25 января, в Шотландии отмечают День рождения Роберта Бернса - «Когда Шотландия забудет Бернса, мир забудет Шотландию»

Какой праздник без хаггиса, шотландского виски и звонких стихотворений? https://www.youtube.com/watch?v=VVzO2x-At1I&t=2s Роберт Бёрнс. Любовь и бедность. Здравствуйте, я ваша тетя!
А вы знали, что исполняемая в фильме Александром Калягиным "бразильская народная" песня «Любовь и бедность» — это стихотворение Роберта Бёрнса в переводе Самуила Маршака на музыку Владислава Казенина?
Посольство Великобритании в Москве
Не часто публикуем здесь такой контент, но что может быть лучше и актуальнее стихотворения знаменитого шотландского поэта Роберта Бернса в исполнении наших дипломатов. Тем более сегодня мы отмечаем его День рождения.
A Man’s a Man for a’ That
«Мы хлеб едим и воду пьем,
Мы укрываемся тряпьем
И все такое прочее,
А между тем дурак и плут
Одеты в шелк и вина пьют
И все такое прочее.
При всем при том,
При всем при том,
Судите не по платью.
Кто честным кормится трудом,
Таких зову я знатью,
Король лакея своего
Назначит генералом,
Но он не может никого
Назначить честным малым.
При всем при том,
При всем при том,
Награды, лесть
И прочее
Не заменяют
Ум и честь
И все такое прочее!
Настанет день и час пробьет,
Когда уму и чести
На всей земле придет черед
Стоять на первом месте.
При всем при том,
При всем при том,
Могу вам предсказать я,
Что будет день,
Когда кругом
Все люди станут братья!»
О творчестве и судьбе барда для нас рассказывает Демьян Кудрявцев:
«Бернс близок мне дважды: как британский шотландец русскому еврею и как литератор литератору. Поиск своей художественной и социальной роли, отказ от маргинальной обочины при невозможности претендовать на титульную основоположность, отказ от собственного радикального национализма и превращение в символ такового для потомков — все эти развилки судьбы поэта невероятно понятны нам, жившим и живущим в строжайшей из империй в не самые строгие ее времена.
Расширение собственной свободы (литературной, общественной, личной и исторической) до неположенных ему горизонтов, — это я вижу в Бернсе прежде всего. Радость и смелость преодоления в претензии на роль, никак не предназначавшуюся крестьянину. Политическое и литературное здравомыслие в сочетании со свободным нравом и готовностью к неудачам — редчайшее сочетание и тогда, и сегодня.
Конечно, любовь к Бернсу — это еще и любовь к Маршаку, в чьих судьбах, несмотря на кажущуюся разность, так много общего. В каком-то смысле они оба служат для нас уроком величия и безграничности малой доли, возможности обретения свободы трудом, а не борьбой»
«Когда Шотландия забудет Бернса, мир забудет Шотландию»