Поразительно, что в пору когда СССР стал великой державой, сломав голову фашизму, когда на этой волне коммунистической идее сочувствовали на всех континентах, когда в самых зубастых демократиях крепли левые идеи и левые партии, когда в Европе цвела мода на Красную Россию, в это время русский человек Иван Ильин, изгнанный когда-то со своей Родины Лениным, тихо писал о том, какой будет Россия, когда падёт большевизм.

Нет, он не призывал к его свержению, он не был идеологом подполья, он просто своим знанием нашей истории, Библии, духовных законов, духом Божиим и своей искренней православной верой, которая, когда ты живёшь ею всецело, делает тебя очень трезвым и очень зрячим, прозревал, что рано или поздно, несмотря на весь нынешний гром и всемирное полевенее, лжеидеалогия сама стает, отомрёт, русский народ сам, говоря церковнославянским языком "изблюёт" её.
Может быть, он сам этого уже не застанет, как и произошло, но его тогдашняя уверенность в неизбежности этого поражает.
И он писал уже о том, на какие вызовы России придётся отвечать после неизбежного крушения красной идеологии.
Одно из изумительных его пророчеств - о том, что не будет ничего страшнее, чем впадение пост-коммунистической России в либеральный проект.
И так и произошло.
Сегодня с этим грозным предупреждением Ильина согласятся все: и коммунисты, и русские патриоты, все, кому дорога Россия.
Вот ещё две мощнейшие его цитаты о России будущего. Эти слова - точнейший рецепт нашего нынешнего выздоровления:
"И вот, когда после падения большевиков мировая пропаганда бросит во всероссийский хаос лозунг: «Народы бывшей России, расчленяйтесь!» — то откроются две возможности:
или внутри России встанет русская национальная диктатура, которая возьмет в свои крепкие руки «бразды правления», погасит этот гибельный лозунг и поведет Россию к единству, пресекая все и всякие сепаратистские движения в стране;
или же такая диктатура не сложится, и в стране начнется непредставимый хаос передвижений, возвращений, отмщений, погромов, развала транспорта, безработицы, голода, холода и безвластия."
И ещё, о святости России и о том, что заставляло его верить в её воскресение. Он писал это в сороковые годы, когда красный проект прожил ещё едва ли четверть века и только входил в силу:
"Мы верим в Россию потому, что созерцаем ее в Боге и видим ее такою, какой она была на самом деле.
Не имея этой опоры, она не подняла бы своей суровой судьбы. Не имея этого живого источника, она не создала бы своей культуры.
Не имея этого дара, она не получила бы и этого призвания. Знаем и разумеем, что для личной жизни человека — 25 лет есть срок долгий и тягостный. Но в жизни целого народа с тысячелетним прошлым этот срок «выпадения» или «провала» не имеет решающего значения: история свидетельствует о том, что на такие испытания и потрясения народы отвечают возвращением к своей духовной субстанции, восстановлением своего духовного акта, новым расцветом своих сил.
Так будет и с русским народом. Пережитые испытания пробудят и укрепят его инстинкт самосохранения. Гонения на веру очистят его духовное око и его религиозность. Изжившиеся запасы зависти, злобы и раздорливости отойдут в прошлое.
И восстанет новая Россия".
Разве не это сейчас происходит?
Борис Корчевников