Марина Цветаева Наши души, не правда ль, ещё не привыкли к разлуке? Все друг друга зовут трепетанием блещущих крыл! Кто-то высший развёл эти нежно-сплетённые руки, Но о помнящих душах забыл. Каждый вечер, зажжённый по воле волшебницы кроткой, Каждый вечер, когда над горами и в сердце туман, К незабывшей душе неуверенно-робкой походкой Приближается прежний обман. Словно ветер, что беглым порывом минувшее будит Ты из блещущих строчек опять улыбаешься мне. Всё позволено, всё! Нас дневная тоска не осудит: Ты из сна, я во сне… Кто-то высший нас предал неназванно-сладостной муке! (Будет много блужданий-скитаний средь снега и тьмы!) Кто-то высший развёл эти нежно-сплетенные руки… Не ответственны мы!
Пока мы живы, можно всё исправить, Всё осознать, раскаяться, простить. Врагам не мстить, любимым не лукавить, Друзей, что оттолкнули, возвратить. Пока мы живы, можно оглянуться, Увидеть путь, с которого сошли. От страшных снов очнувшись, оттолкнуться От пропасти, к которой подошли. Пока мы живы… Многие ль сумели Остановить любимых, что ушли? Мы их простить при жизни не успели, И попросить прощенья не смогли… Когда они уходят в тишину, Туда, откуда точно нет возврата, Порой хватает нескольких минут Понять – о, Боже, как мы виноваты! И фото – чёрно-белое кино. Усталые глаза – знакомым взглядом. Они уже простили нас давно За то, что слишком редко были рядом, За не звонки, не встречи, не тепло. Не лица перед нами, просто тени… А сколько было сказано «не то», И не о том, и фразами не теми. Тугая боль, – вины последний штрих, – Скребёт, изводит холодом по коже. За всё, что мы не сделали для них, Они прощают. Мы себя – не можем… Эдуард Асадов
"...мудрый и щедрый сердцем человек способен забыть и простить жизни все дурное, сохранив в памяти только хорошее. Но для этого надо тренировать память сердца..."
А я то думал, Вы счастливая.... А я-то думал, Вы счастливая, Когда одна на склоне дня Вы шли такая горделивая И не взглянули на меня. А я-то думал, Вы счастливая. Я думал, Вы счастливей всех, Когда смотрел в глаза игривые, Когда веселый слышал смех. Глаза то нежные, то строгие, Но в них тревога, в них беда. Наверно, Вас любили многие. Вы не любили никогда. На Вас глядят глаза влюбленные. Им не понять издалека, Что в Вас тоска неутоленная, Святая женская тоска. И мысль одна неодолимая Вам не дает ни спать, ни жить: Что это мало — быть любимою, Что надо любящею быть. Святая, гордая, красивая… Я слышу ваш веселый смех. А я-то думал Вы счастливая, Я думал, Вы счастливей всех. Петр Градов
Наши души, не правда ль, ещё не привыкли к разлуке?
Все друг друга зовут трепетанием блещущих крыл!
Кто-то высший развёл эти нежно-сплетённые руки,
Но о помнящих душах забыл.
Каждый вечер, зажжённый по воле волшебницы кроткой,
Каждый вечер, когда над горами и в сердце туман,
К незабывшей душе неуверенно-робкой походкой
Приближается прежний обман.
Словно ветер, что беглым порывом минувшее будит
Ты из блещущих строчек опять улыбаешься мне.
Всё позволено, всё! Нас дневная тоска не осудит:
Ты из сна, я во сне…
Кто-то высший нас предал неназванно-сладостной муке!
(Будет много блужданий-скитаний средь снега и тьмы!)
Кто-то высший развёл эти нежно-сплетенные руки…
Не ответственны мы!
- Потерять его»
Жоэль Диккер «Правда о деле Гарри Квеберта»
Всё осознать, раскаяться, простить.
Врагам не мстить, любимым не лукавить,
Друзей, что оттолкнули, возвратить.
Пока мы живы, можно оглянуться,
Увидеть путь, с которого сошли.
От страшных снов очнувшись, оттолкнуться
От пропасти, к которой подошли.
Пока мы живы… Многие ль сумели
Остановить любимых, что ушли?
Мы их простить при жизни не успели,
И попросить прощенья не смогли…
Когда они уходят в тишину,
Туда, откуда точно нет возврата,
Порой хватает нескольких минут
Понять – о, Боже, как мы виноваты!
И фото – чёрно-белое кино.
Усталые глаза – знакомым взглядом.
Они уже простили нас давно
За то, что слишком редко были рядом,
За не звонки, не встречи, не тепло.
Не лица перед нами, просто тени…
А сколько было сказано «не то»,
И не о том, и фразами не теми.
Тугая боль, – вины последний штрих, –
Скребёт, изводит холодом по коже.
За всё, что мы не сделали для них,
Они прощают. Мы себя – не можем…
Эдуард Асадов
А я-то думал, Вы счастливая,
Когда одна на склоне дня
Вы шли такая горделивая
И не взглянули на меня.
А я-то думал, Вы счастливая.
Я думал, Вы счастливей всех,
Когда смотрел в глаза игривые,
Когда веселый слышал смех.
Глаза то нежные, то строгие,
Но в них тревога, в них беда.
Наверно, Вас любили многие.
Вы не любили никогда.
На Вас глядят глаза влюбленные.
Им не понять издалека,
Что в Вас тоска неутоленная,
Святая женская тоска.
И мысль одна неодолимая
Вам не дает ни спать, ни жить:
Что это мало — быть любимою,
Что надо любящею быть.
Святая, гордая, красивая…
Я слышу ваш веселый смех.
А я-то думал Вы счастливая,
Я думал, Вы счастливей всех.
Петр Градов