Промолчать он не мог.

И в этом был весь Луспекаев.
"С Павлом Луспекаевым, в силу его безудержного темперамента, часто случались всякие истории. Одна из самых известных произошла во время гастролей БДТ в Берлине.
На приёме, который устраивал министр культуры ГДР, кроме актёров труппы, были немецкие актёры и дипломаты. Переводил главный переводчик Министерства культуры ГДР.
Речь зашла о красоте Ленинграда. Луспекаев начал в красках рассказывать, как потряс его город.
И тут подал голос переводчик:
— Геноссе Луспекаев, я тоже видел Ленинград!
— Когда? – чтобы поддержать разговор, поинтересовался актёр. Но после ответа в зале установилась гробовая тишина.
— В бинокль, с Пулковских высот. - ответил переводчик.
Луспекаев очень медленно встал, он уже тогда плохо ходил, схватил немца за грудки, поднял, как штангу, и закричал: «Ну что, видел Ленинград?!» После чего высказал всё, что он о нём думает (в основном матом), и бросил обратно на стул.
Переводчик начал было оправдываться: «Геноссе Луспекаев, что вы делаете? Я – коммунист!»
В той же мёртвой тишине актёр вернулся к столу, залпом выпил полстакана водки и ушёл.
В театре его за этот поступок осудили. Но Луспекаев остался при своём мнении: тот факт, что кто-то наблюдал за умирающим от голода блокадным Ленинградом в бинокль, его, фронтовика, не мог не тронуть. Промолчать он не мог. И в этом был весь Луспекаев.
Он не мог, да и не хотел, образно говоря, ходить по прямой - передвигался исключительно зигзагами."
Из воспоминаний друга и коллеги Луспекаева Владимира Татосова
«Паша обожал петь. Когда он брал гитару, срывал галстук, чтобы тот не давил,
рывком расстёгивал рубашку и начинал чуть хрипловатым голосом петь «Две гитары за стеной», «Очи чёрные», - все замирали. Его хотелось
слушать снова и снова. Было в этом и что-то разгульное, широкое, русское, цыганское. А возможно, и гусарское! Ещё он всегда
хорошо понимал, когда и как надо выглядеть, и умел соответствовать моменту. Помню, в последнее время Паша приходил на приёмы в
лёгком летнем костюме цвета кофе с молоком, белой сорочке, шоколадного цвета галстуке. Плюс — шоколадного же цвета его карие бархатные
глаза, смуглая кожа, седина в висках, а сверху слегка подкрашенные для съёмок волосы, отливающие золотом на свету. А на банкет
иногда надевал вместо обычного галстука бантик, знаете, такой «кис-кис». Просто шикарный мужчина! Но, выпив, срывал этот бант, расстёгивал рубашку...»
В своих мемуарах повествование об одном из своих закадычных друзей актёр Евгений Весник начал так: «Этот рассказ об одном из
тех, кто помогал видеть, слышать и понимать, что такое справедливость, труд и красота душевная, - о Павле Луспекаеве… Он был
человеком, который своей личностью, всем своим поведением заставлял тебя корректировать свои поступки, даже чувства. Бескомпромиссность!
Любить – так любить! Ненавидеть
– так ненавидеть! Работать – так до самозабвения! Драться – так по-настоящему! А если уж помочь, так даже часы заложить
в ломбард, но помочь!..
Может быть, он был неуравновешенным. Было от чего! Ощущение безнадежности и… жизнелюбие, улыбка, общительность, энергия, энергия
во всем!»