22 сен
Осенью отдали Машку в детский сад.
Мама часто ей рассказывала, что есть такое место, где все дети собираются — одни, без родителей, как взрослые! — и замечательно интересно живут. Гуляют на специальной детской площадке, рисуют все вместе, книжки слушают и поют, едят за маленькими столиками разные творожные запеканки и гречневую кашу.
Всё это Машка очень любила, особенно есть, и радостно соглашалась пойти в садик.
В первую неделю ей там всё ужасно нравилось, мама приводила ее утром после завтрака, она гуляла вместе с другими малышами и катала коляску с нарядной куклой в шапочке.
Мама сидела неподалеку вместе с воспитательницей, а перед обедом Машка с мамой уходили домой.
Машка хотела и куклу забирать с собой, но ей не разрешили и она каждый вечер думала — как там одна эта кукла.
В шапочке.
Потом Машку разбудили утром, даже не кормили и папа отвел в детский сад.
Сонные малыши в коридоре переодевали колготки и сандалии и капризничали.
Родители торопились, нянечка с плюшевой собачкой в руках забирала малышей и уводила в раскрытую светлую дверь, как в пасть большого чудовища.
Дети цеплялись за родителей, плакали и не хотели в пасть. Машка подхватила общее настроение и тоже стала цепляться за папу и хныкать. Сначала понарошку, а потом так увлеклась, что не заметила, как вошла в роль и заплакала по-настоящему.
Она была совсем не согласна остаться здесь одна.
Она никогда раньше одна не оставалась и сейчас решила, что родители хотят ее оставить в этом садике навсегда — раз папа уходит.
Машку оторвали от папиной штанины и увели ко всем.
Дети, зайдя в группу, сразу переставали расстраиваться и шли завтракать.
Завтракать Машка очень любила, впрочем, как и обедать, и ужинать.
И перекусывать тоже.
Поэтому она передумала тосковать, пошла с нянечкой, даже немного обгоняя ее, выбрала себе красный стульчик и оказалась за столиком с мальчиком и двумя девочками. Она с удовольствием съела сладкую рисовую кашу, гоняя ложкой подтаявший кусок масла по тарелке (так вкуснее), потом большой бутерброд с маслом и целую чашку какао.
Девочки ели плохо, на них было скучно смотреть, а мальчик Алик, так же как и Машка, быстро и с аппетитом позавтракал.
И они с Машкой побежали играть — катали куклу в шапочке в кузове большого синего грузовика, с упоением бибикая и объезжая препятствия.
Потом всех повели гулять и было весело стоять в очереди к воспитательнице, которая застегивала сапожки, молнии на куртках и завязывала шапки. Разноцветными горошинами высыпали на участок, множеством ладошек гладили местную рыжую кошку (пока воспитательница не отняла), потом набились в желтую лодку и «плыли», распевая песни во всё горло.
Мама говорит, когда так тесно — это «как селедки в банке».
Все стали кричать «селедки! селедки!» и хохотать — кто громче.
Как-то очень быстро пролетело время, все стали строиться по двое за ручки, чтобы идти обедать.
У ворот Машка заметила папу, который махал рукой и звал Машку к себе.
Все-таки он вернулся!
Машка помахала в ответ, но к папе не пошла — она хотела обедать со всеми.
Папа опять расстроился, как утром.
Но воспитательница его успокоила и Машке разрешили обедать со всеми — папа подождет.
Она съела всё, что перед ней поставила приветливая нянечка, откусила еще пол котлеты у девочки слева и решила, что кормят здесь вкусно, можно приходить.
Тем более, родители за детьми возвращаются.
Дети пошли спать, а Машка обнялась перед уходом с новым другом Аликом и ушла с папой.
Со следующего дня она стала оставаться на полный день.
Она каждое утро очень грустила при расставании с мамой, папой или бабушкой — смотря кто ее приводил в детский сад, но потом печаль быстро уходила и Машка с удовольствием рисовала разноцветными карандашами — их была целая огромная коробка, гораздо больше, чем дома, — вырезала из бумаги человечков, пела песню про кузнечика.
Она сама слепила маме в подарок цветочек из пластилина и мама так сильно обнимала Машку, что было больно плечам.
Ей нравилось ложиться отдыхать в кроватку у стены — не спать, просто отдохнуть! — потом неожиданно для себя просыпаться (уснула!) и полдничать свежей булочкой с чаем.
Они стали готовиться к празднику и учились танцевать.
И Машка громко топала и кружилась с верным другом Аликом.
Жизнь была прекрасна — и каждый новый день приносил что-то новое, удивительное.
Через много-много лет Машка будет вспоминать свой детский сад с теплым и радостным чувством.
Никогда потом она не сможет уже принимать каждый день как чудо. Как подарок и сюрприз, который вот-вот появится из яркой шапки фокусника, который приехал к детям на праздник.
Никто не знает, что там в этой шапке — конфетка или кролик — но точно известно, что там что-то волшебное и прекрасное.
И кажется, что так будет всегда….
Мила Миллер
Всё это Машка очень любила, особенно есть, и радостно соглашалась пойти в садик.
В первую неделю ей там всё ужасно нравилось, мама приводила ее утром после завтрака, она гуляла вместе с другими малышами и катала коляску с нарядной куклой в шапочке.
Мама сидела неподалеку вместе с воспитательницей, а перед обедом Машка с мамой уходили домой.
Машка хотела и куклу забирать с собой, но ей не разрешили и она каждый вечер думала — как там одна эта кукла.
В шапочке.
Потом Машку разбудили утром, даже не кормили и папа отвел в детский сад.
Сонные малыши в коридоре переодевали колготки и сандалии и капризничали.
Родители торопились, нянечка с плюшевой собачкой в руках забирала малышей и уводила в раскрытую светлую дверь, как в пасть большого чудовища.
Дети цеплялись за родителей, плакали и не хотели в пасть. Машка подхватила общее настроение и тоже стала цепляться за папу и хныкать. Сначала понарошку, а потом так увлеклась, что не заметила, как вошла в роль и заплакала по-настоящему.
Она была совсем не согласна остаться здесь одна.
Она никогда раньше одна не оставалась и сейчас решила, что родители хотят ее оставить в этом садике навсегда — раз папа уходит.
Машку оторвали от папиной штанины и увели ко всем.
Дети, зайдя в группу, сразу переставали расстраиваться и шли завтракать.
Завтракать Машка очень любила, впрочем, как и обедать, и ужинать.
И перекусывать тоже.
Поэтому она передумала тосковать, пошла с нянечкой, даже немного обгоняя ее, выбрала себе красный стульчик и оказалась за столиком с мальчиком и двумя девочками. Она с удовольствием съела сладкую рисовую кашу, гоняя ложкой подтаявший кусок масла по тарелке (так вкуснее), потом большой бутерброд с маслом и целую чашку какао.
Девочки ели плохо, на них было скучно смотреть, а мальчик Алик, так же как и Машка, быстро и с аппетитом позавтракал.
И они с Машкой побежали играть — катали куклу в шапочке в кузове большого синего грузовика, с упоением бибикая и объезжая препятствия.
Потом всех повели гулять и было весело стоять в очереди к воспитательнице, которая застегивала сапожки, молнии на куртках и завязывала шапки. Разноцветными горошинами высыпали на участок, множеством ладошек гладили местную рыжую кошку (пока воспитательница не отняла), потом набились в желтую лодку и «плыли», распевая песни во всё горло.
Мама говорит, когда так тесно — это «как селедки в банке».
Все стали кричать «селедки! селедки!» и хохотать — кто громче.
Как-то очень быстро пролетело время, все стали строиться по двое за ручки, чтобы идти обедать.
У ворот Машка заметила папу, который махал рукой и звал Машку к себе.
Все-таки он вернулся!
Машка помахала в ответ, но к папе не пошла — она хотела обедать со всеми.
Папа опять расстроился, как утром.
Но воспитательница его успокоила и Машке разрешили обедать со всеми — папа подождет.
Она съела всё, что перед ней поставила приветливая нянечка, откусила еще пол котлеты у девочки слева и решила, что кормят здесь вкусно, можно приходить.
Тем более, родители за детьми возвращаются.
Дети пошли спать, а Машка обнялась перед уходом с новым другом Аликом и ушла с папой.
Со следующего дня она стала оставаться на полный день.
Она каждое утро очень грустила при расставании с мамой, папой или бабушкой — смотря кто ее приводил в детский сад, но потом печаль быстро уходила и Машка с удовольствием рисовала разноцветными карандашами — их была целая огромная коробка, гораздо больше, чем дома, — вырезала из бумаги человечков, пела песню про кузнечика.
Она сама слепила маме в подарок цветочек из пластилина и мама так сильно обнимала Машку, что было больно плечам.
Ей нравилось ложиться отдыхать в кроватку у стены — не спать, просто отдохнуть! — потом неожиданно для себя просыпаться (уснула!) и полдничать свежей булочкой с чаем.
Они стали готовиться к празднику и учились танцевать.
И Машка громко топала и кружилась с верным другом Аликом.
Жизнь была прекрасна — и каждый новый день приносил что-то новое, удивительное.
Через много-много лет Машка будет вспоминать свой детский сад с теплым и радостным чувством.
Никогда потом она не сможет уже принимать каждый день как чудо. Как подарок и сюрприз, который вот-вот появится из яркой шапки фокусника, который приехал к детям на праздник.
Никто не знает, что там в этой шапке — конфетка или кролик — но точно известно, что там что-то волшебное и прекрасное.
И кажется, что так будет всегда….
Мила Миллер
Где, казалось, розово и чисто.
Небо сверху светилось лучисто,
Мир детства, дай тебя я обниму!
Там сверкали звёзды в вышине
И стремглав на землю звездопадом.
В платьица подол! - о, как вас надо:
Эй, летите поскорей ко мне!
Там в затоне жёлтые кувшинки,
Белоснежных лилий лепестки.
Веночки из цветов как позабыть
И в лесу знакомые тропинки!
Там такой родной до боли лес:
Боязно чуток, но как же интересно!
Шум его листвы подобен песне:
Царство, царство, полное чудес!
Там так взлетали высоко качели,
Ты куда, сердечко? - сразу вниз?
Тёплого дождя живой каприз
И по лужам! - а вы как хотели?
Там даже пташки пели позвончей,
И горох с морковкой мёда слаще.
Разве было что-то там ужасней,
Чем за шалость дома посидеть?!
Там счастье с радостью дружили пополам,
А слёзы от ушибленной коленки:
Подует мама - всё, славненько!
По-новой те бы ласки и слова! ...
Там жизнь и вовсе напросто-простой:
Никаких на свете заморочек!
Словно белый новенький листочек,
Ничьей пока не тронутый рукой.
Нет, не возвратиться в ту страну:
Прошу - но можно же присниться!
В тот милый край ромашкового ситца
Хоть так я ненадолго загляну ...