Комментарии
- 9 мар 2017 17:25Наталья Моргун (Черемонова)спасибо интересно тронуло так БРАВО АВТОРУ
- 9 мар 2017 20:15Лариса Жилина (Чумаченко)
- 9 мар 2017 21:01Перелётная Птица. Искусные щебетания о высоком ответил Ларисе Жилиной (Чумаченко)gif
- 10 мар 2017 16:52Лариса Сонец (Ерошкина)" Из равных себе по силе я встретила только Рильке и Пастернака", - заявила Цветаева десять лет спустя.( в 1936 г.,предположительно).
- 10 мар 2017 21:24Валентина Курель (Гаргун)
Для того чтобы оставить комментарий, войдите или зарегистрируйтесь
Перелётная Птица. Искусные щебетания о высоком
.
Цветаева - Рильке - Пастернак: "роман троих".
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Слово "рок" она всегда писала с большой буквы: как свое имя - Марина. Так, словно Марина и Рок - одно слово. Рок и - Марина Цветаева...
При жизни ее печатали мало. В Праге - журнал "Воля России", в Париже - журнал "Современные записки" и газета "Последние новости"...
Эти периодические издания были чуть ли не единственной ее опорой.
Однако...
Она
знала, что в грядущем будут знать лишь великую поэтессу Цветаеву и
пророчила себе славу. Еще в 1913 году, в Коктебеле, она написала такие
строки:
...Моим
стихам, как драгоценным винам,
Настанет
свой черед.
В
ее словах вообще было
что-то демоническое, приводящее
в трепет, роковое, как нож гильотины.
...(Не
черным-черна
Ночь,
черна -черным!
Оболочки
радужной
Киноварь,
кармин -
Расцедив
сетчаткою
Мир
на сей и твой -
Больше
не запачкаю
Ока красотой)...
Вспоминая
о своих встречах с Цветаевой, Арсений Тарковский писал:
"Она была страшно несчастная, многие
ее боялись. Я тоже - немного. Ведь она была чуть-чуть чернокнижницей".
Чернокнижницей! Все равно, что ведьмой: и тех и других когда-то сжигали на кострах. За
колдовство. За пророчества...
Трудно
сказать, как бы отнеслась Церковь (например, в XV-м веке) к ее стихам,
многие из которых действительно можно считать пророческими.
Но
была одна история в жизни поэтессы достойная костра "святой инквизиции".
Необыкновенная, сказочная, не допускающая земных формул история ее
любви к поэтам Райнеру Мария Рильке и Борису Леонидовичу Пастернаку...
Все
трое - они знали друг друга практически лишь по письмам и стихам...
Коли милым назову - не соскучишься
Богородицей слыву - троеручицей...
"Меня сразу покорило лирическое могущество Цветаевской формы кровно пережитой, не слабогрудой, круто сжатой и сгущенной, на запыхивающейся на отдельных строчках... Какая-то близость скрывалась за этими особенностями..." - напишет в своих воспоминаниях Борис Пастернак много лет спустя.
Цветаева жила теперь в Праге. Она эмигрировала не по политическим мотивам, но оставила любимую Россию из-за своего мужа - бывшего белогвардейца Сергея Эфрона, который, после долгого молчания, в 22 году наконец прислал ей письмо в Москву и сообщил свой адрес в Чехии.
Сраженный словом Пастернак написал Цветаевой воодушевленное письмо. Затем выслал в Прагу сборник "Темы и вариации"...
Повелевай, пока на взмах
Платка - пока ты госпожа
Пока - покамест мы впотьмах,
Покамест не угас пожар.
...Цветаева, быть может только из деликатности, попробовала вникнуть в его стихи. Прочла. И - "...обожглась, обожглась и загорелась, и сна нет и дня нет. Только Вы, Вы один..." -
писала она в ответ.
Так завязалась их многолетняя переписка...
Это через тридцать с лишним лет Бориса Пастернака будут знать во всем мире, как выдающегося русского поэта и "продолжателя благородных традиций великой русской прозы"; лишь в 1958 году весь мир прочтет его роман о Юрии Живаго, за который автор будет удостоен Нобелевской премии и... анафемы на родине. А тогда - в 20-х годах - поэт Борис Леонидович Пастернак был мало кому известен.
Но Цветаева видела его будущее.
Так кто же она? Ясновидящая? Прорицательница?
"...(Кстати: внезапное озарение: Вы будете очень старым, Вам предстоит долгое восхождение,- пишет она в письме Пастернаку,- постарайтесь не воткнуть Регенту палки в колесо!)... А знаете, Пастернак, Вам нужно писать большую вещь. Это будет Ваша вторая жизнь, первая жизнь, единственная жизнь."
Вот она - "палка в колесо Регенту" - роман "Доктор Живаго".
Цветаева обращалась к нему в своих письмах на "вы" и не иначе, как - Пастернак: Он тоже не смел сказать ей "ты" до самой весны 1926 года...
В одном из писем своему другу Роману Гулю, Марина Цветаева написала, что ее сын Георгий или, как она его звала - Мур родился от Пастернака.
А ведь они встречались друг с другом лишь мимолетно: еще в Москве, на поэтических вечерах, и сказать, что до начала переписки они были знакомыми, - было бы преувеличением.
Настоящую поэзию (живопись, музыку - все гениальное) трудно, почти невозможно постичь сразу. Постичь, принять и полюбить с первого взгляда, с первого аккорда, с первой строчки...
"Цветаева не доходила до меня", -
будет вспоминать Пастернак.
"Не доходила"!..
А теперь... теперь он был в нее влюблен. Она ему снилась...
Он поехал в Прагу. Но Цветаевой там не застал.
Двумя годами позже они оба в одно и то же время приезжали в Берлин, но снова разминулись... Очевидно им было так суждено: знать друг друга лишь по письмам.
И вот настал 26-й год... Цветаева переехала жить во Францию.
Пастернак, после несостоявшихся встреч решил, что признается ей в любви... заочно.
Любимая - жуть! Когда любит поэт,
Влюбляется бог неприкаянный.
И хаос опять выползает на свет,
Как во времена ископаемых.
"Ты моя безусловность, - напишет он ей в конце марта 26-го года. - Сильнейшая любовь на которую я способен, только часть моего чувства к тебе..."
С этих пор они стали говорить друг другу "ты"...
После этого признания, Пастернак еще с большим рвением торопился увидеться с ней. И спрашивал в письме: "Ехать мне к тебе сейчас или через год?.."
Цветаева отказалась от этой встречи. Она любила его - как друга, как поэта, как человека - любила бесконечной любовью души - Психеи, но страшилась "всеобщей катастрофы" - любви Евы.
"Что бы мы стали делать с тобой в жизни?" - спросит она когда-то Пастернака. " Поехали бы к Рильке" - ответит он.
К Рильке. В Швейцарию...
Райнера Мария Рильке иногда называли поэтом-отшельником. Он жил в Швейцарских Альпах, в своем небольшом замке под названием Мюзо. Рядом с ним не было никого за исключением слуг, "высшее общество" Рильке не привлекало. Он уже разменял шестой десяток и был в Европе достаточно знаменит, чтобы позволить себе рай одиночества.
Что ж, стены "шате де Мюзо" были надежной защитой от суеты окружающего мира, и, казалось, никто, ни одна посторонняя душа в этот замок уже не проникнет...
___________________
В конце XIX века Рильке приехал в Россию, где познакомился с художником Леонидом Пастернаком, делавшим иллюстрации к роману «Воскресение» и имевшим возможность познакомить гостя с Л.Н.Толстым.
Россия покорила Рильке, он почувствовал свое духовное родство с ней, найдя здесь то, что безнадежно искал в буржуазной, рациональной Европе. Ту Россию, которую он увидел, поэт иначе как сказкой и не называл. После поездки он выучил русский язык, стал читать в оригинале Достоевского, Толстого, Чехова, Лермонтова, а также делать переводы.
Рильке отвечает не только Л.О.Пастернаку, но и пишет письмо его сыну, Борису, о котором поэт уже слышал и читал его стихи в небольшом сборнике в Париже. Борис Леонидович отвечает ему, но отправляет письмо окружным путем – через Марину Ивановну Цветаеву, о которой упоминает как о талантливой поэтессе. Начинается тройная переписка Пастернак-Рильке–Цветаева.
Переписка между Рильке и Цветаевой длилась недолго: началась она в мае и закончилась в августе. И в том, и другом случае - по инициативе поэта. Первое письмо пришло Марине Ивановне неожиданно с двумя подарочными авторскими книгами.
Последним письмом в их романтической переписке стало письмо Марины Ивановны от второго августа, в котором она с присущей ей категоричностью и эгоизмом, искренностью и страстностью выражает желание быть для Рильке единственной «Россией», ревностно и жестоко, по мнению поэта, отодвигая на задний план Бориса Пастернака.
«Вы не самый мой любимый поэт («самый любимый» – степень). Вы – явление природы, которое не может быть моим и которое не любишь, а ощущаешь всем существом, или (еще не все!) Вы – воплощенная пятая стихия: сама поэзия, или (еще не все) Вы – то, из чего рождается поэзия и что больше ее самой – Вас.
Речь идет не о человеке-Рильке (человек – то, на что мы осуждены!), – а о духе-Рильке, который еще больше поэта и который, собственно, и называется для меня Рильке – Рильке из послезавтра…. Можно преодолеть мастера (например, Гёте), но не преодолеть вас – означает (означало бы) преодолеть поэзию.
Поэт – тот, кто преодолевает (должен преодолеть) жизнь. Вы – неодолимая задача для будущих поэтов. Поэт, что придёт после вас, должен быть вами, т.е. вы должны ещё раз родиться. Вы возвращаете словам их изначальный смысл, вещам же – их изначальное название (и ценность)…». (Отрывок из письма М.Цветаевой – Р.М.Рильке от девятого мая 1926 г.)
Пастернак тоже относился к Рильке, как к властелину поэтических тайн, как к гению. Еще студентом университета он делал попытки переводить на русский его стихи.
Отец Бориса - художник Леонид Осипович Пастернак был другом Рильке и вел с ним переписку. Однажды, в одном из писем немецкий поэт заметил, что стихи Бориса Пастернака достойны похвалы... Такое заявление знаменитости, не могло оставить равнодушным Пастернака и побудило написать письмо с искренним выражением любви и уважения к Рильке и его стихам.
В качестве обратного адреса Пастернак указал не только свою Москву, но и поселок Сен Жиль-сюр-Ви в Вандее, где в тот момент Цветаева отдыхала с детьми
В то время между СССР и Швейцарией не было почтовых отношений. Отправленное напрямую письмо могло попросту не дойти к адресату.
Но у Пастернака были и другие и, возможно, более весомые причины общаться с Рильке через Францию... Он давно таил надежду познакомиться с Рильке. И хотел поехать к нему в Швейцарию вместе с Мариной Цветаевой.
В 22-м году Пастернак "в конверте" преподнес Цветаевой себя. Теперь - в 26-м - "подарил" ей Рильке ...
Рильке исполнил просьбу Пастернака без промедления и написал во Францию два письма русским поэту и поэтессе...
Узнал родственные души! Словно умел видеть через расстояния.
"Касаемся друг друга. Чем? Крылами
Издалека ведем свое родство.
Поэт - один. И тот, кто нес его,
Встречается с несущим временами".
Рильке - Рильке - Рильке... Цветаева давно мечтала познакомиться с ним. Но чтобы вот так, неожиданно, без ее участия, перед нею вдруг распахнулись ворота замка Мюзо?! Нет, это было выше и необыкновеннее любой мечты, заоблачнее любой сказки.
"Вы воплощенная поэзия. (...) Вы - то, из чего рождается поэзия и что больше ее самой - Вас", - пишет она "самому любимому на земле и после земли (над землей)" - Райнеру Мария Рильке, и словно задыхается от счастья; и слова ее будто бы и не слова, но стихия...
...Но внезапно - ответ: "...если вдруг я перестану сообщать тебе, что со мной происходит, ты все равно должна писать мне..." Да как же так! Это просьба о покое? Деликатный отказ? Это - нелюбовь?..
Durch alle Welten, durch alle Gegenden
anallen Wegenden
Das ewige Paar der sich - Nie - Begegnenden
Через все миры, через все края - по концам дорог
Вечные двое, которые - никогда - не могут встретиться.
Это ее двустишие, обращенное к Рильке, могло прозвучать только на немецком...
Да нет же, она ошиблась! Он принял ее, всю - без остатка принял в свое одиночество и нежно благодарил ее за стихию:
"Марина, спасибо за мир!"...
Да только не мог он ей открыть одну свою тайну. Страшную тайну. По-настоящему страшную: Рильке был неизлечимо болен - белокровием. И поэтому не всегда мог вовремя отвечать на ее письма
И все же ему удалось убедить Марину в своей любви: вместе с очередным письмом он прислал ей "Элегию":
"Там, в мировой сердцевине, там, где ты любишь,
Нет переходящих мгновений (как я тебя понимаю,
женственный легкий цветок на бессмертном кусте,
Как растворяюсь я в воздухе этом вечернем, который
Скоро коснется тебя!)"
Убедил...
Ну, теперь она сделает все, чтобы с ним встретиться!
"Райнер, я люблю тебя и хочу к тебе".
Она решила что непременно поедет к нему. Вот только справится с житейской суетой и - к нему! Конечно же сама. Конечно же без Бориса... "Прошлое еще впереди..."
А тем временем шли и шли лавиной любви и ревности письма из Москвы....
...Любимая - жуть! Когда любит поэт...
Что она могла теперь ответить Пастернаку? Он ей не снился. Он оказался лишним, добавочным, не вписанным в окоем....
Отныне, в этом мире существовал только Рильке. Но когда же наконец она увидит его.
Минула весна. Закончилось лето.
Чтобы поехать к Рильке, нужны были деньги, но Марине приостановили выплату писательской стипендии.
Свидание откладывалось на более поздний срок - на осень, а может быть, на весну следующего года.
Рильке торопил ее:
"Весной? Мне это долго. Скорее! Скорее!.."
Лишь в середине сентября она наконец-то вырвалась из Вандеи и переехала жить в пригород Парижа - Бельвю и тут же послала Рильке открытку:
Дорогой Райнер!
Здесь я живу.
Ты меня еще любишь?
Марина.
Но Рильке этих слов не прочел.
...Вечные двое, которые -никогда - не могут встретиться...
Он уехал из замка Мюзо. В небольшое путешествие. И с начала октября почти два месяца жил в Сьере, в гостинице под названием... "Бельвю". Затем он вернулся в Валь-Монт, но не в Мюзо, а в клинику, где и скончался 30 декабря 1926 года от лейкемии...
"Прошлое еще впереди"?..
Она не совсем правильно цитировала стихи Рильке. Точнее было бы:
"Прошедшее еще впереди
И лежат в будущем трупы..."
Цветаева знала, что ей не суждено увидеть Рильке.
Потому что была... чернокнижницей?
" Я знаю себя: я бы не могла не целовать его рук, не могла бы целовать их(...) Борис, п(отому) ч(то) все-таки еще этот свет, Борис! Борис! Как я знаю тот. По снам, по воздуху снов..."
Это была судьба со своей неизбежностью. Это был Рок - как клеймо!
___________________
Известие о смерти Рильке принес ей ее знакомый Марк Слоним, предложивший написать статью о скончавшемся поэте. Она отказалась ("не христопродавец"). Оставшись одна после оглушительной для нее новости, ночью, когда все в доме уснули, она села за посмертное письмо.
Так было всегда – письмо спасало ее от любого потрясения. И на этот раз она села за письменный стол. Письмо получилось сбивчивым, нервным и нежным одновременно. Писала на понятном и родном поэту - немецком. Письмо она не правила, отослав Борису Пастернаку таким, как оно получилось. Начиналось оно словами:
«Любимейший, я знаю, что ты меня читаешь прежде, чем это написано».
Седьмого февраля, на сороковой день после смерти Рильке, было закончено второе посмертное письмо - поэма «Новогоднее». В поэме есть всё, все цветаевские интонации и темы: неожиданная смерть поэта накануне Нового года, детали их переписки, родство поэтических душ, трагедия ухода любимого, вопросы жизни-смерти и встречи с Вечностью. Словом, все темы, сквозной нитью проходящие через поэзию Цветаевой.
С этой внутреннею рифмой: Райнер умер.
Если ты, такое око, смерклось,
Значит, жизнь не жизнь есть, смерть не смерть есть.
***
С наступающим! (Рождался завтра!) —
Рассказать, что сделала узнав про...?
Тсс... Оговорилась. По привычке.
Жизнь и смерть давно беру в кавычки,
Как заведомо-пустые сплёты.
«Новогоднее» - это еще и причитание о себе, оставшейся в этом мире в полном одиночестве. От этой смерти она действительно не смогла оправиться. Рильке умер, переписка с Борисом Пастернаком постепенно сошла на нет.
В стихотворении Марина Ивановна исповедуется перед ушедшим, искренне и, как всегда, на пределе чувств и бытия. Поэма-реквием - о личной трагедии, своего рода автопортрет, попытка взглянуть на собственную жизнь и смерть. Она давно поняла: жизнь, как она есть, не для нее. Ее судьба – в преодолении жизни.
«Новогоднее» - не про Рильке, оно - про жизнь и смерть Поэта вообще, его встречу с Вечностью, точнее, по мысли Иосифа Бродского, с идеей Вечности. Начавшись с самой высокой ноты,
С Новым годом — светом — краем — кровом!
Первое письмо тебе на новом
— Недоразумение, что злачном —
(Злачном — жвачном) месте зычном, месте звучном
Как Эолова пустая башня.
Первое письмо тебе с вчерашней,
На которой без тебя изноюсь,
Родины
посмертное письмо заканчивается обратным адресом отправителя, над которым лежит его ладонь, защищающая от капающих слез...
— Чтоб не залили держу ладонью. —
Поверх Роны и поверх Rarogn'a,
Поверх явной и сплошной разлуки
Райнеру — Мариа — Рильке — в руки.
Bellevue, 7 февраля 1927
ЭПИЛОГ
В
январе нового года, после долгого перерыва, Пастернак получил от Цветаевой
письмо:
" Я тебя никогда не звала, теперь
- время".
Марина
приглашала его поехать вместе с ней в Лондон.
Нить Ариадны не могла , не должна
была оборваться. Марина не хотела смиряться с Роком Ей нужен был кто-то,
кто заменил бы Райнера,
кто связал бы Ариаднину нить. Но ее Райнер, ее Борис были "не от мира сего" и не
для мира.
"Я
тебя никогда не звала..."
Обращаясь
к Пастернаку, она звала Рильке.
Мертвого
Рильке.
И
Пастернак понимал это.
Он
не ответил на ее письмо
и не поехал с ней в Лондон. Он все еще продолжал ее любить. Но, видимо,
уже смирился с Роком, еще раз убедившись, насколько справедливыми
бывают слова поэтов:
...Das
ewige Paar der sish -
Nie - Begegnenden...
...Вечные
двое, которые -никогда - не могут встретиться...
(по материалам сети)
_____________________________
10 интересных фактов о Рильке: https://www.ok.ru/pereletnay/topic/65956763931912
#ВеликиеИсторииЛюбви #личности