…Иногда видели его и в дальней пустыньке, куда он уходил для более уединенной молитвы;
видели, как он, сидя у своей старой келии, кормил огромного медведя. Ходил он, опираясь на палку, неся в руке топорик, а за плечами суму, наполненную песком и камнями, поверх которой неизменно лежало св. Евангелие. Когда его спрашивали, для чего он носит такую тяжесть, преподобный отвечал словами св. Ефрема Сирина: «Томлю томящаго мя». Сверх белого балахона, опоясанного белым же полотенцем, старец накрывался во время дождя или жары выделанной кожей вместо мантии и на вопросы, зачем он так убого одевается, отвечал: «Иоасаф царевич данную ему пустынником Варлаамом мантию счел выше и дороже царской порфиры». И на сего-то праведника, подобного тем, которые, по словам ап. Павла, «проидоша в милотех и в козиих кожах, в пустынех скитающеся, скорбяще, озлоблени,— их же мир не бысть достоин» (Евр. 11, 37-38), воздвигли гонение некоторые из монастыр¬ской братии, с тайной завистью смотревшие на его подвиг. Им казалось соблазнительным, что преподобный, оставив затвор и выходя из своей келии, не ходит в церковь. Вследствие их доносов пришло распоряжение из Тамбова, от епархиаль¬ного архиерея, чтобы о. Серафиму больше не приносились Св. Дары в его келию, а чтобы он сам приходил в церковь для принятия Св. Таин. Со смирением принял святой старец распоряжение преосвященного и сказал: «Хоть бы на коленочках пришлось мне ползти для исполнения послушания, но все-таки не оставлю приоб¬щаться животворящих Таин Тела и Крови Христовых». С тех пор преподобный Серафим стал неопустительно во все воскресные и празд¬ничные дни ходить в больничную церковь для причащения. Это обстоятельство только способствовало привлечению все большего и большего количества усердство¬вавших ко святому старцу. Не могла вместить малая больничная церковь всех бого¬мольцев в день причащения о. Серафима, и большая часть народа стояла вне храма, ожидая его выхода. На пути из храма в свою келию преподобный обыкновенно ни с кем не вступал в беседу и как бы никого не замечал вокруг себя. И только уже пришедши к себе, о. Серафим благословлял народ и начинал прием. Чем больше посетителей приходило к нему, тем больше возрастало число свечей, горевших перед иконами в монастырской келии преподобного, так что в ней, несмотря на то, что печь никогда не топилась, и в холодное время было жарко. «Они приносят мне елей и свечи,— говорил преподобный,— и просят помолиться за них. Вот когда я читаю правило свое, то и поминаю их сначала единожды. А так как по множеству имен я не смогу повторять их на каждом месте правила, где следует,— тогда и времени мне недостало бы на совершение моего правила,— то я и оставлю все эти свечи за них в жертву Богу, за каждого по одной свече, за иных — за несколько человек — одну большую свечу, за иных же постоянно теплю лампады и, где следует на правиле поминать их, говорю: «Господи, помяни всех тех людей, рабов Твоих, за их же души возжег Тебе аз, убогий, сии свещи и кандила». Молитву за людей преподобный избрал теперь особым подвигом своей жизни, ибо он вступал на новую ступень трудничества — служение ближним. Положены были ему и видимые знаки от Господа во время его молитвы за людей: если свеча, возженная им за какого-либо человека, падала,— это было знамением, что человек тот впал в грех, и тем пламеннее тогда становилась молитва подвижника. Это неотступное огненное борение с грехом человеческим, неустанное стояние на страже за души людские пред Богом, духовное водительство этих душ на пути к спасению возводило о. Серафима на новый и трудный подвиг старчества, которым Господь положил завершение жития своего дивного избранника. ___________________________ Валентина Зандер (Калашникова). Житие преподобного Серафима Саровского. Современный извод. Текст Жития создан Валентиной Александровной Зандер, урожденной Калашниковой (1894-1989), вначале публиковался в «Сергиевских Листках» за 1928-1929 гг. В 1953 г. журнал «Вечное» (Париж) издал Житие отдельной книжкой анонимно, присоединив к нему еще Беседу Преподобного Серафима с Н. А. Мотовиловым «О цели христианской жизни». В основу настоящей публикации положено это издание.
️
…Иногда видели его и в дальней пустыньке, куда он уходил для более уединенной молитвы;
видели, как он, сидя у своей старой келии, кормил огромного медведя. Ходил он, опираясь на палку, неся в руке топорик, а за плечами суму, наполненную песком и камнями, поверх которой неизменно лежало св. Евангелие. Когда его спрашивали, для чего он носит такую тяжесть, преподобный отвечал словами св. Ефрема Сирина: «Томлю томящаго мя». Сверх белого балахона, опоясанного белым же полотенцем, старец накрывался во время дождя или жары выделанной кожей вместо мантии и на вопросы, зачем он так убого одевается, отвечал: «Иоасаф царевич данную ему пустынником Варлаамом мантию счел выше и дороже царской порфиры».
И на сего-то праведника, подобного тем, которые, по словам ап. Павла, «проидоша в милотех и в козиих кожах, в пустынех скитающеся, скорбяще, озлоблени,— их же мир не бысть достоин» (Евр. 11, 37-38), воздвигли гонение некоторые из монастыр¬ской братии, с тайной завистью смотревшие на его подвиг. Им казалось соблазнительным, что преподобный, оставив затвор и выходя из своей келии, не ходит в церковь. Вследствие их доносов пришло распоряжение из Тамбова, от епархиаль¬ного архиерея, чтобы о. Серафиму больше не приносились Св. Дары в его келию, а чтобы он сам приходил в церковь для принятия Св. Таин. Со смирением принял святой старец распоряжение преосвященного и сказал: «Хоть бы на коленочках пришлось мне ползти для исполнения послушания, но все-таки не оставлю приоб¬щаться животворящих Таин Тела и Крови Христовых».
С тех пор преподобный Серафим стал неопустительно во все воскресные и празд¬ничные дни ходить в больничную церковь для причащения. Это обстоятельство только способствовало привлечению все большего и большего количества усердство¬вавших ко святому старцу. Не могла вместить малая больничная церковь всех бого¬мольцев в день причащения о. Серафима, и большая часть народа стояла вне храма, ожидая его выхода. На пути из храма в свою келию преподобный обыкновенно ни с кем не вступал в беседу и как бы никого не замечал вокруг себя. И только уже пришедши к себе, о. Серафим благословлял народ и начинал прием. Чем больше посетителей приходило к нему, тем больше возрастало число свечей, горевших перед иконами в монастырской келии преподобного, так что в ней, несмотря на то, что печь никогда не топилась, и в холодное время было жарко. «Они приносят мне елей и свечи,— говорил преподобный,— и просят помолиться за них. Вот когда я читаю правило свое, то и поминаю их сначала единожды. А так как по множеству имен я не смогу повторять их на каждом месте правила, где следует,— тогда и времени мне недостало бы на совершение моего правила,— то я и оставлю все эти свечи за них в жертву Богу, за каждого по одной свече, за иных — за несколько человек — одну большую свечу, за иных же постоянно теплю лампады и, где следует на правиле поминать их, говорю: «Господи, помяни всех тех людей, рабов Твоих, за их же души возжег Тебе аз, убогий, сии свещи и кандила». Молитву за людей преподобный избрал теперь особым подвигом своей жизни, ибо он вступал на новую ступень трудничества — служение ближним.
Положены были ему и видимые знаки от Господа во время его молитвы за людей: если свеча, возженная им за какого-либо человека, падала,— это было знамением, что человек тот впал в грех, и тем пламеннее тогда становилась молитва подвижника.
Это неотступное огненное борение с грехом человеческим, неустанное стояние на страже за души людские пред Богом, духовное водительство этих душ на пути к спасению возводило о. Серафима на новый и трудный подвиг старчества, которым Господь положил завершение жития своего дивного избранника.
___________________________
Валентина Зандер (Калашникова). Житие преподобного Серафима Саровского. Современный извод.
Текст Жития создан Валентиной Александровной Зандер, урожденной Калашниковой (1894-1989), вначале публиковался в «Сергиевских Листках» за 1928-1929 гг. В 1953 г. журнал «Вечное» (Париж) издал Житие отдельной книжкой анонимно, присоединив к нему еще Беседу Преподобного Серафима с Н. А. Мотовиловым «О цели христианской жизни». В основу настоящей публикации положено это издание.