Где такие мужчины?Я бы такому в ноги поклонилась !Наш сегодняшний мужчина эгоист,который не способен быть ответственным перед своей семьёй, не понимае на каком месте должна быть жена,родители,деть все в одной куче! Простите мужчины если обидела,из горького опыта говорю!
* ОНА: Когда мне будет восемьдесят пять, Когда начну я тапочки терять, В бульоне размягчать кусочки хлеба, Вязать излишне длинные шарфы, Ходить, держась за стены и шкафы, И долго-долго вглядываться в небо, Когда все женское, Что мне сейчас дано, Истратится и станет все равно - Уснуть, проснуться, или не проснуться. Из виданного на своем веку Я бережно твой образ извлеку, И чуть заметно губы улыбнутся.
* ОН: Когда мне будет восемьдесят пять, По дому буду твои тапочки искать, Ворчать на то, что трудно мне сгибаться, Носить какие-то нелепые шарфы Из тех, что для меня связала ты. А утром, просыпаясь до рассвета, Прислушаюсь к дыханью твоему, Вдруг улыбнусь и тихо обниму. Когда мне будет восемьдесят пять, С тебя пылинки буду я сдувать, Твои седые букли поправлять, И, взявшись за руки по скверику гулять. И нам не страшно будет умирать, Когда нам будет восемьдесят пять.
Я буду старушкой, а ты — старичком, С седыми усами, таким бодрячком, Под ручку вдвоем по осенним тропинкам, Сидеть на скамейках остывших в обнимку. Я буду тебе кутать шею шарфом, Ворчать, что ты дышишь не носом, а ртом, Что я нам к перчаткам пришила резинки, Что после прогулки просушим ботинки.
Я буду старушкой, а ты — старичком, И мы сединою с тобою тряхнем, Мы будем включать вечерами пластинки И пить вкусный чай с пирожками с начинкой. Мы будем листать наш семейный альбом, Где ты был когда-то еще малышом, И гладить ладонями старые снимки, Тайком вытирая скупые слезинки.
Я буду старушкой, а ты — старичком, Таким же останешься ты шутником! И кот у нас будет пушистый Ефимка, Весь рыжий, лишь белые лапки и спинка. Лизать будет пальцы твои язычком, За то, что те пахнут его молочком, И спать между нами клубком в серединке, Ведь мы будем рядышком спать по старинке.
Я буду старушкой, а ты — старичком, И, как говорится, все будет пучком!
Я видел сегодня седую старушку, в автобус войдя, она села со мной. Косынку заправив рукою за ушко, она телефон свой достала чудной.
Обычный мобильный, серого цвета, и пара царапин мелких видна. Но необычным в нем было не это... Меня удивила надпись одна. На экране его загорелось: "любимый" и фото седого, в очках, старика.
Она, подняв трубку, ответила: "Милый! Доктор сказал, поживу я пока... Я села в автобус, уже близко к дому, не нужно, не вздумай, обед не готовь!".. И пусть кто-то мыслит сейчас по-другому, но я был уверен, что видел любовь.
Когда мне будет восемьдесят пять,
Когда начну я тапочки терять,
В бульоне размягчать кусочки хлеба,
Вязать излишне длинные шарфы,
Ходить, держась за стены и шкафы,
И долго-долго вглядываться в небо,
Когда все женское,
Что мне сейчас дано,
Истратится и станет все равно -
Уснуть, проснуться, или не проснуться.
Из виданного на своем веку
Я бережно твой образ извлеку,
И чуть заметно губы улыбнутся.
* ОН:
Когда мне будет восемьдесят пять,
По дому буду твои тапочки искать,
Ворчать на то, что трудно мне сгибаться,
Носить какие-то нелепые шарфы
Из тех, что для меня связала ты.
А утром, просыпаясь до рассвета,
Прислушаюсь к дыханью твоему,
Вдруг улыбнусь и тихо обниму.
Когда мне будет восемьдесят пять,
С тебя пылинки буду я сдувать,
Твои седые букли поправлять,
И, взявшись за руки по скверику гулять.
И нам не страшно будет умирать,
Когда нам будет восемьдесят пять.
С седыми усами, таким бодрячком,
Под ручку вдвоем по осенним тропинкам,
Сидеть на скамейках остывших в обнимку.
Я буду тебе кутать шею шарфом,
Ворчать, что ты дышишь не носом, а ртом,
Что я нам к перчаткам пришила резинки,
Что после прогулки просушим ботинки.
Я буду старушкой, а ты — старичком,
И мы сединою с тобою тряхнем,
Мы будем включать вечерами пластинки
И пить вкусный чай с пирожками с начинкой.
Мы будем листать наш семейный альбом,
Где ты был когда-то еще малышом,
И гладить ладонями старые снимки,
Тайком вытирая скупые слезинки.
Я буду старушкой, а ты — старичком,
Таким же останешься ты шутником!
И кот у нас будет пушистый Ефимка,
Весь рыжий, лишь белые лапки и спинка.
Лизать будет пальцы твои язычком,
За то, что те пахнут его молочком,
И спать между нами клубком в серединке,
Ведь мы будем рядышком спать по старинке.
Я буду старушкой, а ты — старичком,
И, как говорится, все будет пучком!
Я видел сегодня седую старушку,
в автобус войдя, она села со мной.
Косынку заправив рукою за ушко,
она телефон свой достала чудной.
Обычный мобильный, серого цвета,
и пара царапин мелких видна.
Но необычным в нем было не это...
Меня удивила надпись одна.
На экране его загорелось: "любимый"
и фото седого, в очках, старика.
Она, подняв трубку, ответила:
"Милый! Доктор сказал, поживу я пока...
Я села в автобус, уже близко к дому,
не нужно, не вздумай, обед не готовь!"..
И пусть кто-то мыслит сейчас по-другому,
но я был уверен, что видел любовь.