9 ноя 2020
УИСТЕН ХЬЮ ОДЕН .
«ЧАСЫ ОСТАНОВИ, ЗАБУДЬ ПРО ТЕЛЕФОН...»
Часы останови, забудь про телефон и бобику дай кость, чтобы не тявкал он, накрой чехлом рояль; под барабана дробь и всхлипыванья пусть теперь выносят гроб.
Пускай аэроплан, свой объясняя вой, начертит в небесах «Он мёртв» над головой, и лебедь в бабочку из крепа спрячет грусть, регулировщики в перчатках чёрных пусть.
Он был мой Север, Юг, мой Запад, мой Восток, мой шестидневный труд, мой выходной восторг, слова и их мотив, местоимений сплав. Любви, считал я, нет конца. Я был неправ.
Созвездья погаси и больше не смотри вверх. Упакуй луну и солнце разбери, слей в чашку океан, лес чисто подмети. Отныне ничего в них больше не найти.
____Перевод И.Бродского
При жизни Одена и первые 20 лет после его смерти это стихотворение было известно главным образом в кругах ценителей поэзии англо-американского мастера, естественно, страшно далеких от народных масс.
Там «Похоронный блюз» котировался наравне с такими его шедеврами из того же сборника, как «1 сентября 1939», «Памяти У.Б.Йетса», «Неизвестный гражданин», «Musee des Beaux Arts».
Но все изменилось в 1994-м. В этом году на экраны вышел британский фильм «Четыре свадьбы и одни похороны», снятый в жанре романтической комедии. Неожиданно для своих создателей (режиссер Майк Ньюэлл, в числе звезд – Хью Грант и Энди Макдауэл) фильм стал невероятным коммерческим успехом, побив все рекорды в истории английского кинематографа, собрав 244 млн. фунтов стерлингов.
Одним из самых волнующих эпизодов было чтение на похоронах скоропостижного скончавшегося второстепенного героя проникновенной стихотворной элегии, берущей за душу. Ее читает Джон Ханна, это была одна из первых значительных ролей актера.
После выхода фильма на экраны зрители бросились искать сборники Одена – стихотворение им понравилось. С тех пор прошло много лет. Интерес к «Похоронному блюзу» не пропал. Благодаря «Четырем свадьбам и одним похоронам» стихотворение стало одним из немногих известных обывателю в англоязычном мире (и не только) произведений высокой поэзии.
Стоит заметить, что Иосиф Бродский, восторженный поклонник Одена, не удержался и перевел стихами «Похоронный блюз»: «Часы останови, забудь про телефон...» .
Поэтический перевод вообще – дело неблагодарное (а главное, ненужное и, прямо скажем, вредное). Для Бродского данный опыт был не более чем языковой игрой, упражнением для разминки пальцев. Он не сделал им для Одена то, что сделал Лермонтов для Гете «Горными вершинами».
Каким поставленным голосом ни читай
«Часы останови» – пусть даже самого популярного артиста, эти строки не произведут того эффекта, какой сопутствовал чтению Джона Ханны.
Уистен Хью Оден
Похоронный блюз
I
Пусть телефон молчит, стоят часы,
И в тишине глодают кости псы.
Пусть вносят гроб под барабанный бой,
И входят в дом скорбящие толпой.
Пускай аэроплан, зудя как зуммер,
Кругами пишет в небесах: «Он умер».
На шеях голубиных черный шелк,
И в черных крагах полицейский полк.
Он был мой север, юг, восток и запад,
Мой труд и мой досуг, мой дом, мой замок,
Мой светлый вечер, мой вечерний свет.
Казался вечным. Оказался – нет.
Теперь все звезды можете гасить,
Луну и солнце с неба уносить,
И вылить океан, и срезать лес:
Театр закрыт. В нем больше нет чудес.
II
Заткни часы, уйми собак брехню,
Глуши мобилу, что **** ****,
Фoно, ударные и микшер: стоп,
Пусть сакс рыдает, пусть выносят гроб.
Пусть истребитель, пролетая над забором,
Напишет в небе: СМЕРТЬ, рыча мотором.
Пусть чёрный бант натянет белый гусь,
И каждый мент наденет траур пусть.
Он был мне Север, Юг, собор и пляж,
Воскресный кайф и будничный мандраж,
Мой сон и явь, и в песне все слова.
Я думал, что любовь всегда жива.
Рви шляпки звёзд, обивка пусть висит,
Пакуй луну и солнце выноси,
Сливай моря и выметай леса -
К чему теперь все эти чудеса?
III
Заткните телефон, долой часы,
пускай за кости не грызутся псы,
рояли - тише; барабаны, об
умершем плачьте; и внесите гроб.
Пусть самолет, кружа и голося,
"ОН УМЕР" впишет прямо в небеса.
Пусть креп покроет шеи голубей над головой,
и черные перчатки оденет постовой.
Он был мне - Север, Юг; Восток и Запад - он,
шесть дней творенья и субботний сон,
закат и полдень, полночь и рассвет...
Любовь, я думал, будет вечной. Экий бред.
Не надо звёзд. Не нужно ни черта:
луну - в чехол, и солнце - на чердак.
Допейте океан, сметите лес.
Всё потеряло всякий интерес.
IV
Часы останови, забудь про телефон
И бобику дай кость, чтобы не тявкал он.
Накрой чехлом рояль; под барабана дробь
И всхлипыванья пусть теперь выносят гроб.
Пускай аэроплан, свой объясняя вой,
Начертит в небесах "Он мертв" над головой,
И лебедь в бабочку из крепа спрячет грусть,
Регулировщики -- в перчатках черных пусть.
Он был мой Север, Юг, мой Запад, мой Восток,
Мой шестидневный труд, мой выходной восторг,
Слова и их мотив, местоимений сплав.
Любви, считал я, нет конца. Я был не прав.
Созвездья погаси и больше не смотри
Вверх. Упакуй луну и солнце разбери,
Слей в чашку океан, лес чисто подмети.
Отныне ничего в них больше не найти.
_____
/ Перевод нобелевского лауреата./
Кристофером Ишервудом сочинил пьесу «Восхождение на F6» – из жизни альпинистов. В ней один из героев зачитывал на смерть политика бойкие строки – пародию на стихотворную эпитафию.
Пьеса давно забылась, но этот отрывок обрел самостоятельную жизнь и судьбу.
Бенджамин Бриттен положил стихотворение на музыку, трактуя его вполне серьезно. Первой исполнительницей песни стала певица Хедли Андерсон.
Сам поэт, вероятно, признал в «Похоронном блюзе» некие скрытые от него поначалу силу и обаяние.
Поэтому Оден переделал пять строф в четыре и опубликовал стихотворение в сборнике «Другие времена» (1940) – как одну из песен в цикле «Четыре песни из кабаре для мисс Хедли Андерсон».