…Баба Настя, поди, померла,
И Пестерев жив едва ли,
А как жив, так пьяный сидит в подвале,
Либо ладит из спинки нашей кровати что-то,
Говорят, калитку, не то ворота...
И. Бродский.
60 лет назад в начале апреля 1964 года Иосиф Бродский приехал в ссылку, в деревню Норинская Коношского района
Сначала Бродский поселился у Таисии Ивановны Пестеровой, но вскоре перешел в дом Константина Борисовича и Афанасии Михайловны Пестеровых.
---
Почти все полтора года ссылки Иосиф Бродский прожил в доме Константина Борисовича и Афанасии Михайловны Пестеревых, стоящем на самом краю деревни Норинской, слева от дороги Коноша- Вельск.
О хозяевах, у которых снимал жилье молодой поэт, известно немного. Афанасия Михайловна , которую муж для краткости именовал Наской, работала в пекарне, что стояла в то время напротив дома, по другую сторону дороги.
Настей ее стал называть Бродский. Константин Борисович был пристрастен к "зеленому змию", в связи с чем часто плату за жилье брал вперед.
Бродский вспоминал: "Три рубля я тебе, Костантин Борисович, дам, но где ты водку возьмешь? До ближайшего города 30 километров. На улице мороз и метель". А он мне отвечает замечательной русской пословицей: "Не волнуйся, Иосиф Александрович, свинья грязь найдет".
Бродскому отвели зимнюю избу – индивидуальное пространство, где поэт уединялся для творчества и самообразования.
Александр Бабенышев, побывавший в Норинской, вспоминал: "Настоящее, изолированное, собственное пространство. Для нашего поколения это была немыслимая роскошь". И, хотя удобств в виде воды и туалета в доме не было, это было место, отгороженное от всего мира, где можно было думать, сочинять, быть наедине с собой.
Супруги не имели детей, может, поэтому к ссыльному относились тепло.
После ссылки он не раз присылал Пестеревым поздравления, передавал приветы, помнил о них в эмиграции. Константин Борисович с племянником Александром побывали в Ленинграде, о чем свидетельствует фотография, сделанная отцом Александром Ивановичем Бродским.
Пестеревы остались в литературе, в стихотворении "Ты забыла деревню, затерянную в болотах", написанном Бродским спустя 10 лет после ссылки:
…Баба Настя, поди, померла,
И Пестерев жив едва ли,
А как жив, так пьяный сидит в подвале,
Либо ладит из спинки нашей кровати что-то,
Говорят, калитку, не то ворота...
М.И. Мильчик "Иосиф Бродский в ссылке".
Сначала Бродский поселился у Таисии Ивановны Пестеровой, но вскоре перешел в дом Константина Борисовича и Афанасии Михайловны Пестеровых.
---
Почти все полтора года ссылки Иосиф Бродский прожил в доме Константина Борисовича и Афанасии Михайловны Пестеревых, стоящем на самом краю деревни Норинской, слева от дороги Коноша- Вельск.
О хозяевах, у которых снимал жилье молодой поэт, известно немного. Афанасия Михайловна , которую муж для краткости именовал Наской, работала в пекарне, что стояла в то время напротив дома, по другую сторону дороги.
Настей ее стал называть Бродский. Константин Борисович был пристрастен к "зеленому змию", в связи с чем часто плату за жилье брал вперед.
Бродский вспоминал: "Три рубля я тебе, Костантин Борисович, дам, но где ты водку возьмешь? До ближайшего города 30 километров. На улице мороз и метель". А он мне отвечает замечательной русской пословицей: "Не волнуйся, Иосиф Александрович, свинья грязь найдет".
Бродскому отвели зимнюю избу – индивидуальное пространство, где поэт уединялся для творчества и самообразования.
Александр Бабенышев, побывавший в Норинской, вспоминал: "Настоящее, изолированное, собственное пространство. Для нашего поколения это была немыслимая роскошь". И, хотя удобств в виде воды и туалета в доме не было, это было место, отгороженное от всего мира, где можно было думать, сочинять, быть наедине с собой.
Супруги не имели детей, может, поэтому к ссыльному относились тепло.
После ссылки он не раз присылал Пестеревым поздравления, передавал приветы, помнил о них в эмиграции. Константин Борисович с племянником Александром побывали в Ленинграде, о чем свидетельствует фотография, сделанная отцом Александром Ивановичем Бродским.
Пестеревы остались в литературе, в стихотворении "Ты забыла деревню, затерянную в болотах", написанном Бродским спустя 10 лет после ссылки:
…Баба Настя, поди, померла,
И Пестерев жив едва ли,
А как жив, так пьяный сидит в подвале,
Либо ладит из спинки нашей кровати что-то,
Говорят, калитку, не то ворота...
М.И. Мильчик "Иосиф Бродский в ссылке".
Ты забыла деревню, затерянную в болотах
залесенной губернии, где чучел на огородах
отродясь не держат — не те там злаки,
и доро’гой тоже все гати да буераки.
Баба Настя, поди, померла, и Пестерев жив едва ли,
а как жив, то пьяный сидит в подвале,
либо ладит из спинки нашей кровати что-то,
говорят, калитку, не то ворота.
А зимой там колют дрова и сидят на репе,
и звезда моргает от дыма в морозном небе.
И не в ситцах в окне невеста, а праздник пыли
да пустое место, где мы любили.
залесенной губернии, где чучел на огородах
отродясь не держат — не те там злаки,
и доро’гой тоже все гати да буераки.
Баба Настя, поди, померла, и Пестерев жив едва ли,
а как жив, то пьяный сидит в подвале,
либо ладит из спинки нашей кровати что-то,
говорят, калитку, не то ворота.
А зимой там колют дрова и сидят на репе,
и звезда моргает от дыма в морозном небе.
И не в ситцах в окне невеста, а праздник пыли
да пустое место, где мы любили.
1975 г.
К.Б.Пестерев (в центре) - хозяин дома, где жил Иосиф Александрович во время ссылки в 1964-1965 гг., - с племянником за столом в гостях у семьи Бродских. Справа - А.И.Бродский
Комментарии
Для того чтобы оставить комментарий, войдите или зарегистрируйтесь
Всё может быть.
Поделиться
Распечатать
В деревне на юге Архангельской области открылся первый в России музей Иосифа Бродского
В 1964 году состоялся знаменитый процесс над Иосифом Бродским. По решению суда поэт был выслан на юг Архангельской области, где прожил полтора года и написал больше сотни стихотворений.
Сжимающий пайку изгнанья
В обнимку с гремучим замком,
Прибыв на места умиранья,
Опять шевелю языком.
Сияние русского ямба
Упорней – и жарче огня,
Как самая лучшая лампа,
В ночи освещает меня.
– Мы, по сути дела, восстановили справедливость. Человек, который прославил страну и стал нобелевским лауреатом, здесь у нас, в деревне Норинской, получил свой первый музей, воссоздающий его дух и настроение, атмосферу, которая привела его к этому величию, значимости и статусу гения.
– 50 лет назад, весной 1965 года в читальный зал зашел рыжеватый парень, по виду городской, в джинсах. Им оказался административно высланный, осужденный за тунеядство молодой поэт. Тогда этот случай остался незамеченным в повседневной жизни районной библиотеки, но впоследствии оказал существенное влияние на ее историю. И вот наша библиотека уже 20 лет занимается сбором материалов об Иосифе Бродском. Мы вовремя еще этим занялись, когда наши библиотекари хорошо его помнили.
Майя Забалуева – вдова журналиста, который помог напечатать два стихотворения Бродского в местной газете "Призыв":
– Мой муж учился в ЛГУ, а здесь был на практике в районной газете – он до того работал осмотрщиком вагонов в Коноше, поэтому и решил приехать сюда. Лето, все были в отпусках, а Забалуев остался там в редакции один. Пришел молодой человек – ясно, что городской, потому что тогда провинция и город отличались даже в одежде. Пришел и принес два стихотворения: "Осеннее" и "Тракторы на рассвете". Конечно, он позвонил редактору, ну а дальше через райком получил добро на публикацию. Он тут же в редакции на машинке отстукал эти стихи, а дальше они пришли ко мне на обед. У нас дома он первым делом посмотрел "Историю гражданской войны" под редакцией Сталина, Молотова и Ворошилова, потом "Повесть о настоящем человеке". Обычный такой был обед, сельский даже, но ему очень понравилось – жареная картошка с козьим молоком. Затем они с мужем подошли к проигрывателю и поставили песню про Ямайку "Солнечный остров". Она на английском языке, и они стали ее переводить, взяли бумагу, взяли карандаши. А они все равно же были мальчишки: переводили, хохотали. Перерыв обеденный – всего лишь час, откланялись и ушли. Он еще пару раз забегал, когда работал разъездным фотографом, и все....Я не думаю, что здесь будет повальное увлечение поэзией Бродского, но даже если 4-5 человек прочтут его эссеистику и десяток стихотворений, поймут их и заболеют этим делом, это гораздо более важно, чем три автобуса с туристами, которые приедут сюда. Другое дело, что этот первый музей Бродского должен, как мне кажется, стать последним музеем ссылки русских поэтов.
Ты забыла деревню, затерянную в болотах
залесенной губернии, где чучел на огородах
отродясь не держат – не те там злаки,
и дорогой тоже все гати да буераки.
Это дней вчерашних грусть.
В цвете нынешнего дня -
Абсолютное ничто...