Сергей Пархоменко на Эхе Москвы высказался о том, что власти, скорее всего, замалчивают масштабы трагедии в Кемерово.

Нам дали цифру 64 погибших и мы с этим смирились. Нет СМИ, которые бы занимались бы исследованием и все разговоры на эту тему ведутся в социальных сетях. Это последнее, что нам осталось.
Вот часть его Сути Событий:
«Трудно говорить про кемеровскую историю, спустя уже почти неделю. Очень много было сказано, очень многими было сказано. Но вот мне выпадает какая-то роль подводителя некоторого итога. В конце концов, у меня некоторое дополнительное преимущество, что я смотрю все-таки издалека, и вижу некоторую общую картину реакции людей, реакции прессы. И, может быть, это мое удаление в данном случае пойдет на пользу.
Я хотел бы начать, может быть, с одной детали, которая мне самому кажется чрезвычайно важной. Вот прошла неделя. Мы не знаем реального количества погибших при пожаре в этом торговом центре в Кемерове. Мы верим – «мы» я имею в виду большинство, читателей, большинство слушателей, большинство российской публики, которая, так или иначе, обсуждает это, согласилось с теми цифрами. Потому что они время от времени произвольно меняются: то было 64, потом примерно сутки назад в новостях появилась вдруг какая-то другая цифра – на 15 больше, кажется 79 или около этого. Теперь она куда-то пропала обратно.
И люди готовы с этим соглашаться. Есть очень много споров по поводу того, кто чего вбрасывает, кто чего дезинформирует. Какие-то пранкеры безумные откуда-то вылезли. Но в действительности ведь эта работа не сделана. Вот я хочу напомнить, что она сделана в Беслане. Вспомните тоже, что всё начиналось с колоссальных усилий официальной пропаганды, официальной информации администрации президента, тогдашнего ФСБ, МВД и так далее – наврать с цифрами и предъявить совершенно другую цифру.
Я помню, что Песков тогда чрезвычайно старался и чрезвычайно большую роль в этой кампании дезинформации сыграл, и в значительной мере за это было ему потом уплачено этим его кремлевским высоким назначением, на котором он до сих пор находится и от которого, по-моему, до сих пор не знает, как избавиться.
Но попытки были сделаны. И эти попытки оказались безуспешными, потому что люди собрали реальную цифру. Тогда по разным косвенным данным, по количеству учащихся в школе, просто по опросу жителей этого города удалось установить точную цифру. Точно то же самое было в Норд-Осте и после Норд-Оста, когда подсчитывали жертв Норд-Оста. Тоже цифра была одна и в результате цифра оказалась совершенно другая, потому что всё собрали, всё выяснили, всё уточнили.
Здесь этого сделано не было. Вот сколько сказали, вот получайте – цифру 64 – и пользуйтесь ею, столько в результате и осталось. Хотя посчитать можно: Кемерово не такой гигантский город.
О.Бычкова― Скажи, пожалуйста, а что является основанием для сомнений, что погибших было именно столько. И потом тут есть разница все-таки с терактами, потому что теракт – это теракт, это способы его предотвращения. А здесь вот…
С.Пархоменко― Это локальная вещь. Сомнения есть, исходя из вместимости этих залов. Сомнения есть, исходя из вместимости этих игровых площадок и так далее. Из того, что они были набиты битком, как все говорят. И на самом деле Кемерово не такой большой город, можно посчитать. Правда, есть большая сложность: вокруг Кемерово есть множество других маленьких городков и деревень, откуда люди в выходной деть тоже, безусловно, едут и везут детей. И вот их-то не подсчитаешь. Но можно это сделать, если бы было желание. Но слишком велико противодействие против этого.
Опять же я хочу вспомнить некоторую историю. Вот моя коллега Маша Лимпан, которая очень подробно занимается историей российских медиа, и у нее замечательная память, она держит в уме всю цепочку событий последних двух десятилетий, если не больше. Мы когда-то вместе с ней из давали журнал «Итоги», она была моим заместителем там. Так вот она очень верно напоминает, что после «Курска» существовал такой «фронт правды», когда на тот момент фактически все телеканалы, почти все газеты безотносительно того, лояльные Кремлю, не лояльные; принадлежащие такому олигарху, сякому олигарху; на этой стороне, на той стороне; эта башня, эта башня – ну, тогда, правда, эта терминология с башнями не очень употреблялась – но тогда они все работали на то, чтобы выяснить обстоятельства этой катастрофы, выяснить количество реальных жертв; выяснить все обстоятельства, связанные с операцией спасения и так далее.
И как вы помните, на этом Путин рассорился тогда с большим количеством всяких журналистов. На этом случился главный его конфликт с Березовским, который кончился полным разрывом отношений, конфискацией, по существу 1-го канала.
Дальше, скажем, был Норд-Ост. Уже одно только НТВ было «плохое», вредное. Тогдашнее НТВ – это уже было не то НТВ, которое до 2001 года, уже разгромленное, со сменившимся поколением. Но, тем не менее, Парфенов работал там и Пивоваров, еще некоторое количество вполне достойных людей, на тот момент по меньшей мере. И вот оно оказалось одно во всем виновато. Его и обвинили, во многом оклеветали. Мы помним, уже была по существу одна компания, которая пыталась по существу противостоять этому.
Теперь этого ничего нет. Теперь существует некоторое количество главным образом сетевых изданий плюс «Эхо Москвы», плюс «Медуза», плюс «Новая газета» — очень узкий круг медиакомпаний, изданий, которые действительно заинтересованы в том, чтобы установить реальную картину мира. И полный консенсус вот этих самых подотчетных, подмандатных, так или иначе, государству и местных – обратите внимание: мы не видим даже в местной прессе, мы не видим даже в региональных издательствах серьезных попыток собрать реальную картину и противостоять вот этой самой государственной пропаганде.
И кончается это тем, что не только обезумевший от страха и выживший из ума Тулеев, рассказывает, что «приехали бузотеры, которые что-то такое у нас устраивают и нас всех обманывают и дезинформируют», но даже и Кириенко, который как-то всегда играл на том, что он вот такой, так сказать, непростой, что вот он с какими-то специальными знаниями и умениями, что вот он такой НЛП-эшник, что он такой манипулятор, что он с модными всякими штуковинами в голове. «И все равно надо понимать, — говорит Кириенко, — что такие трагедии будут использоваться для провокации». Это, оказывается, провокация». «Это, к сожалению, факт, — говорит Кириенко, — с которым нам придется жить, точно понимая, что сейчас уже всю отработанную для таких случаев технологии провокаций…». Это значит технология – вот эти попытки выяснить, а что, собственно, произошло, как развивались события, кто в действительности виноват – это технология провокаций». «Мы точно понимаем, — говорит Кириенко, — как это распространялось».
Да мы тоже точно понимаем. Распространялось в сети, распространялось в социальных сетях вроде Фейсбука, Твиттера, Телеграма – вот там и распространялось. Для этого они и нужны, и в этих ситуациях они и сильны. Мы говорим о том, что социальные сети никогда не заменят собою прессу, но именно в этих кризисных, чрезвычайных ситуациях, когда важен вал информации, но только должен быть кто-то, кто эту информацию потом интерпретирует, кто ее потом анализирует, кто ее потом просеивает. А по Кириенке получается, что это провокация – провокация в самом сообщении этой информации.
И в этом смысле мы видим и тоже важный, мне кажется, очень итог всей этой истории – это целеполагание власти в этой ситуации. После Норд-Оста была такая фраза, которая, мне кажется, очень верная и очень уместная: «Избавление от заложников». Вот тогда говорили о том, что операция в этом самом конкретном зале с этим газом, что привело тогда к гибели огромного количества людей – это было не спасение заложников, это было избавление от заложников как от проблемы. Потому что вот они сидят в центре Москвы, как гвоздь торчат, и что-то надо с этим делать, потому что мы не знаем, что с этим всем дальше будет, и как будет развиваться общественное мнение, какой будет резонанс. Надо эту проблему решить. Не спасти людей, а решить проблему. И проблема был лишена вот таким вот способом. 130 человек в результате ее погибло, в результате этого способа.
Точно так же и здесь речь идет сейчас об избавлении от кемеровской проблемы: нужно эту проблему как-то решит. Вот они и решают вместе как могут. Кириенко делает эти заявления. Мизулина говорит, что это удар в спину Владимиру Владимировичу Путину; что вот в стране сильно снизилось численность детского населения… и вдруг так бездарно… Мне, вообще, страшно это цитировать, но я цитирую дословно… Мизулина говорит: «Вдруг так бездарно за его спиной, — а ему некогда постоянно оглядываться». Видите, вот проблема: удар нанесен в спину. Надо с этой проблемой справляться. «Так бездарно тратиться жизнь наших людей, особенно детей». «Тратиться» — расходуется, поголовье у нее падает, народное добро у нее расхищается в виде детей. Вот они и решают эту проблему.
И даже тот же скандал вокруг этих одинаковых игрушек, которые были на официальной площадке для скорби в Москве – это то же самое. Они не помогают людям в данном случае хотя бы выразить себя, хотя бы пережить эту трагедию. Они справляются с этой проблемой. У них проблема.»

Комментарии

Комментариев нет.