Не боясь, что кто-то осудит. Мне не важно, что будет завтра. Может завтра уже не будет. Мне давно уже стало неважно то, что вслед мне молва сказала. Разве слово их что-то изменит? Я себе уже всё доказала. Доказала, что сила - в поступках, то, что скрыть нельзя боль и радость, есть печаль, что время не лечит, и что слёзы - ещё не слабость. Я спешу попросить прощенья и в грехах своих повиниться. В жизни лишь опоздав однажды, начинаешь вдруг торопиться. Торопиться в любви признаться, растопив в душе чьей-то зиму. Потому что любимые люди должны знать, что они любимы. Я спешу принимать решения, отказавшись судьбы принять милость. Лучше сделать и ошибиться, чем жалеть: не смогла... не решилась... Каждый день живу, как последний. Пусть молва судачит и судит. Разве важно, что будет завтра? Может завтра уже не будет...
Ольга Цыбульская
Я живу душой наизнанку.
Не боясь, что кто-то осудит. Мне не важно, что будет завтра. Может завтра уже не будет. Мне давно уже стало неважно то, что вслед мне молва сказала. Разве слово их что-то изменит? Я себе уже всё доказала. Доказала, что сила - в поступках, то, что скрыть нельзя боль и радость, есть печаль, что время не лечит, и что слёзы - ещё не слабость. Я спешу попросить прощенья и в грехах своих повиниться. В жизни лишь опоздав однажды, начинаешь вдруг торопиться. Торопиться в любви признаться, растопив в душе чьей-то зиму. Потому что любимые люди должны знать, что они любимы. Я спешу принимать решения, отказавшись судьбы принять милость. Лучше сделать и ошибиться, чем жалеть: не смогла... не решилась... Каждый день живу, как последний. Пусть молва судачит и судит. Разве важно, что будет завтра? Может завтра уже не будет...