TO MY DAUGHTER / МОЕЙ ДОЧЕРИ
Дай мне другую жизнь — и я буду петь
в кафе «Рафаэлла». Или просто сидеть
там же. Хоть шкафом в углу торчать до поры,
если жизнь и Создатель будут не столь щедры.
Всё же, поскольку веку не обойтись
без джаза и кофеина, я принимаю мысль
стоять рассохшись, лет двадцать сквозь пыль и лак
щурясь на свет, расцвет твой и на твои дела.
В общем, учти — я буду рядом. Возможно, это
часть моего отцовства — стать для тебя предметом,
в особенности когда предметы старше тебя и больше,
строгие и молчат: это помнится дольше.
Так что люби их, даже зная о них немного, —
пусть призраком-силуэтом, вещью, что можно трогать,
вместе с никчёмным скарбом, что оставляю здесь я
на языке, нам общем, в сих неуклюжих песнях.
Иосиф Бродский, 1994Перевод Андрея Олеара.
В переводе помимо известного переводчика и знатока поэзии Бродского Андрея Олеара приняла участие Настя Кузнецова — дочь поэта, постоянно живущая в Питере.
- Альфред Шнитке - Танго
Анастасия Кузнецова родилась в Ленинграде в 1972 году, после школы закончила филфак, начала работать переводчицей, а в 23 года неожиданно для себя узнала, что ее настоящий отец - поэт Иосиф Бродский... Он эмигрировал через два месяца после её рождения и никогда не видел свою дочь.
Бронза старше монеты.
Речка старше моста.
Рыба старше Христа.
Касаюсь запотевшего стекла,
и тень в ночи за краткий миг тепла
вдруг сделается ближе, дрогнет нить…
Воображенье? Может быть…
Ты поплотнее запахнул пальто,
бренча в кармане рифмами, зато
покой обрёл на дальних берегах.
Как там дышать? Там страшно? Этот страх
неведом мне сейчас, раз жизнь — дары,
паденья, взлёты, правила игры,
но с той, застывшей, стороны стекла
ты ждёшь, я чувствую. И я к тебе пришла.
Вся память — голоса внутри и вне —
тобою откликается во мне.
Звонок последний в колледже звенит,
но ты не здесь, ты там, где твой гранит.
Тоски, любви и голоса во мгле
мне никогда не хватит на земле.
Анна-Александра-Мария Бродская, 2015
Перевод Анастасии Кузнецовой и Андрея Олеара