СИДОРОВ, БУДЬ ЧЕЛОВЕКОМ!

5 часть
С мамой я столкнулся в дверях квартиры.
- Сынок, обедай без меня. Срочно вызвали на работу.
- Что-то случилось?
- Да, снова ЧП – пожар в частном секторе. Кажется, есть пострадавшие. Кстати, звонила бабушка Оля, сказала буквально следующее: «По просьбе внучека связала шесть пар носок. Соседка – восемь пар». Кеша, объясни, что происходит?
Я вкратце рассказал матери про идею – снабдить наших воинов тёплыми носками. А ещё, еле скрывая чувство гордости, про то, что в классе меня назначили лидером «Движения первых».
- Хорошая новость, горжусь тобой, сынок! Получается, пионерская организация или, нечто подобное, возрождается? Это мудрое решение! Должно быть правильное воспитание подрастающего поколения и идеология, которая вас сплотит.
- Мам, а ты была пионеркой?
- Нет, не пришлось. К этому времени Советский Союз уже распался. Ладно, я ненадолго убегаю. Обедай и садись за уроки. Вернусь – проверю!
Только мама ушла, как в дверь постучали:
- Кеша, открой, это я, тётя Галя.
Едва я отворил дверь, как в нос тут же ударил аромат свежей выпечки – на блюде лежали ванильные булочки.
- Кушай, соколик, и маму угости.
- Спасибо, тёть Галь!
- Чуешь, пожар был?.. Ох, шо ж вы, люди добрые, робити! Як так можно?!
Тётя Галя утёрла ладонью набежавшие слёзы.
- Звиняй, Кеша, переживаю я шибко.
Тётю Галю я понимаю – она живёт одна, и поделиться своими переживаниями ей больше не с кем. Муж давно умер, а единственная дочка вышла замуж и уехала в Новосибирск.
Я разогрел борщ, щедро насыпал в тарелку жгучий перец, включил телевизор - по Пятому каналу как раз показывали последние новости. С того дня, как война вплотную подкралась к границам родного Приморска, я стал намного чаще интересоваться обстановкой в мире и смотреть новости.
По телевизору показывали репортаж из военного госпиталя. Крупным планом показали бойца с ампутированной рукой. Лицо его было рассечено шрамом.
- Что бы вы хотели передать своим боевым товарищам? – задал вопрос корреспондент.
Я похолодел… Ложка едва не выпала из моей руки - раненый солдат мне кого-то очень сильно напоминал! Жаль, что я пропустил начало передачи и не услышал его фамилию. Широкоплечий, высокий, с тёмно-русыми волосами и серыми глазами… Не может быть! Я подскочил к зеркалу – один в один! Теперь я понял, как буду выглядеть примерно через двадцать-тридцать лет.
Кушать я больше не мог – кусок не лез в горло. Меня лихорадило так же, как во время гриппа с высокой температурой. Я схватил телефон:
- Алло! Дядя Саша, вы сможете помочь?
Александр Иванович внимательно выслушал и сказал:
- Иннокентий, прежде всего, успокойся. Конечно, я постараюсь всё узнать. Как только буду располагать хоть какой-то информацией, перезвоню.
- Хорошо.
Эти часы ожидания оказались самыми долгими и тяжёлыми в моей жизни! Почему-то мне не хотелось делиться этой новостью ни с мамой, ни с Тимуром, ни с кем-либо ещё. Наконец, раздался телефонный звонок, на табло высветилось знакомое «дядя Саша».
- Раненый – рядовой Никитин Олег Николаевич. Получил множественные ранения во время наступательных действий в районе города Купянск. Перенёс операцию по ампутации руки. Кеша, ты ведь по отчеству «Олегович»?
- Да, - прошептал я в трубку.
- Не хочу спешить с выводами, но, судя по всему, это твой отец.
Я судорожно сглотнул.
- Кеша, главное – он живой! Держись, я скоро буду. Отбой…
Мы сидели на кухне втроём: мама плакала, дядя Саша её успокаивал, а я молчал.
- Наташа, обещаю: по своим каналам я узнаю точное местонахождение рядового Олега Никитина, и вам сообщу. Главное – он жив!
- Спасибо, Саша, - всхлипнула мама. – Очень его жаль.
- Ещё бы! Жаль каждого солдата. Тем более, Олег – не чужой тебе человек, у вас сын. А я… никто.
Дядя Саша замолчал на полуслове.
- Пожалуйста, не говори так! Для нас с Кешей ты тоже стал родным человеком. – Мама прильнула к его плечу. – Правда, сын?
В ответ я молча кивнул, потому что совсем запутался…
Я долго лежал в кровати с открытыми глазами и смотрел в потолок. Как странно всё получается! Совсем не так я представлял себе встречу с родным отцом. Я считал, что вправе судить его, не давая шансов для оправдания и объяснения. Но жизнь рассудила иначе. И те слова гнева, которые при встрече я хотел выплюнуть ему в лицо, оказались теперь совсем ни к чему. Потому что мой отец – Герой! И я, Иннокентий Олегович Сидоров, горжусь им по праву. Мой отец – один из тех воинов, кто самоотверженно сражался на поле боя, каждую минуту рискуя своей жизнью.
- Я всё равно тебя найду, потому что я такой же упёртый, как и ты.
А ещё сегодня ночью я понял: война, прямо или косвенно, касается каждого из нас. Хочешь ты этого или не хочешь.