что снимок сделанный потерян, и не записывал имён. Но жив герой на ломкой, тонкой, на старой чёрно-белой плёнке: зовёт в атаку батальон. Был — политрук. А стал комбатом. Врага повергли в сорок пятом. Кто мог бы знать, что снова фронт по мирным, хлебородным нивам, по рекам с вольным их разливом — по тем же рубежам пройдёт? На фото — «Призраков» бригада, и тёзка с монументом рядом: был — рядовой, потом — комбат. Теперь навечно под Хорошим два добровольца, два Алёши стоят за Ворошиловград. И ждут Ерёменко и Марков: Артёмовск будет взят. И Харьков. А смерти не было и нет. И фронт отодвигают части, и отвоёванное Счастье над ними излучает свет.
Алексей ЛаптеV
Фотограф был почти уверен,
что снимок сделанный потерян,
и не записывал имён.
Но жив герой на ломкой, тонкой,
на старой чёрно-белой плёнке:
зовёт в атаку батальон.
Был — политрук. А стал комбатом.
Врага повергли в сорок пятом.
Кто мог бы знать, что снова фронт
по мирным, хлебородным нивам,
по рекам с вольным их разливом —
по тем же рубежам пройдёт?
На фото — «Призраков» бригада,
и тёзка с монументом рядом:
был — рядовой, потом — комбат.
Теперь навечно под Хорошим
два добровольца, два Алёши
стоят за Ворошиловград.
И ждут Ерёменко и Марков:
Артёмовск будет взят. И Харьков.
А смерти не было и нет.
И фронт отодвигают части,
и отвоёванное Счастье
над ними излучает свет.