Мартик и Бриан Приютить у себя кота Бриана на время отъезда семьи в отпуск меня попросил сослуживец и приятель Борис. Моему коту Мартику было тогда два года. Поначалу у меня были сомнения, как в одной небольшой квартире уживутся два взрослых кота. Правда, Борис уверял, что их кот – сама интеллигентность и воспитанность, никаких вольностей себе не позволит. Так-то оно так, но как поведёт себя в таких обстоятельствах Мартик, представлялось с трудом. К тому же Бриан жил не один, у него была подружка, Багира, которую уже отвезли к матери Бориса. Увы, в силу возраста старушка принять двоих представителей кошачьего племени никак не могла. Мартик же всю свою жизнь прожил один. Но делать нечего, оставалось рассчитывать на удачу. Борис привёз Бриана в выходной рано утром, вечером поезд увозил его с семьёй в не очень далёкий, но и не близкий город, чтобы можно было в случае чего вернуться и поискать Бриану другое временное убежище. Борис появился на пороге с большой спортивной сумкой в руках. Сумка дергалась и издавала скрежещущие и воющие звуки. Прибежавший в прихожую встречать гостей Мартик в недоумении плюхнулся на хвост и развернул уши вперёд - "это ещё что за явление?" Борис закрыл дверь, поставил сумку на пол и начал расстегивать молнию на ней. Из отверстия высунулась тёмная мохнатая голова кота с полыхающими яростью глазами. Голова прижимала уши, топорщила усы, открывала рот и выла басом как пожарная сирена. Обалдевший Мартик вздыбил шерсть, распушил хвост и попятился в комнату. «Свят, свят,свят!» - было написано на его физиономии. Борис расстегнул молнию на сумке до конца и сказал: - Ну, мученик, вылезай, приехали! Все нервы ты мне измотал! «А уж как ты МНЕ нервы измотал, я промолчу», - пробормотал Бриан, вылезая из сумки и оглядываясь. Дальше события развивались стремительно. Мимо нас с Борисом промелькнул тёмный меховой шар с пушистым хвостом. Шар прокатился в дальний угол комнаты, по дороге едва не сбив с ног Мартика, и каким-то непостижимым образом втиснулся в щель между боковиной неплотно придвинутого шкафа и стеной. Там он повозился, извернулся головой к выходу и замер, только зелёные зрачки глаз ярко светились. Мартик, от неожиданности подскочивший вверх на целый метр на всех четырёх лапах сразу, приземлившись, поискал взглядом напугавшее его создание, обнаружил, повернул к нам голову и спросил: «Мурр? Вы ЭТО приволокли? На кой ляд?!» Мы с Борисом наблюдали эту сценку из прихожей, боясь вмешиваться в процедуру знакомства. Немного придя в себя, Мартик слегка придвинулся к шкафу. Ему явно хотелось понять, что за фрукт так неожиданно и нахально вторгся в его владения. Слегка поразмышляв, решил подойти ещё поближе и потихоньку, почти на цыпочках, направился в сторону захватчика. Не дойдя до шкафа пары шагов, он остановился, сел, снова повернул к нам голову и спросил: «Мурр… Мя? Что это ещё за чудо в шерсти с хвостом?» Мы молчали, Бриан тоже молчал, очевидно, истратив за дорогу весь запас характеристик происходящего. Мартик между тем продолжил, обращаясь к нам и к Бриану: «Мурр… Мя! Мя! Мурр?» Бриан не отвечал, осмысливая обстановку и подбирая к ней определения, мы с Борисом наблюдали. Поняв, что диалога не получается, Мартик отвернулся от нас, ещё немного придвинулся к шкафу и сел, пожирая Бриана взглядом. - Ну что ж, драки на первых порах, похоже, не предвидится, - сказала я Борису. – Пойдем чаю попьем и подождём ещё немного. Тебе прийти в себя надо. Ещё раз взглянув на котов, которые продолжали занимать прежние позиции, мы прошли в кухню. Пока я готовила чай, расставляла чашки и чайные принадлежности, Борис время от времени вскакивал и заглядывал в комнату, проверяя дислокацию противоборствующих сил. Но там всё было спокойно, только иногда слышался голос Мартика: «мурр? мя! мурр? мя!» Бриан безмолствовал. Перед уходом Борис прошел в комнату, попрощался с Брианом, который продолжал сидеть в своём укрытии, пообещал скоро за ним вернуться, пожал Мартику лапу, которой тот отмахнулся – «отстань, не до тебя!» - и отбыл восвояси. Мы с котами остались одни. Прошло ещё с полчаса после ухода Бориса, когда Бриан, осознав, наверное, что хозяин ушел и неизвестно, когда вернётся, высунулся из своего укрытия и осмотрелся. Увидел комнату, уставленную шкафами и полками с книгами, придвинутым к стене столом, телевизором, двумя креслами и диваном, на котором сидела я.
Мартик и Бриан. Такими они мне запомнились Я, в свою очередь, рассматривала временного жильца. Крупнее Мартика, шерсть длинная и растрёпанная после поездки в сумке. Явно в его роду были сибиряки, хотя сам Бриан был подобран дочкой Бориса на улице, в дождь, мокрым и грязным, и похвастаться родословной не мог. Однако весь его облик дышал благородством и достоинством: гордая посадка головы, прямой взгляд светло-зелёных глаз, ослепительно белая «манишка» и такие же «носочки» на лапках. Сам коричнево-бурый, с белой полосой на животе. Широкие щёки с «бакенбардами», белый треугольник на носу дополняли образ. Немного портило вид прижатое к голове ухо (результат операции по удалению последствий ушного клеща), но даже оно придавало ему вид пострадавшего в боях за правое дело ветерана. По сравнению с ним Мартик выглядел одесской шпаной, случайно заглянувшей в гости к аристократу. Короткошерстный, белый, в накинутой на спину дырявой буроватой в полоску «попонке», лихо сдвинутой на левый бок, и такой же «кепочке», на длинных лапах, с тощим полосатым хвостом. Не хватало только папироски в зубах для окончательного завершения образа. Но в глазах, походке и манерах Мартика было столько достоинства и ума, что невольное сравнение со шпаной улетучивалось через несколько секунд знакомства. Итак, они сошлись. Бриан полностью вылез из щели, осторожно обошёл Мартика, который лежал неподалёку от шкафа, подвернув под себя свёрнутые калачиком передние лапы, боком попятился от меня, проскользнул в прихожую, увидел приоткрытую дверь ванной и шмыгнул туда. Мартик – следом за ним. Пошла и я посмотреть. В маленькой ванной Мартик стоял под раковиной умывальника и заглядывал куда-то в недра, скрытые эмалированным корытом. Понятно. Бриан сменил одно неудобное убежище на другое. Заглянув под ванну, я увидела две горящие зелёным точки. Самого Бриана в темном подземелье видно не было. Мартик, заглянув мне в глаза, спросил: «Мурр? Что делать-то будем»? - Ничего, Мартик, делать не надо, - сказала я ему. - Не будет же он сидеть там вечно, есть захочет – выйдет. Мартик согласился. Мы вышли из ванной и отправились – я в комнату заниматься своими делами, а Мартик – в кухню, проверить, не осталось ли чего-нибудь после завтрака. Только к вечеру Бриан покинул свою «нору» и отправился обследовать новое жилище. Не торопясь, с достоинством, обошел все помещения кроме уже знакомой ему ванны – кухню, прихожую и комнату. Мартик ходил за ним следом, не подходя, однако,близко. Посматривал на меня: «В случае чего ты, пожалуйста…» - Конечно, Мартик! – отвечала я. – В обиду не дам! Так ходили они с полчаса. Потом Бриан подошел ко мне, понюхал тапочки, минуту присматривался, что-то прикидывая в уме, и решительно прыгнул ко мне на колени. Потоптался, устраиваясь поудобнее, и со вздохом развалился, заняв почти всё свободное пространство. К такому действию я оказалась не готова. Как быть? Погладить – обидеть Мартика, который считал мои колени своей законной «посадочной площадкой», надёжной крепостью. Не погладить – обидеть Бриана, который и так натерпелся за сегодняшний день. Так и не придя к какому-то решению, я сидела истуканом. Мартик наблюдал эту картину, сидя напротив и гипнотизировал Бриана взглядом светло-жёлтых глаз. Подходил, приподнимался на задних лапах и обнюхивал пришельца. Особенно его интересовал роскошный брианов хвост, свисавший почти до пола. Он даже потрогал его лапой, желая убедиться, что такое богатство кому-то и вправду дано. Бриан ответил строгим взглядом и слегка дернул хвостом. Мартик отошёл на почтительное расстояние и снова уселся, не сводя глаз с замечательной бриановой принадлежности. «Мурр… Везёт же некоторым…» - со вздохом сказал он. Не дождавшись ласки, Бриан покинул колени и отправился в кухню. Безошибочный нюх подсказал ему, что именно там находится всё самое интересное. Недолго думая, он определил для себя «точку обзора» - шкаф с посудой, и удобно устроился там наверху в ожидании ужина. Мартик ушёл за ним. На шкаф не полез, а сел на сдвинутые наподобие диванчика стулья у кухонного стола, откуда можно было без проблем наблюдать и за Брианом, и за моими действиями по приготовлению для котов ужина – варёной рыбы с геркулесовой кашей.
На дворе стояли «лихие 90-е», шел 1992 год. Магазины сверкали огнями и до блеска надраенными пустыми прилавками. Рыба, любимая Мартиком еда, появлялась на прилавках нечасто и моментально сметалась покупателями. Если улыбалась удача, то отстояв в очереди часа три, можно было отовариться двумя – тремя упаковками (больше в одни руки не давали) и растянуть их на неделю, добавляя в «уху» геркулес. О промышленных кормах для кошек тогда и не слышали.
Но я отвлеклась от темы…
В том, что Бриан не откажется от такой еды, я не сомневалась. Дома его кормили примерно тем же, изредка добавляя к рациону сосиски или сырое мясо, в зависимости от того, что удалось в магазинах достать.
Но вот долгожданный ужин готов и разложен по блюдечкам. Я хотела угостить Бриана на шкафу, где он просидел всё время приготовления ужина, но кот, увидев, как я ставлю Мартику блюдечко на пол, немедленно сверзнулся вниз. Не спрыгнул, а именно рухнул как бомба почти на голову Мартику. Не поняв, в чем дело, Мартик рванул в комнату, а Бриан не спеша приступил к трапезе. Я побежала успокаивать Мартика, который не сразу опомнился от свалившейся на него катастрофы, потом взяла его на руки и понесла в кухню. Поставила его блюдце подальше от Бриана и караулила, пока он ел и постоянно оглядывался, не свалится ли на него ещё что-нибудь. Быстро смолотив свою порцию, Мартик подошёл к Бриану, который, ничего не подозревая, доедал кашу, и от души отвесил ему оплеуху. К чести Бриана, отвечать он не стал, только пригнул голову и прижал уши. А я спешно эвакуировала Мартика в комнату. Больше ничего особенного в этот день/вечер не случилось. Коты продолжали изучать друг друга бесконтактным способом, а ночью разошлись: Мартик на мой диван ко мне в ноги, а Бриан – на кресло. Утром я ушла на работу и дальнейшее развитие событий увидела только вечером, вернувшись.
Да в общем, никаких особых событий не случилось. Коты ещё немного сторонились друг друга, но вражды, по видимому, к друг другу не испытывали. Вместе встретили меня у порога, вместе наблюдали, как я переодеваюсь, мою руки и готовлю ужин себе и им.
На ужин у меня были сардельки, по случаю купленные в буфете на работе. Одну решила съесть сама, а другую разделить котам. Сварила, одну порезала, чтобы быстрей остывала, и оставила на столе на блюдечке, а другая дожидалась своей очереди в кастрюльке. Вышла зачем-то на минуту в комнату. Тут же в кухне раздался грохот, что-то упало и послышалась возня. Вернулась бегом и увидела картину: на полу валяется кастрюлька, Бриан мечется по кухне, держа в зубах похищенную сардельку, а Мартик пытается у него её отнять. Сарделька ещё горячая, держать её во рту Бриану трудно, вот-вот выронит, а Мартик начеку, ждёт, когда вожделенный продукт сам упадёт ему в пасть. Почему их не заинтересовала такая же, но порезанная и лежащая в зоне доступности уже почти остывшая сарделька, осталось загадкой. Сворованную сардельку я у котов отобрала, разрезала, остудила и отдала им. Сардельки оказались пересоленными, и я, и коты всю ночь бегали в кухню пить.
Так и текли дни, оставшиеся до приезда хозяев Бриана. Он, похоже, не очень по ним и тосковал. Приспособился ночью забираться ко мне на спину и блаженствовал, лёжа в тепле. Мартик, по традиции располагавшийся у меня в ногах, не возражал. Я бы тоже не возражала, если бы Бриан поменьше весил. Спать с пятикилограммовым довеском на спине было никак невозможно, поэтому я осторожно стряхивала кота на диван и переносила на кресло.
Хуже дело обстояло с местом на моих коленях. На него, пока я сидела в кресле и смотрела телевизор, претендовали оба, но разместиться с удобством не получалось ни у кого. Не выходило у них и занимать коленки по очереди. Стоило только одному устроиться на них, у другого тут же возникало такое же желание. Повозившись немного, поворчав друг на друга и обменявшись парой – другой подзатыльников, они уходили искать другие места для отдыха.
Ближе к времени приезда хозяев коты так подружились, что перестали встречать меня в прихожей. Лежали вдвоём на телевизоре в комнате, смотрели на меня и слегка щурили глаза, словно проверяя, не ошиблись ли. Удостоверившись, спрыгивали и не спеша подходили. Мартик настолько вошёл в роль гостеприимного хозяина, что даже право охоты за мухами и мотыльками, иногда залетавшими в окна, уступал приятелю. Как-то в окно залетел крупный мотылёк и заметался под потолком. У котов загорелись глаза, однако Мартик не стал бегать за мошкой по квартире, а уселся на диван и начал наблюдать. С топотом, достойным кавалерийской роты, Бриан промчался по комнате, взлетел на шкаф, но не сумел зацепиться за край и плюхнулся на стоявшую возле шкафа тумбочку. «Бум!» - раздался звук. С тумбочки перепрыгнул на спинку кресла («шлёп!»), оттуда - на книжные полки («тыгыдым, тыгыдым!»). Он носился по ним взад – вперёд, подпрыгивая и размахивая передними лапами. Звуки, которые при этом раздавались, напоминали удары тяжелого футбольного мяча. Однако он не учёл ширины полок и, подняв вверх обе передние лапы сразу, потеряв равновесие, спарашютировал на пол и сел, продолжая следить глазами за мотыльком. Такого Мартик выдержать уже не мог. Он пёрышком взлетел вверх, в каком-то немыслимом пируэте поддал мотылька лапой, тот сделал крутой вираж и прилепился к оконной занавеске. Мартик громадным прыжком тоже долетел до занавески и повис на ней, зацепившись когтем. Занавеска угрожающе затрещала и приготовилась обрушиться вместе с карнизом.
Опомнившийся Бриан собрался было придти на подмогу другу. Тут уже я вмешалась: одной рукой зажала Мартика подмышкой и опустила на пол, потом сняла с занавески мотылька и выпустила в окно. Бриан, увидев такой поворот событий, прыгать раздумал, только хмыкнул в усы: «Ну-ну, братцы, вы даёте!» Разочарованные результатами охоты коты ещё долго сидели на подоконнике, рассматривали через окно улицу, досадливо покрякивая на пролетающих мимо птиц: «Разлетались тут… Котам никакого покоя…»
*******
«Недолго музыка играла»… Подходил к концу срок пребывания у меня Бриана, вот-вот из отпуска должны были вернуться хозяева Бриана. Сами коты об этом не подозревали, а Бриан, похоже, и думать забыл об оставленной подружке Багире. Такая у котов память, они живут здесь и сейчас, а проблемы решают по мере поступления. Без сомнений, они помнят события своей прошлой жизни, но до поры, до времени отодвигают их в дальние уголки. Борис приехал в выходной, сразу после поезда, только-только отвезя домой семью и оставив вещи. Появился на пороге с уже знакомой спортивной сумкой. Не успел он ещё сказать «Привет!», как Бриан, который вышел в прихожую встречать гостя, бросился к нему и стал тереться о ноги, что-то при этом бормоча и мурлыкая с громкостью трактора. Радости его не было предела. Расчувствовавшийся Борис гладил его по голове и успокаивал: "Ну что ты, что ты... Видишь, я вернулся..." Умилялись мы, однако, недолго. Оторвавшись на секунду от объятий, Бриан увидел сумку. Что-то мелькнуло в его глазах, он резко развернулся и со всех ног кинулся спасаться в комнату. Почему-то на этот раз он не побежал прятаться в угол, а попытался залезть под диван. Увы, щель оказалась для него маловата, голова пролезла, а туловище осталось на виду. Борис без труда извлёк его из убежища и мы вдвоём затолкали кота в сумку, невзирая на вопли и протесты. Мне было жаль расставаться с Брианом, за короткое время я успела к нему привыкнуть и даже в какой-то мере сродниться. У меня даже слёзы выступили на глазах. Но ничего не поделаешь, у него был свой дом и семья, в которой его ждали и любили не меньше. А предстоящее путешествие в душной сумке с лихвой компенсировалось встречей, которая ждала его дома. Думаю, он сильно обиделся на меня, ведь я помогала упаковывать его в ненавистную «тюрьму», но тут уж ничего поделать было нельзя. Мартик наблюдая сборы Бриана в дорогу из комнаты, на всякий случай держась в стороне от событий. Когда за Борисом закрылась дверь, Мартик вышел в прихожую, обнюхал и осмотрел все углы, заглянул в ванную и на кухню, потом прошел в комнату, и не найдя нигде приятеля, вопросительно сказал: «Мурр? Уехал? Увезли? А как же я?» - Ничего, Мартик, - сказала я ему. – У Бриана есть другой дом и семья, а мы с тобой будем жить как раньше. Мартик подумал и согласился. Хотя ещё с месяц искал глазами своего друга и спрашивая: "Мурр?" Тишина была ему ответом. Вспоминал ли Бриан Мартика, он хозяевам не рассказывал.
Автор: Татьяна Викторова (Лохтева)
Мартик. Фото Бриана у меня нет, только рисунок по памяти
Наши забавные животные
ОНИ СОШЛИСЬ...
Мартик и Бриан
Приютить у себя кота Бриана на время отъезда семьи в отпуск меня попросил сослуживец и приятель Борис. Моему коту Мартику было тогда два года. Поначалу у меня были сомнения, как в одной небольшой квартире уживутся два взрослых кота. Правда, Борис уверял, что их кот – сама интеллигентность и воспитанность, никаких вольностей себе не позволит. Так-то оно так, но как поведёт себя в таких обстоятельствах Мартик, представлялось с трудом. К тому же Бриан жил не один, у него была подружка, Багира, которую уже отвезли к матери Бориса. Увы, в силу возраста старушка принять двоих представителей кошачьего племени никак не могла. Мартик же всю свою жизнь прожил один. Но делать нечего, оставалось рассчитывать на удачу.
Борис привёз Бриана в выходной рано утром, вечером поезд увозил его с семьёй в не очень далёкий, но и не близкий город, чтобы можно было в случае чего вернуться и поискать Бриану другое временное убежище.
Борис появился на пороге с большой спортивной сумкой в руках. Сумка дергалась и издавала скрежещущие и воющие звуки. Прибежавший в прихожую встречать гостей Мартик в недоумении плюхнулся на хвост и развернул уши вперёд - "это ещё что за явление?" Борис закрыл дверь, поставил сумку на пол и начал расстегивать молнию на ней. Из отверстия высунулась тёмная мохнатая голова кота с полыхающими яростью глазами. Голова прижимала уши, топорщила усы, открывала рот и выла басом как пожарная сирена.
Обалдевший Мартик вздыбил шерсть, распушил хвост и попятился в комнату. «Свят, свят,свят!» - было написано на его физиономии.
Борис расстегнул молнию на сумке до конца и сказал:
- Ну, мученик, вылезай, приехали! Все нервы ты мне измотал!
«А уж как ты МНЕ нервы измотал, я промолчу», - пробормотал Бриан, вылезая из сумки и оглядываясь.
Дальше события развивались стремительно. Мимо нас с Борисом промелькнул тёмный меховой шар с пушистым хвостом. Шар прокатился в дальний угол комнаты, по дороге едва не сбив с ног Мартика, и каким-то непостижимым образом втиснулся в щель между боковиной неплотно придвинутого шкафа и стеной. Там он повозился, извернулся головой к выходу и замер, только зелёные зрачки глаз ярко светились. Мартик, от неожиданности подскочивший вверх на целый метр на всех четырёх лапах сразу, приземлившись, поискал взглядом напугавшее его создание, обнаружил, повернул к нам голову и спросил: «Мурр? Вы ЭТО приволокли? На кой ляд?!»
Мы с Борисом наблюдали эту сценку из прихожей, боясь вмешиваться в процедуру знакомства.
Немного придя в себя, Мартик слегка придвинулся к шкафу. Ему явно хотелось понять, что за фрукт так неожиданно и нахально вторгся в его владения. Слегка поразмышляв, решил подойти ещё поближе и потихоньку, почти на цыпочках, направился в сторону захватчика. Не дойдя до шкафа пары шагов, он остановился, сел, снова повернул к нам голову и спросил: «Мурр… Мя? Что это ещё за чудо в шерсти с хвостом?»
Мы молчали, Бриан тоже молчал, очевидно, истратив за дорогу весь запас характеристик происходящего. Мартик между тем продолжил, обращаясь к нам и к Бриану: «Мурр… Мя! Мя! Мурр?» Бриан не отвечал, осмысливая обстановку и подбирая к ней определения, мы с Борисом наблюдали.
Поняв, что диалога не получается, Мартик отвернулся от нас, ещё немного придвинулся к шкафу и сел, пожирая Бриана взглядом.
- Ну что ж, драки на первых порах, похоже, не предвидится, - сказала я Борису. – Пойдем чаю попьем и подождём ещё немного. Тебе прийти в себя надо.
Ещё раз взглянув на котов, которые продолжали занимать прежние позиции, мы прошли в кухню. Пока я готовила чай, расставляла чашки и чайные принадлежности, Борис время от времени вскакивал и заглядывал в комнату, проверяя дислокацию противоборствующих сил. Но там всё было спокойно, только иногда слышался голос Мартика: «мурр? мя! мурр? мя!» Бриан безмолствовал.
Перед уходом Борис прошел в комнату, попрощался с Брианом, который продолжал сидеть в своём укрытии, пообещал скоро за ним вернуться, пожал Мартику лапу, которой тот отмахнулся – «отстань, не до тебя!» - и отбыл восвояси. Мы с котами остались одни.
Прошло ещё с полчаса после ухода Бориса, когда Бриан, осознав, наверное, что хозяин ушел и неизвестно, когда вернётся, высунулся из своего укрытия и осмотрелся. Увидел комнату, уставленную шкафами и полками с книгами, придвинутым к стене столом, телевизором, двумя креслами и диваном, на котором сидела я.
Я, в свою очередь, рассматривала временного жильца. Крупнее Мартика, шерсть длинная и растрёпанная после поездки в сумке. Явно в его роду были сибиряки, хотя сам Бриан был подобран дочкой Бориса на улице, в дождь, мокрым и грязным, и похвастаться родословной не мог. Однако весь его облик дышал благородством и достоинством: гордая посадка головы, прямой взгляд светло-зелёных глаз, ослепительно белая «манишка» и такие же «носочки» на лапках. Сам коричнево-бурый, с белой полосой на животе. Широкие щёки с «бакенбардами», белый треугольник на носу дополняли образ. Немного портило вид прижатое к голове ухо (результат операции по удалению последствий ушного клеща), но даже оно придавало ему вид пострадавшего в боях за правое дело ветерана.
По сравнению с ним Мартик выглядел одесской шпаной, случайно заглянувшей в гости к аристократу. Короткошерстный, белый, в накинутой на спину дырявой буроватой в полоску «попонке», лихо сдвинутой на левый бок, и такой же «кепочке», на длинных лапах, с тощим полосатым хвостом. Не хватало только папироски в зубах для окончательного завершения образа. Но в глазах, походке и манерах Мартика было столько достоинства и ума, что невольное сравнение со шпаной улетучивалось через несколько секунд знакомства.
Итак, они сошлись. Бриан полностью вылез из щели, осторожно обошёл Мартика, который лежал неподалёку от шкафа, подвернув под себя свёрнутые калачиком передние лапы, боком попятился от меня, проскользнул в прихожую, увидел приоткрытую дверь ванной и шмыгнул туда. Мартик – следом за ним. Пошла и я посмотреть.
В маленькой ванной Мартик стоял под раковиной умывальника и заглядывал куда-то в недра, скрытые эмалированным корытом. Понятно. Бриан сменил одно неудобное убежище на другое. Заглянув под ванну, я увидела две горящие зелёным точки. Самого Бриана в темном подземелье видно не было. Мартик, заглянув мне в глаза,
спросил: «Мурр? Что делать-то будем»?
- Ничего, Мартик, делать не надо, - сказала я ему. - Не будет же он сидеть там вечно, есть захочет – выйдет.
Мартик согласился. Мы вышли из ванной и отправились – я в комнату заниматься своими делами, а Мартик – в кухню, проверить, не осталось ли чего-нибудь после завтрака.
Только к вечеру Бриан покинул свою «нору» и отправился обследовать новое жилище. Не торопясь, с достоинством, обошел все помещения кроме уже знакомой ему ванны – кухню, прихожую и комнату. Мартик ходил за ним следом, не подходя, однако,близко. Посматривал на меня: «В случае чего ты, пожалуйста…»
- Конечно, Мартик! – отвечала я. – В обиду не дам!
Так ходили они с полчаса. Потом Бриан подошел ко мне, понюхал тапочки, минуту присматривался, что-то прикидывая в уме, и решительно прыгнул ко мне на колени. Потоптался, устраиваясь поудобнее, и со вздохом развалился, заняв почти всё свободное пространство.
К такому действию я оказалась не готова. Как быть? Погладить – обидеть Мартика, который считал мои колени своей законной «посадочной площадкой», надёжной крепостью. Не погладить – обидеть Бриана, который и так натерпелся за сегодняшний день. Так и не придя к какому-то решению, я сидела истуканом.
Мартик наблюдал эту картину, сидя напротив и гипнотизировал Бриана взглядом светло-жёлтых глаз. Подходил, приподнимался на задних лапах и обнюхивал пришельца. Особенно его интересовал роскошный брианов хвост, свисавший почти до пола. Он даже потрогал его лапой, желая убедиться, что такое богатство кому-то и вправду дано. Бриан ответил строгим взглядом и слегка дернул хвостом. Мартик отошёл на почтительное расстояние и снова уселся, не сводя глаз с замечательной бриановой принадлежности. «Мурр… Везёт же некоторым…» - со вздохом сказал он.
Не дождавшись ласки, Бриан покинул колени и отправился в кухню. Безошибочный нюх подсказал ему, что именно там находится всё самое интересное. Недолго думая, он определил для себя «точку обзора» - шкаф с посудой, и удобно устроился там наверху в ожидании ужина.
Мартик ушёл за ним. На шкаф не полез, а сел на сдвинутые наподобие диванчика стулья у кухонного стола, откуда можно было без проблем наблюдать и за Брианом, и за моими действиями по приготовлению для котов ужина – варёной рыбы с геркулесовой кашей.
На дворе стояли «лихие 90-е», шел 1992 год. Магазины сверкали огнями и до блеска надраенными пустыми прилавками. Рыба, любимая Мартиком еда, появлялась на прилавках нечасто и моментально сметалась покупателями. Если улыбалась удача, то отстояв в очереди часа три, можно было отовариться двумя – тремя упаковками (больше в одни руки не давали) и растянуть их на неделю, добавляя в «уху»
геркулес. О промышленных кормах для кошек тогда и не слышали.
Но я отвлеклась от темы…
В том, что Бриан не откажется от такой еды, я не сомневалась. Дома его кормили примерно тем же, изредка добавляя к рациону сосиски или сырое мясо, в зависимости от того, что удалось в магазинах достать.
Но вот долгожданный ужин готов и разложен по блюдечкам. Я хотела угостить Бриана на шкафу, где он просидел всё время приготовления ужина, но кот, увидев, как я ставлю Мартику блюдечко на пол, немедленно сверзнулся вниз. Не спрыгнул, а именно рухнул как бомба почти на голову Мартику. Не поняв, в чем дело, Мартик рванул в комнату, а Бриан не спеша приступил к трапезе.
Я побежала успокаивать Мартика, который не сразу опомнился от
свалившейся на него катастрофы, потом взяла его на руки и понесла в кухню. Поставила его блюдце подальше от Бриана и караулила, пока он ел и постоянно оглядывался, не свалится ли на него ещё что-нибудь. Быстро смолотив свою порцию, Мартик подошёл к Бриану, который, ничего не подозревая, доедал кашу, и от души отвесил ему оплеуху. К чести Бриана, отвечать он не стал, только пригнул голову и прижал уши. А я спешно эвакуировала Мартика в комнату. Больше ничего особенного в этот день/вечер не случилось. Коты продолжали изучать друг друга бесконтактным способом, а ночью разошлись: Мартик на мой диван ко мне в ноги, а Бриан – на кресло. Утром я ушла на работу и дальнейшее развитие событий увидела только вечером, вернувшись.
Да в общем, никаких особых событий не случилось. Коты ещё немного сторонились друг друга, но вражды, по видимому, к друг другу не испытывали. Вместе встретили меня у порога, вместе наблюдали, как я переодеваюсь, мою руки и готовлю ужин себе и им.
На ужин у меня были сардельки, по случаю купленные в буфете на работе. Одну решила съесть сама, а другую разделить котам. Сварила, одну порезала, чтобы быстрей остывала, и оставила на столе на блюдечке, а другая дожидалась своей очереди в кастрюльке. Вышла зачем-то на минуту в комнату. Тут же в кухне раздался грохот, что-то упало и послышалась возня. Вернулась бегом и увидела картину: на полу валяется кастрюлька, Бриан мечется по кухне, держа в зубах похищенную сардельку, а Мартик пытается у него её отнять. Сарделька ещё горячая, держать её во рту Бриану трудно, вот-вот выронит, а Мартик начеку, ждёт, когда вожделенный продукт сам упадёт ему в пасть. Почему их не заинтересовала такая же, но порезанная и лежащая в зоне доступности уже почти остывшая сарделька, осталось
загадкой. Сворованную сардельку я у котов отобрала, разрезала, остудила и отдала им. Сардельки оказались пересоленными, и я, и коты всю ночь бегали в кухню пить.
Так и текли дни, оставшиеся до приезда хозяев Бриана. Он, похоже, не очень по ним и тосковал. Приспособился ночью забираться ко мне на спину и блаженствовал, лёжа в тепле. Мартик, по традиции располагавшийся у меня в ногах, не возражал. Я бы тоже не возражала, если бы Бриан поменьше весил. Спать с пятикилограммовым довеском на спине было никак невозможно, поэтому я осторожно стряхивала кота на диван и переносила на кресло.
Хуже дело обстояло с местом на моих коленях. На него, пока я сидела в кресле и смотрела телевизор, претендовали оба, но разместиться с удобством не получалось ни у кого. Не выходило у них и занимать коленки по очереди. Стоило только одному устроиться на них, у другого тут же возникало такое же желание. Повозившись немного, поворчав друг на друга и обменявшись парой – другой подзатыльников, они уходили искать другие места для отдыха.
Ближе к времени приезда хозяев коты так подружились, что перестали встречать меня в прихожей. Лежали вдвоём на телевизоре в комнате, смотрели на меня и слегка щурили глаза, словно проверяя, не ошиблись ли. Удостоверившись, спрыгивали и не спеша подходили.
Мартик настолько вошёл в роль гостеприимного хозяина, что даже право охоты за мухами и мотыльками, иногда залетавшими в окна, уступал приятелю.
Как-то в окно залетел крупный мотылёк и заметался под потолком. У котов загорелись глаза, однако Мартик не стал бегать за мошкой по квартире, а уселся на диван и начал наблюдать.
С топотом, достойным кавалерийской роты, Бриан промчался по комнате, взлетел на шкаф, но не сумел зацепиться за край и плюхнулся на стоявшую возле шкафа тумбочку. «Бум!» - раздался звук. С тумбочки перепрыгнул на спинку кресла («шлёп!»), оттуда - на книжные полки («тыгыдым, тыгыдым!»). Он носился по ним взад – вперёд, подпрыгивая и размахивая передними лапами. Звуки, которые при этом раздавались, напоминали удары тяжелого футбольного мяча. Однако он не учёл ширины полок и, подняв вверх обе передние лапы сразу, потеряв равновесие, спарашютировал на пол и сел, продолжая следить глазами за мотыльком.
Такого Мартик выдержать уже не мог. Он пёрышком взлетел вверх, в каком-то немыслимом пируэте поддал мотылька лапой, тот сделал крутой вираж и прилепился к оконной занавеске. Мартик громадным прыжком тоже долетел до занавески и повис на ней, зацепившись когтем. Занавеска угрожающе затрещала и приготовилась обрушиться вместе с карнизом.
Опомнившийся Бриан собрался было придти на подмогу другу. Тут уже я вмешалась: одной рукой зажала Мартика подмышкой и опустила на пол, потом сняла с занавески мотылька и выпустила в окно. Бриан, увидев такой поворот событий, прыгать раздумал, только хмыкнул в усы: «Ну-ну, братцы, вы даёте!» Разочарованные результатами охоты коты ещё долго сидели на подоконнике, рассматривали через окно улицу, досадливо покрякивая на пролетающих мимо птиц: «Разлетались тут… Котам никакого покоя…»
*******
«Недолго музыка играла»… Подходил к концу срок пребывания у меня Бриана, вот-вот из отпуска должны были вернуться хозяева Бриана. Сами коты об этом не подозревали, а Бриан, похоже, и думать забыл об оставленной подружке Багире. Такая у котов память, они живут здесь и сейчас, а проблемы решают по мере поступления. Без сомнений, они помнят события своей прошлой жизни, но до поры, до времени отодвигают их в дальние уголки.
Борис приехал в выходной, сразу после поезда, только-только отвезя домой семью и оставив вещи. Появился на пороге с уже знакомой спортивной сумкой. Не успел он ещё сказать «Привет!», как Бриан, который вышел в прихожую встречать гостя, бросился к нему и стал тереться о ноги, что-то при этом бормоча и мурлыкая с громкостью трактора. Радости его не было предела. Расчувствовавшийся Борис гладил его по голове и успокаивал: "Ну что ты, что ты... Видишь, я вернулся..."
Умилялись мы, однако, недолго. Оторвавшись на секунду от объятий, Бриан увидел сумку. Что-то мелькнуло в его глазах, он резко развернулся и со всех ног кинулся спасаться в комнату. Почему-то на этот раз он не побежал прятаться в угол, а попытался залезть под диван. Увы, щель оказалась для него маловата, голова пролезла, а туловище осталось на виду.
Борис без труда извлёк его из убежища и мы вдвоём затолкали кота в сумку, невзирая на вопли и протесты.
Мне было жаль расставаться с Брианом, за короткое время я успела к нему привыкнуть и даже в какой-то мере сродниться. У меня даже слёзы выступили на глазах. Но ничего не поделаешь, у него был свой дом и семья, в которой его ждали и любили не меньше. А предстоящее путешествие в душной сумке с лихвой компенсировалось встречей, которая ждала его дома. Думаю, он сильно обиделся на меня, ведь я помогала упаковывать его в ненавистную «тюрьму», но тут уж ничего поделать было нельзя.
Мартик наблюдая сборы Бриана в дорогу из комнаты, на всякий случай держась в стороне от событий. Когда за Борисом закрылась дверь, Мартик вышел в прихожую, обнюхал и осмотрел все углы, заглянул в ванную и на кухню, потом прошел в комнату, и не найдя нигде приятеля, вопросительно сказал: «Мурр? Уехал? Увезли? А как же я?»
- Ничего, Мартик, - сказала я ему. – У Бриана есть другой дом и семья, а мы с тобой будем жить как раньше. Мартик подумал и согласился.
Хотя ещё с месяц искал глазами своего друга и спрашивая: "Мурр?" Тишина была ему ответом.
Вспоминал ли Бриан Мартика, он хозяевам не рассказывал.
Автор: Татьяна Викторова (Лохтева)
Мартик. Фото Бриана у меня нет, только рисунок по памяти