Есть восемнадцатая!

Ко мне мой старый друг приехал,
И это, безусловно, стихотворная строка.
Но не сподобил Бог меня такой утехой:
Писать стихи наверняка.
Поэтому продолжать буду в сермяжной прозе. А она, на сегодняшний будничный день такова, что встреча моя с другом ещё курсантской юности Володей Чупахиным восемнадцатая по счёту. При этом я проведываю друга на его даче под Истрой весной, а он, стало быть, наведывается в моё сельцо Дарьино осенью. Таким образом, по Малинину-Буренину выходит, что мы регулярно встречаемся друг с другом 9 (девять!) лет кряду, не сделав паузы даже на проклятый ковидный год. Не хочу сказать, что наша славная традиция – подвиг, но что-то героическое в ней всё-таки есть. Потому, как оба мы, увы, не молодеем, и длительные вояжи даже при самом оптимальном раскладе уже определённо в тягость каждому. Однако мы с Володей не сдаёмся, памятуя о том, что всякий раз будем вознаграждены и застольем славным, и беседой знатной, и воспоминаниями, как старые вина, драгоценными. А нам всегда есть что вспомнить: курсантские годы и связанные с ними радости-невзгоды; офицерское и профессиональное становление в окружной и флотской газетах; совместную службу в великой военной газете Советского Союза «Красной звезде». Которую другу моему закадычному посчастливилось возглавлять аж целых шесть лет. Кстати, Владимир Леонидович регулярно публикует нынче свои воспоминания о том «лихом ельцинском времени», и если вы, дорогие мои друзья, заглянете на его страничку, даю вам зуб на отсечение, что не пожалеете. Капитан 1 ранга Чупахин стал главным редактором не по протекции, не по случайному стечению обстоятельств, а исключительно потому, что всей предыдущей своей жизнью и службой был подготовлен к столь высокой и почётной должности. Плюс ко всему он ещё и очень способный, да что там изобретать фигуры – чрезвычайно талантливый журналист и поэт. Говорить и спорить с ним – как раз та самая счастливая радость человеческого общения, о которой писал Экзюпери.
Хочется искренне верить в то, что мы с Володей ещё не раз шепнём, как те мушкетёры, Судьбе: «Мэрси боку!»
Ну и традиционное фото на память.