Статья из газеты "Сибирские войсковые ведомости" номер 14.

Почему наше войско именуются "Сибирским" казачьим войском.
Для многих из читателей поставленный в заголовок вопрос покажется странным.
Да потому, скажут они, именуются Сибирским, что находится в Сибири. А почему же тогда находящиеся также в Сибири казачьи войска: Забайкальское, Амурское, Уссурийское и частью Семиреченское не называются также Сибирскими, а именуются специально по местам своего расположения в Забайкалье, на реке Амур, по Уссури, в Семиречьи?
Именуются они так, потому что и все другие казачьи войска России имеют узкоспециальные названия по тем местностям, чаще всего рекам, в районе которых они расположены.
Донское - на Дону, Кубанское - на Кубани, Терское - на Тереке, Уральское войско на реке Урал, Оренбургское – по реке Орь, при устье которой, где теперь находится город Орск, находился прежде главный город войска Оренбург, и Астраханское войско – по главному своему городу Астрахани, около которого группируется большинство станиц этого войска.
Почему же одно «Сибирское» имеет название всей громаднейшей страны, в которой оно занимает лишь незначительную её часть, совместно с другими расположенными в ней же четырьмя казачьими войсками?
Разъяснение этого вопроса весьма немаловажно, особенно для самих Сибирских казаков, к стыду нашему, очень плохо знающих своё прошлое. Необходимо это усвоить ещё и потому, что для большинства не казачьей читающей и не читающей публики слово "Сибирский казак" и "Сибирское войско" являются не собственными именами, а собирательными.
Сплошь и рядом при встрече с лицами не казачьего сословия, особенно по западную сторону Уральского хребта, на заданный нашему казаку вопрос - какого он войска и данный им ответ – «Сибирского» - ему приходится слышать новый вопрос - какого же именно: Забайкальского, Амурского или какого другого?
И когда он начинает разъяснять, что кроме названных сибирских войск есть ещё просто «Сибирское», то сообщение это зачастую встречается с немалым удивлением.
Скажем более того, даже в больших столичных газетах совсем не редкость встречать выражения вроде: «атаман сибирских казачьих войск» вместо «атаман Сибирского казачьего войска» или «есаул сибирских казачьих войск» такой - то, или «доблестные сыны Забайкалья - казаки Сибирского казачьего полка» и тому подобное.
В иллюстрированных приложениях, даже таких серьёзных органов, как «Новое время», «Искры», «Солнце России», «Лукоморье» не редкость встретить изображение характерной монголообразной фигуры забайкальца - бурята с жёлтыми погонами и лампасами за подписью «Сибирский казак».
Красные лампасы, погоны и окол фуражки Сибирского казака всюду принимаются за знак принадлежности к Донскому войску.
А почему это так? Потому, главным образом, что мы «скромны» и ещё более того потому, что сами мы плохо разбираемся в своём великом прошлом и плохо ценим своё настоящее. Ничего, значит, нет удивительного и в том, что мало кто из нас знает, почему мы зовёмся сибирскими, то есть как бы все сибирскими, а не Иртышскими, Ишимскими, Степными, Западно-Сибирскими или какими иными, прикреплёнными к той или иной строго ограниченный хотя бы и обширной территории.
А между тем это необходимо твердо знать каждому из «сибирцев».
Предки наши, пришедшие в Сибирь с Ермаком, именовались в царских грамотах того времени, «волжскими казаками», а в просторечии «Волжскою Ермаковой вольницей» в состав которой входили всякие «вольные» - «гулящие», то есть не приписанные ни к какому тяглу люди.
Приглашённые именитыми прикамскими богачами Строгановыми сначала на «службу» в тот приграничный с Сибирью край повольники эти через 2 года после прихода сюда, совместно с ранее прибранными Строгановыми по найму служивыми людьми, вторгаются в Кучумову Сибирь и покоряют её. Остатки этой наёмной вольницы после смерти своего знаменитого предводителя и положили начало сибирскому казачеству, войдя в состав так называемой «Старой сотни».
Правительство Московское в свою очередь, решив удержать за собою вновь завоеванный, таким образом, край стало усиливать ряды первых его покорителей, посылкой туда сначала тех же Строгановских людей и частью стрельцов, а потом прибором в число их новых гулящих людей и посылкою в Сибирь «служилых» казаков из ближайших приграничных городов и острожков восточной Руси.
Занимая шаг за шагом новые «землицы» эти вновь приборные и присланные казаки волей правительства и водворялись в тех землицах особыми казацкими слободами, при вновь возводимых ими же городках и острожках. По имени этих городков и сами казаки получали своё прозвание. Таким образом в первое же столетие занятия обширного Сибирского края образовались Тюменские, Тобольские, Пелымские, Сургутские, Березовский, Нарымские, Верхотурские и Тарские казаки.
В первую четверть семнадцатого столетия: Обдорские, Мангазейские, Кетские, Томские, Кузнецкие, Енисейские казаки. Во вторую четверть того же столетия Красноярские, Якутские, Иркутские и другие восточно-сибирские казаки.
Состоя, в общем и главном подчинении у местных, во главе с Тобольским, воевод казаки эти имели ближайших начальников в лице детей боярских, атаманов и голов.
Головы существовали только в больших тогдашних городах, каковы были Тобольск, Томск и Тара и по рангу своему стояли выше атаманов. Общего для всех сибирских казаков разных наименований не было. Каждый голова и атаман управляли своими казаками самостоятельно, подчиняясь непосредственно воеводам. Казаки делились на конных и пеших. Число их в каждом из городов определялось штатом. Срока службы не полагалось, все служили "доколе в силах" за определённое, весьма ничтожное, жалование и паёк натурою хлеба и овса.
Общего наименования, как сказано, они не имели, хотя неофициально величались собирательным именем "сибирских". Так, например, Тарские казаки в показаниях своих по делам или в статейных своих списках писались: "Сибирский конный казак города Тары" или "атаман пеших Сургутских казаков», «голова Тобольских конных казаков», «Сибирский казак Якутского города», «Томский конный казак литовского списка» и прочее.
Служили они вместе со дился прежде главный город войска стрельцами тех же городов и острогов. Число казаков, в общем превышалось число стрельцов в два раза. Можно сказать, что за 16-е и всё 17-е столетие главную воинскую силу в Сибири составляли казаки. Они же были и пушкарями, то есть артиллеристами.
Так было до конца семнадцатого столетия, когда волю Царя Петра I стрельцы были упразднены, а вместо них в пехоту стали набираться «солдаты», а в кавалерию «драгуны». Ряды драгунов в Сибири пополнялись почти исключительно местными городовыми казаками с их детьми и племянниками, с соответственных уменьшением числа самих казаков (так в тексте).
Одновременно с этим, подобно тому, как в первой половине XVII столетия, казаки западно-сибирских городов и острогов постепенно передвигались на восток Сибири, теперь тех же казаков стали выдворять на юг в пределы калмыцких, ныне киргизских степей.
В 1716 году была заложена Омская крепость, а в следующем Ямышевская, Железинская и Семипалатинская на Иртыше. При крепостях этих поселены казаки, переведённые сюда из Тары, Тобольска и Тюмени. Но здесь они стали именоваться уже не городовыми, а «крепостными» соименно с теми крепостями, к которым были приписаны. Таким образом, образовались: «Омские крепостные казаки», Железинские, Ямышевские.
К началу второй четверти XVIII столетия уже весь Иртыш, начиная от Омска до Усть-Каменогорска был застроен маленькими крепостцами, форпостами и редутами, при которых независимо от регулярных пехотных и кавалерийских частей водворены и казаки выведенцы из старых сибирских городов: Тары, Тобольска, Тюмени, Березова, Томска и других. Линия всех устроенных таким образом при Иртыше укреплении и поселений получила наименование «Иртышской линии», а казаки, здесь водворённые стали именоваться «Иртышскими крепостными казаками».
Общего у них атамана, однако же вплоть до 1765 года, как и у прочих городовых сибирских казаков, не было. И лишь в отличие от последних они теперь подчинялись не воеводам и атаманам, а местным комендантам из регулярных войск.
В конце второй четверти и начале третьей четверти восемнадцатого столетия в целях ограждения южных крестьянских поселений, нынешних Тобольской и Томской губерний, от нападения степных ордынцев, предпринято было сооружение, подобно Иртышской линии укреплений; таковых же укрепленных линий по направлению от Усть-Каменогорской крепости на Бийск и Кузнецк под названием Колывано-Воскресенской (ныне Бийской) линии и от Омской крепости вдоль Камышловских озёр через крепость Святого Петра (Петропавловск) на Звериноголовскую при Тоболе для соединения с вновь возникавшей Оренбургской линией.
И здесь при вновь возведённых крепостях, форпостах и редутах также были приселены казаки из старо-сибирских городов. И эти казаки, подобно Иртышским, получили наименование «крепостных казаков» Колывано-Воскресенской линии и по направлению от Омска до Звериноголовска Новой линии, именовавшийся так же иногда в участке между Омской и Петропавловской крепостями Тарской (потому что большая часть поселённых здесь казаков принудительно выселена была из города Тары), и на участке между Петропавловском и Звериноголовской - Тобольской (по реке Тоболу).
В конце пятидесятых и в шестидесятых годах XVIII столетия, в ожидании нашествия китайцев и киргиз, после падения Джунгарского ханства, занимавшего до этого всю восточную часть нынешней Семипалатинской и частью Семиреченской областей, все названные Сибирские линии укреплений решено было усилить, независимо от находившихся уже здесь регулярных войск и крепостных казаков, высылкою из Европейской России ещё новых войск и командированием сюда на временную или «годовальческую» службу и большей части остававшихся ещё не выселенными за эти линии казаков старо-сибирских городов.
Хотя большинство этих последних казаков, раз пришедших на линии, обыкновенно здесь и оставались навсегда вместе со своими семьями, но почти до самого конца того столетия они продолжали в отличие от «крепостных» казаков именоваться по-прежнему годовыми: Тобольскими, Томскими, Березовскими, Тюменскими, Енисейскими, Красноярскими и тому подобное. Только к самому концу восемнадцатого столетия в восьмидесятых и девяностых годах, когда последовало распоряжение, чтобы этих казаков не отпускать в места прежней их приписки, разница между ними и крепостными совершенно исчезла и все они стали без особого на то повеления правительства именоваться собирательным именем «Сибирских линейных казаков».
Также появился и общий для всех их атаман, носивший название «командира Сибирского линейного казацкого войска» в чине «от армии капитана».
К этому времени многие из бывших сибирских городовых казачьих команд, как например, Тарская, Тюменская, Пелымская, Кетская, Нарымская и другие, за выводом из них казаков на линии, совершенно прекратили своё существование; также, которые ещё оставались в сильно уменьшенном составе, совершенно утратили свой воинский вид, особенно в Восточной Сибири, где они даже всецело поступили в ведение и распоряжение гражданского, а не военного начальства, для понесения полицейской службы: сбора ясака с иногородцев, сопровождения казённых транспортов, несения внутренних полицейских нарядов, посыльный и почтовой службы и прочее.
Как «войско» в ведении военного начальства оставалось на всю Сибирь одно лишь все сибирское, собранное, как мы видели, из городовых казачьих команд почти всей Сибири - «Сибирское линейное казачье войско» .
В 1808 году в виду осложнений на западе, из Сибири выведены были на западную границу государства все находившиеся в ней до того регулярные войска и единственным войском на весь край осталось только это Сибирское казачье войско. Тогда же ему придан совершенно регулярный вид и строй на манер Уланского, и Высочайшее утверждён штат с подразделением на 10 «непременных» ( то есть постоянно находившихся на службе) конных полковников при трёх конно-артиллерийских батареях.
Как во все восемнадцатое столетие, все уцелевшие от расформирования малолюдные городовые казачьи команды и в это время во всей Сибири оставались вне ведения военного начальства и независимо одна от другой несли исключительно гражданско-полицейскую службу.
Только в 1822 году с введением в Сибири новых учреждений (Сперанского) часть казачьих команд при городах Тобольске, Томские, Красноярске и Иркутские сведена была в нечто напоминающее воинские части под именем казачьих полков и батальонов - Тобольского, Томского, Иркутского и Енисейского, но опять таки с командным составом в классных чинах и для отнесения лишь полицейско-сторожевой и таможено-кордонной службы.
В 1846 году был издан новый штат «Сибирского линейного казачьего войска» со включением в состав его всего прилинейного крестьянского населения Тобольской и Томской губерний Западной Сибири. И к этому времени, по-прежнему во всей Сибири, кроме этого казачьего войска, других казачьих войск, кроме отдельных команд и названных выше полков гражданского ведомства, ещё не было.
Только с 1851 года в Забайкалье, из находившихся там казачьих команд и тунгузско-бурятских пограничных полувоенных организаций, начинает формироваться род особого казачьего войска, вскоре получившего наименование Забайкальского.
В 1861 году Сибирское линейное казачье войско коренным образом преобразуется и вместо регулярно-драгунской организации с «непременными» полками и батареями получает обще казачье устройство с припиской к его составу Тобольского и Томского казачьих полков и уцелевших с древних времен остатков Березовской и Сургутской казачьих команд. Благодаря этому и строевой состав его вместо 10 полков доведён до 12 при трёх конных батареях. Одновременно с этим и в наименовании войска слова «линейное» вычеркнуто и с этим времени оно стало именоваться, и именуется до сих пор не «Сибирским линейным», а просто «Сибирским» казачьим войском.
Кроме присоединения к войску бывших старо-сибирских казачьих частей, к такому, как бы все сибирскому, его переименованию послужило и то обстоятельство, что и казачьи поселения собственно линейного войска к этому времени занимали уже не одну только линию, а продвинулись с неё далее вглубь киргиз-кайсацких степей, обращённых в области: Акмолинскую, Семипалатинскую и Семиреченскую. Таким образом, войско оказывалось поселённым и раскинутым в целых пяти сибирских губерниях: Тобольской, Томской, Акмолинской, Семипалатинской и Семиреченской, то есть делалось по праву и значению своему если не все сибирским, то Западно-Сибирским.
Вскоре, впрочем, вновь причисленные к сибирскому войску казачьи полки и команды Тобольской и Томской губерний были упразднены и обращены в податное сословие с предоставлением желающим из бывших казаков этих полков и команд переселиться на территорию Сибирского войска, оставшуюся в районе бывших линий и за ними внутри названных трёх областей.
В 1867 году из поселения Сибирского казачьего войска, расположенных в районе Семиреченской области, образована особая казачье войско, получившее название Семиреченского .
В 1871 году Енисейский и Иркутский городовые казачьи полки также, как Тобольский и Томский, расформированы с оставлением на службе лишь двух конных сотен в Красноярске и Иркутске.
Сами собою постепенно упразднились и все прочие числившиеся в казаках полицейские команды в Восточной Сибири.
Таким образом, вместо многих более или менее мелких городовых команд и частей Сибирских казаков, существовавших при завоевании Сибири и частью образовавших потом одно Сибирско-линейное, образованные в Сибирское войско, в настоящее время в Азиатской России существует уже 5 войск: собственно Сибирское и образованное из него Семиреченское и Забайкальское, с образованными из него Амурским (в 1858 году) и Уссурийским (в 1889 году).
Такова, кратко, история образования Сибирских казачьих войск из которых только одно наше сохранило за собой название собственно «Сибирского».
Подводя итоги всему вышесказанному, мы видим, что причин наименования лишь одного из расположенных в Сибири казачьих войск именем всей этой страны существует, главным образом четыре:
1 причина та, что казаки нашего войска являются ближайшими потомками первых завоевателей Сибирского царства и первых колонизаторов всей Западной и Восточной Сибири.
2 причина та, что войско Сибирское образовалось, или вернее сказать, сформировано из уроженцев и насельников ни одной какой-либо строго ограниченной местности, города, поселения, а из целой совокупности таковых. В состав его вошли полностью или частями первые насельники Сибири старые казаки городов Тюмени, Туринск, Березова, Тобольска, Тары, Сургута, Нарыма, Томска, Кузнецка, Енисейска, Красноярска, Минусинска и многих других населённых казаками самых отдаленных местностей Западной и Восточной Сибири, Приамурья и Камчатки.
3 причина та, что образованные таким образом почти из всех казаков - насельников обширной страны сборные Сибирской линейное войско более столетия было в Сибири единственным казачьим войском .
4 причина та, что Сибирское войско никогда, ни прежде ни теперь, не было прикреплено своими поселениями к какой-либо ограниченной местности, урочищу, реке или городу, как другие казачьи войска, а всегда занимала обширные территории нескольких губерний Сибири разом. Его нельзя было назвать ни Иртышским, ни Ишимским, ни Пресногорьковским, ни Кокчетавским, ни Алтайским, ни Бухтарминским, ни Зайсанским, ни Томским, ни Степным, ни Акмолинским … ибо оно никогда не занимало только какую-либо одну из всех этих территорий, а всегда все их вместе и если не все сибирским, то Западно-Сибирским оно было всегда .
Может быть, так бы Западно-Сибирским казачьим войском и следовало его по справедливости назвать, но уж слишком давно оно все Сибирское, слишком срослись мы с этим именем и прославили его, чтобы с лёгким сердцем примириться с переменной его названия.
Будем же и впредь называться просто «сибирскими» или «сибирцами» .
Быть может к номерам наших полков, по местам их комплектование, следует, подобно тому, как это существует в Забайкальском, Оренбургском и некоторых других казачьих , добавлять название, показывающая что они есть старые Западно-Сибирские полки, например, Старо-Тобольский, Омский, Алтайский и тому подобное,но об этом поговорим в особой статье.
Г. Катанаев