15. Продолжение. 02.10 21 Я нечаянно удалила 15 картинку Продолжение и 16 картинку. Попробую восстановить по памяти. 16 точно не восстановлю, потому, что не помню, о чем писала. Вот так я получила шанс жить. Есть я не могла вставать не могла, даже говорила с трудом. Тело покрылось мелкими красно- белыми квадратиками, как шахматная доска. Боль была не выносимая. Где-то через месяц, в палату вошел Лемар Александрович Поморцев, хмурый и сказал, почему не ешь, почему не встаешь? А я была настолько слаба, что и говорить то могла с трудом. Завтра отец принесет тебе банку 3х литровую старого севшего меда и каждый день надо будет приносить катык. За месяц должна сьесть мед, запивая катыком. Не сьешь - похоронят. И так серьезно говорит. Еще: пытайся сесть: руки положи на почки и проси, ну пожалуйста, хотя бы капельку. Мне стало смешно. Так серьезно он говорил эти глупости. Он врач в четвертом поколении. Его прабабка принимала участие в Крымской войне в конце 18 века. У него в кабинете висело фото группы врачей, и среди них была и она. У него было два сына один из них был врачом хоккейной команды Салават Юлаев. Он очень гордился им. Он потом подарил мне календарик с фото команды, где и его сын был. Хирург он был от бога. Помню, на юбилей, отец сильно напился, и приехал ночевать ко мне, на Высоковольтную, я тогда жила на 4 этаже пятиэтажки. Ночью около трех ему стало плохо. Я вызвала скорую. Скорая приехала, врач увидел пьяного мужчину, но все- таки сказал отцу, чтоб тот спустился к машине. И отец буквально ползком добрался до скорой. Когда его привезли в больницу, выяснилось, что у него прободная язва, и все содержимое желудка вылилось в кишечник. Я позвонила маме, мать примчалась в больницу. Дежурные врачи развели руками. За операцию никто не брался. Единственный врач, который может взяться за операцию и может быть спасти отца - это Поморцев, сказали они Мать среди ночи буквально притащила Поморцева. Операция длилась около 6 часов. Потом была повторная операция. У отца осталась одна четвертая часть желудка. И самое главное: он остался жить. С тех пор Поморцев стал другом нашей семьи. Я начала давясь есть мед и катык. Диализ был через день. Вообще процедура диализа представляла следующее. Кровать стояла на весах. На стене висело табло. Можно было наблюдать как из тебя выкачивают кровь и убывет вес: 1 кг, 2кг, 3 кг...Через подключичку забиралась кровь, проходила через аппарат, где кровь проходила очистку от токсинов и лишней жидкости. Как правило от 3 до 5 литров. Процедура тяжелая, некоторые умирали прямо на диализе. После очистки кровь возвращалась в меньшем количестве, но вводили донорскую кровь около литра. Капельницы ставили каждый день и они капали в диализный день 4 часа, в остальные - 12 часов и каждые 6 часов делали около 6-8 уколов. В палате было 4 кровати. Возле окна лежала Татьяна, она почти оглохла, и таяла на глазах. Справа у окна лежала Ляля, татарочка, лет 35. Работала она инженером. У нее были почки в виде виноградных гроздьев. У всех в виде боба. Ее муж настаивал на ребенке. Врачи не рекомендовали ей рожать. Муж поставил ультиматум: либо ребенок, либо развод. Она очень любила мужа и решила родить. Но после родов у нее отказали почки. Около трех месяцев я видела, как жизнь уходит из нее. Муж не пришел ни разу. У нее было много сестер, и они по очереди каждую ночь дежурили у нее. Мать приходила каждый день, приносила ей еду, которую она практически не ела. А муж начал жить с другой. И дочка ему стала не нужна. Я уверена, что если бы он приходил, если бы она чувствовала бы его любовь, она бы боролась за жизнь, а так... 8 мая мать, как всегда пришла. Она гладила ее по голове, приговаривая, яратам, яратам. Врач вызвал ее в коридор. Я слышала, как он ей сказал: Ляля не доживет до завтра. Если вы не хотите, что б ей сделали вскрытие, заберите ее сегодня домой. И после обеда ее забрали домой. На следующий день одна из сестер пришла за ее вещами. Ляли больше нет, сказала она. Вот так впервые я поняла, что такое смерть. Каждый день я ела, давясь, мед. Он как грабли проходил по пищеводу, мне казалось что я чувствую, как он приходит и по кишкам. Боль не возможная. Моему сыну было 10 лет, и он каждый день приносил мне катык. Каждый день я по 15 минут утром, в обед и вечером просила свои почки. Наконец появилось дно банки с медом. И в один из дней появилась долгожданная капелька. А через день, как прорвало. У меня выделилось около 3х литров мутной с кровью жидкости. Сестричка собирала эту жидкость, потом позвала врача. Он с удивлением смотрел на меня. А я поняла: я буду жить. Это была середина апреля. Я начала пытаться вставать. С трудом делала первые шаги. Я отчаянно хотела выбраться из этих 4х стен. Смерть Ляли потрясла меня. В середине мая во сне я услышала: пора вернуться домой. Когда пришел отец навестить меня, я попросила забрать меня домой. А как же диализ? : спросил он. Я обойдусь без него, ответила я. На следующий я была дома. Я отчаянно хотела жить. Я боролась за жизнь каждой своей клеточкой. И я верила, тот, кто не забрал меня тогда, поможет мне выжить сейчас. Я поверила в бога. И верю в него всеми фибрами своей души.
Наталья Каткова
Картинка.
15. Продолжение. 02.10 21
Я нечаянно удалила 15 картинку Продолжение и 16 картинку. Попробую восстановить по памяти. 16 точно не восстановлю, потому, что не помню, о чем писала.
Вот так я получила шанс жить. Есть я не могла вставать не могла, даже говорила с трудом. Тело покрылось мелкими красно- белыми квадратиками, как шахматная доска. Боль была не выносимая. Где-то через месяц, в палату вошел Лемар Александрович Поморцев, хмурый и сказал, почему не ешь, почему не встаешь? А я была настолько слаба, что и говорить то могла с трудом. Завтра отец принесет тебе банку 3х литровую старого севшего меда и каждый день надо будет приносить катык. За месяц должна сьесть мед, запивая катыком. Не сьешь - похоронят. И так серьезно говорит. Еще: пытайся сесть: руки положи на почки и проси, ну пожалуйста, хотя бы капельку. Мне стало смешно. Так серьезно он говорил эти глупости. Он врач в четвертом поколении. Его прабабка принимала участие в Крымской войне в конце 18 века. У него в кабинете висело фото группы врачей, и среди них была и она. У него было два сына один из них был врачом хоккейной команды Салават Юлаев. Он очень гордился им. Он потом подарил мне календарик с фото команды, где и его сын был. Хирург он был от бога. Помню, на юбилей, отец сильно напился, и приехал ночевать ко мне, на Высоковольтную, я тогда жила на 4 этаже пятиэтажки. Ночью около трех ему стало плохо. Я вызвала скорую. Скорая приехала, врач увидел пьяного мужчину, но все- таки сказал отцу, чтоб тот спустился к машине. И отец буквально ползком добрался до скорой. Когда его привезли в больницу, выяснилось, что у него прободная язва, и все содержимое желудка вылилось в кишечник. Я позвонила маме, мать примчалась в больницу. Дежурные врачи развели руками. За операцию никто не брался. Единственный врач, который может взяться за операцию и может быть спасти отца - это Поморцев, сказали они
Мать среди ночи буквально притащила Поморцева. Операция длилась около 6 часов. Потом была повторная операция. У отца осталась одна четвертая часть желудка. И самое главное: он остался жить. С тех пор Поморцев стал другом нашей семьи.
Я начала давясь есть мед и катык. Диализ был через день. Вообще процедура диализа представляла следующее. Кровать стояла на весах. На стене висело табло. Можно было наблюдать как из тебя выкачивают кровь и убывет вес: 1 кг, 2кг, 3 кг...Через подключичку забиралась кровь, проходила через аппарат, где кровь проходила очистку от токсинов и лишней жидкости. Как правило от 3 до 5 литров. Процедура тяжелая, некоторые умирали прямо на диализе. После очистки кровь возвращалась в меньшем количестве, но вводили донорскую кровь около литра. Капельницы ставили каждый день и они капали в диализный день 4 часа, в остальные - 12 часов и каждые 6 часов делали около 6-8 уколов. В палате было 4 кровати. Возле окна лежала Татьяна, она почти оглохла, и таяла на глазах. Справа у окна лежала Ляля, татарочка, лет 35. Работала она инженером. У нее были почки в виде виноградных гроздьев. У всех в виде боба. Ее муж настаивал на ребенке. Врачи не рекомендовали ей рожать. Муж поставил ультиматум: либо ребенок, либо развод. Она очень любила мужа и решила родить. Но после родов у нее отказали почки. Около трех месяцев я видела, как жизнь уходит из нее. Муж не пришел ни разу. У нее было много сестер, и они по очереди каждую ночь дежурили у нее. Мать приходила каждый день, приносила ей еду, которую она практически не ела. А муж начал жить с другой. И дочка ему стала не нужна. Я уверена, что если бы он приходил, если бы она чувствовала бы его любовь, она бы боролась за жизнь, а так...
8 мая мать, как всегда пришла. Она гладила ее по голове, приговаривая, яратам, яратам. Врач вызвал ее в коридор. Я слышала, как он ей сказал: Ляля не доживет до завтра. Если вы не хотите, что б ей сделали вскрытие, заберите ее сегодня домой. И после обеда ее забрали домой. На следующий день одна из сестер пришла за ее вещами. Ляли больше нет, сказала она. Вот так впервые я поняла, что такое смерть. Каждый день я ела, давясь, мед. Он как грабли проходил по пищеводу, мне казалось что я чувствую, как он приходит и по кишкам. Боль не возможная. Моему сыну было 10 лет, и он каждый день приносил мне катык.
Каждый день я по 15 минут утром, в обед и вечером просила свои почки. Наконец появилось дно банки с медом. И в один из дней появилась долгожданная капелька. А через день, как прорвало. У меня выделилось около 3х литров мутной с кровью жидкости. Сестричка собирала эту жидкость, потом позвала врача. Он с удивлением смотрел на меня. А я поняла: я буду жить. Это была середина апреля. Я начала пытаться вставать. С трудом делала первые шаги. Я отчаянно хотела выбраться из этих 4х стен.
Смерть Ляли потрясла меня. В середине мая во сне я услышала: пора вернуться домой. Когда пришел отец навестить меня, я попросила забрать меня домой. А как же диализ? : спросил он. Я обойдусь без него, ответила я. На следующий я была дома. Я отчаянно хотела жить. Я боролась за жизнь каждой своей клеточкой. И я верила, тот, кто не забрал меня тогда, поможет мне выжить сейчас. Я поверила в бога. И верю в него всеми фибрами своей души.