Нравится это кому-то или нет, но сердцем нашего города был, есть и будет металлургический завод. Мы в суете привыкли сетовать на те неудобства, которые причиняет его работа… Да, дым, пыль и копоть по-прежнему сопровождают работу этого гиганта. Но давайте вспомним, как чуть менее 2 лет назад мы все с надеждой и тревогой посматривали на заводские трубы: «Дымят? Дымят! Живет завод, значит, и город будет жить». Я думаю, что такие же чувства испытывали и те, кто более 70 лет назад пережил в этом городе немецкую оккупацию, те, кто с оружием в руках прогнал врага из своего родного города. 4 сентября 1943 года Енакиево был освобождён. Перед отступлением гитлеровцы разрушали всё, что могли и успевали. В сообщении Чрезвычайной Государственной комиссии говорится: «В Енакиеве немцы вывели из строя металлургический завод. Они разрушили и подорвали: основные конструкции бессемеровского цеха, мартеновские печи, крановое оборудование, нагревательные печи, новую машину стана «блюминг», центральную насосную станцию; сожгли 148 жилых домов». Фашисты разрушили Новоенакиевский и Староенакиевский коксохимические заводы, затопили шахты, уничтожили Дворец пионеров, кинотеатр, три больницы, костно-туберкулезный санаторий, две поликлиники и многое другое. Ещё шла война, а в Донбасс для восстановления черной металлургии была отправлена группа специалистов. В её составе находился академик И. П. Бардин. Главный инженер Гипромеза С. Д. Шифрин, отыскав ящики с архивными документами Енакиевского завода в пакгаузе станции Свердловск, доложил об этом директору Гипромеза и высказал свои соображения по поводу восстановления завода. Директор, представитель славной династии донецких металлургов Коробовых, Николай Иванович Коробов предложил составить план восстановления, который охватывал бы механическую характеристику завода, включая схемы его коммуникаций и поэтапное восстановление... План разрабатывался с небывалой быстротой, что, тем не менее, не отразилось на его качестве. Напротив, основываясь на примере Енакиевского плана, Гипромез наметил пути восстановления для всей южной металлургии. От аглофабрики осталось лишь то, что с горькой иронией можно назвать скелетом. Над землёй торчали голые ребра уцелевших колонн здания, зияли пустотой оконные проемы, в которых гуляли сквозняки. Здесь было полностью уничтожено эксгаустерское отделение. Значительным разрушениям подверглись все цехи: прокатные, энергетические, бессемеровский, механический, транспортный. В центральной котельной оккупанты взорвали все пять котлов. Группа слесарей отдела главного механика решила в короткий срок дать заводу питьевую и техническую воду. Но чтобы собрать и пустить насос, нужно было изготовить некоторые детали, а для этого должно было работать хотя бы несколько станков, станкам же требовалась электроэнергия. Где выход? Поначалу несложные детали вытачивали на небольшом станке, который рабочие крутили вручную. Потом додумались создать этакий гибрид динамо-машины с... паропутевым краном. Получилась «электростанция» мощностью в 20-30 киловатт. Первый ток!.. Ученик академика М. А. Павлова, главный инженер завода И. М. Гречухин высоко ценил рабочую смекалку. Вспоминая первые восстановительные моменты, он пишет: «С пуском такой «электростанции» появилась возможность вести, хотя бы поочередно, работу нескольких станков в механическом цехе и подготовить пуск уже значительно более мощной установки. Она была тоже в достаточной степени оригинальна: восстановили уцелевшую паровую машину стана «550», установили редуктор, на место клетей стана поставили уже довольно мощный электромотор, заменявший генератор. Эта установка могла давать несколько сот киловатт электроэнергии...». Постепенно на завод стало прибывать вывезенное во время эвакуации оборудование, возвращались специалисты. Сотни людей шли на завод и работали от зари и до зари, ночью – при кострах. Шли со своими ломами, кирками, лопатами, кувалдами, тачками, топорами, пилами. Но, пожалуй, наибольшие трудности выпали на долю тех, кто возрождал первую домну. Покидая завод, доменщики умышленно оставили в миксере «козла» – 150 тонн металла, чтобы помешать оккупантам пустить агрегаты. Теперь же надо было извлечь застывший чугун. Взялась за это бригада горновых мастера Ерёмина. Двенадцать горновых вручную просверлили бурки. После взрыва «козел» разлетелся на куски, не повредив сам миксер. И вот наступило долгожданное время: доменная печь № 6 была полностью готова. Её задули 23 декабря 1943 года. «Когда мы, – писал в своих воспоминаниях И. М. Гречухин, – начали работы по возрождению домны, специалисты составили длинную дефектную ведомость. Казалось, трудно будет уложиться в короткие сроки. Но страна, фронт требовали: к Новому году домну задуть!.. За дело взялись старые кадровые рабочие... Комсомольцы, молодёжь принесли на стройку энтузиазм, юношеский задор. Недаром печь стала называться «комсомольской». 23 декабря 1943 года Государственный Комитет Обороны прислал енакиевским металлургам приветственную телеграмму, в которой говорилось: «...своей образцовой работой вы положили начало восстановлению черной металлургии Донбасса и доказали, что трудная задача восстановления промышленности и ликвидации последствий варварского хозяйничанья немцев может быть решена в короткий срок». 24 декабря 1943 года газета «Енакиевский рабочий» писала: «...на заводе насчитывается много рабочих, выполняющих нормы на 500 процентов, и свыше 1000 человек – двухсотников и трехсотников». Вслед за «комсомольской» домной 25 декабря 1943 года в пять часов утра была задута ещё одна – № 4. Она получила дутьё из газовоздуходувки, пущенной накануне для шестой печи. Это была блестящая победа. О том, как восстанавливалась еще одна разрушенная доменная печь, пишет в своих записках инженер проектного отдела завода В. И. Сорокотягин: «После пуска двух доменных печей коллектив завода приступил к восстановительным работам самой большой на заводе в то время домны № 3. Доменная печь, заполненная и закозленная, стояла на трех колоннах – три остальные были подорваны. В начальный период работ, после очистки её от шихты, печь осела на 3,26 метра и накренилась почти на 10 градусов. Однако осмотр показал, что вес металлоконструкции, холодильники и кладка не пострадали и находятся в удовлетворительном состоянии. Значит, печь может ожить. Дальнейшие работы по восстановлению можно было вести лишь двумя способами: порезать автогеном металлоконструкции печи на металлолом и построить всё заново или же выровнять и поднять печь в проектное положение. На свои страх и риск приняли последний вариант, хотя до этого в мировой практике подобные случаи не встречались. Доменная печь общим весом 1700 тонн была выровнена, поднята и установлена в проектное положение в короткий срок – за 33,5 рабочих дня!!..». Вскоре после пуска доменных печей оживает бессемеровский цех. Ему вместе с лабораторным цехом предстояло освоить выпуск стали оборонного значения. Преодолевая послеоккупационные трудности, бессемеровцы добиваются успеха: выдают особую сталь – С-50. 8 января 1944 года начал действовать прокатный цех. Блюминг и стан «800» выдали первую партию рельсов. А 15 февраля был пущен крупносортный стан «550». В последующие месяцы металлурги одерживают новые победы: 27 марта задувается печь № 1, в апреле включаются в работу турбина и пятая мартеновская печь, ставится на сушку вторая. Всё весомее становился вклад енакиевских металлургов в дело снабжения фронта металлом. В 1944 году было выплавлено 246000 тонн чугуна, 195000 тонн стали и выдано 175000 тонн проката. Трижды енакиевцам присуждалось знамя Государственного Комитета Обороны СССР. За годы войны оно находилось и на других заводах: Сталинском, Макеевском, Константиновском, им. Петровского, им. Дзержинского. И снова вернулось в Енакиево на вечное хранение. В третье воскресенье июля традиционно празднуется День металлурга. Для Енакиево это особенный праздник, множество горожан носят гордое звание - металлург. Редакция газеты «Енакиевский рабочий» поздравляет горожан и работников Енакиевского металлургического завода с профессиональным праздником! Вы продолжаете достойно и с честью нести знамя, поднятое предыдущими поколениями енакиевских металлургов. Мира и добра вам, укротители металла!
ПРАЗДНИК УКРОТИТЕЛЕЙ МЕТАЛЛА
Нравится это кому-то или нет, но сердцем нашего города был, есть и будет металлургический завод. Мы в суете привыкли сетовать на те неудобства, которые причиняет его работа… Да, дым, пыль и копоть по-прежнему сопровождают работу этого гиганта. Но давайте вспомним, как чуть менее 2 лет назад мы все с надеждой и тревогой посматривали на заводские трубы: «Дымят? Дымят! Живет завод, значит, и город будет жить».
Я думаю, что такие же чувства испытывали и те, кто более 70 лет назад пережил в этом городе немецкую оккупацию, те, кто с оружием в руках прогнал врага из своего родного города. 4 сентября 1943 года Енакиево был освобождён.
Перед отступлением гитлеровцы разрушали всё, что могли и успевали. В сообщении Чрезвычайной Государственной комиссии говорится:
«В Енакиеве немцы вывели из строя металлургический завод. Они разрушили и подорвали: основные конструкции бессемеровского цеха, мартеновские печи, крановое оборудование, нагревательные печи, новую машину стана «блюминг», центральную насосную станцию; сожгли 148 жилых домов».
Фашисты разрушили Новоенакиевский и Староенакиевский коксохимические заводы, затопили шахты, уничтожили Дворец пионеров, кинотеатр, три больницы, костно-туберкулезный санаторий, две поликлиники и многое другое.
Ещё шла война, а в Донбасс для восстановления черной металлургии была отправлена группа специалистов. В её составе находился академик И. П. Бардин. Главный инженер Гипромеза С. Д. Шифрин, отыскав ящики с архивными документами Енакиевского завода в пакгаузе станции Свердловск, доложил об этом директору Гипромеза и высказал свои соображения по поводу восстановления завода. Директор, представитель славной династии донецких металлургов Коробовых, Николай Иванович Коробов предложил составить план восстановления, который охватывал бы механическую характеристику завода, включая схемы его коммуникаций и поэтапное восстановление...
План разрабатывался с небывалой быстротой, что, тем не менее, не отразилось на его качестве. Напротив, основываясь на примере Енакиевского плана, Гипромез наметил пути восстановления для всей южной металлургии.
От аглофабрики осталось лишь то, что с горькой иронией можно назвать скелетом. Над землёй торчали голые ребра уцелевших колонн здания, зияли пустотой оконные проемы, в которых гуляли сквозняки. Здесь было полностью уничтожено эксгаустерское отделение. Значительным разрушениям подверглись все цехи: прокатные, энергетические, бессемеровский, механический, транспортный. В центральной котельной оккупанты взорвали все пять котлов.
Группа слесарей отдела главного механика решила в короткий срок дать заводу питьевую и техническую воду. Но чтобы собрать и пустить насос, нужно было изготовить некоторые детали, а для этого должно было работать хотя бы несколько станков, станкам же требовалась электроэнергия. Где выход? Поначалу несложные детали вытачивали на небольшом станке, который рабочие крутили вручную. Потом додумались создать этакий гибрид динамо-машины с... паропутевым краном. Получилась «электростанция» мощностью в 20-30 киловатт. Первый ток!..
Ученик академика М. А. Павлова, главный инженер завода И. М. Гречухин высоко ценил рабочую смекалку. Вспоминая первые восстановительные моменты, он пишет: «С пуском такой «электростанции» появилась возможность вести, хотя бы поочередно, работу нескольких станков в механическом цехе и подготовить пуск уже значительно более мощной установки. Она была тоже в достаточной степени оригинальна: восстановили уцелевшую паровую машину стана «550», установили редуктор, на место клетей стана поставили уже довольно мощный электромотор, заменявший генератор. Эта установка могла давать несколько сот киловатт электроэнергии...».
Постепенно на завод стало прибывать вывезенное во время эвакуации оборудование, возвращались специалисты. Сотни людей шли на завод и работали от зари и до зари, ночью – при кострах. Шли со своими ломами, кирками, лопатами, кувалдами, тачками, топорами, пилами. Но, пожалуй, наибольшие трудности выпали на долю тех, кто возрождал первую домну. Покидая завод, доменщики умышленно оставили в миксере «козла» – 150 тонн металла, чтобы помешать оккупантам пустить агрегаты. Теперь же надо было извлечь застывший чугун. Взялась за это бригада горновых мастера Ерёмина. Двенадцать горновых вручную просверлили бурки. После взрыва «козел» разлетелся на куски, не повредив сам миксер.
И вот наступило долгожданное время: доменная печь № 6 была полностью готова. Её задули 23 декабря 1943 года. «Когда мы, – писал в своих воспоминаниях И. М. Гречухин, – начали работы по возрождению домны, специалисты составили длинную дефектную ведомость. Казалось, трудно будет уложиться в короткие сроки. Но страна, фронт требовали: к Новому году домну задуть!.. За дело взялись старые кадровые рабочие... Комсомольцы, молодёжь принесли на стройку энтузиазм, юношеский задор. Недаром печь стала называться «комсомольской».
23 декабря 1943 года Государственный Комитет Обороны прислал енакиевским металлургам приветственную телеграмму, в которой говорилось: «...своей образцовой работой вы положили начало восстановлению черной металлургии Донбасса и доказали, что трудная задача восстановления промышленности и ликвидации последствий варварского хозяйничанья немцев может быть решена в короткий срок».
24 декабря 1943 года газета «Енакиевский рабочий» писала: «...на заводе насчитывается много рабочих, выполняющих нормы на 500 процентов, и свыше 1000 человек – двухсотников и трехсотников».
Вслед за «комсомольской» домной 25 декабря 1943 года в пять часов утра была задута ещё одна – № 4. Она получила дутьё из газовоздуходувки, пущенной накануне для шестой печи. Это была блестящая победа.
О том, как восстанавливалась еще одна разрушенная доменная печь, пишет в своих записках инженер проектного отдела завода В. И. Сорокотягин:
«После пуска двух доменных печей коллектив завода приступил к восстановительным работам самой большой на заводе в то время домны № 3.
Доменная печь, заполненная и закозленная, стояла на трех колоннах – три остальные были подорваны. В начальный период работ, после очистки её от шихты, печь осела на 3,26 метра и накренилась почти на 10 градусов. Однако осмотр показал, что вес металлоконструкции, холодильники и кладка не пострадали и находятся в удовлетворительном состоянии. Значит, печь может ожить.
Дальнейшие работы по восстановлению можно было вести лишь двумя способами: порезать автогеном металлоконструкции печи на металлолом и построить всё заново или же выровнять и поднять печь в проектное положение. На свои страх и риск приняли последний вариант, хотя до этого в мировой практике подобные случаи не встречались.
Доменная печь общим весом 1700 тонн была выровнена, поднята и установлена в проектное положение в короткий срок – за 33,5 рабочих дня!!..».
Вскоре после пуска доменных печей оживает бессемеровский цех. Ему вместе с лабораторным цехом предстояло освоить выпуск стали оборонного значения. Преодолевая послеоккупационные трудности, бессемеровцы добиваются успеха: выдают особую сталь – С-50.
8 января 1944 года начал действовать прокатный цех. Блюминг и стан «800» выдали первую партию рельсов. А 15 февраля был пущен крупносортный стан «550». В последующие месяцы металлурги одерживают новые победы: 27 марта задувается печь № 1, в апреле включаются в работу турбина и пятая мартеновская печь, ставится на сушку вторая.
Всё весомее становился вклад енакиевских металлургов в дело снабжения фронта металлом. В 1944 году было выплавлено 246000 тонн чугуна, 195000 тонн стали и выдано 175000 тонн проката.
Трижды енакиевцам присуждалось знамя Государственного Комитета Обороны СССР. За годы войны оно находилось и на других заводах: Сталинском, Макеевском, Константиновском, им. Петровского, им. Дзержинского. И снова вернулось в Енакиево на вечное хранение.
В третье воскресенье июля традиционно празднуется День металлурга. Для Енакиево это особенный праздник, множество горожан носят гордое звание - металлург. Редакция газеты «Енакиевский рабочий» поздравляет горожан и работников Енакиевского металлургического завода с профессиональным праздником! Вы продолжаете достойно и с честью нести знамя, поднятое предыдущими поколениями енакиевских металлургов. Мира и добра вам, укротители металла!