Митрополит Тихон Шевкунов о Путине:

— Многие Путина превозносят; некоторые говорят, что, мол, царь едет или ещё что-то…
— Помните, как Хазанов пытался надеть на голову Путина корону? Что сделал Путин? Он взял корону и со смехом нахлобучил на Хазанова эту корону. Владимир Владимирович, насколько я знаю, иронично относится ко всем этим делам. Он пашет и пашет.
Я не буду лицемерить: я имею счастье иногда с ним встречаться; но иногда встречи проходят в три часа ночи. Я, как член президиума Президентского совета по культуре, веду восстановление Херсонеса. Владимир Владимирович лично курирует этот вопрос. В десять вечера приезжаешь и понимаешь, что ждать придётся долго; встречи происходят там в три часа ночи. И уже жалко его: ну что такое человек в три часа ночи…
Я ему: «Владимир Владимирович, давайте я сейчас покороче, у вас же ещё посетители». А он: «Нет-нет, давайте… только двое». А утром встаёт и опять на работу. Сейчас опять скажут: «на галерах». Это выражение Николая I — «Я раб на галерах». Николай I — «инженер на троне», человек, который абсолютно не хотел быть царём; но так сложилась судьба, что ему пришлось взвалить на себя разваливающееся после декабристов государство.
И этот оболганный «инженер на троне», которого называли Николаем Палкиным, поднял страну. И как его кляли, как его только ни называли! Александр Сергеевич Пушкин, который потом наконец-то понял, что о чём в нашем великом Отечестве, из радикального либерала стал монархистом и государственником, писал друзьям, говоря о царе: «Его я полюбил», не боясь, что его будут оплёвывать.
Начальников нигде не любят, особенно у нас в России; везде их хают, везде их проклинают. Я думаю, что у Владимира Владимировича в этом смысле нет никаких иллюзий. Он людей любит — это самое главное. А уж любят ли его — ему об этом особой заботы нет, поверьте. Он делает своё дело.
В первый год его правления он побывал у нашего великого старца архимандрита Иоанна (Крестьянкина). Они с ним общались о чём-то вдвоём. Я думаю, отец Иоанн вдохновил его. Я не знаю; не спрашивал специально; а сам он не говорит. Но отец Иоанн о нём кое-что сказал… не буду говорить.
— Хорошее?
— Хорошее. Очень глубокое и хорошее.