"История без названия ".

Глава 16,часть 1.
Предыдущие части можно прочитать, нажав на хештег автора #ИннаГромоваОгонекДуши
Февраль подкрался незаметно с обильными снегопадами, метелями, перепадами температуры. Я прошла собеседование и скоро последует медкомиссия-- от мысли уехать я не отказалась. Серафиме пока ни о чем не говорю, не стоит, потом, ближе к делу скажу. Моя жизнь размеренна и обычна, в ней нет ярких красок сейчас.
---- Сорок дней скоро...-- непонятно о чём говорит Серафима утром, глядя на снег в окно и кутаясь в старую пуховую шаль.
--- О чём ты?--- я не совсем понимаю её слова.
---- У Матвея девять дней уже прошло, скоро сорок дней... Мы вчера встретились невзначай, он хотел приехать сегодня к вечеру.
---- К нам?
---- Нет, я после обеда на дачу собралась, он решил помочь, отвезти меня, тем более сегодня пятница, почти выходные.
--- Ясно.
--- Ты с нами или останешься?
--- С вами, прогуляюсь в деревню.
Матвей приезжает к вечеру, мы уже готовы, и Степаныч радостно пищит при виде его машины, въезжающей во двор.
По приезде для всех сразу находятся дела : вначале слегка откапываем тропу к воротам, до этого кое-как пробравшись к ним и открыв. Серафима проходит в дом, растапливает печь, ставит чайник, разбирает сумки. Матвей идет раскидывать снег дальше, я начинаю готовить. Вечером тётка с Матвеем топят баню, после неё отдыхаем, пьём чай. Стёпка смотрит мультфильмы, я читаю, Матвей негромко беседует с тёткой... Буквы складываются в слова, но смысл ускользает, прилагать усилия не хочется, и я бездумно перелистываю страницы, исподтишка посматривая на Матвея и тётку. Ну да, я опять Баба Яга, злая и неуступчивая ведьма, ледяная дева. Что там Хельга говорила , поласковее быть, поласковее..
В доме тепло : громко мурлычет Марфа, бормочет телевизор, Серафима всё говорит, Матвей всё слушает. Она ему сострадает, и я с недавних пор не виню её за это, если у человека есть такое качество, пусть и избирательно, то-- пусть. Сейчас я могу признать , что ревновала---немного, но было. Ко мне она относилась прохладно, теперь гораздо теплее...
Спать укладываемся неожиданно рано : расходимся по разным комнатам, Степка и Матвей размещаются в одной, я и Серафима -- в другой. Она ещё смотрит очередной фильм, а в комнате Матвея уже погас свет, но слышна Стёпкина возня и невнятное бормотание, тихие увещевания Матвея.
--- Даш, ты спать?
Степаныч замечает меня в коридоре.
--- Почти.
---- Посиди с нами.
Я захожу к ним, сажусь на стул у стены, не зажигая света.
--- Стёпка не спит.
--- Я вижу...
Подхватив стул, пересаживаюсь ближе.
---- Что тебе,сказку, Стёп?
--- Сказка на завтра обещана,а сегодня идей нет, что-то я истощился по части придумок.
---- Мы вполне можем устроить режим полной тишины для начала. Нужно улечься, закрыть глаза и не разговаривать, иначе ничего не выйдет.
Они слушаются меня, я слышу шорох одеяла и скрип кровати.
---- А ты тоже молчать будешь?
---- Я вам песенку спою. Колыбельную.
Матвей неожиданно решает перебраться на другую кровать.
---- Ты с ним ляжешь, он быстрее заснет.
Ну, не прекословить же ему..
От печки идет тепло-- сонное, уютное, расслабляющее, Стёпка уткнулся мне в шею и ждет колыбельную, темнота скрывает моё смущение и непонятную неловкость.
---- Солнце село за горой, засыпай, зайчонок мой..глазки крепко закрывай..баю бай..
Я укачиваю Стёпку, он засыпает легко и незаметно, но Матвея моя колыбельная не берет. Я слышу его вздохи и как он ворочается под одеялом.
--- Даш, -- окликает он меня, когда я собираюсь,поднявшись, уйти.
--- Чего ты?
--- Завари мне чаю, того сонного... я никак что- то..
Он идет следом за мной и остаётся на кухне, пока я кипячу чайник и завариваю чай. Медленно пьёт.
--- Ты не думай,что я нарочно..
---Я не думаю. Идем, я уложу тебя, --- я поддерживаю его под руку, сопровождая в комнату.
Дождавшись, пока он ляжет, укрываю одеялом, снова усаживаюсь.
--- Спи, Матвей.
Я не вижу в темноте его лица, но слышу его дыхание.
--- А для взрослых у тебя есть колыбельные? --- медленно говорит Матвей, поддаваясь сонливости, почти засыпая.
--- Уходи горе, за сине море, за черный лес, за далекий огонь... --шепчу я чуть слышно, склонившись к нему, он меня не слышит, спит.
Утром встаём позже обычного, я -- раньше, остальные подтягиваются потом. Первой -- Серафима, следом Матвей со Стёпкой.
Медленно умываются, позевывая, ещё сонно вздыхая.
--- Рано ещё, -- бормочет Степан, тщетно стараясь прогнать дрему.
Неторопливо завтракаем, неспешно пьём чай. Идем гулять, Стёпка с нами, куда ж без него : что-то семейное есть в этом дне, в самой атмосфере часов проведенных вместе. Темнеет теперь позже, и Степаныч упрашивает нас погулять подольше : я ухожу готовить обед, а они остаются на улице. Серафима отправилась к знакомой на другой конец деревни, возвращаться не торопится, мы предоставлены сами себе. Я смотрю на них в окно : они лепят снеговика, маленького и неказистого, головной убор из веток и соломы, глаза -- угольки.
Остаток субботы и воскресенье проходят безмятежно. Матвей больше молчит и словно бы полностью занят Стёпкой и разговорами с Серафимой, я занимаюсь своими делами, точнее -- ничего не делаю.
После обеда, в воскресенье, Стёпка спит положенные два часа после очередной прогулки, а я выхожу с кружкой кофе на крыльцо. Матвей расчистил тропу в огород, заново счищает снег с теплицы, скоро вернётся. Уходить не спешу, даже заметив его, неспешно идущего к дому.
Сегодня солнечно и почти мартовская сырость, прозрачность и чистота воздуха. Неистовая капель с крыш,ещё плотные сугробы снега... далекое тиньканье синицы , и отчего-то невыносимая щемящая печаль расходится кругами.
--- У нас совсем нет шансов, Даш?
Я смотрю на неё, и кажется, вся моя жизнь замерла в этой точке, в этом моменте, в этом вопросе. Она держит в руках моё сердце, сама того не зная, моя птичка невеличка. Она.. она для меня всё -- это слова смешные, нелепые, пафосные... но она для меня всё. Она помогла мне подняться, а я... я её почти убил.
--- Будьте откровенны с ней, не бойтесь, не отступайте..-- наставляет меня Серафима, улучив момент накануне, и вот благоприятная минута настала, а я растерял все слова.
Я стою перед ней, боясь даже взглянуть на неё. Сердце трясется заячьей дрожью, замирает, пропуская удары, воздуха не хватает. Дашка молчит, вздыхает прерывисто... звонко стучит капель с крыши, падая на ледяную корку... тишина между нами становится невыносимой, и я поворачиваюсь к ней, стоящей на расстоянии вытянутой руки. Она плачет беззвучно, давится слезами, роняя слезы в кружку с остывшим кофе, избегая встречаться со мной взглядом... и я не выдерживаю,рывком притягиваю её к себе, сграбастав, прижимаю крепко ,до боли. Она успевает куда-то деть кружку..
---- Ничего, ничего, ничего, --- я укачиваю её тихонько, точно малое дитя, закутываю её полами куртки, закрывая от ветра.
Она плачет горько и долго, выплакивая мне обиду на меня же, тоску и сердечную боль, а у меня ноет сердце от её неистовых рыданий... я ей не мешаю, должна же она выплакаться.
---Ничего, Дашечка... ничего
Долго стоим. Она запряталась в мою куртку, вздыхает, постепенно успокаиваясь. Мы заходим в дом, я подбрасываю поленья в печку, ставлю чайник, когда она неожиданно произносит.
--- Мне было очень больно, Матвей ... когда Стас сказал про ваши посиделки и тот разговор... я... словно действительно стала... какой-то грязной, гнусной, так противно стало... и от себя и от нашей связи.
--- Стас сумел ударить, но ..это дело прошлое, ты знаешь моё к тебе отношение, и пусть я не силен в словах, но.. ты верь мне, а ты сомневаешься... Мне жаль, что так вышло.
Я не дожидаюсь от неё ответа ,но что-то меняется в самой атмосфере вокруг нас и в её настроении --- грусти будто больше нет, есть покой, и что-то вроде понимания. Говорить о мире ещё рано, но обида и боль уже не столь яростны и непримиримы.
Мы долго сидим в комнате, не спеша расходиться, в глубине дома слышатся шаги и голоса тётки и Степана, но к нам они не заходят.
--- Давай не будем торопиться, Даш..
--- Не будем.
---- Начнем сначала...
--- Попробуем.
----Нет, просто начнем заново.
Уезжаем вечером, разъезжаемся по домам, распрощавшись у подъезда без поцелуев и объятий. Я ложусь спать, когда меня настигает его смска с пожеланием спокойной ночи. Я пишу ему ответ, пару слов, стараясь не размышлять, отдает ли он дань просто потому, что так положено, или у него действительно какие то чувства.
Мне стало легче : в моей груди уже не катается свинцово ртутный шар обиды и боли, расплющивая сердце и терзая меня изнутри. Мне спокойно дышится. Легко... но насчет чувств по-прежнему глухо -- легкая приязнь и толика равнодушия, вот и все чувства..и где-то в самой глубине спрятался островок льда, не желающая таять его крупица, крошечный осколочек.
Я не смогу себя пересилить и быть с ним ласкова, я не смогу изобразить нежность, не переигрывая не став нарочитой и нестественной. "Я не смогу", -- так я думаю несколько дней, незаметно делая свои дела. С вахтой пришлось подождать, я пока в резерве, но обещали позвонить, дать отмашку на прохождение медосмотра и возможность работы.
Я особо никуда не хожу : погода у нас опять сменилась, вместо отепели морозы третий день подряд, очень холодно. Дома тоже не жарко, и немного поразмыслив я решаю ехать в поселок, хоть отогреюсь у него дома... Если всё таки он не в настроении, то отговорюсь тем, что приехала забрать свои вещички и отбуду восвояси.
В доме хорошо, тихо и тепло, мирно... у меня ещё есть время, и я, зарядив кофемашину, неторопливо пью кофе. Медленно прохожу по комнатам, отмечая некоторое запустение, на обратном пути мне встречаются кошки его тётки, с опаской смотрят на меня, не спеша признавать. Я прохожу по дому ещё раз... и пусть у него останутся после меня приятные воспоминания, даже если они будут недолгими. Моя одежка висит в шкафу комнатки, отведенной мне, книги лежат ровной стопкой, а чашка,купленная для Веры когда то, стоит на прикроватной тумбочке. Несколько цветочных горшков на подоконнике, в самой комнатке ни пылинки, образцовая чистота, что странно в сравнении с остальными комнатами. Я переодеваюсь и приступаю : случись ему быть в дурном настроении сегодня и не оценить мой порыв, после меня останутся чистота, уют и вкусная еда, как бы там ни было. Я отчищаю, мою, стиральная машинка стирает и полощет, отжимает. Музыка играет. Кошки дрыхнут на лежанке после сытного обеда. Ложки- плошки, кастрюли вымыты и отчищены до скрипа и блеска. Окна во всём доме вычищены изнутри, полы вымыты, ковровые дорожки пропылесосены едва ли не до основы. Сантехника сияет. Я добралась до его гардеробной, рассортировала и отнесла в стирку грязное,заново собрала стойки с тремя костюмами, навела порядок на полках. Проветрила каждую комнату, побрызгала лимонным освежителем. Я стараюсь не поддаваться воспоминаниям, яркие картины которых вызывают грусть... ничего,я справлюсь, пусть даже это мой последний визит сюда.