ей разбивали сердце. Первый случился в десятом классе:влюбилась в мальчика-выпускника, будущего медалиста. И он, не знавший ничего кроме учебников, здорово увлёкся ею. Они взялись за руки и первопроходцами шагнули в новый мир. Мир познавания друг друга как мужчины и женщины.
Когда его родители уезжали на дачу, они швыряли учебники и, дрожа от нетерпения и всхлипывая как щенки, скидывали джинсы и майки, падали в постель… По сравнению с их отважными поисками, находками и открытиями Камасутра была - «Спокойной ночи, малыши!».
Медалист чуть не завалил ЕГЭ. Родителям нахамил, что женится на Ксю, снимет квартиру, пойдёт в армию. А пока будет зарабатывать развозкой пиццы — электросамокат у него есть.
- Детёныш, у тебя нет ничего, самокат купили мы с папой!
На него навалились всей роднёй, задушили, так что он шевельнуться и пикнуть не смел. Будущая свекровь пришла знакомиться с Ксю — мама в это время была на работе.
В дверях смерила «невесту»взглядом. Отодвинула как предмет,прошла в комнату, попросила вазу с водой и установила там две крупные белые хризантемы. Это был её подарок на свадьбу. Которой (свадьбы) не будет, даже не надейся, спокойно пообещала она помертвевшей девочке.
От мамы помощи ждать не приходилось. Она давно, прочно и счастливо поселилась в советских фильмах 50-х годов. Там целомудренные девушки трудились, читали книжки, вышивали, рвали ромашки под музыку Дунаевского. И ждали, когда в них влюбится главный герой, инженер или агроном. И он находился и влюблялся.
Мама ласкала кудрявую дочкину голову. «Сиди и не дёргайся, судьба тебя найдёт». «Тебя-то не больно нашла» - думала Ксю.
***
А мама оказалась права! Если Мёртвую царевну разбудил поцелуй принца, то Ксю из её многолетнего прозябания и оцепенения выдернул звонок незнакомца. Трубка чуть вибрировала от чудесного, обволакивающего мужественного голоса:
- Здравствуйте, Ксения! Мне ваш телефончик дал товарищ, он знаком с сестрой вашей подруги, которая… Впрочем, не важно. Я звоню с зоны. Не пугайтесь: никого не убивал-не грабил. Так получилось: отбываю срок за чужое преступление. Судебная система дала сбой.
Он сидел по статье «воровство». И правда, вор -украл Ксюшино сердце и покой.
***
- Свет мой зеркальце, скажи,
Да всю правду расскажи:
Я ль на свете...
Ксю любила родное домашнее зеркало. Оно никогда не подводило: для него хозяйка была безусловно всех милее, всех румяней и белее. В отличие от чужих зеркал в примерочных кабинках. Те беспощадно высвечивали всё: и отросшие тёмные корни, и морщинки на шее, и животик, и намечающиеся целлюлитные комки на бёдрах.
Просторная примерочная кабинка в свадебном салоне была рассчитана на пышные платьяс кринолинами и шлейфами. Ксю перебрала их шесть штук. Больше всех понравилось низко срезанное, с открытыми плечами и грудью. Ксю выглядывала оттуда как цветок. Самая фишка была в том, что казалось: вот-вот корсет спадёт и невеста оголится по пояс.
Хотелось ахнуть ив испуге схватиться за лиф.
- Не беспокойтесь, не упадёт — французское качество, - заверили продавщицы. Они в своих блестящих зелёных халатиках облепили белоснежную Ксю как мухи - кусок сахара. Одна одёргивала подол, другая поправляла букетик незабудок на поясе, третья, отступив, цокала языком и целовала кончики пальцев.
- В этом платье вы затмите всех невест в загсе. Гости ахнут. А уж в ресторане…
- Ресторана и гостей не будет, - призналась Ксю. - Будет колония строгого режима. А ещё мне нужен чёрный мужской костюм 58 размера, галстук- «бабочка», лакированные полуботинки…
И кольца она купила, перед этим выведав у возлюбленного размер безымянного пальца.
- Тебе зачем?
- Ни зачем. Скажи.
- Когда скажешь зачем — тогда скажу.
- Нет, сначала ты скажи.
- Ладно, давай ты скажи размер своего пальчика, а я потом скажу свой.
- Господи, голубки, кончайте ворковать, меня сейчас от вас стошнит, - это новая подруга Маринка. Сидит поджав ноги на диване и стряхивает пепел в кофейную чашку. - Ты мать-то не забыла обрадовать?
Не забыла.
«Мам, привет, что делаешь? Сядь, сейчас скажу новость. Я выхожу замуж, он заключённый… Ну ма-ам?! Я же сказала: сначала сядь!»
Насчёт кольца Ксю узнала, что умельцы на зоне делают их из фольговых крышечек от йогурта — такая ажурная серебряная красота получается, хоть в музей!
***
- Меня зовут Света, и я ждуля. Меня зовут Анжела, и я ждуля…
Это было что-то вроде обряда посвящения, торжественная клятва при вступлении в закрытую группу, которая так и называлась «Ждули».
Какое противное, рыхлое слово — в нём есть что-то покорное, овечье, коровье. Почему было не назвать паблик красиво, например, «Ждана»? Или «Пенелопа» - она ведь тоже ждала своего Одиссея. На худой конец, «Заочница»… Хорошо, что декабристки жили в позапрошлом веке, а то бы и к ним прилепилось гадкое словцо.
- Девочки, схожу с ума, люблю не могу. Посоветуйте, что делать? - написала Ксю.
Она думала, её подхватят, затормошат, поддержат, возьмут в сообщество подруг. Ответы облили ледяным душем.
- Что делать? Жить. Лепить пельмени, ходить на работу, ухаживать за собой, воспитывать детей, если есть. Вот что надо делать. И выкинуть из головы эту блатную чушь.
Поведали об одной мамаше, которая крутила любовь с зэками, причём таскала с собой по колониям маленького сынишку. По скайпу малыш называл очередного хахаля «папой», тыкался чистыми губёнками в экран - целовал «папу». За пять лет - три отца. Каким местом эта коза вообще думала?! Хотя известно каким.
В общем, нет повести печальнее на свете, чем повесть о Тюрьмео и Ждульетте...
Ксю в смятении захлопнула ноутбук. Она подбирала на улице грязных искалеченных собак и кошек. Лечила, откармливала, отмывала. Так неужели пройдёт мимо изломанной человеческой судьбы?! Это у других ждуль неудачный опыт, а у Ксю будет по-другому.
Ксю его спросила, что привезти в следующий раз. «Привози себя». Она с любовью и грустью покупала консервы, сигареты, конфеты, чай, кофе. Главное, чтобы сумка не тянула больше тридцати килограмм.
Не правда, её Вор ни на кого не похож, он единственный, несчастный, добрый, ранимый. А главное, до этого никто в жизни не говорил ей заветных четыре слова: «Выходи за меня замуж». Ни к чему не обязывающие: «Я тебя люблю» - сколько угодно. А он предложил руку и сердце в первое же свидание!
Какие у него добрые глаза, наивные как у ребёнка, смотрят виновато и умоляюще. И сам как большой ребёнок: крупнее Ксю в два раза, а прикасается с величайшей нежностью, будто боится причинить боль. Руки сильные, большие — ксюшины лапки в них утонули. Он целовал и умилялся, рассматривал каждый её пальчик (не зря отдала за маникюр две тысячи). Покусывал и целовал ноготки: «Милая… Роднуля моя».
Это было удивительно, восхитительно: чувствовать свою безграничную власть над этим огромным как гора, красивым сильным человеком.
***
- Вот, вот. В этом вся сущность нас, ждуль, - это Маринка. Они познакомились в группе, с восторгом узнали, что живут в одном городе на соседних улицах. Встретились, обнялись, завизжали, запрыгали.
- Давай честно: на воле на нас никто не смотрит, предложение не делает. А тут перед тобой такой красавчик пресмыкается, заглядывает в глаза, берёт за руку. Здесь ты властвуешь и мучаешь: хочу того выберу, хочу этого, хочу выйду замуж — хочу нет, хочу к сердцу прижму — хочу к чёрту пошлю. Когда ещё удастся почувствовать себя женщиной, поломаться-покапризничать, покомандовать?
По Маринкиной теории выходило, что ждули — те же абьюзеры наизнанку. Не жертвы — нет, ведь они сами обманываться рады.
Для парочки это взаимовыгодное сотрудничество. Для него семья - возможность выйти по УДО и прочие плюшки: уси-пуси по телефону, вкусные передачки и жаркие ночи раз в три месяца. Для неё — редкая роль побыть королевой. Прекрасный спектакль длится, пока он за решёткой. Как только освободится — тут и сказочке конец.
«Ксень, ты думаешь, раз ты кошечек-собачечек умеешь воспитать, то и его приструнишь? Нет, это ты будешь у него по струнке ходить».
Маринка по себе судила о людях. Обожглась на своём молоке и дула на чужую воду.
- Ладно, - вздохнула та, - яйцом стену не прошибёшь. Пройду с тобой весь скорбный путь, я же подруга.
И помогала укладывать свадебное платье, чтобы не мялось, и выбирала жемчуг в уши и на шею, и горячими щипцами завивала на висках упругие спиральки — как у барышень-декабристок.
… - Ксень, ты мне не отрубишь голову?
- В смысле?!
- Ну, в древние века гонцу, который приносил плохую весть, рубили голову.
У Ксю трепыхнулось сердце: что случилось? А случилось то, что Маринка из верных источников узнала: «Твой-то параллельно переписывается ещё с двумя ждулями… Имеются неопровержимые улики».
- Вот так, подруга. Хорошо, что платье не купила, а напрокат взяла. И ребёнка не успели сделать.
***
«Ревнуля моя, это не то что ты думаешь.
Не верь завистницам, их душам чёрным,
Не верь их лживым языкам.
С них капает змеиный яд тлетворный...
Ксю не стала читать — удалила и заблокировала вора. Мелкого воришку. Вырвала с мясом, с кровью. Маринку радовать слезами не стала — вся боль, вся жгучая соль досталась подушке-девичьей подружке.
- Тётенька, вы ведь подбираете котят? В кустах нашёл.
Мальчик на улице протягивал промокшую обувную коробку: в ней шебуршал котёнок, примерно двух недель от роду.
Дома Ксю положила коробку у батареи, взяла совок и щётку: на подходе к дому она заметила на асфальте битое стекло. Непорядок. Ну выпили, ну не донесли бутылку до урны — но зачем непременно вдребезги колотить её об асфальт, давить каблуком в стеклянную крошку?
Это жилец с первого этажа таким образом выражал неудовлетворённость жизнью и социальный протест — по-другому он не умел. В слепой ярости крушил всё вокруг, налившимися кровью глазами свирепо озирался, сопел: а ну кто виноват в его бедах, с кем ещё разобраться? Что уничтожить, изуродовать: пнуть урну, запустить камнем в фонарь, пришибить собачонку... На случай, если необъяснимая тоска-кручинушка обуяет в дороге — в багажнике «семёрки» были припасены бита и монтировка.
Ксю выбирала стёкла, шепча: «Свиньи, ну что за свиньи». Один забившийся под бордюр осколок оказался странной формы, круглый. Отёрла грязь: кольцо!
В ювелирке сказали: золотое. И камень настоящий, не фианит. Сколько за него хотите?
Ксю поделилась с Маринкой, стали думать вместе. Найденные вещи счастья не приносят. А ну потеряла невеста, ищет, плачет... Но если дать объявление — набежит полгорода. А давай напишем так: найдено простое колечко со стеклянным камушком. Может, кому дорого как память?
Объявление висело, никто не откликался. Никому не была нужна медная дешёвка со стекляшкой.
Обручальное кольцо для Ксю было великовато, но ведь гадалка про размер ничего не говорила. Как и про то, кто его наденет: жених или сама Ксю. Как и про то, долго ли колечко пробудет на пальце.
Потому что хозяйка всё-таки нашлась и по телефону указала точное место потери. Но не поблагодарила, а вырвала кольцо, с подозрением осмотрела, будто от него могли откусить кусочек - и уехала, хлопнув дверцей машины.
Зато у Ксю живёт красавец кот Мур из коробки (она его не сдала в приют, хватит с нас казённых домов). Но ведь гадалка и не уточняла, какой будет мужчина: человечий или кошачий. Ну и как после этого не верить в предсказания?!
(с) Надежда Нелидова /Молчание девчат /Дзен Яндекс
Наши забавные животные
Ксю
- Не сомневайся, без мужчины не останешься. Года не пройдёт - наденешь обручальное кольцо.
Гадалка худой рукой смешала угольно-чёрные, с золотом, карты. Контрольно раскинула ещё разок: снова вышло кольцо, да ещё с бриллиантом!
Вот вы не верите в предсказания, а у нашей гадалки они почти всегда сбывались. Особое доверие вызывала её способность увидеть мелочи: например,как сейчас бриллиант на кольце. Или марку машины, которую купит счастливец, или масть разлучницы: брюнетка или блондинка…
Ксю летела домой на крыльях,улыбаясь сама себе, и ей улыбались встречные дети и собаки. Тридцать шесть лет, женский расцвет - пора, пора себя окольцевать, выйти замуж.
Мешало имя. Потому что никогда не следует называть ребёнка в честь того, кто несчастен в роду. У матери была тётка, на которую обрушились немыслимые жизненные невзгоды: сума и тюрьма, болезни, расплата за чужие грехи, одиночество. В преклонном возрасте она постриглась в монахини, стала матерью Ксенией.
В её честь и назвали новорождённую девочку - и вместе с именем передался венец безбрачия.
Ксю не любила, когда её называли Ксюшей — ну что это, юбочка из плюша. Скольким людям испортили жизнь прилипчивые песни и не менее въедливые реплики из популярных фильмов. Анюта я тута. Саша с Уралмаша. Надо, Федя, надо...
***
Улыбалась Ксю ещё и потому, что сейчас придёт домой, откроет электронку— а там письмо от возлюбленного. Да какое письмо — ни одной женщине в мире не писали подобного!
Только послушайте: «Из-за таких женщин как вы, начинаются войны!», «Вы не ширпотреб, вы индпошив!». Ну и что, что фразы киношные — когда их посвящают лично тебе -сердце замирает, душа подпрыгивает мячиком.
А вечером по скайпу он будет читать стихи великолепным бархатным голосом:
Сближались губы понемногу.
Так пьют в жару из родника,
Но жажды утолить не могут...
***
Ксю отомкнула железную дверь. В маленькой двушке было уютно и тепло, пахло стряпнёй. На диване спали три кошки Мурки и не удостоили хозяйку взглядом, зато у балкона радостно запрыгал пёс Шарик.
Никто не скажет, что квартира служит передержкой для бездомных животных (Ксю работала в приюте). Чтобы не привязываться, она называла подопечных шариками и мурками. Её задача — не сюсюкать, а приучать найдёнышей к дисциплине, лечить, содержать в сытости и опрятности.
Ксю с детства любила строгий порядок и идеальную чистоту, устраивала купания пупсови постирушки мелкой кукольной одежды. В садике позовут обедать— пока не уберёт за собой последний кубик и придирчиво не осмотрится — за стол не сядет.
Когда прочая малышня с визгом носилась и безобразничала, она стояла рядом с нянькой и мечтала: вот бы ей разрешили тряпочкой протереть подоконник или шкаф. На родительских собраниях хвалили ребят за смекалку, за быстрое чтение и умение решать задачки. Когда очередь до ходила до Ксю, воспитательница запиналась, вздыхала и говорила: «Ну а Ксюша… Ксюша у нас добрая девочка. И чистюля — каких поискать. Хозяюшка растёт!».
***
Но вернёмся к телефонному возлюбленному. Нынче каких только слов ни придумали, лишь бы не называть любовь любовью. Интим, секс, химия…
Суррогатные слова, суррогатные отношения. Ксюшин бывший тоже искусно избегал обязывающего слова «любовь». Но им и без того было неплохо в её гнёздышке. Он перевёз чемодан, в прихожей, как верные собачки, его ждали тапки, разинув ротики. В ванной из стакана росли два стебелька зубных щёток: голубая и розовая.
Безмятежное счастье нарушил звонок его жены. Ксю так растерялась, что опустилась на стул и заплакала. Жена оказалась креативная дама, бить окна и рвать волосы сопернице не стала, наоборот, пригласила к себе на чай. Разработали план уличения преступника. Получился анекдот на новый лад: возвращается муж из командировки, открывает шкаф чтобы развесить рубашки — а там его любовница. Ксю сидела на корточках и виновато таращилась снизу вверх большими зарёванными глазами.
Она была так травмирована, что потом на мужчин долго не могла смотреть. Тем более, это был уже второй раз, когда ей разбивали сердце. Первый случился в десятом классе:влюбилась в мальчика-выпускника, будущего медалиста. И он, не знавший ничего кроме учебников, здорово увлёкся ею. Они взялись за руки и первопроходцами шагнули в новый мир. Мир познавания друг друга как мужчины и женщины.
Когда его родители уезжали на дачу, они швыряли учебники и, дрожа от нетерпения и всхлипывая как щенки, скидывали джинсы и майки, падали в постель… По сравнению с их отважными поисками, находками и открытиями Камасутра была - «Спокойной ночи, малыши!».
Медалист чуть не завалил ЕГЭ. Родителям нахамил, что женится на Ксю, снимет квартиру, пойдёт в армию. А пока будет зарабатывать развозкой пиццы — электросамокат у него есть.
- Детёныш, у тебя нет ничего, самокат купили мы с папой!
На него навалились всей роднёй, задушили, так что он шевельнуться и пикнуть не смел. Будущая свекровь пришла знакомиться с Ксю — мама в это время была на работе.
В дверях смерила «невесту»взглядом. Отодвинула как предмет,прошла в комнату, попросила вазу с водой и установила там две крупные белые хризантемы. Это был её подарок на свадьбу. Которой (свадьбы) не будет, даже не надейся, спокойно пообещала она помертвевшей девочке.
От мамы помощи ждать не приходилось. Она давно, прочно и счастливо поселилась в советских фильмах 50-х годов. Там целомудренные девушки трудились, читали книжки, вышивали, рвали ромашки под музыку Дунаевского. И ждали, когда в них влюбится главный герой, инженер или агроном. И он находился и влюблялся.
Мама ласкала кудрявую дочкину голову. «Сиди и не дёргайся, судьба тебя найдёт». «Тебя-то не больно нашла» - думала Ксю.
***
А мама оказалась права! Если Мёртвую царевну разбудил поцелуй принца, то Ксю из её многолетнего прозябания и оцепенения выдернул звонок незнакомца. Трубка чуть вибрировала от чудесного, обволакивающего мужественного голоса:
- Здравствуйте, Ксения! Мне ваш телефончик дал товарищ, он знаком с сестрой вашей подруги, которая… Впрочем, не важно. Я звоню с зоны. Не пугайтесь: никого не убивал-не грабил. Так получилось: отбываю срок за чужое преступление. Судебная система дала сбой.
Он сидел по статье «воровство». И правда, вор -украл Ксюшино сердце и покой.
***
- Свет мой зеркальце, скажи,
Да всю правду расскажи:
Я ль на свете...
Ксю любила родное домашнее зеркало. Оно никогда не подводило: для него хозяйка была безусловно всех милее, всех румяней и белее. В отличие от чужих зеркал в примерочных кабинках. Те беспощадно высвечивали всё: и отросшие тёмные корни, и морщинки на шее, и животик, и намечающиеся целлюлитные комки на бёдрах.
Просторная примерочная кабинка в свадебном салоне была рассчитана на пышные платьяс кринолинами и шлейфами. Ксю перебрала их шесть штук. Больше всех понравилось низко срезанное, с открытыми плечами и грудью. Ксю выглядывала оттуда как цветок. Самая фишка была в том, что казалось: вот-вот корсет спадёт и невеста оголится по пояс.
Хотелось ахнуть ив испуге схватиться за лиф.
- Не беспокойтесь, не упадёт — французское качество, - заверили продавщицы. Они в своих блестящих зелёных халатиках облепили белоснежную Ксю как мухи - кусок сахара. Одна одёргивала подол, другая поправляла букетик незабудок на поясе, третья, отступив, цокала языком и целовала кончики пальцев.
- В этом платье вы затмите всех невест в загсе. Гости ахнут. А уж в ресторане…
- Ресторана и гостей не будет, - призналась Ксю. - Будет колония строгого режима. А ещё мне нужен чёрный мужской костюм 58 размера, галстук- «бабочка», лакированные полуботинки…
И кольца она купила, перед этим выведав у возлюбленного размер безымянного пальца.
- Тебе зачем?
- Ни зачем. Скажи.
- Когда скажешь зачем — тогда скажу.
- Нет, сначала ты скажи.
- Ладно, давай ты скажи размер своего пальчика, а я потом скажу свой.
- Господи, голубки, кончайте ворковать, меня сейчас от вас стошнит, - это новая подруга Маринка. Сидит поджав ноги на диване и стряхивает пепел в кофейную чашку. - Ты мать-то не забыла обрадовать?
Не забыла.
«Мам, привет, что делаешь? Сядь, сейчас скажу новость. Я выхожу замуж, он заключённый… Ну ма-ам?! Я же сказала: сначала сядь!»
Насчёт кольца Ксю узнала, что умельцы на зоне делают их из фольговых крышечек от йогурта — такая ажурная серебряная красота получается, хоть в музей!
***
- Меня зовут Света, и я ждуля. Меня зовут Анжела, и я ждуля…
Это было что-то вроде обряда посвящения, торжественная клятва при вступлении в закрытую группу, которая так и называлась «Ждули».
Какое противное, рыхлое слово — в нём есть что-то покорное, овечье, коровье. Почему было не назвать паблик красиво, например, «Ждана»? Или «Пенелопа» - она ведь тоже ждала своего Одиссея. На худой конец, «Заочница»… Хорошо, что декабристки жили в позапрошлом веке, а то бы и к ним прилепилось гадкое словцо.
- Девочки, схожу с ума, люблю не могу. Посоветуйте, что делать? - написала Ксю.
Она думала, её подхватят, затормошат, поддержат, возьмут в сообщество подруг. Ответы облили ледяным душем.
- Что делать? Жить. Лепить пельмени, ходить на работу, ухаживать за собой, воспитывать детей, если есть. Вот что надо делать. И выкинуть из головы эту блатную чушь.
Поведали об одной мамаше, которая крутила любовь с зэками, причём таскала с собой по колониям маленького сынишку. По скайпу малыш называл очередного хахаля «папой», тыкался чистыми губёнками в экран - целовал «папу». За пять лет - три отца. Каким местом эта коза вообще думала?! Хотя известно каким.
В общем, нет повести печальнее на свете, чем повесть о Тюрьмео и Ждульетте...
Ксю в смятении захлопнула ноутбук. Она подбирала на улице грязных искалеченных собак и кошек. Лечила, откармливала, отмывала. Так неужели пройдёт мимо изломанной человеческой судьбы?! Это у других ждуль неудачный опыт, а у Ксю будет по-другому.
Ксю его спросила, что привезти в следующий раз. «Привози себя». Она с любовью и грустью покупала консервы, сигареты, конфеты, чай, кофе. Главное, чтобы сумка не тянула больше тридцати килограмм.
Не правда, её Вор ни на кого не похож, он единственный, несчастный, добрый, ранимый. А главное, до этого никто в жизни не говорил ей заветных четыре слова: «Выходи за меня замуж». Ни к чему не обязывающие: «Я тебя люблю» - сколько угодно. А он предложил руку и сердце в первое же свидание!
Какие у него добрые глаза, наивные как у ребёнка, смотрят виновато и умоляюще. И сам как большой ребёнок: крупнее Ксю в два раза, а прикасается с величайшей нежностью, будто боится причинить боль. Руки сильные, большие — ксюшины лапки в них утонули. Он целовал и умилялся, рассматривал каждый её пальчик (не зря отдала за маникюр две тысячи). Покусывал и целовал ноготки: «Милая… Роднуля моя».
Это было удивительно, восхитительно: чувствовать свою безграничную власть над этим огромным как гора, красивым сильным человеком.
***
- Вот, вот. В этом вся сущность нас, ждуль, - это Маринка. Они познакомились в группе, с восторгом узнали, что живут в одном городе на соседних улицах. Встретились, обнялись, завизжали, запрыгали.
- Давай честно: на воле на нас никто не смотрит, предложение не делает. А тут перед тобой такой красавчик пресмыкается, заглядывает в глаза, берёт за руку. Здесь ты властвуешь и мучаешь: хочу того выберу, хочу этого, хочу выйду замуж — хочу нет, хочу к сердцу прижму — хочу к чёрту пошлю. Когда ещё удастся почувствовать себя женщиной, поломаться-покапризничать, покомандовать?
По Маринкиной теории выходило, что ждули — те же абьюзеры наизнанку. Не жертвы — нет, ведь они сами обманываться рады.
Для парочки это взаимовыгодное сотрудничество. Для него семья - возможность выйти по УДО и прочие плюшки: уси-пуси по телефону, вкусные передачки и жаркие ночи раз в три месяца. Для неё — редкая роль побыть королевой. Прекрасный спектакль длится, пока он за решёткой. Как только освободится — тут и сказочке конец.
«Ксень, ты думаешь, раз ты кошечек-собачечек умеешь воспитать, то и его приструнишь? Нет, это ты будешь у него по струнке ходить».
Маринка по себе судила о людях. Обожглась на своём молоке и дула на чужую воду.
- Ладно, - вздохнула та, - яйцом стену не прошибёшь. Пройду с тобой весь скорбный путь, я же подруга.
И помогала укладывать свадебное платье, чтобы не мялось, и выбирала жемчуг в уши и на шею, и горячими щипцами завивала на висках упругие спиральки — как у барышень-декабристок.
… - Ксень, ты мне не отрубишь голову?
- В смысле?!
- Ну, в древние века гонцу, который приносил плохую весть, рубили голову.
У Ксю трепыхнулось сердце: что случилось? А случилось то, что Маринка из верных источников узнала: «Твой-то параллельно переписывается ещё с двумя ждулями… Имеются неопровержимые улики».
- Вот так, подруга. Хорошо, что платье не купила, а напрокат взяла. И ребёнка не успели сделать.
***
«Ревнуля моя, это не то что ты думаешь.
Не верь завистницам, их душам чёрным,
Не верь их лживым языкам.
С них капает змеиный яд тлетворный...
Ксю не стала читать — удалила и заблокировала вора. Мелкого воришку. Вырвала с мясом, с кровью. Маринку радовать слезами не стала — вся боль, вся жгучая соль досталась подушке-девичьей подружке.
- Тётенька, вы ведь подбираете котят? В кустах нашёл.
Мальчик на улице протягивал промокшую обувную коробку: в ней шебуршал котёнок, примерно двух недель от роду.
Дома Ксю положила коробку у батареи, взяла совок и щётку: на подходе к дому она заметила на асфальте битое стекло. Непорядок. Ну выпили, ну не донесли бутылку до урны — но зачем непременно вдребезги колотить её об асфальт, давить каблуком в стеклянную крошку?
Это жилец с первого этажа таким образом выражал неудовлетворённость жизнью и социальный протест — по-другому он не умел. В слепой ярости крушил всё вокруг, налившимися кровью глазами свирепо озирался, сопел: а ну кто виноват в его бедах, с кем ещё разобраться? Что уничтожить, изуродовать: пнуть урну, запустить камнем в фонарь, пришибить собачонку... На случай, если необъяснимая тоска-кручинушка обуяет в дороге — в багажнике «семёрки» были припасены бита и монтировка.
Ксю выбирала стёкла, шепча: «Свиньи, ну что за свиньи». Один забившийся под бордюр осколок оказался странной формы, круглый. Отёрла грязь: кольцо!
В ювелирке сказали: золотое. И камень настоящий, не фианит. Сколько за него хотите?
Ксю поделилась с Маринкой, стали думать вместе. Найденные вещи счастья не приносят. А ну потеряла невеста, ищет, плачет... Но если дать объявление — набежит полгорода. А давай напишем так: найдено простое колечко со стеклянным камушком. Может, кому дорого как память?
Объявление висело, никто не откликался. Никому не была нужна медная дешёвка со стекляшкой.
Обручальное кольцо для Ксю было великовато, но ведь гадалка про размер ничего не говорила. Как и про то, кто его наденет: жених или сама Ксю. Как и про то, долго ли колечко пробудет на пальце.
Потому что хозяйка всё-таки нашлась и по телефону указала точное место потери. Но не поблагодарила, а вырвала кольцо, с подозрением осмотрела, будто от него могли откусить кусочек - и уехала, хлопнув дверцей машины.
Зато у Ксю живёт красавец кот Мур из коробки (она его не сдала в приют, хватит с нас казённых домов). Но ведь гадалка и не уточняла, какой будет мужчина: человечий или кошачий. Ну и как после этого не верить в предсказания?!
(с) Надежда Нелидова /Молчание девчат /Дзен Яндекс
#расскаы