ЧАСТЬ 2. ОКОНЧАНИЕ «К вам подъехал «максимобиль», «Хонда Аккорд», цвет черный, номер… Время бесплатного ожидания — три минуты…» — Здрасьте! — Здрасьте! На Пролетарскую? — Ага! Спасибо, что взяли таких пассажиров! — А чего такого, дорога знакомая, частенько там бываем со своим зверьем. У нас двое: кот и пёс. Друзья — не разлей вода. С детства вместе — щенка дочке подарили, котенка сын притащил. Привычки, повадки — всё одинаковое. Шон недовольно ворчит. Его явно возмущает тот факт, что какой-то неизвестный кот водит дружбу с собакой, дискредитируя тем самым Великое Кошачье Братство. — Неужели не ссорятся совсем? — Всякое бывает, поначалу цапались, потом поняли, что шкодничать вдвоем-то сподручнее. Реально, ОПГ! Пока мелкие были, на полчаса нельзя было одних дома оставить! Приходишь: то лампа настольная вдребезги, то карниз оборван, то все горшки цветочные раскокают, то елку уронят… Про обои вообще молчу! — Ну так, знакомое дело! — Ага, причем у собакена вид виноватый, а кот — норм, лежит посреди бардака, пузо вылизывает, так солидно, основательно… Его Лаврентий зовут! Очень любит воду пить в ванне из-под крана. Запрыгивает туда и требует: открывай кран! Может так час просидеть — попьет и глядит на струйку, любуется, потом еще попьет… Особенно по утрам обожает такую веселуху устроить, когда все бегают, торопятся, опаздывают: кто — в школу, кто — на работу. Заскакиваешь по-быстрому душ принять, а там Лаврентий релаксирует… И такое на моське презрение к человекам суетящимся… А попробуй-ка вытащи, девять кило — не шуточки! Да еще и упирается! Но шкодник тот еще! Научил собакена носки с пола подбирать и в свою миску складывать! Пёс у нас мелкий —йоркширский терьер, во всем коту подражает. Сын носки на полу оставил, утром глядь — а они плавают в собачьем супчике! Всё, больше у нас валяющихся носков не сыщешь! А пёс научил кота игрушки в зубах приносить. Прикольно так — ему мяч бросаешь, а он его обратно тебе в зубах несет… Как люди без них живут, а? — Не знаю, не пробовала никогда! Всю жизнь с котами практически в симбиозе! — Вот и у нас такая же… А это что такое — дорогу перекрыли? Ну е-мое, когда раскопать-то успели? Позавчера же нормально тут ехал! Теперь придется в объезд, мимо кладбища, терпеть не могу эту дорогу, петляй тут… — Да, неудобно ветклиника расположена: выселки, частный сектор, еще и кладбище рядом… Но зато доктора хорошие! — Ага, мы сюда летом собакена своего возили — траванулся чем-то на даче. А у вас-то что случилось? — Да чип ставить едем. Летим самолетом, посоветовали чипировать. На внутренних рейсах не обязательно вроде, но решили все-таки поставить. — Ну, это правильно, я считаю. Ответственно. Потерялся — больше шансов, что найдется. Сколько таких историй каждый год! А это как делается, не больно? Я, пожалуй, с вами тоже зайду — порасспрошу… Своих летом на дачу вывозим, а береженого, говорят, бог бережет… *** «К вам подъехал «максимобиль», «Форд Фиеста», цвет синий, номер… Время бесплатного ожидания — три минуты…». — Здрасьте! — Здрасьте! Едем? — Едем! Копна разноцветных дредов, перед лобовым стеклом болтается розовый единорог — за рулем девушка. Шон этим, похоже, недоволен — из переноски доносится склочное ворчание. — Ух какой у нас красавчик тут сердитый! Тебя как зовут-то, зверь? — Шон! — Круто! Привет, Шон, я Кира! Не ругайся, я вас сейчас мигом домчу! Шон что-то недовольно бурчит. Похоже, слова Киры вызывают у него здоровый котячий скепсис. — К ветеринару? — Ага, на УЗИ, проблемы есть, так что делаем периодически, чтоб понимать про диету и всё такое… — О, я на эти кошачьи проблемы насмотрелась! Мы с подругой квартиру вдвоем снимаем, в Черемушках. Она стритрейсер, погонять обожает и меня на это подсадила… Машина не едет, а летит вдоль бульвара. Единорог отплясывает бешеный танец. — Райончик у нас тот еще — одни хрущевки. Ну и понятно, в каждом подвале — кошачий прайд. Хорошо, управляющая компания нормальная — все продухи открыты, гуляй не хочу. Бабульки их кормят в каждом дворе, вроде нормально всё. Только стерилизовать не дают, устали уже их уговаривать, объяснять, что кошкам это во благо только. Где там, слушать не хотят! Упертые, что ты будешь делать! Котята слабенькие рождаются, многие не выживают, да и у самих кошек здоровье не айс… Эти ж матери-героини рожают, не переставая… Ну вот, а тут как раз ковид! Локдаун, все дела. Народ в панике, гречку скупает тоннами… — Ага, и бумагу туалетную в таких же объемах! Сама, как дура, тоже затарилась: и гречка, и мука, и макароны всякие! — Так и все так же! Ну вот, кормилицы кошачьи по домам-то заперлись, сидят, выходить боятся. Их понять можно, помните, как тогда из каждого утюга: заболело столько-то, умерло столько-то… Но с кошками-то как быть? Короче, мы с подругой стали кошек всех окрестных сами по ночам кормить. Чтоб внимания лишнего не привлекать. Наварим овсянки кастрюлю, перемешаем с кусочками «Феликса» — и в машину! Кис-кис, вам доставка! Раскладываем всё это дело в тарелки одноразовые и возле окошек подвальных расставляем. Бутылки с водой возили – наливали в большие чашки. На следующий вечер приезжаем — пустые миски забираем, новые порции оставляем. Вот… Всех своих к этому делу подключили! А потом с волонтерами договорились, у них такие шутки есть — кошколовки. Ну, это такая клетка специальная! Потихоньку стали кошек отлавливать и в ветеринарку. Денег соберем, стерилизуем красавицу и обратно в подвал выпускаем, стерилизуем — и в подвал! Тайком… Не всех, понятно, но кого смогли… — А бабульки-то что? Неужели ничего не заметили, как карантин закончился? — Не-а! Не поняли даже! Кошки там все на одно лицо: черно-белые, и диковатые — в руки не даются особо, только кошколовкой и получалось. Да и узнали б если бабульки, ну не съели бы они нас! А поголовье поменьше все же стало. Вот сейчас думаем, как бы это продолжить втихаря… Машина тормозит у дверей клиники. — Ну вот, я ж говорила, что мигом довезу! — Спасибо, Кира! — И вам всего хорошего! Пока, Шон! Не болей! *** «К вам подъехал «максимобиль», «Хёндай Солярис», цвет белый, номер… Время бесплатного ожидания — три минуты…» Широченная спина, армейский «ежик», часы на руке циферблатом вниз. Летчик? Молчаливый кивок на мое «здрастье». Шон, словно что-то почуяв, сидит тихонько. И — неожиданно — яркие глаза в зеркале: — Надо же, а моего в переноску не усадишь! Любит со мной рядом на сиденье, чтобы в окно смотреть. Встанет на задние лапы, смотрит, комментирует чего-то… — Ничего себе! А не опасно? — Так с первого дня привык, по-другому — никак! Никаких переносок не признает! Он у меня из подкапотников, слышали про таких? — А то! Погреться залезают, когда холодно. — Ну да! Осенью выхожу как-то утром — как торкнуло: дай, думаю, загляну. Открыл капот — глазищи светятся. Вынул, а он мелкий, весь замызганный какой-то, даже не понять, какого цвета… Тощенький, все ребра чувствуются. Стою, не знаю, что делать. На землю посадил, а его лапы не держат. Потом узнал, что одна сломана была. Как в машину забрался — фиг знает! Присел на корточки, а он ко мне ползет… Упорно так… В общем, замотал мелкого в старый свитер — в багажнике валялся — и повез в ветеринарку… Замолкает, словно раздумывает, стоит ли продолжать. Смотрит на дорогу. Медленно катимся в плотном потоке. Бросает взгляд в зеркало. Решается. — У меня тогда какая-то черная полоса была — после госпиталя сказали, что летать уже не буду. О, значит, угадала — пилот. Это они так часы носят. — В личной жизни — тоже хрень какая-то. Всё наперекосяк. Картина маслом — сбитый летчик. Безнадега полная. Всё, приплыли! Даже не помню, куда я в тот день ехать собирался… Скорее всего, так, тупо по городу колесить, чтоб не в четырех стенах. А тут этот мелкий. Еду и сам не понимаю — зачем? А в глазах эта картинка — как он ко мне полз… Из последних сил. И столько в этом было желания жить… А он сидит, одни уши торчат из свитера. Ну а там врач осмотрел и понеслось: в ушах клещ, глаза больные, лапа сломана, капли, детское питание из баночек, лоток, пилюли всякие… На капельницы возил, из пипетки кормил, по часам, представляете? Отмыл, назвал Штурманом. Оказался полосатик, как ваш — вот на одно лицо! — Штурман? Ну так, теперь понятно, почему в окно смотрит и комментирует — маршрут прокладывает! — Точно! А вашего как зовут? — Шон. Тоже из найденышей. Правда, не всё так печально было… Зато теперь вот по врачам мотаемся… — О, так вам всё это знакомо, значит! Ну вот, где-то через месяц Штурман мой на лапы встал, а все мои проблемы куда-то ушли. Ну, не ушли, может, но что-то принял, про что-то понял. Жизнь продолжается. Так что это еще вопрос — кто кого вытащил. — Да, это они умеют — появляться, когда тебе совсем хреново… — А вы к врачу чего? — Да мочекаменка, обостряется временами… Лечимся! — Понятно… Ну вот, приехали! — Спасибо вам! До свидания! — До свидания! Шон, ты давай, держись там, слышишь! Мы еще повоюем! *** «К вам подъехал «максимобиль», «Тойота-Камри», цвет белый, номер… Время бесплатного ожидания — три минуты…» Приходилось ли вам возить кота к ветеринару? На прививку, УЗИ, чипирование? Нет? Советую научиться. На всякий случай. Жизнь — она ведь такая непредсказуемая, случиться всякое может. А вы — раз! — и во всеоружии. По крайней мере, теоретически подкованы, что уже неплохо. Автор: Ирина Богданова
К ВАМ ПОДЪЕХАЛ МАКСИМОБИЛЬ...
ЧАСТЬ 2. ОКОНЧАНИЕ
«К вам подъехал «максимобиль», «Хонда Аккорд», цвет черный, номер… Время бесплатного ожидания — три минуты…»
— Здрасьте!
— Здрасьте! На Пролетарскую?
— Ага! Спасибо, что взяли таких пассажиров!
— А чего такого, дорога знакомая, частенько там бываем со своим зверьем. У нас двое: кот и пёс. Друзья — не разлей вода. С детства вместе — щенка дочке подарили, котенка сын притащил. Привычки, повадки — всё одинаковое.
Шон недовольно ворчит. Его явно возмущает тот факт, что какой-то неизвестный кот водит дружбу с собакой, дискредитируя тем самым Великое Кошачье Братство.
— Неужели не ссорятся совсем?
— Всякое бывает, поначалу цапались, потом поняли, что шкодничать вдвоем-то сподручнее. Реально, ОПГ! Пока мелкие были, на полчаса нельзя было одних дома оставить! Приходишь: то лампа настольная вдребезги, то карниз оборван, то все горшки цветочные раскокают, то елку уронят… Про обои вообще молчу!
— Ну так, знакомое дело!
— Ага, причем у собакена вид виноватый, а кот — норм, лежит посреди бардака, пузо вылизывает, так солидно, основательно… Его Лаврентий зовут! Очень любит воду пить в ванне из-под крана. Запрыгивает туда и требует: открывай кран! Может так час просидеть — попьет и глядит на струйку, любуется, потом еще попьет… Особенно по утрам обожает такую веселуху устроить, когда все бегают, торопятся, опаздывают: кто — в школу, кто — на работу. Заскакиваешь по-быстрому душ принять, а там Лаврентий релаксирует… И такое на моське презрение к человекам суетящимся… А попробуй-ка вытащи, девять кило — не шуточки! Да еще и упирается! Но шкодник тот еще! Научил собакена носки с пола подбирать и в свою миску складывать! Пёс у нас мелкий —йоркширский терьер, во всем коту подражает. Сын носки на полу оставил, утром глядь — а они плавают в собачьем супчике! Всё, больше у нас валяющихся носков не сыщешь! А пёс научил кота игрушки в зубах приносить. Прикольно так — ему мяч бросаешь, а он его обратно тебе в зубах несет… Как люди без них живут, а?
— Не знаю, не пробовала никогда! Всю жизнь с котами практически в симбиозе!
— Вот и у нас такая же… А это что такое — дорогу перекрыли? Ну е-мое, когда раскопать-то успели? Позавчера же нормально тут ехал! Теперь придется в объезд, мимо кладбища, терпеть не могу эту дорогу, петляй тут…
— Да, неудобно ветклиника расположена: выселки, частный сектор, еще и кладбище рядом… Но зато доктора хорошие!
— Ага, мы сюда летом собакена своего возили — траванулся чем-то на даче. А у вас-то что случилось?
— Да чип ставить едем. Летим самолетом, посоветовали чипировать. На внутренних рейсах не обязательно вроде, но решили все-таки поставить.
— Ну, это правильно, я считаю. Ответственно. Потерялся — больше шансов, что найдется. Сколько таких историй каждый год! А это как делается, не больно? Я, пожалуй, с вами тоже зайду — порасспрошу… Своих летом на дачу вывозим, а береженого, говорят, бог бережет…
***
«К вам подъехал «максимобиль», «Форд Фиеста», цвет синий, номер… Время бесплатного ожидания — три минуты…».
— Здрасьте!
— Здрасьте! Едем?
— Едем!
Копна разноцветных дредов, перед лобовым стеклом болтается розовый единорог — за рулем девушка. Шон этим, похоже, недоволен — из переноски доносится склочное ворчание.
— Ух какой у нас красавчик тут сердитый! Тебя как зовут-то, зверь?
— Шон!
— Круто! Привет, Шон, я Кира! Не ругайся, я вас сейчас мигом домчу!
Шон что-то недовольно бурчит. Похоже, слова Киры вызывают у него здоровый котячий скепсис.
— К ветеринару?
— Ага, на УЗИ, проблемы есть, так что делаем периодически, чтоб понимать про диету и всё такое…
— О, я на эти кошачьи проблемы насмотрелась! Мы с подругой квартиру вдвоем снимаем, в Черемушках. Она стритрейсер, погонять обожает и меня на это подсадила…
Машина не едет, а летит вдоль бульвара. Единорог отплясывает бешеный танец.
— Райончик у нас тот еще — одни хрущевки. Ну и понятно, в каждом подвале — кошачий прайд. Хорошо, управляющая компания нормальная — все продухи открыты, гуляй не хочу. Бабульки их кормят в каждом дворе, вроде нормально всё. Только стерилизовать не дают, устали уже их уговаривать, объяснять, что кошкам это во благо только. Где там, слушать не хотят! Упертые, что ты будешь делать! Котята слабенькие рождаются, многие не выживают, да и у самих кошек здоровье не айс… Эти ж матери-героини рожают, не переставая… Ну вот, а тут как раз ковид! Локдаун, все дела. Народ в панике, гречку скупает тоннами…
— Ага, и бумагу туалетную в таких же объемах! Сама, как дура, тоже затарилась: и гречка, и мука, и макароны всякие!
— Так и все так же! Ну вот, кормилицы кошачьи по домам-то заперлись, сидят, выходить боятся. Их понять можно, помните, как тогда из каждого утюга: заболело столько-то, умерло столько-то… Но с кошками-то как быть? Короче, мы с подругой стали кошек всех окрестных сами по ночам кормить. Чтоб внимания лишнего не привлекать. Наварим овсянки кастрюлю, перемешаем с кусочками «Феликса» — и в машину! Кис-кис, вам доставка! Раскладываем всё это дело в тарелки одноразовые и возле окошек подвальных расставляем. Бутылки с водой возили – наливали в большие чашки. На следующий вечер приезжаем — пустые миски забираем, новые порции оставляем. Вот… Всех своих к этому делу подключили! А потом с волонтерами договорились, у них такие шутки есть — кошколовки. Ну, это такая клетка специальная! Потихоньку стали кошек отлавливать и в ветеринарку. Денег соберем, стерилизуем красавицу и обратно в подвал выпускаем, стерилизуем — и в подвал! Тайком… Не всех, понятно, но кого смогли…
— А бабульки-то что? Неужели ничего не заметили, как карантин закончился?
— Не-а! Не поняли даже! Кошки там все на одно лицо: черно-белые, и диковатые — в руки не даются особо, только кошколовкой и получалось. Да и узнали б если бабульки, ну не съели бы они нас! А поголовье поменьше все же стало. Вот сейчас думаем, как бы это продолжить втихаря…
Машина тормозит у дверей клиники.
— Ну вот, я ж говорила, что мигом довезу!
— Спасибо, Кира!
— И вам всего хорошего! Пока, Шон! Не болей!
***
«К вам подъехал «максимобиль», «Хёндай Солярис», цвет белый, номер… Время бесплатного ожидания — три минуты…»
Широченная спина, армейский «ежик», часы на руке циферблатом вниз. Летчик? Молчаливый кивок на мое «здрастье». Шон, словно что-то почуяв, сидит тихонько.
И — неожиданно — яркие глаза в зеркале:
— Надо же, а моего в переноску не усадишь! Любит со мной рядом на сиденье, чтобы в окно смотреть. Встанет на задние лапы, смотрит, комментирует чего-то…
— Ничего себе! А не опасно?
— Так с первого дня привык, по-другому — никак! Никаких переносок не признает! Он у меня из подкапотников, слышали про таких?
— А то! Погреться залезают, когда холодно.
— Ну да! Осенью выхожу как-то утром — как торкнуло: дай, думаю, загляну. Открыл капот — глазищи светятся. Вынул, а он мелкий, весь замызганный какой-то, даже не понять, какого цвета… Тощенький, все ребра чувствуются. Стою, не знаю, что делать. На землю посадил, а его лапы не держат. Потом узнал, что одна сломана была. Как в машину забрался — фиг знает! Присел на корточки, а он ко мне ползет… Упорно так… В общем, замотал мелкого в старый свитер — в багажнике валялся — и повез в ветеринарку…
Замолкает, словно раздумывает, стоит ли продолжать. Смотрит на дорогу. Медленно катимся в плотном потоке. Бросает взгляд в зеркало. Решается.
— У меня тогда какая-то черная полоса была — после госпиталя сказали, что летать уже не буду.
О, значит, угадала — пилот. Это они так часы носят.
— В личной жизни — тоже хрень какая-то. Всё наперекосяк. Картина маслом — сбитый летчик. Безнадега полная. Всё, приплыли! Даже не помню, куда я в тот день ехать собирался… Скорее всего, так, тупо по городу колесить, чтоб не в четырех стенах. А тут этот мелкий. Еду и сам не понимаю — зачем? А в глазах эта картинка — как он ко мне полз… Из последних сил. И столько в этом было желания жить… А он сидит, одни уши торчат из свитера. Ну а там врач осмотрел и понеслось: в ушах клещ, глаза больные, лапа сломана, капли, детское питание из баночек, лоток, пилюли всякие… На капельницы возил, из пипетки кормил, по часам, представляете? Отмыл, назвал Штурманом. Оказался полосатик, как ваш — вот на одно лицо!
— Штурман? Ну так, теперь понятно, почему в окно смотрит и комментирует — маршрут прокладывает!
— Точно! А вашего как зовут?
— Шон. Тоже из найденышей. Правда, не всё так печально было… Зато теперь вот по врачам мотаемся…
— О, так вам всё это знакомо, значит! Ну вот, где-то через месяц Штурман мой на лапы встал, а все мои проблемы куда-то ушли. Ну, не ушли, может, но что-то принял, про что-то понял. Жизнь продолжается. Так что это еще вопрос — кто кого вытащил.
— Да, это они умеют — появляться, когда тебе совсем хреново…
— А вы к врачу чего?
— Да мочекаменка, обостряется временами… Лечимся!
— Понятно… Ну вот, приехали!
— Спасибо вам! До свидания!
— До свидания! Шон, ты давай, держись там, слышишь! Мы еще повоюем!
***
«К вам подъехал «максимобиль», «Тойота-Камри», цвет белый, номер… Время бесплатного ожидания — три минуты…»
Приходилось ли вам возить кота к ветеринару? На прививку, УЗИ, чипирование? Нет? Советую научиться. На всякий случай. Жизнь — она ведь такая непредсказуемая, случиться всякое может. А вы — раз! — и во всеоружии. По крайней мере, теоретически подкованы, что уже неплохо.
Автор: Ирина Богданова